To The Place Where Sunflowers Bloom

В комнату Джемина тихонько постучались. Из проема выглянул Джено в пижаме и, не получив разрешения войти, перешагнул порог комнаты, прикрывая за собой дверь. Если бы На краем глаза не заметил, как тот нервно теребит край рубашки, или как растерянный взгляд незваного гостя бегает по комнате, он мог бы подумать, что парень соблазняет его. Но Джено бы не стал, потому что он всегда осторожен. Джемин криво усмехнулся, ведь он знал причину настороженного поведения старшего. Джено боялся, что люди узнают о них. Это будет скандал, темное пятно на репутации семьи Ли, и конечно же, семья На потонет в этой грязи вместе с ними. – Джемин, – голос Джено мягкий, почти дрожащий. Он поднял взгляд, встретившись глазами с Ли. Его рука покоилась на подлокотнике кресла, на котором сидел Джемин. Парень наклонился ближе – этого хватило, чтобы ворваться в личное пространство На, но не дать тому понять его намерения. Джено приоткрыл губы, и взгляд Джемина проследовал за ними. Возможно, он не расслышал с первого раза или, быть может, разум его обманул; потому что услышанное не может быть правдой. Парень недоуменно моргал глазами-пуговицами, то и дело глядя на Джено, из груди которого вырвался тяжелый вздох. – Я женюсь, Джемин. Книга, которую На держал в руках, с громким стуком падает на пол, небрежно сминая страницы. Но едва ли читавший мог обратить на это внимание. Чем дольше он прокручивал эти ужасные слова в своей голове, тем сильнее всполохи эмоций пронзали его грудь. Парень вцепился в кресло с такой силой, что суставы его пальцев побелели. У Джено будет свадьба. Не с ним. Он пристально изучает выражение лица Ли и старается преодолеть дрожь в голосе. – Мои поздравления, – выдавил из себя На. Звучит наигранно, и обоим известно, что он никогда бы так не сказал. Джено привстает со своего места, опираясь одним коленом о мягкий бархат сиденья, и оказывается прямо перед Джемином. Слишком близко. Слишком опасно для них обоих. Между ними тонкая грань проклятой репутации и их желаний, которую нельзя переступить. На может отчетливо наблюдать дыхание собеседника: грудь и плечи Джено мерно, плавно поднимаются и опускаются. Когда ему наконец удается посмотреть тому в глаза, на его собственных наворачиваются слезы. – Это все, что ты скажешь? – Тихо спросил он. Парень не пытался опустить или отвести взгляд в сторону, напротив, он смотрел в глаза Ли и узнавал в них слишком хорошо знакомые им нотки. Прежде чем Джемин успел сказать хоть слово, Джено сбросил с себя ночную рубашку, оголив спину мерцающему свету камина. Темные глаза устремлены на Джемина, и На не может соврать, что не скучал по этому взгляду. Когда младший закрывает глаза, он чувствует, как слезы катятся по его щекам, оставляя мокрые дорожки и стекая вниз по подбородку. Теплыми руками Ли нежно обхватывает его лицо – в комнате становится жарко и душно. Это плохо. Играя с огнем, ты можешь обжечься. Джемин сам не понимает, что делает – его руки ложатся на обнаженную спину, впиваясь ногтями в кожу, оставляя на ней отметины. Пространство между ними сокращается, и Джемин чувствует горячее дыхание Джено на своем лице, а также тепло, исходящее от их тел. Ли целует его первым, настолько отчаянно соединяя их губы, что На невольно предается воспоминаниям об их первом разе, когда они прятались за конюшней, пока служанки искали их повсюду. Джено стальной хваткой сжимает шею парня и ощущает, как неистово он начал отвечать на поцелуй; мокро, жарко, но так безупречно. То, как их губы сливаются вместе, не сравнится ни с чем. Ничто никогда не превзойдет Джено. Ничто. Когда тот отстраняется, чтобы перевести дыхание, Джемин проводит рукой вниз по его спине, притягивая ближе, не позволяя парню свалиться с края подлокотника. Все так, как и должно быть: Джемин с Джено, Джено с Джемином, и их непростая любовная история, которую общество никогда не примет. Ресницы Ли дрожат, то и дело опускаясь на скулы, когда он играет со свободным воротником рубашки младшего, пальцами ловко расстегивая оставшиеся пуговицы. Джемин тянется к любимым рукам, загорелым и мозолистым от тяжелого труда, через который прошел Ли после того, как их семья покинула высшее общество. Он целует нежно каждую костяшку, чуть