Её демоны

ЧАСТЬ 1. НАЧАЛО

      Моя младшая сестра Мику страдала от наркомании уже около года. Я долгое время закрывала на это глаза, так как Мику даже не хотела измениться. Ей нравилась её жизнь, и, не видя её попыток выбраться из бездонной ямы, я хотела отвернуться от неё. Я пыталась жить своей жизнью до тех пор, пока мои мама с папой и я не оказались в опасности из-за неё.       В дом ворвались двое парней, вооружённых пистолетами. Увидеть оружие, направленное в мою сторону, было самым ужасным событием в моей жизни. Душа умерла уже тогда, когда на меня направили дуло пистолета. Я застыла на месте: парень уверенно положил палец на спусковой крючок. Лицо он спрятал под плотно натянутой чёрной маской и такими же тёмными очками. Я даже не подумала поднять руки или что-то спросить. Я всегда была трусливой, но никогда не думала, что настолько.       Я молчала. Сама открыла им дверь, когда они позвонили. Думала, что это пришли мои друзья, чтобы доделать совместный проект для университета. Наверное, теперь я никогда больше не смогу открыть дверь, если кто-то захочет войти в дом.       Второй бандит выстрелил. Я вздрогнула, услышав звук разбивающегося стекла. Но не издала ни звука, словно из меня вырвали голосовые связки.       Первый, ничем не отличающийся от своего приятеля, наставил пистолет на меня.       — Нет! — пискнула я и тут же вжалась всем весом в пол, надавив пятками. Я ощутила себя глыбой в несколько тонн, которая могла продавить пол только своим ужасом.       — Пять миллионов йен, — мужчина хрипел, словно весь день беспрерывно кричал во всё горло. Он дёрнул пистолетом в мою сторону, и я вздрогнула.       — Скоро придёт отец, вы не имеете права…       Вновь раздался оглушительный выстрел, и меня затрясло, как в лихорадке. Я не сразу поняла, что пуля ударила в стену или потолок. Резко оглянулась.       — На меня смотри, сука! — крикнул мужчина напротив меня, и я выпрямилась, зажмурив глаза всего на секунду. — Может, у тебя есть деньги, а? — спросил он тихим, низким голосом. Он медленно подходил ко мне, продолжая держать пистолет направленным в мою сторону.       Свободная рука пробежалась по карманам моих джинсов. Бандит сжал мои ягодицы. Я снова зажмурилась, почти скуля от ужаса. От страха температура моего тела поднялась до бешеных цифр. Захотелось упасть на колени и молить о пощаде.       — Твоя сестричка похожа на тебя. Отъебать тебя так же на столе? — Пистолет уткнулся в мою щёку. Холодный металл обжёг кожу. В горле пересохло, пол ушёл из-под ног.              Второй открыл мамину шкатулку и высыпал оттуда все её драгоценности. Большинство из них папа подарил ей на дни рождения. Она любила качественные и дорогие украшения, и они ей были ценны.       Мама… Ты не должна была страдать из-за своей младшей дочери, не должна была переживать это, не должна терять самое ценное, что у тебя было.       Рука, обтянутая кожаной перчаткой, схватила меня за лицо.       — Да хватит её лапать, лучше бы деньги искал.       Я посмотрела в тёмные очки своего обидчика и увидела в них только своё отражение. Я почувствовала на себе его взгляд: пристальный и изучающий.       — Ты не имеешь права мне приказывать, — отозвался он, не отрываясь от меня.       Он был высоким и широкоплечим, от чего мне становилось ещё страшнее. Его рука спокойно обхватывала всю мою челюсть. Бандит провёл пистолетом по моей щеке, скользнул по губам и опустил руки.       — Оставь в покое эти безделушки, — сказал тот же голос. — Передай своей сестре, что это, — он указал оружием на дыру в стене, — последнее предупреждение. В следующий раз мы будем действовать, а не трепаться. И только попробуй кому-то об этом рассказать — мы знаем ваш адрес. Тебе следует это запомнить.       — Ты чего? Ты же говорил, что мы хотя бы их обчистим.       — Заткнись, — тихо приказал первый. Он шлёпнул меня по щеке ребром пистолета в последний раз. — У вас неделя.       После этого он ушёл следом за своим приятелем.       Как только их фигуры скрылись за дверью, я оглянулась на дыру в стене. Ведь эту дыру они могли сделать и во мне… В зеркале отражалась я: бледная, измученная, хотя обычно моё лицо краснеет от стресса. Видимо, сегодня меня накрыл настоящий ужас.       Лишившись сил, я упала на колени и зарыдала так громко и отчаянно, что мне стало стыдно за саму себя. Бессилие приковало меня к полу, и на меня свалился тяжёлый груз ответственности за семью: за маму, папу и даже за сестру, за которую я так боялась.       Сидя на полу, я потеряла счёт времени. Из-за переизбытка эмоций я рыдала нескончаемым потоком слёз, иногда вскрикивая от ужаса, который не отпускал. Я даже не услышала, как открылась дверь.       — Прости, мам, — прошептала я, почувствовав её руки на своих плечах. Она обняла меня так крепко, что слёзы потекли ещё сильнее. — Ты не должна была, мам… Прости…       — Что ты говоришь, Рика?! — у мамы дрожал голос, и я отчётливо слышала, как она пыталась не заплакать. Она держалась ради меня, и самое страшное, что она даже не подозревала, что произошло. — Это не твоя вина, а твоей сестры. Она снова приходила, да? Это она сделала?       — Всё будет хорошо, — прошептала я, обнимая её, чтобы успокоить саму себя. Я уткнулась носом в её шею. Мамина кожа была тёплой и пахла гранатовым гелем для душа. Как только её тепло согрело меня, слёзы начали отступать. — Обещаю, всё будет хорошо…

***

      Я три дня лежала в кровати, не в силах встать. Прошли два будних дня и выходной, которые я пропустила, словно и не жила в них вовсе. Мама меня не трогала, за что я была ей благодарна, но сил не было даже на поход в туалет, не то что сказать пресловутое «спасибо».       Сон овладевал мною на слишком долгие промежутки времени: десять-двенадцать часов без перерыва. Я постоянно засыпала в течение дня на час или меньше. Время от времени мама приносила в комнату лёгкую еду: салаты, нежирные супы, чай с шоколадными конфетами, которые я обычно любила, но на душе было так паршиво, что я не могла к ним притронуться.       Я слышала разговор отца и матери на кухне, когда вечером шла в туалет. Они обсуждали, что нет смысла обращаться в полицию, так как не хотели, чтобы их младшая дочь попала в тюрьму. И, что самое главное, они боялись за репутацию семьи и свою личную. Риски, что их могли выгнать с работы, могли стремительно вырасти. Да и что такого — два выстрела в стену и разбитая ваза? Так они считали. Знали бы они, что это была не Мику…       «Пять миллионов йен».       Эта мысль подняла меня с кровати, словно вытянула наверх, заставляя наконец-то ожить. Возможно, я не всегда была разумной и правильной, как думали мои родители, но в этот момент я была рада своему безрассудному характеру.       Номер телефона, который я нашла, давно затерялся среди двух сотен контактов. Я нажала на вызов и прислушалась к гудкам. Я безостановочно грызла кожу на щеках до боли и крови в ожидании ответа — остановиться оказалось тяжело.       — Алло, — ответила Мэй Мэй. Она осталась всё такой же: со сладким певучим голосом, уверенная в себе и обожаемая всеми. Я поняла это даже по одному короткому слову.       — Привет, — сказала я и стыдливо наклонила голову, словно Мэй Мэй стояла передо мной.       Она была наследницей миллионов, оставленных бабушкой и дедушкой. Она поступила умно: открыла свой бизнес, и теперь была настолько богатой, что многие в университете завидовали её состоянию. Но я также знала, что Мэй Мэй была связана с преступностью — она заработала свои деньги, идя по головам. И всё, что о ней говорили неофициально, считалось лишь слухами.       — Ты что-то хотела?       — Да. Мне нужна помощь… Не знаешь, где можно быстро достать крупную сумму денег? Я уверена, что ты знаешь множество способов заработать.       — Хм. — Я услышала, как Мэй Мэй улыбнулась. — Знаю. Но почему я должна говорить тебе об этом?       — Я обещаю, что никому не расскажу. Могу бесплатно сделать тебе проект по учёбе. Ты ведь знаешь, что я хорошо учусь. Денег у меня нет, чтобы отплатить.       — Ну, за один проект я могу направить тебя к одному человеку. Сколько тебе нужно и насколько срочно?       — Пять миллионов йен. У меня максимум неделя.       — Господи, что ты натворила? Магазин разнесла? — Мэй Мэй рассмеялась. Её слова прозвучали издевательски.       — Просто скажи, где их взять.              — Есть у меня один знакомый, Камо Чосо. Только у него ты сможешь занять такую сумму под проценты. И неофициально, имей в виду.       — Проценты? Сколько?       — Зависит от его настроения и от того, насколько ты его впечатлишь. Может быть, пять процентов, а может — тридцать.       — Да боже… — я положила свободную руку на лоб.       Внезапно в голову пришла мысль о полиции. Мне стоило бы рассказать об этих бандитах, но одним из главных свидетелей должна была выступить сестра. Она связана напрямую с ними, а любовь к наркотикам настолько погубила её, что она сделала бы всё, чтобы защитить своих. Она будет готова затопить даже нашу семью, лишь бы спасти свою кормушку.       Но полиция может найти их и без сестры… И с другой стороны Мику ни раз упоминала, что её дилер — очень крупная шишка в Японии. Так мы сможем наказать только бандитов, которые ворвались к нам в дом. А это было бессмысленно, как отрубать голову Гидре.       Эта мысль звучала в голове логично, но правильно ли я поступала на самом деле? Вдруг эти люди потребуют ещё больше денег сверху? Ведь именно так и действуют шантажисты.       — Ладно, фиг с ним. Как мне его найти? — спросила я и расслабилась, смотря на стену напротив себя и пытаясь успокоить дрожь в руках.       — Я сама передам ему, что ты хочешь увидеть его. Тебе позвонят. Поэтому будь на связи, звонок будет лишь один.       — Спасибо.       — Удачи тебе, — бросила сквозь улыбку Мэй Мэй и отключилась.       Я сжала в руке телефон и резко ударила рукой об кровать, стараясь справиться с желанием швырнуть его о стену. Что я творю? У меня ведь ещё есть шанс набрать номер полиции и позвонить. Почему я вообще решила отдать долг шантажистам? Может, позволить им забрать сестру на растерзание? Если бы ей не было семнадцать, отец с матерью сами давно отвернулись бы от неё. Мне же было всего девятнадцать, но теперь именно я должна была разгребать проблемы младшей сестры.       Отец и мать давно не знали, что им делать с Мику. Ради её лечения они уже были готовы продать всё имущество, если бы Мику только хотела вылечиться. Она уже сбегала из реабилитационного центра несколько раз и, словно назло всей семье, увеличивала дозы. Пару раз мне пришлось наблюдать её передозы, когда у неё хватало наглости принимать наркотики прямо в доме. В те моменты желание жить уходило, как песок сквозь пальцы. Я боялась потерять Мику.       Жили мы небогато, скорее средне, поэтому таких денег просто так мы достать не могли, тем более долг на пять миллионов йен. Возможно, это не была прям огромная сумма, но туда нужно было вложить годовую зарплату отца, если не больше. Родители слишком долго страдали от выходок их младшей дочери, я боялась рассказать им, что со мной произошло и что натворила Мику. У матери уже было предынфарктное состояние, когда сестра в первый раз словила передоз дома. Я не хотела бы увидеть маму на больничной койке вновь.       