Забытые грехи

Я соизволил милостиво согласиться на предложенную из вежливости чашку чая и даже не стал демонстративно проверять, отравлен или нет. Когда сова принесла ответ Поттера с согласием встретиться во вторник, я намеревался убить двух зайцев одним ударом — озадачить начальника аврората и увидеть Гермиону. Если получится, то увести её с собой. Дальше я старался не мечтать, иначе неизбежно скатывался в горячие фантазии, утолить которые мог пока только ледяной душ. Так и простудиться недолго, в конце концов. Мне давно не семнадцать, чтобы заниматься самоудовлетворением. В атриуме меня встретила строго одетая пожилая волшебница, лицо которой было мне незнакомо. Она вежливо кивнула и проводила меня наверх. Роскошный десятый уровень впечатлил даже меня. Высоко, однако, забрался мальчишка, годный по моему скромному мнению только на квиддич и ненужный порою героизм. — Добрый вечер, сэр! — зелёные глаза Лили вспыхнули за стёклами круглых очков, когда я материализовался на пороге кабинета, но это почти не причинило мне боли, так, отголоски. — Проходите. Я уселся в кресло и пронзил Поттера внимательным взглядом. Начальник аврората немного суетливо оправил мантию и откашлялся. — Итак, что вас привело? — Не чистосердечное признание, не переживайте. Хочу сообщить вам, в какую сторону копать. Но сначала позовите сюда мисс Грейнджер, она нам понадобится, — сказал я. — Зачем? — резко спросил Поттер. — Она не сотрудник аврората, а стиратель… — Но именно её министр подослал разговорить меня… интересно, почему, — прошипел я, неприятно улыбаясь, — в вашем трио она всегда была мозгом. Считайте, что я хочу сразу перейти к делу, минуя честь, совесть и бесплатно приложенного к вам двоим Уизли. Мой собеседник вспыхнул, но промолчал, передав вошедшей помощнице записку и приняв от неё поднос с чаем и вазочкой печенья. Я медленно смаковал заваренный по всем правилам напиток, когда явилась Грейнджер. О, Мерлин, как она была красива, а уж её взгляды, изредка обжигающие меня словно огонь, и вовсе были каким-то невероятным подарком судьбы. Она согласилась уйти со мной, а когда я собирался проявить поистине джентльменскую выдержку и проводить её домой — просто проводить — проявила инициативу. Мои руки с радостным узнаванием скользили не по угловатому телу девочки, а осязали женщину. Она была стройной, но обладала неплохой грудью, так идеально ложащейся в мою ладонь, а её кожа была такой же сладкой, как семь лет назад. Раздевая её, я наконец-то познакомился глазами с тем, что тогда ощутили лишь мои руки. В омуте наслаждения я не сразу понял, что не так, и лишь повернувшись к Гермионе и обнаружив, что её глаза закрыты, почувствовал неожиданную боль, стиснувшую мое сердце. — Я тяжелый, — я попытался отодвинуться, но она не отпускала, тогда я повернулся на правый бок, — ты жива? Подозрительно долгое молчание… — Я просто ошеломлена, — Гермиона наконец взглянула на меня и ласка в глубинах карих глаз немного утешила меня, — в хорошем смысле. — Слава Мерлину, я уже было думал, что потерял сноровку… Она вздохнула. — Не скромничай. Мои два оргазма должны были дать тебе понять, что ты всё делаешь правильно. — Ты… закрыла глаза, — я не смог сдержаться и произнес это вслух, — как будто… — Даже и не думала, — торопливо заговорила девушка, — я хотела тебя. Не сомневайся. Я просто… я не умею закрываться, чтобы ты не читал меня… в такой момент. Искренность в её голосе подкупала, но мысль о том, чтобы читать мысли той, с кем занимаешься сексом, показалась мне отвратительной. Это было что-то из арсенала Пожирателей и Тёмного Лорда, но никак не меня. Разумеется, она не знала, что я на подобное просто не способен, поэтому я постарался пояснить: — Стихийных легилиментов, чтобы ты знала, почти не существует. Склонность к ментальной магии с рождения — это редкий дар. Я не могу читать мысли без