Русский ноябрь

Ты не должен связываться со мной. Ты не хочешь связываться со мной. Потому что, если ты свяжешься со мной, Ты свяжешься с моей семьёй…

Ева бездумно напевает строки саундтрека из недавно просмотренной «Семейки Аддамс», щёлкая пальцами, когда из лёгкого алкогольного флёра её вырывает звук будильника. Через минуту крепкого мата и поиска телефона в углублении дивана, девушка понимает, что это звонок, да ещё и не от самого желанного абонента. – Агата? Насколько я помню, ты не собиралась поддерживать отношения в нужном нам направлении. Так что, если тебя не убивают, насилуют или беспардонно накачивают таблетками, прошу не беспокоить. – С апломбом цедит она. На той стороне трубки слышится равномерное всхлипывание и нечленораздельное бормотание, так что в первые несколько секунд Ева решает, что богатенькая девочка просто перебрала в очередном клубе и перепутала её номер со своим бывшим. Она уже думает кинуть несостоявшегося делового партнёра в блок, после отписавшись Александру, чтобы забрал свою пассию домой. Успокоить совесть и забыть. Забыть хотя бы это… Из размышления её вырывают слова «пропали», «записка», «не требуют выкупа». Приходится успокаивать девчонку и просить повторить, на этот раз вникая в суть. – Ближайший рейс через 2 часа, в полдень буду, отоспись, после завершения рассчитаемся, Агата. – Чеканит она, попутно бронируя билет в один конец на двоих. Возможное похищение – обычный заказ, обходящийся в не сильно бьющую по карману сумму для прилично зарабатывающего человека. Она… Они уже делали это. Правда обыкновенно пребывая в роли охотников на дичь, а не на браконьеров. Но какая разница, если тебе платят? Всего минуту она собирается с мыслями, а после – начинает искать номер, который итак знает наизусть: – Эллиа? Бери трусы и зубную щётку, у нас заказ. Через полтора часа жду в аэропорту, данные кину в мессенджере, оплату провела, копии твоих документов уже на руках. До встречи. – Голос спокоен, рука подрагивает от алкоголя. По крайней мере, она успокаивает себя этим. В назначенный час они встречаются в зоне посадки. Нейтральное приветствие, небольшая ссора из-за заказчицы и того, что этот тюфяк, видите ли, не берёт денег с друзей, а все издержки оплатит сам, джентльмен херов. Ева закатывает глаза и напоминает, что Агата – просто «одна из», для неё уж точно. А для него? А, впрочем, она не мешает личное с работой. Больше никогда. Через несколько часов, 2 серии «Куртизанок» и одну «Воровок», насмешливого взгляда с сидения напротив, безвкусной овсянки, яйца и бокала, увы не перебродившего виноградного сока, а вполне себе обычного, они прилетают. Болтливый таксист довозит парочку (нет, она не будет именовать их так) до безликой двери квартиры, расположенной прямо над портом. Хозяйка долго не открывает и стоящий позади Эллиа начинает переминаться с ноги на ногу. Вот сдалась же ему эта Агата: ни кожи, ни рожи! Наконец-то они заходят. Здоровяк прерывает словесную перепалку, начавшуюся с ехидного «хреново выглядишь», хлопком в ладоши. Нашёл себе собачек, чёртов дрессировщик! Нервы начинают затягиваться в узел покруче того, что носит её бабка, гордо именуя это деловой причёской. – Так вы знакомы? – Улавливает Ева вопрос, одновременно с этим заваривая кофе. Помнит, что он пьёт крепкий с 3 ложками сахара, но что бы излишне не отсвечивать, делает всем одинаковый, хотя сама сладкое ненавидит. Ответить девушке она не успевает, это делают за неё: – Наши покровители вертятся в одном бизнесе. Но стервочка терпеть меня не может. – Разводит руками, как бы не понимая почему. А причина есть и не одна. – Ты трепло и подонок, Эллиа. – Тут же вспыхивает она, но пытается успокоиться, прикрываясь подносом. Он улавливает смену её настроения, смотря на неё с нескрываемым стыдом, который прекрасно видит Агата, вздёрнувшая бровь, но не сама Ева. Она просто не хочет поворачиваться. Ей незачем видеть его лицо в момент собственной уязвимости. Шанс слететь с намеченной тактики слишком велик, но сегодня она этого не допустит. Лучше шмальнуть в лоб новеньким Глоком, чем еще раз повестись на его жесты. – Ну, а я о чём говорю! – Добродушно смеётся он, сглаживая конфликт. Работа превыше всего. Агата заламывает руки, пытаясь восстановить цепочку событий: бизнес-класс, дорога, покупка машины, дрифт, прогулка с Сэмом, встреча с Кристофером, непонятное национальное блюдо, стеклянная