Желание

Сделав шаг во Тьму, ты никогда не сможешь вернуться назад

•••

      — Да брось, Элла, чего ты мнешься на месте, как школьник на первом свидании?! — воскликнула девушка в кафе, всплеснув руками. — Тебе надо взяться за эту фотосессию! У тебя такая шикарная возможность!       — Нет, я боюсь, Рэйн, — ответила собеседница, слегка сжимая идеально-белую чашку с зелёным чаем в руках. — Я, конечно, и раньше фотографировала знаменитостей, но иметь такую честь… Нет, я не смогу. И все обязательно пойдет крахом. Даже не понимаю, почему босс доверил это мне. Я ведь всего год у них работаю, а Джеймс уже чуть больше семи лет, насколько мне известно. Если брать нас в весовую категорию, то у него опыта больше, а значит и риск, что все пройдет неудачно, куда меньше.       — Элла! Ну ты ведь не тряпка! Даже не думай, что какой-то там Джеймс лучше тебя! Ты всю свою жизнь занималась фотографией, так с какого это хрена какой-то старый хрыч должен забирать у тебя фотосессию твоей мечты?       — Он лучше справится, и ты это знаешь.       — Вот уж нет. Никто с тобой не сравнится, девочка моя! Не вешай нос. И чтобы вечером набрала своего шефа и сказала, что ты передумала отдавать Джеймсу фотосессию, понятно?       —…Посмотрим.       Девушка, именуемая, как Рэйн Сантана, вздохнула и отпила из своей чашки, прикрыв свои светло-серые, почти белые, глаза. Эспрессо всегда был ее любимым напитком. А Эллана засмотрелась на подругу, обдумывая все сказанное за все время обеда. Рэйн всегда походила на фарфоровую куклу: светлые волосы с лёгкими, но очень привлекательными кудрями почти всегда распущены, и локоны у висков обрамляют лицо, делая его более идеальным; светло-серые очи всегда смотрят на людей так, что в них играет свет; пухлые светло-розовые губы обычно растянуты в прекрасной улыбке, от которой люди таят; бледная кожа создавала впечатление, что нежность у нее, почти как у самого дорогого шёлка, и это было правдой; невысокий рост добавлял какого-то шарма; прекрасные изгибы тела всегда привлекали как мужчин, так и женщин. Рэйн легко могла бы стать моделью, и знает это, но все же предпочла быть патологоанатомом. И Элла всегда думала, как прекрасно на ней сидит медицинский халат.       Сама же Эллана была куда более темной в плане своей внешности, и это смотрелось так, будто бы подруги представляют собой два разных мира. И даже в плане работы они продолжают их представлять: Рэйн работает с неживыми, вскрывает их, видит их внутренности и пытается определить причину смерти, что время, как Элла видит внутренний мир живых людей, стоя за камерой. Девушки абсолютно разные на вид, но на самом деле они очень похожи. Только не каждый человек это может понять.       Элла убрала с правого глаза свою длинную челку, рукой зачесывая прямые темно-фиолетовые волосы назад. Челка с глаза пропала, но осталась покоиться на виске. И теперь на Рэйн смотрели глаза разного цвета. Левый напоминал темный шоколад, а правый — темно-зеленую листву в середине июня. Эллана никогда не боялась показывать свою гетерохромию, но она и не стремилась давать людям возможность ее увидеть, потому что нередко юную особу терзали вопросами по типу: «А это не линзы?» или «У тебя так с рождения?». Так что Элла предпочитала не выставлять свою особенность на всеобщее обозрение.       — Ох, у меня обед подходит к концу, — сказала Рэйн несколько разочарованно, поднимаясь и доставая из сумочки деньги. — Надо бежать обратно на работу, у меня-то день рабочий ещё не закончен.       — Понимаю. Тогда беги, — кивнула Элла и снова отпила чай.       — И чтобы вечером набрала босса! Я проверю!       — Да-да, хорошо. Уговорила, красноречивая.       — Вот и умничка. Ладно, я красивая? — Сантана стала поправлять кудри.       — Ага, как кобыла сивая, — подруга усмехнулась.       — Ну спасибо. Окей, я побежала, — приобняв подругу на прощание, Рэйн устремилась к выходу.       Юбка белого платья до колена покачивалась, стук каблуков был хорошо слышен даже на фоне тихих разговоров посетителей и музыки кафе. У Рэйн была твердая, уверенная походка. Так шагать она научилась у Эллы, когда те начали общаться.       