палочки и заклинания. Это могли только Тёмный Лорд и Дамблдор. Помнишь его вечные лимонные дольки? Она кивнула. — Пока ты ешь конфетку, ты расслаблен. Детский мозг не привык к многозадачности, поэтому старик и мог читать вас всех, как с листа. — А окклюменция? К этому тоже нужна склонность? У Гарри не получилось тогда овладеть щитами… Каким образом Гарри Поттер оказался сегодня главным героем моего дня и пробрался даже в мою постель? — Поттер плохо старался, — медленно произнес я, уложив кудрявую встрепанную голову себе на плечо, — природная способность у него есть, но ты права, с этим нужно родиться. Я с рождения окклюмент, тренировки только довели навык до совершенства, к легилименции склонность тоже была, но это давалось мне сложнее, чем Альбусу. Я… ненавидел влезать в чужое сознание… столько грязи… — Прости, — она прижалась к моим губам таким сладким поцелуем, что я почти капитулировал, — я не хочу закрываться от тебя, правда. Я не хочу потерять тебя, но боюсь, что это случится. — Я боюсь того же, — выдохнул я, впиваясь в нежные разомкнутые губы. Я боюсь того, что ты вспомнишь, что это не первый наш секс, а узнав подробности, возненавидишь меня. Что я тогда стану делать? Как смогу всё объяснить тебе и не потерять? А в том, что я не хочу терять Гермиону Грейнджер я окончательно убедился ещё в пабе Джейми — когда она ела рыбу прямо руками, хохотала над глупыми шутками и позволяла мне трогать её под столом. Мерлин знает, куда нас это приведёт, но она была моей. Я хотел, чтобы она была моей — вся без остатка. Кто бы знал, что к пятидесяти годам наглухо закрытый ото всех профессор захочет откровенности! Нежности. Отношений… Она странно на меня влияла. Гермиона, не удовлетворившись только поцелуями, скользнула по моему телу вниз, и я снова не сдержал стона, когда её ласки стали смелее. То, что она вытворяла своим ртом, было восхитительно и толкало меня за грань. Мы оба задремали после, но я спал чутко и проснулся с первыми лучами солнца, окрасившими горизонт. Она раскинулась на левой стороне кровати, согнув одну ногу в колене и обхватывая ею моё бедро, правая рука покоилась на моей груди. Мне было уютно, несмотря на то, что я никогда не спал ни с кем в одной постели и не принял душ после. Даже забыл про очищающее заклинание. Интересно, что скажет Поттер и компания, когда она появится на работе в том же платье, что и вчера? Нет, ей всё же стоит зайти домой и переодеться. Я натянул халат и ещё немного полюбовался её безмятежным лицом. Убедив себя не быть таким мерзавцем, я нежно тронул её за плечо, чтобы разбудить и проводить домой, но реакция Грейнджер превзошла все мои самые смелые ожидания. — Эверте статум! Если бы я не был настолько силен в боевой магии, чтобы тут же рефлекторно поставить щит, плохо бы пришлось моей спине, да и всему телу от такого полёта, да ещё и с переворотом в воздухе. Так можно и сотрясение заработать. Гермиона явно ещё не полностью проснулась, но поняв, что натворила, затряслась в отчаянных рыданиях, закутавшись в одеяло и соскользнув с кровати на пол. — Гермиона, — тихо позвал я, — всё хорошо. Это я. — Северус… прости, — она продолжала трястись, как в ознобе, — мне не стоило… засыпать… прости пожалуйста! — Ничего страшного не произошло, — мягко произнес я, приближаясь к ней, — я могу сесть рядом? Она кивнула, ещё плотнее укутавшись. Я сел на пол и притянул её к себе, успокаивающими движениями гладя по голове и плечам. Она перестала дрожать минут через десять, дыша через рот и сопя носом. Я трансфигурировал лежащий на тумбочке у кровати блокнот в носовой платок и подал ей. Высморкавшись, она подняла на меня обреченный взгляд. — Ты пострадал? Я не ожидала, что… что это… повторится снова. Я думала, что всё закончилось. Проклятие! Глядя на залитое слезами лицо и припухшие веки, я покачал головой. — Ты не смогла бы мне