роза, танцы, языки пламени, прыжок, вес тела, вдавливающего в камни, дыхание на губах… Девушка паникует и не реагирует на насмешливое «амазонка» и «мисс Харрис». Кофе обжигает язык, проносится по гортани, откуда через несколько секунд поднимается не менее горячая волна ярости. О, нет, она не позволит кому-то являться в её новый дом, отбирая друзей. Удар по столу, отшатнувшийся мужчина и замечание Евы о том, что с таким настроем пули лучше летят в цель. Девушка обещала себе, что больше не позволит близким страдать и, если для этого нужно связаться с русской мафией, колумбийскими наркоторговцами, цыганами или самим президентом, она сделает это. Эллиа что-то шепчет на ухо Еве, в ответ она кривится и толкает его в бок. Пока Агата переодевается в якобы представительное платье и рыщет среди украшений Рейчел в поисках золота, отнюдь не дружественная беседа продолжается. Сославшись на желание покурить, брюнетка выходит на воздух, спиной чувствуя неодобрительный взгляд парня. Ему никогда не нравилось её пристрастие к никотину и веществам. А ей просто необходимы были паузы в общении с ним. Да он и не знал, какими именно таблетками закидывалась Ева, сидя на бачке общественного туалета, свесив ноги. Если тебе 25 и ты балуешься Экстази – это в порядке вещей, но если твои лучшие друзья – Прозак и Аддерол, то ты слабое звено. Всегда пожалеть: никогда не понять. Первая затяжка бьёт по лёгким, вторая заставляет закашляться. В суете сборов она перепутала свои сигареты с бабушкиными. И, если девушка предпочитала тонкий ментол, её родственнице по вкусу был «Пётр I», причём контрабандный и без акцизов. Чистая смерть в изяществе мундштука из слоновой кости. Позади хлопает дверь, перед лицом проносятся дреды, за ними семенят шпильки. Эта дура надела неудобную обувь на дело, которое может закончиться погоней или, что хуже, побегом. Парочка даже не смотрит на неё и Ева задаётся вопросом, а зачем она собственно в это ввязалась? Ответ один: деньги. Только деньги и ничего больше. Она ведь правильно расставляет приоритеты? Порт насквозь пропах пивом, стухшей рыбой и кислотой пота. Нетрезвая девчонка цепляется за штанину Эллиа с неоднозначным предложением развлечься за пару купюр или хотя бы бутыль горячительного, на что Ева шипит и отгоняет её. Мужчина играет бровями и получает удар под дых, даже не стараясь выставить блок. – Прямо твоего типа девушка, жаль быстро отстала, – выплёвывает Ева, – возьми номерок, пока не сбежала, проведешь хороший вечер. Агата морщится и дрожит. А Эллиа парирует: – Предпочитаю поить по утрам чаем брюнеток, а не держать волосы очередной крашеной девицы над унитазом. И ты просто завидуешь, что к тебе тот пьянчуга не подкатил, видимо признав за свою. – Ага, страдаю прям. Козёл! Ах да, ты же действительно травоядное. Как только нарастил эту гору мышц без мяса… Признавайся, спорт пит или сразу синтол? – У меня всё и везде натуральное, дорогая. Ты и сама это знаешь. Или хочешь проверить ещё раз? – Последнюю фразу он шепчет ей на ухо, приобняв за плечи. Она скидывает его лапищи и наблюдает за тем, как богатая девочка пытается сымитировать понимание проблем рабочего класса. В памяти не вовремя всплывает совершенно схожая картина, вот только тогда её карман не оттягивал пистолет: вечер, полдюжины пьяных забастовщиков, она совершенно одна. Помощник бабушки смылся, не желая светить новой тачкой в неблагополучном районе. Если бы не Эллиа, оказавшийся поблизости, этот вечер она провела бы либо в гинекологическом кресле ближайшей больницы, либо за снятием побоев. В благодарность Анна начала сотрудничать с его начальником, а самой девушке врезалась в память оброненная мужчиной фраза: «Нельзя всегда быть сильной. Ты или сильная и мёртвая, или умная и живая». Переговоры с рабочими дали свои плоды. Несостоявшаяся миссис Нильсен оказалась неплохим оратором и даже вызвала некое уважение у пролетариата. Эллиа тепло сжал её в объятиях, улыбаясь Чеширским котом, а Ева вдруг поняла, насколько легко одета. Всё же следовало накинуть на топ хотя бы толстовку. Соблазн попросить у мужчины куртку был слишком велик. Но между отмороженными яичниками и гордостью, она выбирала второе. Цыганский табор встретил их улюлюканьем и визгом детей, запахами кострища, козьего молока и полыни. Суеверия людей подобного склада не знают границ: окуривать помещения до тошнотворного аромата, чтобы изгнать зло. Глупость, не