Когда над пеплом поднималось солнце

      Защита от Темных Искусств моментально стала любимым предметом многих. Единственные, кто не принимал нового профессора — это слизеринцы, хотя тут не было ничего удивительного. Профессор Люпин всегда ходил в обносках и практически не менял одежду. — Вы только посмотрите в чем он ходит! — кажется, возгласы Драко Малфоя слышал весь Большой Зал. Наследнику рода Малфой даже было плевать, если мимо проходил сам преподаватель по ЗоТИ. — Наш домовик выглядит и то лучше! — Так пусть твой домовой эльф и преподает в Хогвартсе, раз на то пошло, — такими фразами частенько кидались гриффиндорцы в защиту любимого учителя.       Однако больше никого не волновала залатанная одежда Люпина. Преподавателем он был просто потрясающим: на уроках никогда не было скучно, потому что Люпин знал, как привлечь ученика к работе, практики было довольно много в сравнении с другими годами. После боггартов третий курс успел изучить красношапов — отвратительных существ, которые шныряют всюду, где была пролита кровь, будь то подземелья замков, окопы или поля сражений. От красношапов они перешли к гриндилоу. Эти же звери обитают под водой и смахивают больше на обезображенных мартышек с перепончатыми лапками, которые постоянно пытаются задушить тех, кто оказался в водоеме.       Гарри в это время только жалел, что не все всегда идет так хорошо, как с Защитой. Самым проблемным предметом по сей день оставалось зельеварение — вот где он наверняка никогда не достигнет высот, несмотря на все свои старания. И дело-то вовсе было не в навыках, кои хоть и были посредственными у мальчика, но позволяли не взрывать котел на постоянной основе, как у Невилла и Симуса, а в его странных отношениях с Северусом Снейпом. Нынче тот и вовсе лютовал — и понятно по каким причинам. После того, как боггарт Лонгботтома превратился в зельевара, декан Слизерина стал обижать сквиба пуще прежнего. А как иначе. Не каждый хочет предстать перед толпой детишек в зеленом платье с чучелом на голове и с красной дамской сумочкой в руках, так и весь образ таинственности и мрачности в мгновение ока может разрушиться.       Поттер же теперь плюсом страшился и занятий в кабинете прорицаний. Несмотря на то, что его вроде как похвалили и даже поставили в пример, он до сих пор не мог отойти от своего видения. Конечно, у него уже присутствовали некоторые догадки на счет спонтанного пророчества, однако Мальчик-который-выжил решил не делиться ими с Роном, а оставить свои мысли при себе. После того грандиозного урока в башне вроде бы не происходило ничего необычного — Трелони снова впала в маразм и вещала о Третьем Оке, при этом попивая что-то мутное из бутылок, — и ученики благополучно успокоились. Прорицание стало походить на сборище цыган у дороги, цыганам не в обиду, — подозрительные гадания на кривых символах и рисунках Гарри за предсказания не считал. Парвати Патил и Лаванда Браун между тем взяли за привычку частенько навещать Трелони в башне во время обеденных перерывов и всегда возвращались с таким видом, будто им только что предсказали как минимум конец света, и это до безумия раздражало. Ко всему прочему они стали говорить с Гарри полушепотом, словно он лежал на смертном одре.       Древние руны были очень привлекательным и перспективным предметом, хотя и требовали большой усидчивости и внимательности. На эти занятия ходило максимум человек пять со всего третьего курса: Гермиона Грейнджер, Дафна Гринграсс, Энтони Голдштейн, Эрни Макмиллан и он, Гарри Поттер. Нагрузка была довольно-таки большой, что не удивительно — все же необходимо было выучить сам рунический язык, и только после четвертого курса ребята переходили на построение цепочек и изучение взаимодействия различных рун между собой. В перспективе с помощью рун можно было создать артефакт, установить защиту на определенную территорию и даже напитать рунами магию, чтобы увеличить мощность заклинаний и урегулировать их энергозатратность.       В начале октября, однако, Гарри выплыл из рутины. Приближался очередной квиддичный сезон, и Оливер Вуд, капитан гриффиндорской команды, как-то в четверг собрал всех игроков, дабы изучить новую технику и назначить тренировки для ее отработки. — Это наш последний шанс, — говорил он тогда, — мой последний шанс — выиграть кубок по квиддичу. В этом году я заканчиваю школу, и другой возможности может не выпасть, поэтому мы должны стараться изо всех сил. Если Гриффиндор проиграет и в этот раз… Что же, скорее всего вам и не увидеть более победы. Гриффиндор семь лет до этого не мог выиграть — травмы, а в прошлый раз отменили матч из-за нападений, — Вуд сглотнул. — Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас лучшая команда по квиддичу в школе! У нас три великолепных Охотницы, — Оливер поочередно посмотрел на Алисию, Ангелину и Кэти. — У нас двое бесподобных и непобедимых Загонщика.       Фред и Джордж Уизли запищали, как девочки-первокурсницы, когда капитан обратил свое внимание на близнецов. Они какое-то время все смущенно приговаривали: «Оливер, ну ты что! Каков шалунишка! Заставляешь нас краснеть, дорогой!» — Более того, у нас Ловец, который ни разу не подводил, — продолжал гриффиндорец. «Ага, как же», — Гарри не был столь оптимистичен. — И еще я. — Ты классный Вратарь, Оливер. — Офигенный Вратарь, Оливер.       