Забытые грехи

Я отправилась в больницу Святого Мунго в приподнятом настроении, предчувствуя, что очень скоро мы поймаем убийцу и спасём Лаванду. А ещё, когда я увидела завтракающих вместе Северуса и Роуз, то едва не заплакала, счастье затопило меня с головой так, что я чуть не расцеловала его прямо там, на кухне, на глазах у дочери и домовика. Я не сказала ему, что иду сегодня к психологу — прошлый сеанс убедил меня, что доктор Уилсон именно тот, кто мне нужен. А ещё важную роль в принятии этого решения сыграло моё отчаянное желание спать в одной постели со Снейпом, чувствовать его тепло. Я хотела быть нормальной. Хотела, чтобы мы стали ещё ближе. Я любила его так отчаянно, что почти не могла держать это внутри, мне хотелось сказать ему. Сказать всему миру. Кричать, что я люблю Северуса Снейпа. Это переполняло меня такой чистой и волшебной энергией, что магия буквально струилась сквозь меня, я чувствовала её горячие волны, омывающие меня. Стирающие всё плохое, что было в моей жизни. Он же тоже любит меня, иначе зачем всё это? Когда Снейп смотрел на меня, его чёрные глаза горели, а каждое его прикосновение плавило нас обоих. Он шептал мне на ухо что-то бессвязное и стискивал так крепко, словно пытался оставить на мне следы. Я не буду торопить его, я просто скажу ему всё. И с этими мыслями я отправила ему патронуса, а сама трансгрессировала в маггловскую часть Лондона. Психолог уже ждал меня. Мы говорили о Роне и о рождении Роуз. О том, как мне было тяжело, какой никчёмной я себя тогда чувствовала. Я как будто вскрыла нарыв, болевший так долго, мучивший меня. Конечно, пришлось сказать, что я не забыла о сексе с другим мужчиной, а выдать более правдоподобную версию, что я убедила себя в том, что отец моей дочери — мой муж, а не случайный любовник. И что я даже не стала это проверять, закрыв на этот факт глаза. Я вышла из кабинета, окрылённая. Я настолько глубоко задумалась о Северусе и о том, как скоро я его увижу, что забыла об элементарной осторожности. И застыла на месте, увидев бывшую подругу Снейпа. София сидела на одном из кресел, а в её пальцах отчетливо блестела волшебная палочка из отполированного чёрного дерева. Проклятие. Я потянулась к карману мантии, в котором лежало моё собственное древко, но она предвосхитила моё движение, велев тихо, но отчётливо: — Руки перед собой, чтобы я их видела, обе. Ты же не хочешь, чтобы милый мистер Уилсон пострадал? Я могу сделать ему очень больно. Ты знаешь это заклинание, я уверена. Такое… бодрящее. Особенно для маггла. Пожилого… маггла. — Дрянь, — выругалась я вполголоса. — Ещё и сквернословишь, Гермиона? — София встала, изящно поправив платье. — И что Север в тебе нашёл, убожество? Пошла вперед. И чтобы без глупостей, иначе авадой в спину ты не обойдёшься. Палочку отдать мне! Сумку тоже. Я покорно протянула древко. Всё-таки она ведьма. Стоило догадаться. Она и есть Ариадна? Как же мне не пришло это в голову раньше! Дура! Слепая, ревнивая дура! Я видела только потрясающую грудь и длинные ноги, совершенно не подумав, что она не просто так крутится рядом с Северусом. И в клуб она вхожа. И Лаванда её знала, не заподозрила бы дурного, встретив её где-то. И вот теперь я не представляю, что мне делать. София вывела меня на улицу, крепко схватив за локоть, со стороны казалось, что мы просто подруги, которые идут по вечерней улице к припаркованной машине. Она грубо втолкнула меня в машину и захлопнула дверь. Заблокировав двери, она нежно провела палочкой по моей щеке. — Итак, скажу тебе как всё будет: ты не дёргаешься, не пытаешься сопротивляться, делаешь всё, что я скажу и тогда тебя ждёт простая быстрая авада в конце. Поверь, это лучше, чем империус. Я же могу заставить тебя отрезать от самой себя по кусочку… медленно… Я судорожно сглотнула, вспомнив о дочери. — Я не буду сопротивляться. Что тебе нужно? — Как что? — удивилась Софи. — Рукопись Риты Скитер, конечно же. И Северус. Мой Северус, которого ты присвоила. Представь моё удивление, когда я обнаружила, что он спит с девчонкой, своей бывшей студенткой! Что ты ему подлила, амортенцию? Если да, то её действие скоро выветрится, ну, а если нет… я помогу ему справиться с горем, когда найдут твоё тело. — Кто ты такая? — хрипло спросила я. София расхохоталась, заводя машину. — И ты до сих пор не догадалась? Надо же, а ещё говорят, что самая умная ведьма за последние пятьдесят лет! Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера, героиня войны… Не стоило тебе во всё это лезть. Стёрла бы всем память, включая глупышку Браун и тогда, возможно, ничего бы этого не было. — Ты Лестрейндж или всё-таки Долохова? — я была почти уверена в ответе. София посмотрела мне прямо в глаза, красивые губы кривились: — Разумеется, Долохова. Глупая Ариадна не смогла бы всё провернуть, она так страдала, что является ублюдком, что Родольфус её презирает… Смешная малышка. Отец всегда говорил мне, что не стоит рассчитывать ни на кого, кроме себя. И оказался прав. Значит, дочь Антонина Долохова, психа, едва не убившего меня в Отделе тайн. Потрясающе. — Почему Каркаров и Скитер? Почему сейчас? — Рита начала копаться в грязном белье всех, до кого могла дотянуться, — медленно проговорила София, сворачивая в проулок, — знаешь, что сказал Каркаров? Я процитирую, как он сдавал всех своих друзей, кроме Северуса: Антонин Долохов. Я… я сам видел, как он пытал многих ни в чем не повинных маглов. И тех, кто… кто был против Темного Лорда. Мерзкий трусливый червяк! — выругалась она. — Его руки были по локоть в крови, как и у всех! Он знал обо мне, я же училась в Дурмстранге. Под другим именем, но всё же… Моего отца поцеловал дементор, но он успел предупредить меня. Я уничтожила всё, что могло бы позволить найти меня, вышла замуж за это ничтожество, Арлингтона, чтобы стать богатой и иметь доступ к информации. И надо же было так случиться, что Игорь явился в Англию и принялся меня шантажировать! Меня! Мы остановились у серого неприметного здания, больше похожего на склад. София больно ткнула меня палочкой под рёбра. — Вылезай. И веди себя тихо. Впрочем, даже если будешь орать, тут некому тебя услышать. Она привела меня в небольшую комнату, всю обстановку которой составляли стул и письменный стол с покосившимися ящиками. На столе стоял графин с водой, в углу стояло ведро. София издевательски кивнула на него: — Если вдруг нужда замучает. Итак, где бумаги? — В надёжном месте, — я отошла к стене, — если убьёшь меня, то никогда их не найдешь. Меня хватятся, так что лучше подумай о том, как убраться из страны. И побыстрее. — А, будем играть в игры? — София вскинула палочку. — Круцио! Всё тело взорвалось болью, и я упала, больно ударившись боком и содрав ладони. В мозгу словно вспыхнул фейерверк, кости трещали, а кожа болезненно натянулась. Кажется, я кричала — горло саднило. — Хватит? Или ещё раз? — голос мучительницы звучал словно сквозь вату. — Хватит, — простонала я, чувствуя во рту кровь. Прикусила язык. — Где рукопись? — Я не знаю, — прохныкала я, — у меня только шкатулка из дома Риты, она была анимагом, жуком. Я пыталась её открыть, но не смогла, наверное, защита кровью или что-то такое. — Она у тебя? — София резко схватила меня за руку, присев передо мной на корточки. — Ну! — Она в доме, у меня… я спрятала её там. О, пожалуйста, больше не мучай меня, — рыдала я вполне натурально, мне было чертовски больно. Конечности свело судорогой, и я знала, что если не выпить мышечный релаксант, я промучаюсь несколько часов. — Если ты мне солгала, то я вернусь и не буду такой терпеливой, — София помахала перед мои лицом тем самым кинжалом, — узнаёшь красавчика? Он познакомится с тобой поближе, если я не найду шкатулку! — Пожалуйста, София… — прохныкала я. — Шкатулка в спальне, стоит в шкафу. Я не знаю, что внутри, может, там пусто! Рита была параноиком, она могла спрятать бумаги где угодно! Может, она их уничтожила! — Нет, — София встала, я наблюдала за ней сквозь пелену слёз, — Каркаров сказал, что они предадут всё огласке, если я не дам Рите интервью, не расскажу об отце и его прошлом. Я согласилась, позвала их в клуб. Наложила заранее империус на Лаванду, чтобы именно она обнаружила их обоих. Я знала, что прибудет аврорат и стиратели, я думала, что обливиэйт наложат на всех! Я уничтожила сумку Риты и её блокнот вместе с пером! Я надеялась, что больше у неё ничего нет. И тогда эта история бы закончилась. Но тупой шлюшке потребовалось искать рукопись. Она якобы была уверена, что Скитер не стала бы тащить с собой всё, что она точно спрятала свои секреты. Она хотела помочь. О, ты бы знала, как она любит Северуса — как собачонка. Преданность, конечно, похвальное качество. Всё ты! Если бы стёрла память Лаванде, она бы была жива. А так — её муки на твоей совести, Гермиона. «Заткнись