Забытые грехи

Мне было чертовски сложно отпустить Гермиону, но я знал, что сейчас не время для чего-то большего. Судя по тому, как она себя вела, Кингсли меня всё же подозревает. Плохо, очень плохо. Я надеялся, что заслужил немного доверия, не высовываясь почти восемь лет. У преступлений нет срока давности? Списав горький привкус во рту на то, что я за весь день ничего не ел, кроме омлета, а не на разочарование от того, что для волшебного мира я по прежнему Пожиратель и изгой, я стащил сюртук и повесил его на спинку стула. Софи ни к чему видеть меня… в подобном. Желая поддразнить Гермиону Грейнджер, я сам попался в собственную ловушку, но всё обернулось куда лучше, чем я мечтал. Она не помнит прошлого и она хочет… попробовать быть со мной. Меня слегка задело то, что девушка не захотела быть откровенной, но я умею ждать. Моё легендарное терпение поистине безгранично… в обсуждениях. А вот в вопросах физической близости совсем нет. Ничего, скоро всё будет. Нужно только мягко и нежно расстаться с Софией. Я надеялся, что она не устроит мне сцену. Судя по тому, как у нас всё было, её вполне устраивал секс и общение на отвлечённые темы в те редкие наши встречи. Я не хотел причинять ей боль. Она по-своему была мне дорога, если бы не её тепло и забота, то я не смог бы забыть Лили и спрятать на дне памяти то, что я сотворил с Гермионой. Бросив взгляд на наручные часы я понял, что успею поговорить с Малфоями до ужина с Софией. Вытащив палочку, отправил патронуса Люциусу. Моя привычная лань бодро растворилась в сгущающихся сумерках. Интересно, почему после стольких лет она всё еще со мной? Неужели моя детская любовь к погибшей подруге — это самое сильное из всех испытываемых мною чувств? Или я просто из тех, кто не способен измениться, цепляясь за прошлое? Воспоминание, которое рождало моего заступника, всегда было одинаковым — я сжимаю в потной от волнения руке письмо с печатью Хогвартса. И понимаю, что больше не увижу злобную рожу Тобиаса Снейпа и мрачную — матери. Я учился, кажется, на третьем курсе, когда папаша испарился в неизвестном направлении. Эйлин прожила ещё три года и, к счастью, не стала свидетельницей того, как я принял метку. И стал предателем. — Камин открыт, — изрек серебристый волк Нарциссы. Люциус так и не сумел ни разу вызвать патронуса, какие бы воспоминания не пробовал, а вот у Драко получилось. Его самым счастливым воспоминанием был день, когда Астория согласилась выйти за него замуж. Я схватил горсть порошка и бросил в камин, проговорив: — Малфой-мэнор. Оказавшись в кабинете Люциуса, я церемонно склонил голову. — Лорд Малфой. — Лорд Принц, — отсалютовал мне бокалом с виски мой язвительный друг. Это была одна из самых любимых его шуточек — Принц-мэнор когда-то действительно существовал, но после побега моей матери с магглом был продан с молотка каким-то дальним родственником. Кто его купил, я не утрудился узнать, но мне было любопытно, если есть семейный гобелен, то присутствую ли я на нём? Или Эйлин, как неугодную дочь, выжгли с волшебной ткани, а с ней и её единственного сына. — Угостите виски? И я бы хотел, чтобы Цисси тоже присутствовала, — осведомился я, уже откупоривая бутылку и бросая в круглый толстостенный стакан лёд. — Ни в чём себе не отказывай, — Люциус выглядел странно довольным, — Нарцисса скоро придёт — пишет письмо Дафне. Девочка надумала таки выйти замуж за Теодора Нотта — не самая лучшая партия, скажу я тебе. — Разве? Единственный наследник и представитель древнего рода. Чистокровный. Метку не получал, в битве не участвовал, подозрений у власти не вызывает. Гринграсс не отдал бы за Тео дочь, не проверив его от и до, — парировал я, — мне Тео нравится. Умеет… отойти в сторону, когда это важно. — Намекаешь на Драко, Северус? Он свои долги отдал, как и ты, — Люц фыркнул, — но тем не менее, аврорат снова пущен по твоему следу. Отчего ты так беспечен, друг мой? Я бы и сам заавадил Игоря, но так нарочито… при магглах… Я поморщился. — Не ломай комедию. Ты прекрасно знаешь, что это не я. Раздавшийся за спиной мелодичный смех Нарциссы заставил меня обернуться. — О, не