Джордж и Фред еще некоторое время восхваляли своего капитана, чуть ли не таская его на руках. В итоге весь разговор свелся к тому, что у них самая крутая команда и что они просто обязаны выиграть в этом году. Гарри немного пофигистично смотрел на этот цирк со стороны, понимая, что книгу по этикету у него теперь не получится читать так часто, как раньше.       Итак, квиддичная команда собиралась на поле четыре раза в неделю, и практически каждый из них был ранним утром, поэтому многие игроки банально не высыпались. Что уж тут говорить о темпе этих тренировок, учитывая, как Оливер стремится к победе на своем последнем курсе. Для него как-никак это последняя возможность быть замеченным профессиональными сборными.       Однажды вечером после одной из таких изматывающих тренировок Гарри, усталый до невозможности и недовольный потраченным временем в пустую, вернулся в общую гостиную Гриффиндора. Вся комната гудела от новостей и слухов. — Что такое? — спросил Поттер у Гермионы и Рона. Вся троица заняла удобные места у камина и заканчивала свои работы по астрономии, которые они начали делать вчера. — В выходные будет первый поход в Хогсмид, — поделился Уизли. Объявление и правда висело на обшарпанной доске около входа. — Конец октября, Хеллоуин все же.       Фред тихо зашептал брату-близнецу что-то на счет Зонко и вонючих бомбочек, но Гарри просто отвернулся и сосредоточился на разговоре. — Блэка наверняка поймают, один раз его уже видели. И тогда ты тоже сможешь пойти, Гарри! Не волнуйся, — Гермиона пронзительно посмотрела на мальчика с ноткой жалости. — Тем более там нет ничегошеньки интересного! Правда ведь, Рон? Подумаешь «Три метлы» да «Сладкое королевство»! Хотя там и есть, на что взглянуть…       Вот вроде бы и утешить хотела, а не получилось. Противоречит сама себе девочка, но Поттер не в обиде, правда. Разве что чуть-чуть. — Блэк не такой дурак, чтобы нападать на Гарри в Хогсмиде, — уверенно заявил младший Уизли. — Спроси у Макгонагалл, может тебе и разрешат пойти. А то следующий раз когда еще будет… — Рональд! — тут же вскричала возмущенная Гермиона. — Гарри нельзя покидать территорию школы.       «Хм. Вот еще, буду я спрашивать эту МакКошку, — едва заметно скривился герой. — Делать мне больше нечего. И плевал я на эти правила тоже!» Гарри насмешливо смотрел на своих лучших друзей, параллельно думая, до чего они могут дойти в споре. На колени к подруге взобрался ее рыжий кот Живоглот, из пасти которого свисал дохлый паук. — Убери его от меня! — моментально вскочил Рон. — Какая гадость! — Глотик очень умненький котик, правда? — ласково провела рукой по загривку питомца девочка.       Гарри устало прикрыл глаза и зевнул. Глаза после усиленной тренировки слипались, но он сам еще не сделал карту звездного неба, поэтому спать было противопоказано. Поттер приманил рюкзак чарами, взял пергамент и перо с чернилами и приготовился писать. — Возьми у меня, ты не сможешь думать в таком состоянии, — Гермиона пододвинула свою работу.       Просто золотая девочка, хоть и магглокровка. Гарри совсем не к месту вспомнил одну из книг, виденных им недавно. Он хотел почитать на досуге, но тренировки по квиддичу выжали все соки из юного тела. Как там было? «О чистой и грязной крови. От магглорожденного до Предателя.» Кажется, фолиант был о наследовании крови и генов родителей, и эта тема была безумно интересной, учитывая, что Драко Малфой с первого курса упорно называет всех пришедших из мира магглов грязнокровками. Сам Поттер пока не понимал в чем разница, но жаждал приоткрыть перед собой завесу тайны. — Спасибо, Гермиона, — Гарри лениво начал собирать исписанные пергаменты в сумку. Пора бы на боковую.       На следующий день мальчик узнал о ссоре между лучшими друзьями. Как он пропустил ее, хотя и сидел напротив? Не имел понятия. На гербологии Рон и Гермиона едва перекинулись парой слов и то по делу, а по пути на трансфигурацию демонстративно молчали.       В классе они застали заплаканную Лаванду и толпу гриффиндорцев, обступившую девочку. — Что такое? — взволнованно всполохнулась Грейнджер. — Лаванде пришло письмо из дома, что ее кролик Бинки умер, — Парвати погладила подругу по дрожащей спине. — Ох… Мне так жаль, Браун. — Не стоит ее слушать, Лаванда, — Уизли был тут как тут. — Этой заучке плевать на чужих питомцев, кроме собственного.       Лучшая ученица потока поджала губы. Не в курсе, что у них там произошло, но похоже это сильно задело Рональда. Тот свирепым взглядом уперся в подругу и молчал, после чего снова успокаивающе сказал на ухо Браун какую-то фразу и сел на свое место. Гарри приземлился рядом чуть погодя. — Так что случилось между вами двумя? — Ее котяра чуть не сожрал Коросту, — рыжий скривился.       Поттер приподнял брови. Нелепая причина для ссоры на самом деле. — И чего ты взъелся? Крыса же старая, так какая разница?       Рон посмотрел на него, как на идиота. — Гарри о чем ты? Во-первых, эта крыса с нами уже очень долго живет, она почти член семьи Уизли, — Поттер закатил глаза на этих словах. — А во-вторых, ты себя-то слышишь? Короста мой питомец, и я ее просто так не брошу. Не дело это, предавать друзей, хоть и таких маленьких.       Мальчик-который-выжил хмыкнул и уставился на только что подошедшую профессора Макгонагалл. — Сегодня мы начнем изучать превращения неживого в живое. Для таких манипуляций существует несколько словесных форм, но мы познакомимся с самой распространенной и легкой из них. Итак, формула Трансбиоформ…