До самого вечера сердце было не на месте. Я не виделась больше ни с кем из семьи в этот день, так как мама с папой поехали к бабушке в гости отдохнуть от городской суеты и повидаться с родственниками. Я отказалась: осталась одна и радовалась этому. Наконец-то могла задышать полной грудью и подумать. И нуждалась не в одиночестве, а в человеке, с которым я могла бы поговорить.       Я написала Мегуми, чтобы он как можно скорее пришёл ко мне и составил компанию на вечер. Пришлось намекнуть, что у меня есть важный разговор, чтобы Фушигуро приехал ко мне прямо сейчас.       Возможно, я могла казаться безрассудной, раз решила кому-то рассказать о произошедшем. Меня ведь могут убить за распространение подобной информации, но я не могла молчать. Мне нужен был человек, с которым можно поговорить. Мне этого не хватало.       Открыла родительский ящик с алкоголем. Не думала, что они были бы против, если бы я выпила всего одну бутылку вина, чтобы расслабиться. Тем более что я уже брала из их запасов вино.       Я планировала приготовить хотя бы кексы в этот вечер, но сил ни на что не хватило. Остановилась на идее предложить Мегуми то, что уже было в холодильнике. Онигири, например? Так банально…       Села за стол и легла на сложенные руки головой, в которой вертелись тысячи мыслей. Хотелось оторвать череп от позвоночника и выкинуть его в окно вместе с ушами, ртом, глазами и мозгом, лишь бы избавиться от раздирающих изнутри чувств ничтожности и бессилия. Я впервые ощущала себя в такой ужасающей опасности. Мне казалось, что даже любой вдох стоил мне жизни. Я каждый день вспоминала чёрное, как ночь, дуло пистолета, вспоминала его ледяной металл на коже. Даже прикосновения того гада не казались такими опасными, как это ощущение льда на теле.       Мегуми пришёл через полтора часа после моего сообщения. Он принёс с собой мой любимый зелёный виноград.       — Я тебя обожаю, — выдохнула я, впервые улыбнувшись за эти несколько дней.       — Ты же грустишь, решил тебя обрадовать.       — Ну будем есть виноград и пить вино, — я нервно хихикнула от абсурдности ситуации.       — Что у тебя случилось? — садясь за стол, спросил Мегуми. Улыбка тут же спала с лица, я села напротив него и принялась разливать вино по бокалам.       — Моя малолетняя сестра вляпалась по самую макушку в дерьмо. Она задолжала кому-то бешеную сумму денег, а я, идиотка, решила сама вернуть за неё. Наверное, опять дилеру.       Залпом осушила полный бокал, чувствуя, как алкоголь жжёт горло и желудок. Я будто хотела причинить себе боль, неосознанно наказывая себя за мысли и поступки.       — Да ты с ума сошла, Рика…       Я усмехнулась. Дрожащие руки не давали спокойно налить вино в фужер, пара капель упала мимо бокала на светло-коричневый стол.       — Я знаю. Мне тут предложили одного человека, у которого можно занять деньги. Чосо… Камо? Знаешь такого? — спросила я и закинула виноградину в рот. Лёгкая кислинка в сочетании с вином ласкали язык, я глубоко вздохнула от безысходности.       — Такое ощущение, что слышал, — Мегуми сделал глоток вина и посмотрел задумчиво в сторону. — Будто он как-то знаком с моим отцом. Я слышал уже это имя. А если он знаком с моим отцом, то тебе точно не стоит в это вляпываться.       — Я понимаю, Мегуми. Просто он спокойно может занять мне деньги, хоть даже и не знает меня. И я ему отдам их, даже с процентами, которые он потребует. Я жду от него звонка.       — Рика, ты себя вообще слышишь? — Мегуми начинал злиться. Он пытался до меня достучаться и у него получалось, но я не открывалась ему. Страшно, что окажусь не права. Я уже ступила на эту дорожку и не могла свернуть с неё, не сейчас. Я боялась, что родителей убьют, если полиция обо всём узнает. Боялась, что пострадаю и я, если поступлю иначе, если поступлю правильно, а не как надо было мне. — Ты не понимаешь, что тебя могут обмануть? А если убьют? Ты должна рассказать полиции обо всём!       — Я не могу! Они угрожали мне. Могла бы рассказать, если бы не их угрозы. Ещё и сестры давно нет дома, вдруг она вообще у них? И если бы не родители… Я за них больше всего боюсь. Лучше выплачу долг и устрою сестре такую взбучку, которую она надолго запомнит.       — Да ты постоянно это обещаешь, — недовольный Мегуми нахмурился. Он налил себе второй бокал.       — В этот раз это другая ситуация.       Мегуми долго уговаривал меня не отвечать на звонок от Чосо. Я не слушала его. Одна из моих главных черт — упрямость, которую я не могла и не хотела потерять.       Я не стала рассказывать Мегуми, что мне помогла Мэй Мэй. И не хотела втягивать в эту историю людей, которые вообще никак не связаны с проблемами сестры, ставшими и моими проблемами.       Наша посиделка на кухне растянулась до десяти вечера и второй бутылки вина. Мы её только открыли, разлили по бокалам алкоголь, как тут услышали входную дверь. Из нас двоих напряглась лишь я. Мама и папа любили Мегуми, они даже сватали нас друг с другом, но я не хотела рассматривать своего лучшего друга в качестве жениха. Он не привлекал меня как мужчина, хоть и был высокий, красивый, умный, заботливый и понимающий, что подмечала каждый раз мама, как только видела его. Поэтому Мегуми не переживал за внезапное появление родителей.       Я встала из-за стола, услышав шорох в прихожей.       — Подожди здесь, — попросила друга. На секунду я подумала, что это снова пришли бандиты, но увидела в прихожей свет и следом — младшую сестру.       Она была очень похожа на меня: невысокая, худая, с тёмно-коричневыми волосами, почти чёрными. Она могла бы быть самой красивой из нас двоих, если бы не её образ жизни. Её кожа покрылась местами прыщами из-за плохого питания. Осанка скривилась, словно от слабости совсем исхудавшую Мику тянуло плечами к земле. Она старалась ухаживать за собой, красила ресницы и веки, делала маникюр, старалась хорошо одеваться, но даже макияж стал неаккуратный: какой-то грязный и слишком размашистый, словно Мику пыталась скрыть за этой чернотой мешки под глазами.       Мику пыталась что-то найти на полках внутри шкафа, не замечая, как я стою и смотрю на неё. Она выворачивала наизнанку всё, что лежало внутри: шапки, шарфы, рабочую одежду, обувь, пакеты с какой-то одеждой, старые мамины платья, пледы…       — Прекрати! — крикнула я и подбежала к Мику.       Я не заметила, как мои руки поднялись и толкнули Мику с такой силой, что она отлетела спиной в дверь. Я испугалась себя.       — Не мешай мне! Где мама и папа? Мне нужен папа! — почти истерично кричала она. Её руки всегда тряслись как от вечной лёгкой лихорадки.       — Зачем он тебе? — спросила я и схватила Мику за запястье.       Стоило ей заикнуться о родителях, как меня захватил гнев. Я хотела крушить всё вокруг, но ещё больше мне хотелось прибить Мику, которой хватило наглости прийти сюда спустя неделю и устраивать из дома хламовник. Она не отвечала на звонки, на сообщения, не удосужилась хотя бы раз предупредить кого-то из семьи, где она, или сказать, что с ней всё хорошо, эта идиотка могла хотя бы соврать ради приличия!       — Мне нужны деньги. Я всё верну, честно! Я же вернула в прошлый раз. И сейчас верну!       — Ты вернула всего тысячу йен за всё время, блять! — крикнула я и дёрнула сестру за запястье. Размахнулась и ударила её ладонью по щеке. — Сколько тебе надо? Десять тысяч? Пятьдесят? Опять сто? — с каждым новым вопросом я била и била её ладонью, не помня, куда попадаю. Сестра вжалась в дверь, закрывая лицо руками. — Сколько?! — закричала я, вкладывая в этот вопрос всю свою ярость. — Сука! Отвечай!       