иначе. Ева здоровается со старой подругой, разодетой в скопище разноцветных юбок, накидок, лент, вспоминая, где они встретились впервые. Это случилось чуть больше двух месяцев назад в дешевом караоке-баре на окраине Лондона. Одежды на Тсаре тогда было в несколько раз меньше, если эту блестящую тряпку вообще можно было назвать предметом гардероба. И представилась она совершенно другим именем: Амора. Любовь в переводе на русский, которым девушка прекрасно владела. На нём они и общались. Изрядно накидавшаяся Ева тогда, смеясь, спросила, мол, а на то самое-то гадаешь? Или назвали просто так? Абсолютно трезвая девушка лукаво ответила, что видит чуть больше других цыганок, за что в селении ценится выше остальных. Она говорила, что любовь всегда рядом, нужно лишь вовремя ухватить. Конечно, чувство можно купить и продать, накликать и отпугнуть: достаточно лишь вовремя разложить карты и провести обряд. Да только цена куда больше, чем кажется на первый взгляд. И речь совсем не о деньгах, которые отойдут табору. По секрету она предупредила новую подругу о том, что любого рода ритуал имеет откат. И иные колдуньи не спешат брать его на себя, заморачиваясь с откупом тёмных сил, а просто перекладывая проклятье на наивных заказчиц, не смыслящих в том, во что они лезут. Но Амора другая. Ей жаль дурочек, поэтому работает она честно, настолько честно, насколько вообще может человек подобной профессии. Ева платит ей много и наличными: на вино и цацки. Один чёткий вопрос – один чёткий ответ. Гадалка вытягивает несколько карт, с трудом разглядывая их в лучах неона, и понимающе улыбается: – Я могу дать тебе ответ, но к нему ты не готова. Живи, птичка, пой. Скоро осень – время сбора урожая. Тогда мы и повстречаемся с тобой снова. Тогда ты и узнаешь, что нашептали мне карты. – Голос дурманит похлеще вина. Ева откровенно злится и думает о том, какая же она дура, а ещё Русская… Отдала шарлатанке среднюю заработную плату офисного работника, а та ей про птиц и шёпот, дрянь. Появляется желание догнать, вцепиться в волосы, показать, что связываться с ней и, тем более, с её семьёй, как минимум опасно. Вот только тело не слушается и ей хочется верить, что причина тому алкоголь, а не проницательный взгляд Тсары. Следом начинает подводить и память. Остаток вечера она помнит отрывочно: Эллиа, пара нелепых фраз из вежливости, она тянется за поцелуем, кабинка туалета, едва заметная прелюдия, дыхание в шею, привкус алкоголя на губах, смятая грудь, бедро, закинутое на его талию, быстрые толчки, отсутствие её разрядки, его неловкое «ой», противозачаточная таблетка, укатившаяся в угол, снова смех, такси и сон, не смывая макияжа. На следующем задании они стараются не смотреть друг другу в глаза. То происшествие в задрипанном караоке не было актом любви. Это был просто акт. Животное соитие, которое следует поскорее выкинуть из головы, сославшись на алкогольный бред. После Эллиа старается наладить с ней контакт, увы, безуспешно. И начинает якобы не нарочно флиртовать с другими, особенно с клиентками. И Ева каждый раз выливается на него потоками мата, но вовсе не из-за похороненного в глубине сознания чувства, а из-за того, что это работа. И, если начать мешать её с личной жизнью, обязательно что-то пойдет не так. И кто в таком случае гарантирует достойный финал? Бабушка учила её не расслабляться и ползти к цели даже с перебитыми коленными чашечками и простреленной брюшиной. Ева не собирается её разочаровывать. Во время одной из операций под прикрытием она слышит, как мужчина рассказывает новой дуре о том, как мечтает завести семью, купить домик на окраине, разводить чёртовых кур. Хотя, если исходить из его внешности, ему бы не пшеницу растить, а травку… Тогда она посмеялась над своей шуткой и впервые подумала, какое же парень трепло. Возможно она и старомодна, но ей казалось, что люди, жаждущие серьёзного и вечного, не сношаются по туалетам. Впрочем, она и сама этого хотела… Но сам факт! Говоришь: соответствуй. Она так сильно увлекается воспоминаниями, что пугается руки, достающей из её дрожащих ладоней зажжённую сигарету. Это Тсара. Еве мучительно хочется обратиться к ней по-другому. Для неё она навек останется Аморой, синонимом любви. Пусть и любви, которой на её душу не накликали. – Не трави себя этой гадостью, пташка, не нужно тебе того. – С полуулыбкой тянет цыганка, укрывая её шалью. – Ты совсем околела, а