уже и иди за шкатулкой», — подумала я, надеясь, что меня уже ищут. И что наблюдение с дома не снято. Я очень рассчитывала на Гарри, ведь иначе я зря плююсь тут кровью. И… надеюсь, что кто-то придёт за мной. Если нет, и эта психопатка исполнит свою угрозу, у Рози останется отец. Отец, который её любит. — Я вернусь через пару часов. Дверь склада запирается на замок, так что не пытайся сбежать, — велела София, — молись, если умеешь. Как молился мой отец, прежде, чем его поцеловал дементор. Молился за свою Сонечку. Я любила его, хоть и не разделяла взглядов. Но не мне судить. Ты же любишь Севера, даже несмотря на то, что у него метка, так? — Какое тебе дело? — пробормотала я. — Просто интересно. Ты и он… это как вода и масло — никогда не соединитесь. Девочка, посвятившая своё детство борьбе с тираном и убийцей, и мужчина, предавший свою возлюбленную, — с каким-то садистским удовольствием продолжала болтать София, — ты же понимаешь, что ты — не Лили? Хоть и грязнокровка с Гриффиндора. Храбрая, отчаянная. Не пара ему, оттого так притягательна. Он ищет искупления грехов… давно забытых грехов, пустивших в его душе корни. Он сентиментален. Вот его проблема. Отец считал одержимость Севера грязнокровкой Лили почти трогательной. Тебе не будет ни счастья, ни покоя с ним, Гермиона. Его любовь уже умерла, он пуст. Но мне не нужна его любовь — нет-нет. Мне будет достаточно того, что осталось. — Какой тонкий психологический анализ, — я попыталась улыбнуться, но не смогла, — почему не рассказала ему, кто ты? Скрыла, что волшебница, да ещё и чистокровная? — Я хотела, чтобы он видел во мне отдушину, а не угрозу. Чтобы он оставил своих демонов там, в мире магов. Быть магглом с деньгами — это прекрасно. Это неограниченные возможности. Совсем не нужно колдовать, чтобы получить самое лучшее. Северу нравится чувствовать себя обычным человеком. — Ты неправа. Северус — один из самых сильных волшебников, творить магию для него так же естественно, как дышать, — заявила я, — а вот твою ложь он не простит никогда. Он не прощает предательства, София. Уж ты-то должна была это заметить. София выругалась на незнакомом мне языке и ушла, громко хлопнув дверью. Я услышала лязг повернувшегося замка и прикрыла глаза, чувствуя, как пальцы выкручивает болью. Я дышала медленно и равномерно, успокаивая тело, которое болело и пыталось бороться с этой болью. Нужно было успокоиться и дождаться, пока расслабляются сведённые судорогой мышцы, иначе я не смогу подняться и стоять на ногах. Вопреки всему я не намеревалась лежать и ждать, пока София вернётся. Пусть у меня и не было палочки, но я постараюсь выбраться отсюда… хотя бы попытаюсь, иначе, когда она вернётся, авада и вправду покажется мне мечтой. Шкатулка лежала там, где я сказала, но в ней было пусто. Ключ был у Джорджа. Она даже не поняла и не обратила внимания на мои вопросы, явно дающие понять, что я не читала документы! Если Скитер вообще их прятала. Спустя почти час я наконец-то смогла встать, выпила воды и кое-как умылась из оставленного на столе графина. Зрение прояснилось. Комната, очевидно, когда-то была частью склада и её отгородили, сделав подобие кабинета. Я прощупала и простучала стены. Они были не очень прочными, но у меня не было ничего, чтобы попробовать их сломать. Дверь была крепкой, да и закрыта на замок снаружи. А вот закрытое досками окно можно было попробовать разбить. Если, конечно, я смогу оторвать эти самые доски. Спустя почти час я поняла, что ржавые гвозди держатся крепко. Если бы у меня была палочка! Оставалось два варианта — сеть на пол и поплакать или попробовать сконцентрироваться и разбудить свою стихийную магию. Я проклинала себя за то, что не уделяла тренировкам должного внимания в своё время. Невербальные заклятия да, они были аврору просто необходимы, а вот беспалочковая магия… Это было что-то для избранных и очень умных. Я совершенно выдохлась, пробуя воздействовать на гвозди и уже приходя в отчаяние. София могла вернуться в любой момент. Я подумала о Рози. Ей нужна мать. Сколько бы ей не исполнилось лет — я знала это на собственном горьком опыте. Я не могу просто раскиснуть и сдаться, я должна бороться! Я продолжила гипнотизировать ржавый металл, сконцентрировавшись на своём желании выбраться отсюда и снова увидеть моего ребёнка. Спустя пару часов мне показалось, что один из гвоздей пошевелился.