Ночь Кошмаров и Никс

Ночное небо полнилось молниями и черными яростными облаками. Никс съежилась на потрескавшейся земле, когда над ней нависла большущая Найтмер Мун. Бесы с когтистыми пальцами танцевали вокруг ее копыт, показывая на Никс и насмехаясь над ней. Крылья Найтмер Мун расправились, заслонив небо. — Ха! Маленькая липовая пони. Ты больше ничто. Я теперь настоящая! Аликорн повернулась и показала Никс свой бок. — Видишь? Теперь у меня есть твоя кьютимарка, ты больше не настоящая! — пропела она и потрясла попкой, насмехаясь над Никс. — У меня твоя кьютимарка, у меня твоя кьютимарка… а теперь я сожру тебя, потому что у меня есть твоя кьютиИ-И-АЙ-АЙ-АЙ!!! Насмешки Найтмер Мун неожиданно прервались, когда Никс набросилась на злого аликорна и укусила ее прямо за попу! Найтмер Мун упала на землю с мультяшно откусанным крупом, и начала рыдать и ныть, прямо как Даймонд Тиара в тот день, когда упала в грязную лужу. И теперь, когда Никс хорошенько посмотрела на нее, Найтмер Мун начинала выглядеть как Даймонд Тиара с этой безвкусной маленькой короной и надутым, как у мопса, лицом. Никс встала, расставив ноги, лицом к лицу с хныкающим призраком со всем сопротивлением, которое только могло выдержать ее бешено бьющееся сердечко. — А ВОТ И НЕ СОЖРЕШЬ! — крикнула она. — Я настоящая! — Она указала на свою Душу. — Видишь? Это значит, что я настоящая, а ТЫ — ничто! А теперь уходи, пока я не сожрала ТЕБЯ! — Вааааа! — заревела Найтмер Мун. Никс проснулась. Она в замешательстве по-совиному моргнула — подушка закрывала окружающий вид. Она была дома, в своей кровати, с задернутыми шторами, чтобы не проникал утренний свет. Ее первая связная мысль была: — Попа Найтмер на вкус как лакрица? И только когда она посмотрела вниз и увидела обгрызенную лакричную ленту в изгибе ее копыта, она поняла, что произошло. Никс ночью слезла кровати, выудила ленточку лакрицы и немного ее погрызла, прежде чем снова отрубиться. Теперь на подушке у нее была липкая слюна, а во рту стоял странный привкус. Фу. — Черная лакрица — не самый подходящий вкус для утра, — решила Никс. Что-то было не так. Нет… что-то изменилось. Только она никак не могла понять, что. Никс осторожно вылезла из постели и оглядела свою комнату. Всё было на местах: та же старая, слегка потрепанная комната, плакаты на стене, плюс новый плакат с автографом Шапфир Шорс над кроватью. Часы тикают на комоде, отсчитывая часы ночи… хотя нет, дня — Никс увидела, как ранний солнечный свет пробирается сквозь края ее занавесок. Она почувствовала желание вести себя тихо и на цыпочках выскользнула из двери спальни и спустилась по лестнице. В доме было так тихо. Она остановилась на площадке, ведущей в комнату Твайлайт, и заглянула внутрь. Никого. По-прежнему на цыпочках Никс пробралась из комнату в комнату — ванная, кухня (забежала ненадолго, чтобы съесть маффин, дабы заесть вкус лакрицы во рту), кладовая… ничего. Она нашла Твайлайт и Спайка в главной комнате библиотеки. Спайк свернулся калачиком в своей кроватке. Его животик выпирал из-за всех съеденных им сладостей, а ленточку, свидетельствовавшую, что он занял первое место на конкурсе костюмов, дракончик гордо сжимал в когтях. — Видать, понравился его мозг, — подумала Никс, хихикая. Пиви сидел на голове маленького дракона, свернувшись в клубочек и спокойно спал. Совелий тоже был там — дремал на своем насесте. Твайлайт растянулась в большом мягком кресле в углу комнаты и крепко спала, а на животе у нее все еще лежала какая-то открытая пыльная старая книга. Никс под копытом матери нашла записку: Дорогая Никс, Библиотека закрыта. Решила сегодня дать всем поспать. Маффины на кухне. Не налегай на сладкое! Люблю, Мама. Рядом с ней стояли перо и чернильница. Она, видно, нацарапала записку и задремала, а повесить в комнате Никс забыла. Никс осторожно вытащила записку из-под копыта матери и спрятала в кармане жилета — позже она притворится, что получила её. Всё было отлично. И все-таки она не могла понять, что же изменилось… пока, наконец, не осознала. Она не боялась. Она не проснулась в страхе из-за кошмаров. Ни слез, ни криков страха. Тяжелая пелена плохих снов не преследовала ее по дому — лишь покой и умиротворение тихого осеннего утра. Что-то прошлой ночью изменилось, и каким-то образом в глубине души она знала, что бывшие страхи больше не будут ее мучить. Однажды она снова будет бояться других вещей, проблем и опасностей, которые она не может себе и представить… но они никогда больше не будут ею управлять. Улыбаясь, Никс свернулась калачиком на коврике рядом с креслом матери и заснула. И на этот раз ей снились радужное небо, белые горы и сладкие, как вино, моря, как она и ее друзья, путешествуют по миру, который становился всё чудеснее с каждым горизонтом, любовь, дружба и все удивительные вещи, которые её ждут впереди…