суженого настращала настолько, что ему и хочется помочь, да не можется. – Она гладит её плечи, спускаясь по позвоночнику к пояснице, очерчивает её, добираясь до чуть обнажённого живота. – Сентябрь уж доходит, милая. Время собирать урожай, да? – Тсара смеётся, но без жестокости, по-доброму, словно старшая сестра утешает глупую отроковицу. – Глубоко в земле семя, не вытравишь. На, возьми на удачу, да на лёгкое разрешение… – Она протягивает ей пучок каких-то дурно пахнущих трав. Ева никогда не верила в приметы, но голос девушки почему-то снова одерживает власть над её телом, хотя в этот раз она кристально трезва. Засунув растения в сумку, она спешно благодарит цыганку и уносится прочь, настолько быстро заскакивая на переднее сидение машины, что Агата пугается и жмёт на газ, едва не угробив бампер об дерево. В уже более презентабельном караоке, куда их приводит Эллиа, хотя поблизости множество ординарных кафетериев, Ева наконец-то может расслабиться. Она выпивает три бокала вина, впервые не лезущие в горло, вероятно, из-за событий предыдущего дня, поёт, а точнее подвывает на сцене с НедоНильсен, заказывает любимую курицу и… не может проглотить и куска. Мужчина, едва обвивая её талию, насмешливо шепчет, что даже в России алкоголь принято закусывать, так что будь добра. Когда она наотрез отказывается и направляется к выходу, сославшись на усталость, он в несколько крупных шагов догоняет её и наконец-то укрывает курткой прямо поверх Тсариной шали. Домой они едут молча. Агата похрапывает на заднем сидении, Эллиа, не пригубивший ни капли, сидит за рулём, мрачно глядя на дорогу, Еву укачивает и она не знает куда деться, поэтому решает довести до белого каления мужчину рядом, игнорируя то, что они сидят в одной машине и её шалость может закончиться трагедией. Наплевать. Ей давно и на всё наплевать. Сперва она проводит кончиком ногтя по костяшкам его массивной руки: нежно, почти завлекающе. Однако он не реагирует, поэтому напор приходится усилить: ещё, и ещё, и ещё… И вот уже на смуглой коже проявляются лунки, а он даже не дёргается. Она невпопад хохочет и касается его шеи, ведёт линию до плеча, спускается ниже, поглаживая бедро, а затем и колено. Пальцы ловко добираются до ширинки, почти расстёгивая её, но тут его ладонь накрывает её. Он не убирает руку, но и не позволяет ей продолжить, медленно проговаривая: – Ты не хочешь этого, Ева. Это снова игра, но в этот раз я не собираюсь поддаваться. Мы обязательно поговорим и разберёмся после завершения задания, как взрослые люди, а не сосунки, избегающие друг друга из-за неудачного перепиха, хорошо? – Последнее слово звучит почти ласково и она сконфуженно убирает руку, отворачиваясь. Девушка просыпается от телефонного звонка, подозрительно напоминающего будильник. На часах 6 утра и Ева усмехается от подступившего дежавю. Снова похмелье, снова хочется послать абонента к чертям. Но, если с Агатой так можно было поступить почти без зазрений совести, то перечить Анне не стоит. Экран мобильного потухает и она выдыхает почти спокойно. Однако через мгновение тот загорается и трезвонит, кажется, ещё громче. Приходится отвечать: – Бабушка? Ты хотя бы знаешь, сколько у меня сейчас времени? – С нескрываемым раздражением шепчет она. – Меня это не волнует. Ты должна брать трубку на 3 гудке, независимо от того, где ты и с кем. – Слова звучат грозно, но голос елейный, значит, Еву заставят сделать что-то неприятное. Кража? Поездка на родину? Переговоры с очередным обрюзгшим спонсором? – Помнишь Кристофера, девочка? Он сейчас находится недалеко от места твоей работы. Я хочу, чтобы вы встретились и обсудили всё, что касается бракосочетания. О деньгах не волнуйся, я покрою расходы на платье, зал и любые другие твои капризы… – Руки девушки начинают дрожать. Нет, браки по расчёту не были чем-то неординарным, да она и сама ратовала за них, но когда тебя просто ставят перед фактом, как высокородную корову перед спариванием... Она едва успевает сбросить звонок с брюзжащим голосом Анны, прежде чем её выташнивает прямо на пол. В дверном проёме появляется взволнованный Эллиа и заспанная Агата, прячущаяся за его спину. Девушка отправляет их за тряпкой и водой, а сама, едва не поскользнувшись, несётся к сумочке и вываливает все её содержимое на кресло в поисках пучка травы, полученного от Тсары, нет, от Аморы. В голове набатом бьёт фраза: «Время собирать урожай».