ли не задыхаясь от всех эмоций, которые бурлят в его груди. На поднимает взгляд и видит заблестевшие слезы в глазах напротив. Ему это не нравится. Так чертовски не нравится. Не говоря ни слова, Джено стягивает с Джемина ночную рубашку, покрывая его шею легкими поцелуями, пока единственным звуком в комнате не становится их сбившееся дыхание. Когда тот наконец осмеливается спросить, он касается ладонью груди Ли, чувствуя, как бьется его сердце. – И кто она? Джено, словно отражая его действия, проводит рукой вниз к груди. Сердце младшего бешено колотится, хотя сам парень выглядит спокойным. Однако, Джено такой же. Они оба половинки одного целого. Но никто никогда не узнает об этом. – Дочь какого-то бизнесмена. Брак по договоренности. В его словах не было любви, только боль и печаль прорвались сквозь треск пламени. Даже если Джено не скажет, Джемин все равно знает причину. Семье Ли нужны деньги, чтобы вернуть репутацию. И хотя у На их полным полно, попросить помощи им не позволяла гордость. Социум – это игра в шахматы, в которой дети – пешки, а деньги – король. Джено – всего лишь еще одна пешка, в этом жестоком матче его судьба давно предопределена. Теплый свет камина играл тенями на прекрасном лице Ли, смягчая некоторые его черты, которые стали резче со временем; он выглядел почти как ребенок. Но темнота подчеркивала также внутреннее состояние старшего, и Джемин четко видел в нем испуганного мальчика, отчаянно цепляющегося за На, словно тот вот-вот исчезнет. Джено подается вперед, пока они не оказываются грудь к груди, сердце к сердцу. Слова пронеслись мимо ушей. Те самые слова из сущих лихорадочных снов. – Я люблю тебя. И Джемин любит в ответ. Но этого быть не должно. Свадьба Ли – довольно скромное мероприятие, к большому недовольству гостей. По тому, как дорого они одеты, можно было сказать, что им совсем не место в церкви. Джемин сидел сзади, соблюдая тишину. Семья невесты намного авторитетнее семьи Джено, их власть и высокомерие наблюдались даже в сидячих позах. Пускай у них было много денег, которыми они любили хвастаться, свадьба по-прежнему оставалась скучной, и все только для того, чтобы поставить Джено на место. Но Ли спокоен, он всегда ведет себя, как подобает сыну и джентльмену. Голова пульсировала тупой болью. Джемин не должен был приходить, но оставить лучшего друга на произвол судьбы просто не мог. Церемония продолжалась, слева от него раздалось ворчание. Джемин знает, почему все не так пышно и роскошно, как должно быть. – Свадьба ненастоящая. И гости тоже. Женщины рядом охотно сплетничают, бросая быстрые взгляды на Джено и его будущую жену. – Дорогая, все браки – это глобальный обман. У кого-то меньше, у кого-то больше. Может, Джемин был согласен с ними, но он все еще чувствовал тошноту, и от этого ощущения его желудок сжался, а к горлу подошел вязкий ком, отбирая его право дышать. Это беспощадно и жестоко. Прямо перед ним стоит Ли, один, склонив голову и ожидая, когда священник закончит свою речь. Девушка, на которой он женится, слишком молода и слишком наивна. Она нервничает. На это видит по ее умоляющему взгляду на родителей, который упорно игнорируется. Осознание пришло быстро и стало откровением: никто из них не хотел обручаться. Костяшки побелели от злости – Джемин встревожен и дрожит, наблюдая за разворачивающейся жалкой игрой на публику. Потому что в конце дня, года, или оставшейся жизни судьба ребенка из состоятельной семьи всегда будет кукольным спектаклем, поставленным только для того, чтобы угодить тем, кто обладает большей властью. К черту социум! Когда священник произносит клятву, Джемин смотрит только на Джено, который опустил глаза в пол, отвернувшись от невесты. Он возится со своим костюмом, и младший уверен, что вещь ему не принадлежит. Пиджак слишком широк в плечах; некрасиво и абсолютно бесполезно. Ему не идет, как и всем остальным. На хочет уйти. Он не может больше на это смотреть. Родители не обращают внимания на сына, наблюдая за происходящим с легким безразличием. Он встает и тихо извиняется, чем привлекает внимание жениха, чьи глаза теперь следят за ним с вселенской грустью. Он задыхается. Ужасно больно. Ужасно больно смотреть на то, как Ли смотрит на него в молчаливом унынии, произносит