навредить, даже если бы сильно захотела, так что не думай обо мне. Это происходит не первый раз? Давно началось? — Год назад, — глухо отозвалась Гермиона. Кажется, с расспросами стоит подождать. Я безошибочно распознал обречённость в её голосе, а помертвевшее лицо и потухший взгляд говорили только об одном. ПТСР. Маггловский термин, который я услышал от Лаванды. Я не слишком вдавался тогда в подробности, но знал, что девчонка ходила к какому-то врачу. Психологу или что-то в этом роде. И ей, кажется, помогло. Хотя и не прибавило мозгов. Астория и Дафна тоже многое знали об этой сфере маггловской медицины. — Я хотел предложить тебе завтрак, — преувеличенно бодрым тоном сказал я, — но как насчет душа сначала? Я, как последний негодяй, хотел чтобы ты пошла на работу в том же платье и от тебя пахло мной, но… Даже я не настолько испорчен. Давай я тебя провожу. Она безропотно позволила довести её до ванной комнаты и послушно сбросила одеяло, ступив под упругие струи воды и закрывая глаза. Я несколько мгновений любовался ею — вода заставила напрячься темно-розовые соски, но когда она начала намыливаться, я поспешно ретировался. Включив кофеварку и поставив готовиться омлет, я несколькими щелчками пальцев привел в порядок зону спальни и себя и оделся. Схожу в душ позже, в лаборатории мне нужно быть не раньше трёх, так что я вполне успею накормить Гермиону и убедиться, что она благополучно добралась в Министерство. За моей спиной раздались неуверенные шаги. Не оборачиваясь, я призвал тарелки и наполнил их едой. Гермиона замерла у перегородки, отделяющей зону кухни от остальной квартиры — босая, с немного влажными кудрями и отсутствующим взглядом. Напуганная. Ранимая. Мне так сильно захотелось обнять её и сказать — всё наладится, что я на мгновение растерялся. А когда очнулся, она уже уселась на высокий стул и сложила руки перед собой, как примерная ученица. — Чай или кофе? — я прочистил горло. — Кофе. Без сахара, со сливками, если есть, — попросила она, по прежнему глядя куда угодно, но не на меня. Я налил кофе в чашку и поставил перед ней вместе с тарелкой, а сам сел напротив так, чтобы видеть её лицо. — Какие планы на день? — нейтральным тоном спросил я, отхлебывая чёрный кофе и почти не ощущая вкуса. — Мне нужно через три часа быть на работе, проверить документы, а затем поговорить с Гарри и Кингсли об изменении моего расписания, — отозвалась девушка, обхватив ладонями чашку, но не сделав ещё ни глотка, — хотя в свете случившегося сегодня я, пожалуй, отложу этот разговор. — Почему? Почему ты хочешь изменить расписание? — осторожно спросил я. Гермиона, хоть и казалась спокойной, была так напряжена, что воздух едва заметно вибрировал от магии. Сильная девочка. Но нестабильность её эмоций была налицо. — Моя дочь… — с усилием заговорила она. — Со мной она не живёт уже больше года. Из-за… работы и многого другого. Я хотела забрать её от Уизли, но судя по всему, я опасна. Рози не ты, она хоть и умеет ставить щит, но я не стану рисковать её жизнью… снова. Вырисовывалась любопытная картина, но свои выводы я предпочёл пока придержать, слишком несчастной и измученной выглядела Грейнджер. Кажется, мне нужно поговорить с Лавандой или Асторией об этом самом ПТСР. Если это — то самое, что она боится мне показать, то у проблемы, кажется, есть вполне адекватное решение. Вот только нужно, чтобы Гермиона доверилась кому-то. Если не мне, то этому самому психотерапевту. Интересно, почему её муж и лучший друг не позаботились о ней? Куда смотрел министр? Если что-то произошло больше года назад, а она выглядит настолько сломленной до сих пор? Она поэтому так охотно позволила мне всё… думает, что недостойна лучшего? От последней мысли стало неприятно, но я пока заглушил её. Ты и сам знаешь, Северус, что вообще не подарок, но раз тебе выпал шанс, упускать его будет глупо. Чисто