А Эллана снова отпила чай, доставая свой телефон и глядя в него. Она зашла в чат с начальником, где отказывалась от того, чтобы фотографировать всемирно известную и любимую всеми модель — Леви. Как и другие, Элла была ее фанаткой, восхищалась этой девушкой. Как раз-таки именно размышления, что девушка однажды будет фотографировать Леви однажды, и стала стимулом, который двинул Эллану заниматься фотографией профессионально. Но гетерохромка даже не думала, что получит эту возможность так скоро, поэтому считала, что не справится.       Элла вздохнула и нахмурила свои темные брови, которые имели красивую форму. А после пальцами стала тыкать по экрану, набирая шефу сообщения, что передумала «отдавать» Леви Джеймсу. Хотя что было удивительно, так это то, что босс дал девушке выбор: хочется ли ей этого или нет. Но уже через семь минут пришёл ответ, что поздно, и Джеймс уже готовит площадку к своим съемкам. Эллана вздохнула. «Такой шанс упустила! Дуреха! — печально подумала девица, закрыв ладонями лицо. — Но ладно, может, оно и к лучшему. Тогда завтра поеду фотографировать классы в школе. Это будет куда полезнее».       Конечно, Эллана расстроилась, ведь упустила хорошую возможность поработать со своим кумиром, но и забивать этим голову она не стала. Что сделано, то сделано — по такому принципу жила гетерохромка всю свою жизнь, а научил ее этому старший брат, который работал в престижной компании.       Так что, допив свой чай, Элла оплатила свой заказ и устремилась на выход. Кожаные штаны черного цвета облегали ноги девушки, черный короткий топ с длинными рукавами в крупную сетку дополняли готический образ. В такой одежде и с учётом среднего роста Элла не выглядела на свои двадцать пять лет, поэтому нередко к ней «подкатывали» школьники или студенты. Но самой девице не было приятно это внимание. Она вообще перестала интересоваться романтикой в последнее время, решив, что ей и одной хорошо. Родители девушки сейчас живут в деревне и прекрасно знают, что Элла не планирует строить свое романтическое счастье, и это несколько их расстраивало, ведь девушка не так давно встречала замечательного молодого человека. Знали бы они, что он был болен шизофренией, — не расстраивались, что Элла и он расстались. Но девица не решилась говорить об этом, потому что у матери слабое сердце, а она та ещё фантазёрка и могла надумать лишнего.       По пути домой Элла обратила внимание, что солнце начало клониться к закату. Его красивые алые лучи окрасили небо в розовый цвет. Этот закат выглядел так прекрасно, что девушка не смогла пройти мимо. Она достала камеру и побежала на крышу одного дома. Конечно, он не был небоскребом, но вид с него должен открываться потрясающий. Забежав на крышу, Элла осмотрелась, ища идеальный ракурс. Пред ее глазами был город. Такой большой и могущественный, который являлся домом для каждого человека, который укрывал всех своим крылом. Первые фонари стали загораться на дорогах, солнце проливало свой закатный свет на город, будто бы убаюкивая его, но все знают, что он не спит ни днём, ни ночью. Словно страдает бессонницей уже на протяжении нескольких десятилетий.       Элла сделала фотографию и взглянула на нее. Изображение получилось теплым и приятным для глаз. По телу девушки разлилось какое-то чувство, в котором переплетались гордость и удовольствие. Но вскоре пришлось спуститься обратно и продолжить путь до дома, где девушку ждал наглый, толстый кот, который очень любит Эллу и спать рядом с ней.       До дома девица дошла за двадцать минут. А когда она открыла дверь в квартиру, то услышала жалобное мяуканье Вина. Странная кличка для кота, тем более черного, но Эллане очень нравилась. Вислоухий котик потерся о ноги девушки, надеясь, что ему принесли что-то вкусненькое, но девушка лишь улыбнулась и погладила кота по его мягкой, словно плюшевой, шерсти. Вино громко замурлыкал, проходя к кухне и оглядываясь назад, чтобы убедиться, идёт ли за ним хозяйка или нет. Гетерохромка последовала за котом, говоря:       — Что такое, котэ? Чашка пустая, да? — со смешком спросила Элла и в ответ услышала недовольное мяуканье. — Щас дам тебе покушать, дай мне только переодеться.       