Я схватила её за плечи и швырнула в прихожую. Мику упала на бок, и я подняла взгляд, увидев Мегуми. Он держался обеими руками за арку и смотрел то на меня, то на валяющуюся под его ногами Мику. Она плакала. Плакала, чёрт возьми. Как она посмела, чёртова манипуляторка…       — Плохо тебе, да? — Я не могла остановиться. Мой голос становился то тише, то громче. — Все деньги забрала у родителей. Что у тебя ещё помимо твоей наркомании? ВИЧ? Гонорея? Опять хламидии? Мама заебалась тебя от них лечить, малолетняя ты… — Я села на корточки и сжала запястье Мику. Только так я могла справиться с желанием ударить её снова. Мне хотелось сломать эти хрупкие кости, переломать ей ноги и запереть в комнате, чтобы она не смогла больше уничтожать свою жизнь в поисках новой дозы. Я ощущала себя чудовищем. — Я спрашиваю ещё раз: сколько?!       — Пять миллионов! — крикнула она высоким тоном, закрывая рукой лицо. Она свернулась на боку.       — Жертву из себя строишь? Не делай из меня дуру, я знаю, что ты давно не человек и боли почти не чувствуешь, сука! — Я снова ощутила приступ гнева, стоило ей озвучить нужную сумму. Тот самый долг, который я услышала от бандита, наставившего на меня оружие. Я снова вспомнила лёд металла на щеке, снова увидела перед собой зияющую дыру дула, снова вспомнила всё, что творила Мику, и то, как она бросила меня ради наркотиков.       Нет, этот гнев был намного сильнее. Перед глазами померкло, в груди защемило от чувств, с которыми я не могла справиться. Слёзы текли с моих щёк без остановки.       — Пять миллионов, — с трудом сказала я сквозь тяжёлое дыхание, сдавившее грудь. — Мразь! — крикнула я и набросилась на неё.       В следующую секунду её ногти вцепились в мою руку. Кожу обожгло. Я сжала кулак и ударила по её челюсти. Мику в это же время пыталась выдрать клок моих волос и отпинать меня коленями. Я ударила её снова по лицу, но попала по полу костяшками и вскрикнула от ледяной боли.       Я ударила её по лицу второй рукой, закричав.       — Стойте! — заорал надо мной Мегуми. Он оттащил меня от сестры, у которой из губы текла кровь и опухла щека.       — Вали отсюда, сука! — крикнула я и кинула в неё первое, что попалось под руку: свой же кроссовок.       Мегуми тащил меня по полу под руки, а я пыталась справиться с животной яростью. Он помог мне встать. А сестра, вытирая слёзы с опухшего лица и кровь, неслась к входной двери, почти падая и запинаясь об обувь. Она оделась и выбежала из квартиры.       — Ты серьёзно решила, что драка поможет хоть чем-то? Особенно наркоманке? Ты реально с ума сошла?       Я промолчала, глядя на закрытую дверь и тяжело дыша.       Ещё три года назад, когда сестре было четырнадцать, а мне шестнадцать, мы обсуждали в моей комнате мальчиков, которые нам нравились. Я помнила, что Мику нравился Мегуми, а он до сих пор об этом не знает. Ведь я обещала хранить эту тайну. Я помню, как в это же время мы раз в две недели ходили вместе в кино и по пути домой каждый раз бурно обсуждали просмотренный фильм. Помню, как мы семьёй, счастливые, ездили на море и отдыхали там все долгие праздничные выходные. Мику ещё тогда ужалила медуза, и я весь вечер утешала её: мы смотрели мультики в отеле, ели местную еду и в итоге вместе уснули. Я помню, как ходила вместе с мамой отводить её, счастливую и энергичную, впервые в школу. Она всегда была умной, любознательной, но склонной к депрессии, которую она всегда отрицала.       Она ушла от меня, и я почувствовала себя одинокой.       — Иди сюда, — мягко сказал Мегуми и обнял меня.       Я даже не сразу поняла, что стояла, смотрела пустым взглядом на дверь и сильно плакала. Словно ждала, что сейчас в дом зайдет моя прежняя младшая любимая сестра, по которой я так сильно скучала.       Я вжалась в Мегуми, разревевшись так сильно, что возненавидела саму себя за частые слёзы. В последний раз так много плакала, когда мне изменил парень в выпускном классе на мой же день рождения.       — Да почему так… — с трудом выплакала я в футболку друга, вжимаясь в неё руками и лицом. — Не могу… — Тело ломало от переизбытка душевной боли до такой степени, что у меня почти выкручивались пальцы на ногах. — Я просто хочу жить как раньше. Но и спасти её не могу, Мегуми. Не могу! — последние слова я почти прошептала с хрипом, в лёгких уже не хватало воздуха. Я замерла и резко вдохнула с завываниями. Мне хотелось кашлять, я постоянно вытирала нос и щёки. — Прости, я н-не хотела на т-тебя вз… взваливать всё э-это, — истерика не давала мне говорить внятно и чётко.       Руки Мегуми гладили по спине и голове, его тепло заглушало мои слёзы.       — Пойдём выпьем ещё немного. Успокоишься, может. Поговорим. Остаться на ночь? Можем посмотреть фильм какой-нибудь.       — Угу, — пискнула тихо я, вытирая слёзы. Это не было мило. У меня на губах собрались даже слюни, а про сопли под носом я вообще хотела бы промолчать. Глаза опухли, волосы встали дыбом от драки.       Мы остались в моей комнате. Туда же перенесли вино с бокалами и виноградом. Оставалось только расстелить на полу плед, кинуть на него подушки, как мы это делали раньше. В ноутбуке я нашла фильм: какой-то триллер, который Мегуми уже давно хотел посмотреть.       — Сходить в магазин? Может, что-нибудь поесть хочешь? — спросил друг. Я отрицательно покачала головой.       — Не надо, и так хорошо, — я улыбнулась. Глаза болели после истерики, в какой-то степени даже хотелось завалиться спать прямо сейчас, сидя на полу.       Пока фильм шёл, моё уставшее тело прижалось к Мегуми, и он обнял меня одной рукой. Его внимательный взгляд почти не отрывался от фильма, он только время от времени поглядывал на меня, убеждаясь, что со мной всё в порядке.       Его рука сжала моё плечо и расслабилась. Пальцы скользнули чуть ниже, снова сжались на коже. Я неловко кашлянула и поправилась в его объятиях.       — Рика? — услышала я.       — А?       Я повернула голову и сразу же столкнулась с лицом друга. Он прижался ко мне губами, с трудом попав на мои. Снова захотелось плакать. «Ну не сегодня, Мегуми, зачем ты… мы же друзья…»       Мысли не остановили меня. Настолько сильно я хотела раствориться в человеке, которому доверяю, что я не смогла отвергнуть его. Хоть и не любила. Возможно, он мне нравился, возможно, у нас могло что-то получиться, но прямо сейчас, в эту самую минуту, Мегуми сам разрушил нашу прежнюю крепкую дружбу, которая длилась несколько лет.       — Ты опять плачешь? — спросил он и улыбнулся, прижимаясь лбом к моему лбу. Я чуть отвернулась от него.       — Так, немного, — я нервно усмехнулась, вытерев единственную слезу, которая предательски блеснула в тусклом свете.       — Прости, если обидел. Ты мне давно нравишься, а я боялся признаться.       — Ты смелый, — шепнула я и посмотрела вниз, на руки, которыми перебирала ткань широкой футболки.       — Возможно, — сказал он, нырнул под мою голову и вновь поймал мои губы. Он впивался в них более жадно, словно кто-то мог отобрать меня у Мегуми прямо здесь и сейчас, словно он пытался доказать кому-то, что я принадлежу ему, а он — мне.       Я оторвалась от него сама и неловко посмотрела из-под опущенных ресниц.       — Досмотрим фильм?       Не было сил и желания продолжать поцелуй и превращать его во что-то большее. Да и торопить события не хотелось.       Мегуми уснул прямо на полу под конец фильма, так как ближе к финалу сюжет стал очень скучный даже для него. Я не стала тревожить его, удобно расположившегося на мягкой большой подушке.       Я сидела на кухне и допивала остатки вина. В окне мерцали огни города и проезжающие по дороге машины. Мне захотелось оказаться снаружи, подышать воздухом, глотнуть хотя бы немного свободы. Я надела жёлтую джинсовку, белые кроссовки и вышла.       