свою клятву, обещая вечную любовь той, которая ему безразлична. Оказавшись на улице, где воздух не так свеж, как хотелось бы, а трава под ботинками мокрая и грязная, Джемин прислоняется к темной стене – жуткой и мрачной, как мысли в его голове. А что, если Джено действительно влюбится? Забудет ли он его? Будет ли думать о нем в одинокие ночи, представляя, как сейчас обнимает Джемина? Или он сдержит свадебные клятвы перед новоиспеченной женой, забыв о каждом мгновении, которое они провели вместе? Сигарета в руках тлеет, осыпаясь пеплом на землю. Джено ненавидел запах табака. Когда Джемин вернулся в церковь, он сел рядом с родителями и двумя очаровательными сплетницами. Костюм пропитался сигаретным дымом – тяжелым и не желающим отпускать, отчего женщины посмотрели на него, как на отброса, с отвращением отворачивая носы. Нескрываемая насмешка мелькнула на его лице, когда тот взглянул на родителей. Но кто они такие, чтобы критиковать Джемина? Он сам был свидетелем малоприятных зрелищ в их исполнении. Стоящий поодаль Джено напрягается, и На понимает, что его присутствие замечено. Потому что даже сейчас Ли с трудом сдерживается, кривясь от запаха дыма. После окончания церемонии супругов провожают обратно в дом. И как на любой свадьбе, это слишком скучно и обыденно. Поэтому Джемин прихватил несколько сигарет и вино, чтобы не потерять рассудок окончательно. А ведь он даже не любит вино. Джено пытается пробраться к Джемину, но назойливые гости и укоризненные взгляды семьи невесты останавливают его на полпути. И словно беспомощный щенок, Ли склоняет голову и возвращается туда, где должен быть – рядом со своей женой. Свадьба – просто притворство. Невеста прекрасно это знает. Она смотрит на родителей в поисках поддержки, не в силах даже подойти к Джено. Гости все видят. Они перешептываются, поглядывая на молодоженов и огромное расстояние между ними. Дьяволу тоже это известно. Он пробурил зияющую дыру в сердце Джемина. На горевал. Горевал, что не мог быть рядом с Джено, когда тот больше всего в нем нуждался. Горевал, что все рушилось у него на глазах, а он был не в силах что-либо сделать. Домой Джемин возвращался с расстроенным желудком и издевательским шепотом дьявола в голове. На ее месте мог быть ты. Возможно, Джемин уже должен был привыкнуть к этому образу жизни. Наблюдая, как Джено и его новобрачная жена порхают по городу, постепенно вливаясь в высшее общество. Однако, к его облегчению, все было не совсем так. Пара была не особо общительна, и всякий раз, когда парень замечал их за прогулкой, неловкостью веяло за километр. – Я слышал, что у семьи Ли большие неприятности. – Так и есть. К счастью для них, они снова обрели богатство. – Жаль только, что эти двое, очевидно, не влюблены. – Да, но мы говорим про Ли. Куда бы они не пошли, слухи преследовали их. Но скоро люди утихомирятся, это лишь вопрос времени. Утихомирятся, потому что никто не посмеет публично осуждать благородную кровь. Стряхнув пепел сигареты, Джемин возвращается к вредной привычке и впадает в размышления, вдыхая дым. В какой-то момент Джено отмахнулся от Джемина и настоял на том, чтобы тот ушел; На не помнил детали. Жуткий раскат грома грянул над его головой. Сегодня будет дождь. Глядя в окно, Джемин вздыхает, наполняя комнату дымом и пеплом, как при пожаре. Что будет делать Джено во время грозы? Будет ли он заботиться о своей жене, утешая ее в трудный момент? Или наоборот, она узнает, как сильно парень боится этого природного явления? Улыбка, растянувшаяся на его лице, была печальной и в какой-то степени злобной. Он ненавидит это. Ненавидит, как каждое мгновение его жизни омрачено мыслями о Джено. Как сердце сжимается от боли даже сейчас. Джемин прижимает палец к виску, чувствуя, как голова начинала болеть и тихо кружиться. Это на него не похоже. От слова совсем. Он плюхается в кресло в очень неудобной позе, скрючившись, и если бы это увидела мама, сделала бы ему выговор, но сейчас плевать. Что ему дадут тоска и уныние? Кому от этого хорошо? Джемин бросает сигарету в стакан с водой, наблюдая, как она всплывает на поверхность, а пепел рассеивается. Отбросы порождают хаос, подобный себе. И Джемин самый низкий из них, потому что позволяет этому происходить. Громкий