слизеринский подход. Мой любимый. — Я не стану тебя расспрашивать, если ты пока не готова, просто хочу, чтобы ты знала — ничего страшного не произошло, — начал я, подвигаясь к ней ближе и легко поглаживая её кисть, — но поговорить с кем-то надо. Я знаю человека, даже двух, кто прошёл через травмирующие события. Это не проходит само собой — знаю по себе. А теперь ешь. Иначе опоздаешь на работу, а я планировал проводить тебя и украсть пару поцелуев. Она недоверчиво вскинула на меня карие глаза. — Так ты не злишься? Не считаешь меня… ненормальной? Я медленно досчитал до пяти, обещая себе проклясть Уизли или Поттера, а лучше обоих вместе с министром чем-то мерзким. Например, чесоткой. — Я не могу сказать, что ты — образец здравомыслия, учитывая тот факт, что ты переспала со мной, но… — я полюбовался вмиг заалевшими щеками Гермионы. — Но в твоей адекватности и нормальности я никогда не сомневался. Ты вытаскивала Поттера и Уизли, а заодно и весь волшебный мир из таких передряг, которые никому и не снились. И да простят меня студенты Рейвенкло и Слизерина, более талантливой ведьмы в чарах и трансфигурации я не встречал очень давно. — А в зельях и ЗОТИ? — девушка соскользнула со стула, робко прижимаясь ко мне. Я обхватил её талию обеими руками и прошептал на ухо: — В зельях ты абсолютно бездарна, а в ЗОТИ нужно намерение причинить вред, чем ты никогда не отличалась. Защитные заклинания — да, а вот атакующие — абсолютно нет. — Спасибо за вашу высокую оценку, профессор, — протянула Гермиона, откинув голову и давая мне доступ к своей шее, чем я немедленно воспользовался. Правда, отпустил её спустя пару минут, поняв, что иначе разложу её прямо на обеденном столе и ни на какую работу мы сегодня не пойдем. С усилием собрав собственные мысли, я взял вилку и скомандовал: — Ешь. Я что, зря старался? Она хихикнула, но послушно очистила тарелку и выпила кофе. После я, как и обещал, проводил её до дома, заодно узнав, где же она живёт. Было ещё очень рано и улицы Хогсмида пустовали, но к моему величайшему разочарованию, соседями Грейнджер были Лонгботтомы, так что я жадно поцеловал её, предварительно накинув на нас дезилюминационное заклинание. В офис Малфой-индастриз я заявился на два часа раньше, чем собирался, и в глубокой задумчивости. Заказы на сегодня были стандартными, с учебником Горация я почти закончил, но Асторию отвлекать не хотелось, да и я подозревал, что она вряд ли охотно станет обсуждать свои проблемы со мной, а Лаванда непременно спросит, зачем мне знать то, что я собирался спросить. Поэтому я постучал в кабинет Дафны. — Привет, слышал, что тебя можно поздравить? — произнес я. — Не скажу, что ты не могла найти себе кого-то получше, но мистер Нотт был не самым безнадёжным случаем в моей обширной практике. К тому же, он, скорее всего, в следующем учебном году заменит Горация на посту преподавателя зелий, так что видеть его ты будешь нечасто. — Привет, Северус. Рада, что ты одобряешь мой выбор, — Дафна улыбнулась, — Тео сумеет найти баланс между мной и работой, я уверена. Кто не удержался и рассказал тебе до того, как я сама это сделала и лишил меня удовольствия видеть твое фирменное презрительное выражение лица? — Люциус, — сдал я друга, — разрешаю отомстить ему позже. Сейчас у меня есть к тебе важное дело. Я присяду? Дафна махнула рукой на удобный стул, а я закрыл дверь и наложил бы заглушающие чары, но куча электроники в здании не позволяла колдовать. — Что случилось, Северус? Я могу помочь? — Я не хотел бы показаться навязчивым или неделикатным, но кроме тебя мне не к кому пойти… С подобным, — тщательно подбирая слова произнес я, — знаю, что Астория потеряла ребёнка и пережила это гораздо тяжелее, чем преподнесли Малфои. Я не собираюсь лезть в личное, но как она справилась? Дафна закусила губу, прежде чем ответить: — Это вряд ли праздное