Until there was no love

      При ослепительном свете до невозможности яркого, пусть и столь незаменимого в этой жизни солнца, при воистину мрачной тени от занавески в дальнем углу комнаты, днём и ночью было лишь одно-единственное желание – собственноручно свернуть столь хрупкую шею, хорошо знакомую, ведь нередко она получала излишки внимания от всепоглощающей страсти наедине с любимым в совокупности с сильнейшей ненавистью. Негатив бурлил в крови, заставляя виски пульсировать от едва-едва сдерживаемого порыва отвесить смачный подзатыльник, коснувшись при этом невероятно мягких зелёных волос, как обычно находящихся в естественном беспорядке. И не понять, то ли это от того, что ветер ласково и, между прочим, весьма несчадно играл с зелёным недоразумением, то ли от того, как искристые молнии безумной ненависти с любовным трепетом так быстро перемещаются среди прядок, грозясь в любой момент оторваться от приветливых форм волос и покалечить мягкую кожу на лице стоящего рядом человека.       Эти ощущения буквально распирали Шото изнутри, пока он прилагал все силы на то, чтобы просто держать себя в руках. Причём в прямом смысле, зло словно глоток высокоградусного алкоголя обжигало горло, стремясь вырваться наружу, попутно дёргая тонкие струны самоконтроля перед активацией причуды. И парень был просто уверен, что чувствовал он это не один. В воздухе витала взаимность, явно исходя от предмета обожания. Да вот только какого... Обожание до той степени, когда тебе просто необходимо припечатать кое-кого головой об стену, да ещё и оставить алый засос на прощание. Или же с долгожданным трепетом переломать все пальцы на руках, которым и так в своё время сильно досталось, да и чего таить, достаётся и по сей день. На крайний случай от души поставить подножку будет достаточно. Прямо по пути к самой крутой и большой по протяжённости лестнице в общежитии, академии, да и вообще где бы то ни было.       Невозможная мука ото дня в день – сдерживаться, не позволяя самому себе сделать что-то плохое из-за мимолётных порывов. Благо они прерываются и работают пусть и без умолку, но как минимум не постоянно. Однако это и заставляет тело внутренне содрогаться, а мозг ненавидеть и одновременно благословить саму судьбу за такое счастье, что его соулмейт именно Мидория. В ту же секунду напрашивается очевидный вопрос. Что это за шутка Вселенной такая – одно имя на два абсолютно не похожих значения? Да это ещё и двойное попадание, ведь у Изуку аналогичная ситуация! Ну и кто теперь объяснит, а может подарит какой-то совет по избавлению от таких приколов, как вообще уживаться с неимоверно сильным диссонансом внутри себя?       Но как оказалось, жить так сложно, но возможно       Уже перевалило за полночь, но сон всё никак не хотел охватывать уставший за день разум, предпочитая вместо этого широко открытое окно в гостиной, в которое он судя по всему с радостью шагнул и отправился в свободный полёт. Мысли заняты лишь образом, который продолжает всё так же бесить, неизменно вызывая ускорение пульса от столь милой улыбки и невероятных зелёных глаз.       Уютная в общем и целом, но уж точно не сегодня, кровать была оставлена позади, пока студент уверенно, пусть и тихо ступал по прохладному полу, намереваясь поскорее покинуть это помещение, лишь бы оказаться подальше от своей личной проблемы. На самом деле герой даже не был уверен, поможет ли это хоть немного и не усугубит ли всю ситуацию, но и просто лежать на кровати безмолвной куклой не хотелось от слова "совсем". В то время как освежающая прохлада ночного воздуха прогуливалась по улице, заполняя её, словно туман в невзрачном переулке, фонари неизменно освещали дорогу, с тихим уважением провожая не спящих путников своим белым светом, который мягко рассеевался и смешивался с тенью границы круга, который незамедлительно переходил в покровительство следующего фонарного столба. В эту ночь не только Тодороки не удалось заснуть.       