стук в парадную дверь отозвался гулким эхом по дому. В окно безжалостно стучал дождь, грохотал гром, небо потемнело, а боги гневались. Все, как подобает маленькому мрачному городку. Когда в дверь вновь отчаянно постучали, Джемин торопливо оделся и спустился вниз. Он знал, что горничная и так бы не расслышала, буря только усугубляла ситуацию. Когда дверь открывается, у Джемина в голове проносится только одна мысль. Если он и ожидал увидеть кого-то конкретного, то определенно не этого человека. Перед ним стоял Джено, весь продрогший и до нитки промокший. Каждый удар грома вызывал дрожь, которую невозможно было скрыть, поэтому, закутавшись плотнее в пальто, парень крепко обхватил свое тело руками. – Какого черта, – Ругаясь себе под нос, На хватает Джено и затаскивает в теплое помещение. – Заходи, быстрее. Осторожные руки ощущают дрожь Джено, прижимающего мокрую голову к груди Джемина. Он что-то невнятно бормочет, но младший не может разобрать и слова. – Огонь, огонь, – лепечет сам себе На. Пока он пытается разжечь пламя, Джено хватает за его плечо и прикасается губами к шее. – Поцелуй меня, Джемин… У младшего перехватывает дыхание, но он не позволяет себе поддаться искушению: – Жди здесь. Как только На встает, чтобы принести полотенце, Джено тянет его на себя, опуская руки вниз, чтобы встретиться губами в поцелуе. Когда Ли отстраняется, на его лице горит румянец, а в стеклянных, налитых кровью глазах сверкают… слезы. – Черт. Теперь, как никогда, Джемину нужно поторопиться. Он обыскивает дом, переворачивая все вверх дном в поисках чистого полотенца. Хриплый голос Джено эхом разносится по этажам, и, словно мантру, продолжает повторять имя На. Каждый всхлип заставляет сердце Джемина скрутиться в узел, он больше не выдержит – выдвинутая младшим стена дала трещину. Это нечестно, думает Джемин. Это совсем несправедливо. Когда парень вернулся с сухим полотенцем, он застал в прихожей спящего Джено растянувшимся на полу. Нахмуренность портила его красивые черты, освещенные камином. Насквозь вымокшая одежда прилипла к коже. Распахнутое пальто открывало вид на тонкий шрам, оставленный Джемином под пупком по случайности, и какая-то его часть дорожила им. Потому что когда Ли будет заниматься любовью со своей женой, она всегда будет видеть этот след, красующийся на его теле как знак того, что Джемин побывал там раньше нее. На закусывает нижнюю губу, закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться. Когда он открывает их, ничего не меняется, только на сердце становится тяжелее. Дьявол властвует над ним, его душой и желаниями. Он сидит у камина, снимая с Джено мокрую одежду, прежде чем аккуратно протереть его полотенцем. Закончив, Джемин притянул Ли в свои объятия, укладывая чужую голову себе на грудь. Это первый раз с той роковой ночи, когда они вновь оказались так близко. Он не думает о причинах, по которым Джено появился у него на пороге. Он не задается вопросом, почему старший решил искать его во время ливня. Убрав влажную челку с чужого лба, Джемин наклоняется, чтобы оставить нежный поцелуй на мягкой щеке, прямо под родинкой. Ему не нужно искать ответ, ведь он давно его знает. – Говорят, он импотент. На крепко держал Джено, пока тот хныкал ему в плечо, отчаянно пытаясь не издавать ни звука. – В этом есть смысл. – Джемин… Любое время года приносит что-то новое. Например, в этом сезоне вместо того, чтобы посещать отвратительные балы и вечеринки, на которых воздух такой же тяжелый, как и в адской церкви, Джемин лежит на постельном белье из хлопка, обхватив руками теплое тело старшего. – У девушки есть возлюбленный, но семья не признает их пару. Джемин ласкал каждый оголившийся изгиб тела Джено, скользил рукой между половинок, толкаясь пальцами глубже и заставляя парня извиваться. Это не первый раз. В то время как Джемин готовится, Джено поглаживает свою возбужденную плоть. Белое семя, испачкавшее его живот, стекает по шраму, непристойно поблескивая в торжественном свете ночи. Парень опускается, чтобы провести языком вдоль тонкого рубца и задевает его зубами, заставляя Ли хныкать громче. И не в последний. – Ли глупцы. Один только брак не может спасти их репутацию. Я почти сочувствую мальчишке. На не требуется много