любопытство, иначе я даже не стала бы отвечать. Никто не знает и не должен узнать, даже Драко. Астория лечилась у маггловских врачей и физически с ней всё в порядке. А вот психологически… Она прошла ряд сеансов у психолога. Ей помогло. — А в чем смысл этого лечения? Как это помогает? — Человеческое сознание — тонкий и до конца не изученный механизм, и те эмоции, что мы подавляем, нас же и разрушают, — губы Дафны дрогнули, — после войны многие из нас были потеряны. Мой отец не поддерживал Лорда, но продолжает верить в идею, что чистота крови спасает наш мир. Ему нужен этот контроль, понимаешь? Нужно держаться за что-то незыблемое, чтобы не утонуть. Поэтому Астория вышла за Драко, а я выбрала Теодора. Я не хотела… чувствовать себя так, как я чувствовала. — А если отпустить, то поток унесет тебя туда, где ты ничего не сможешь контролировать, — вздохнув, я откинулся на спинку кресла, — но Астория не смогла, так? Смириться и принять то, что с ней случилось. — Не смогла. Но сеансы психотерапии сделали то, что не смогли зелья и заверения целителей — вернули ей уверенность в том, что она — хозяйка собственной жизни и ей решать, какой эта самая жизнь будет. И что если она никогда не сможет родить второго ребёнка, её вины в этом нет. Покопавшись в ящике стола, Гринграсс протянула мне бумажный прямоугольник. — Визитка с номером телефона врача. Надеюсь, что тебе это поможет, Северус. — Спасибо. Всё это, разумеется, останется между нами, — произнёс я и девушка кивнула. Выйдя от Дафны, я спустился к себе в лабораторию, гадая, что заставило её думать, что психолог понадобился мне. Привычно отмеряю, смешивая и нарезая ингредиенты, я старался отвлечься, но получалось плохо. Ребёнок Грейнджер умеет ставить щит… сколько ей, шесть-семь лет? Это удивительно для такого возраста. Что же произошло такого, что ей пришлось это сделать? А то, что случилась какая-то скверная история, я был уверен. Просто так не защищаются, а судя по тому, что Гермиона не может расслабиться даже во сне, вероятно, она сделала то же самое, что сегодня со мной. И где был её незадачливый муженек в этот момент? Я знал, что Уизли слабоватый маг, но не настолько, чтобы не защитить своего собственного ребёнка, это же сродни инстинкту. Вспомнить Нарциссу, Лили, да даже Молли Уизли, сумевшую одолеть Беллатрису, которая владела боевой магией даже лучше, чем Тёмный Лорд. Дрожь в голосе Гермионы и её паника лучше слов говорили о том, что она любит свою дочь и боится причинить ей вред. Мои руки замерли над котлом от неожиданной мысли. Может, мне стоит поговорить о случившемся с Роуз? В конце концов, рано или поздно я познакомлюсь с девочкой, коли встречаюсь с её матерью. Если она пошла в Гермиону, а не в рыжего папашу, то мы легко поладим. Но как подвести к этому мягко и ненавязчиво, учитывая, что мы провели вместе одну ночь и даже толком не поговорили? А ещё мне как-то надо убедить мисс Грейнджер обратиться за помощью к специалисту. Это будет сложно, ведь для этого надо признать и наличие проблемы, и свою неспособность с ней справиться, а это не в характере гриффиндорцев, да и волшебников в целом. То, что не только тело нужно врачевать, но и душу, было чем-то из мира магглов, чужеродным и непонятным. Но Грейнджер — магглорождённая, пусть и последние пятнадцать лет принадлежит магическому миру. Попробую воззвать к её здравомыслию — иначе у нас ничего не выйдет. Мы даже не договорились о следующей встрече — она с каким-то жадным отчаянием поцеловала меня и скрылась в доме, сказав, что ей нужно поскорее попасть в Министерство сегодня. Если она подумала, что я испуган, то зря, я определённо был встревожен, но это нисколько не изменило моих планов и намерений. Она — моя, пока это возможно. Приняв решение, я достал из ящика традиционный пергамент и перо. Не буду её торопить, но действовать, пожалуй, начну уже сейчас.