Может дистанция сможет помочь утихомирить свирепого зверька внутри себя, который так и жаждет расцарапать своему соулмейту глотку, а потом утянуть в глубокий поцелуй, чтобы отправиться на небо от счастья. Хорошо бы только от счастья, а не от ответного удара коленом на все 100% одного за всех в живот. Он ведь тоже это чувствует. Поразительно, как только ему удаётся внешне не показывать своих противоречивых эмоций... А может ему и не удаётся, всё-таки Шото не доводилось украдкой наблюдать за Мидорией, разве что с переменным успехом, и то, когда тот отворачивался от парня. В любом случае, надежда лишь на дистанцию и ночное небо, обещающее дать успокоение любому в этом мире, стоит только получше всмотреться в белые точки на тёмном полотне, которые обычно именуются звёздами.       Спокойным темпом Тодороки отходил всё дальше от дверей общежития, предпочитая свернуть с дороги и немного побродить среди деревьев для душевного спокойствия, не в последнюю очередь и для избавления от желания свернуть не с дороги, а всего-то шею. А вот чью – это уже другой вопрос. Но не тут-то было. Не хватило пяти минут для успешного ретирования с территории, как противоречие лишь усилилось, а нотки любви стали прогладывать ещё отчётливее, чем когда-либо. Впрочем, ненависть всё ещё не отступала. Понимая, что здесь явно что-то не так, парень обернулся, через пару секунд уже вылавливая взглядом знакомую фигуру, которая так же замерла на приличном расстоянии от "призрака" – можно было выразиться так лишь увидев удивлённый взгляд студента.       Стоит думать, что слова здесь излишни. Именно поэтому вместо "привет" или "пока" Шото делает судорожный вздох, после чего скрещивает руки на груди и красноречиво кивает в сторону более тёмной дороги, на которой почти что нет никакого освещения, таким образом предлагая уедениться. Изуку, судя по всему, не против. По крайней мере он просто кивает в ответ и начинает неспеша подходить к Тодороки. Ясное дело, оба внимательно прислушиваются к своим ощущениям, стараясь всё ещё здраво оценивать происходящее. И вот уже парни идут на расстоянии всего-то шага друг от друга, но противоречие лишь растёт, не представляя даже малейшей возможности сосредоточиться на одном ощущении из всего списка, не высказанного вслух. Оно сдавливает грудную клетку, вызывая этим лёгкое удушье, но и оно являяется похожим на побочный эффект от какого-нибудь препарата.       Едва оказавшись вне поля зрения кого бы то ни было, парни синхронно останавливаются, словно резко вспоминая нечто важное. Словно им просто необходимо что-то сказать, но голос предательски не хочет звучать как положено, отчего остаётся только неловко стоять, мысленно ругая судьбу от предоставленой неловкости. Вот только это было что угодно, но не неловкость. И слова просто застряли в горле, не давая возможности что-то возразить или поделиться своими мыслями на этот счёт.       Изуку делает неуверенный шаг вперёд. Это страх быть побитым или он знает что-то, что не известно Шото? В любом случае ненависть трусливо отступает, отдавая парочку в полное покровительство страсти, которую уже невозможно сдерживать.       – Ты не против, если я... – предложение остаётся незаконченным. Тодороки прекрасно понимает, что тот хочет сказать, а потому в продолжении не нуждается. Лишь в последующих действиях, которые он готов сделать и сам.       Повторять два раза не требуется, за чем следует взаимное притяжение ближе, чем дозволено, но в этот раз допустимо всё. Ощущение столь мягких и нежных губ расковывают движения, пока руки беспрепятственно запускаются в непослушные волосы. И это милое личико, которое кажется сейчас центром Вселенной, так близко, что заставляет и без того помутнённый рассудок сходить с ума. Вокруг словно бы туман, который неспешно укрывает студентов от внешнего мира. Здесь и сейчас нет ничего важнее тепла чужого, но столь родного языка, который хочется никогда не переставать вот так игриво касаться в глубоком поцелуе, словно больше ничего в этом мире не существует. Лишь эти невероятные ощущения, когда холодные кончики пальцев касаются разгорячённой кожи под майкой, когда улыбка твоего личного солнышка сияет ярче, чем для кого-либо, когда на тебя устремлён до безумия восхищённый и заботливый взгляд, а ты просто уверен, что у тебя ситуация не лучше.       "Как я мог о таком думать...". Мысль, которая остаётся за бортом взаимности. Пусть им и придётся к ней вернуться, но всё это ничто по сравнению с тем, что они переживают сейчас. Пока они близко, можно не бояться, что среди дня на тренировочной площадке обнаружат двух покалеченных студентов.       И им всегда будет мало.