времени, чтобы проникнуть внутрь, качнув бедрами под нужным углом и толкнуться до самого основания – ведь он знает, что Джено от этого становится до одури приятно. – Почему ты не хочешь выйти за меня? Что мне нужно сделать, чтобы изменить твое решение? Джено спрятал лицо в ладонях. – Ты же знаешь, что мы не можем, – шепчет он, постепенно набирая скорость движений. Джемин мягко убирает его руки от лица, глядя на парня сверху вниз со слезами на глазах. – Не меня ты должен переубеждать. К черту социум. Притягивая Джено за ляжки, Джемин распирает его изнутри. От внезапного ощущения наполненности Ли задыхается и рассыпается на части. Его дыхание становится рваным и коротким. В какой-то момент Джемин позволяет старшему привыкнуть к этому чувству, прежде чем отстраниться и снова податься вперед, задевая стенку дырочки. – Тогда давай сбежим. Глаза Джено застыли и увлажнились, но он не попытался отвести взгляд от лица младшего. Дыхание давно уже сбилось, а когда Джемин поглаживал его в такт своего ритма, сильно сжимая бока, из губ Ли вырвался стон, удовлетворяющий обоих. Возможно, с его стороны слишком эгоистично ожидать ответа. Проходит мгновение, а затем еще несколько, затягиваясь в тишину, к которой за последние месяцы Джемин так привык. Джено всегда был более рассудительным. Он бы никогда не согласился. – Куда? – следует неожиданный ответ. Джемин замирает на секунду, но также быстро возобновляет первичный темп. Старший заинтересован, но его ответ неоднозначный. Он затихает, когда Джемин произносит нежным голосом: – Туда, где растут подсолнухи. Глаза Ли расширяются, и Джемин чувствует себя очарованным от этой милой реакции. Он снова наклоняется, чтобы поцеловать старшего в щеку. Поцелуй выходит невесомым и легким, в отличие от ранее сказанных слов. Там, где растут подсолнухи. Место из сказок, что они читали в то время, когда Джено все еще переплетал мизинцы с Джемином, куда бы они не пошли. В те времена, когда два маленьких мальчика, стоявшие близко друг к другу, не вызывали беспокойства. В конце концов, парни остаются парнями, даже если иногда это влечет за собой случайные поцелуи. Но они выросли. Оправдание бурной молодостью больше не защитит их от осуждения со стороны людей. Когда Джено наклонялся слишком близко, когда смеялся, за ним всегда стояла его семья, высказывающая неодобрение. Когда На шел вместе с Ли, положив руку на его поясницу, весь город насмехался и придумывал сплетни, ложь, лишь бы развлечь себя. Конечно, в этом есть доля правды. Джемин не может отрицать очевидное, даже если Джено в этом мастер. – Давай со мной. И старший не сдерживается. Когда На изливается в него, бедра подрагивают, и он, следуя примеру младшего, кончает. Джемин не выходит из разгоряченного тела, пытаясь немного успокоиться. Для них эти тайные отношения не продлятся долго, и он хочет ценить каждый момент до тех пор. Несмотря на усталость, Джемин чувствует горячие ладони на своих щеках, и вскоре его губы сливаются с губами Джено в медленном, томном танце. Они идеально подходят друг другу. Эти двое – половинки одного целого. Когда все, что произошло между ними, – это доказательство их любви и потоки жаркого воздуха, смешиваемые с холодной ночью, Джемин спрашивает еще раз. – Ты поедешь со мной? Джено смотрит на него, не моргая. Ответ уже в его глазах. Он продолжал смотреть пронзительным взглядом, точно таким же, как в их первый раз, когда Джемин под предлогом целебного поцелуя коснулся парня губами. Возможно, Ли увидел то, чего так яро желал младший. Душевная теплота пронзила сердце Джемина, застигнув врасплох. Сведя их руки вместе, он переплетает пальцы, не веря, что все это не плод его воображения; они красивые, ощутимые и прижимаются к его собственным, излучая тепло, присущее только человеку. После свадебной церемонии Джемин впервые видит улыбку Джено. Она немного печальная, но младший готов на все, чтобы заставить Ли искренне улыбнуться. Им больше не нужно произносить заветные три слова вслух. Достаточно лишь заглянуть друг другу в глаза и прочитать ответ. И когда Джено сжимает их переплетенные пальцы, На кивает головой в подтверждение. Ответ Джено короткий и довольно простой. Джемин спрашивает: “Ты поедешь со мной?” На что старший отвечает: Да.