Девица направилась в спальню и открыла свой шкаф, доставая оттуда синие домашние шорты и майку. Большая часть гардероба Элланы была в темных тонах. Она редко надевала что-то яркое. Готический стиль девушка очень любит ещё с четырнадцати лет, поэтому и выкрасила волосы в фиолетовый. Раньше они были светло-каштановыми.       Переодевшись, Элла вышла из спальни, закалывая челку набок заколкой. Насыпав коту корма, она открыла холодильник и стала искать, чего бы такого вкусного съесть. К счастью, на полке лежала шоколадка. Взяв ее, девица направилась в гостиную, где открыла ноутбук и включила сериал, который смотрит уже несколько дней. Работы на дом не было, так что в этот вечер можно было расслабиться. И даже не физически. Может, стоит сходить в магазин и купить себе бутылку шампанского? Да, оно того стоит. Сегодня можно.       Вздохнув от того, что зря переодевалась, Элла лениво встала и натянула джинсовые шорты, а поверх домашней майки серую кожаную куртку и вышла из дома, надев на босые ноги кеды. Перед выходом она опустила челку обратно, на один глаз. Дорога была спокойной. По пути девушка сталкивалась с незнакомыми людьми, которые казались каким-то угрюмыми. Ну, у Эллы сегодня настроение между нормальным и хорошим, так что она не обращала на этих людей внимания.       — Девушка, Вас интересуют книги? — раздался мужской голос.       — А? — Эллана повернула голову, замедлив шаг, а потом и вовсе остановившись.       Справа от девушки сидел мужчина, лет пятидесяти на вид. Перед ним был небольшой стол с невеликим количеством книг. Темно-синие глаза мужчины уставились на лицо Элланы, словно изучая. А самой девице стало не по себе. От этого человека не веяло чем-то хорошим. Взгляд Элланы упал на книги, и одна из них привлекла внимание девушки. Черный кожаный переплет, на лицевой стороне обложки было написано всего два слова красивейшим почерком: «Черная Книга». Гетерохромка чуть наклонила голову набок, отбросив все сомнения заговаривать с этим мужчиной.       — А по чем эта книга? — спросила Элла, подойдя на пару шагов ближе, и кончиками пальцев касаясь черной книги.       От соприкосновения с этой книгой у Эллы по спине прошлись мурашки, а по телу пробежались теплые волны, полные каких-то необычных ощущений. Ногти у девушки были длинными и покрашены в черный цвет, что смотрелось с книгой просто идеально.       — Я не продаю их. Я их раздаю, — ответил мужчина.       — И все же я готова за нее дать сумму, — честно сказала Эллана, покачав головой, а затем потянулась к своему кошельку.       — Мисс, этого совсем не надо.       — И все же я настаиваю, — девица положила мужчине в руку сумму обычной книги в магазине, а затем взяла «Черную Книгу» в свои руки.       «Эта книжка весьма необычна», — подумала девица, чувствуя, как книга притягивала к себе, звала открыть и прочитать содержимое. Она манила, тянула, взывала, и Элла не могла противиться этому зову. Мужчина все же принял деньги, вздохнув.       — Демонам очень повезет с такой хозяйкой, — тихо, чтобы не услышала Элла, пробормотал он и улыбнулся, а после заговорил: — Спасибо, мисс. Хорошего Вам вечера.       — И Вам спасибо за книгу, сэр. Всего наилучшего, — довольно махнув рукой, Эллана пошла дальше, в магазин, чтобы наконец купить шампанское и расслабиться.       Вечер прошел довольно приятно. После двух серий позвонила Рэйн. Девушки мило разговаривали около часа, даже не замечая, как летит время. Темы были самые разные, но очень приятные. У Элланы заметно поднялось настроение, а уже перед сном ее посетило желание сыграть на фортепиано, которое стояло в гостиной. Шампанского к тому времени уже не было. В бесшумной квартире раздалась мелодия. Людвиг Ван Бетховен, «К Элизе». Она из любимых мелодий Эллы.       Кот все это время мирно спал на диване, изредка получая ласку от гетерохромки. А спустя полчаса игры на фортепиано Элла отправилась спать, чувствуя безмятежность и какое-то необычное ощущение, что скоро вся ее жизнь перевернется с ног на голову.       «Глупое чувство», — подумала гетерохромка, падая в кровать и накрывая себя одеялом. Она решила отбросить это все и уснуть с чистой совестью. В какой-то момент на соседнюю подушку прилёг Вино, мурча и убаюкивая этим Эллану лишь сильнее, от чего сон был крепким и очень хорошим.