Ну же, Йенни, смелее~

      С недавнего времени он как-то волнуется, часто прикрывает смущённое лицо руками, поправляет одежду, будто она неудобна, хотя ранее он уже носил еë.       Но это начинается только тогда, когда их лидер находится в опасной близости к нему.       "Опасная близость"— это любое расстояние между этими двумя. Да, это началось недавно, но уже стало хорошо заметно. А именно то, как Ян то находится рядом с Чаном, то наоборот максимально отстраняется, думая какой из этих вариантов лучше. А что случилось?       Ничего страшного — для всех, и то, что перевернуло всю жизнь мелкому — одновременно. Чонин, вроде как, влюбился?..       Он точно не знает, правда. Настолько сильного влечения к человеку в объятия он не ощущал. По крайней мере не помнит такого в своей малой жизни. Потому что он не любит скиншип, ну то есть вообще не устраивает тактильность.       Ему не неприятно, ему щекотно. Ну не может он спокойно стоять, когда касаются— смешно из-за щекотки.       И он реагировал так на всех, без исключений, пока в один из дней, не задержались в звукозаписи с Чаном наедине.       Тогда макнэ не осознавал, что засматривается на лидера дольше, чем обычно. Не осознавал, что запинался не потому что устал, а потому что такой весь готовый поехать домой Чан создавал уют и сердце билось быстрее. Не осознавал, что просил лидера перезаписать не потому что там можно было спеть лучше, а потому что хотелось побыть в такой обстановке подольше.       Ну такого действительно не было, чтобы на привычное "Йенни" от всех реагировать бодрой улыбкой, но при озвучивании в исполнении Криса тот на глазах таял, как мороженное под летним ласкающим солнцем.       Не было раньше такого, чтобы при одном только взгляде тонуть, чтобы улыбаться вместе с человеком, уставать с ним, злится или ощущать голод. Чтобы хотеть зарыться головой в крепкую грудь, а пальцами в густые, повреждённые краской, волосы, потеряться в ободке рук, дышать друг другом, смотреть с нескрываемым обожанием, с искрами и целым космосом в этих глазах. Не было, до этого момента.       Он хочет намекнуть Чану, который всё уже знает, о своих сформировавшихся чувствах. И задумка пробы проверки реакции на короткий поцелуй, кажется отличной идеей.       Ему всё равно не по себе, страх проникает в него, овладевая каждым участком тела, проникая в кровь, растекаясь, захватывая разум. — Чонин~а, наш малыш-хлебушек, что-то случилось? – без стеснения спрашивает Хёнджин, но всё же выдавая волнение за младшего, так как это же их макнэ, маленький невинный мальчик, и с ним надо осторожнее. — Н-ну... нет вроде,– почти уверенно говорит он, при этом краснея ушками. — Всё хорошо, может могу помочь, м?– беря лицо в ладоши и смотря точно в эти лисьи глазки, проговаривает Хван, надеясь, что тот не закроется от них.       Выдох. Он всё таки рассказал. Они говорили очень тихо, специально включая музыку погромче, чтобы тому было комфортнее. И узнал не только Хёнджин.

***

      Он снова застеснялся, его окутывает это чувство, но он очень очень сильно хочет кое-что сделать. — Ну же, Йенни, смелее,– шёпотом подбадривают Феликс с Ханом, с заботой смотря на их сладкого стесняшку. Им эта "своеобразная идея" сразу понравилась, что они смогли уговорить выполнить это сегодня. Точнее прямо сейчас. И он решается.       Плетётся, быстро подбегает, спотыкаясь об свои ножки, через кухню в комнату старших, к, афигефшим от такой прыти младшенького, Минхо с Чаном. Подбегая, кладя руки на крепкие плечи лидера, задерживаясь. Чану забавно, и с улыбкой, показывая всем милые ямочки, касается макушкой живота синеволосого, запрокинув голову.       Для Чонина это всё слишком. Поэтому он наклоняется и оставляет детский чмок на лбу Бана, чтобы скорее убежать, мягко топая по полу, преодолевая препятствия, слыша смущённое, но определённо довольное хихикание, как реакция на этот важный шаг. Кажется, это и есть начало крепких взаимных чувств.