На улице было пасмурно, слегка прохладно, собирался лёгкий дождь. Я дошла до круглосуточного магазина, стараясь справиться с желанием завалиться на ближайшую лавочку и полностью отдаться алкогольному головокружению. Все движения казались плавными и осторожными, я боялась, что со стороны выгляжу слишком пьяной, хотя не чувствовала себя такой на самом деле.       Я гуляла по городу, бросив Мегуми одного. Так хотелось побыть в одиночестве, что решила просто ненадолго уйти, чтобы переварить всё, что случилось со мной за последнее время.       Меня чуть не убили в нашем же доме, я подралась впервые в жизни с сестрой, которую так любила, и поцеловалась с Мегуми, которого я люблю лишь как лучшего друга. Прекрасна ли моя жизнь после всего этого? Нет. Я взяла на себя огромный долг сестры, не сказав об этом никому, кроме Мегуми, сестра — наркоманка, а сама я давно чувствую, что быть милой скромной девочкой — это невыносимо. Я хотела испытать адреналин, хотела вмешаться во что-то опасное. Возможно, это желание и стало завершающей точкой в том, чтобы принять решение взять долг сестры на себя.       Телефон зазвонил и выбил меня из мыслей. На экране высветился неизвестный номер. Я не сразу решилась ответить. Сердце заколотилось как бешеное, громкий пульс заглушал улицы Токио.       — Да, — ответила я и зашла в круглосуточный магазин. От звонка внезапно пересохло в горле.       — Привет, Рика. Я слышал, ты хотела поговорить со мной.       Я сглотнула и взяла первую попавшуюся воду. Яркий свет магазина слепил после ночной улицы глаза, которые всё ещё болели от слёз и истерик.       — Хотела. По поводу…       — Я знаю, по поводу чего. Сейчас к тебе подойдёт мой человек. Он передаст тебе адрес. Придёшь туда к одиннадцати вечера. Поняла?       — Поняла.       — До встречи… Рика.       Видимо, это и был тот самый Камо Чосо. Уверенный голос с низким, бархатным тембром, с нотками холодности. Он явно не любил тратить время впустую и всегда знал, чего хотел. От этого стало страшнее во много раз сильнее. Я не видела его лица, его фигуры, но уже представила, как он сидит на кожаном диване в строгом костюме, с расстёгнутой на пару верхних пуговиц рубашкой, со стаканом крепкого алкоголя в руке… Глупые фантазии.       Я купила воду и вышла из магазина. Постоянно оглядываясь по сторонам, словно я бутылку не купила, а украла, пыталась найти глазами человека, который должен был ко мне подойти. Пришлось сбавить шаг, так как думала, что этот незнакомец потеряет меня из виду. Перед ним страха не было. Вряд ли этот тип решит меня похитить.       И ко мне подошли. Бесшумный мужчина в обычной медицинской маске и тёмных очках. Удобно ли ему было ходить так ночью? Или он надел их, лишь бы я не смогла разглядеть его лицо?       Мужчина протянул мне молча бумажку, развернулся и ушёл, не бросив ни слова, словно был немой.       И я ему не стала что-либо говорить. Просто развернула кусок бумаги, повернулась к источнику света и прочитала адрес и время.       Стоило бы спросить, как меня вообще нашли и как Чосо узнал, где именно я нахожусь. Они не могли знать адрес, ведь я им его даже не называла. Может, Мэй Мэй постаралась и выдала про меня всё, что только можно? Во всяком случае я была рада получить хотя бы место и время встречи. Оставалось дождаться завтрашнего вечера и поехать к Камо, получить деньги, отдать долг за сестру, отдать частями долг Чосо и зажить прежней жизнью.       Дорога домой из-за мыслей оказалась слишком быстрой. Дома я убрала виноград в холодильник, выкинула пустые бутылки, помыла бокалы и легла рядом с Мегуми на полу, прижимаясь к его телу. Укрыла нас тёплым пледом, не забыв выключить свет. Сквозь сон он крепко обнял меня, простонал что-то нечленораздельное и тихое, и я расслабилась в его руках. Наконец-то я смогла крепко уснуть.