слушай его, Сев. Он не в фаворе и не герой дня, вот и бесится, — женщина поцеловала меня в щёку, — хорошо выглядишь. Я бы сказала, что ты выглядишь странно довольным жизнью для человека, в чьём клубе произошло убийство. — Ужинаю с Софией, — небрежно бросил я. Про то, что произошло между мной и Гермионой Грейнджер не знала ни одна живая душа, и не узнает никогда. И о том, что мы вроде как, собираемся встречаться и спать вместе, тем более не узнает. Малфои наверняка посмеются, а Поттер и весь клан Уизли придут бить мне морду. Хотя нет, скорее бросаться ступефаями и ещё чем-то похуже, вроде «ешь слизней». Я не заметил особых изменений в своем лице, но видимо, Цисси что-то почувствовала. Возможно, вибрации предвкушения. — О, — Нарцисса сразу увяла, — понятно. Она вернулась? — Да, вчера. Антипатия жены Люциуса к моей подруге была странной. Софи разбиралась в искусстве и моде, была начитана, хорошо одета и вежлива. Мы пару раз поужинали вчетвером, после чего Цисси отказалась с ней общаться наотрез. Дафна и Астория напротив, были с Софией в хороших отношениях — она не вмешивалась в бизнес — в ту его творческую часть, за которую отвечали сёстры. Волшебные снадобья изготавливались отдельно от маггловских и поставщиком на оба рынка был Драко, а не моя подруга. — Ты собираешься на ней жениться? — спросила Цисси, изящно усевшись в кресло и щелчком пальцев призывая бокал вина с каминной полки. Я изогнул бровь. — Я похож на того, кто верит в брак и семейные ценности? Разумеется, нет. Я не собираюсь втягивать её в магический мир и рушить привычный уклад её жизни. Придется же регистрироваться в Министерстве и подписывать кучу бумаг! — Нашёл бы себе волшебницу, — едко ввернул Люц, — горя бы не знал. — Я предлагаю закрыть тему моей жизни и поговорить о деле, — нетерпеливо прервал его я, — Игорь мёртв. Это явно не случайность. Из тех, кто был Пожирателями, на свободе остались трое. И Август, которому ещё двадцать лет сидеть в Азкабане. Пугающая статистика. И я обеспокоен тем, что Шеклболт копает под меня, вместо того, чтобы искать… врагов. — Каких врагов, Северус? — Нарцисса вздрогнула. — Мы восемь лет живём так, словно нас не существует — ради наших внука и сына. Скорпиус должен в свое время пойти в Хогвартс и не быть объектом травли и насмешек, как сын Пожирателя смерти! У него должно быть лучшее будущее. Кто может желать нам зла? Министерство? Аврорат? Люциус дал показания, как и я, и не думай, что мне легко было видеть, как мужа моей сестры целует дементор! Андромеда так и не простила мне того, что её дочь погибла, а все остальные до сих пор здороваются сквозь зубы! Я отставил стакан. — Не думаю, что это кто-то из пришедших к власти победителей. Я бы скорее поставил на недовольных проигравших. Вы сбежали с поля боя, забрав Драко, я — шпион и предатель, ну, а Игорь просто трус, оставивший всё в самый неподходящий момент. Люциус задумчиво любовался на отблески пламени камина, играющие в янтарном напитке. Я подумал, что коллекционный виски похож на глаза Грейнджер. Тёплый и мягкий оттенок. — Но кто, Северус? Все мертвы. — Не все. У Макнейра был племянник, у Роули жена, у кого-то подруги, ну, а у Гойла и Эйвери — сыновья. Грегори Гойл — не самый умный парнишка, а вот Дерек Эйвери вполне способен на аваду. Как и Имельда Роули. У каждого из тех, кто погиб в этой войне, есть или были близкие, — произнес я то, что тщательно обдумывал с того самого момента, когда взглянул в застывшие глаза Игоря Каркарова, — не думаю, что им пришлось по нраву то, что меня тоже не поцеловал дементор. А еще Скитер. Она писала книгу про Тёмного Лорда — это достоверный факт, но все рукописи пропали. — Ты думаешь, что это месть? Но кому могло это понадобиться после стольких лет? — спросил Малфой. — Возможно, именно Скитер отыскала Игоря. И она же вынудила нашего убийцу действовать. Анонимный свидетель — вы и вправду не знали, что это был Игорь? — проговорил я. Нарцисса смотрела на меня огромными испуганными глазами. — Мы в опасности, ты это хочешь сказать, Сев? И что нам делать? — Уехать, — отрезал я, — пока аврорат не поймает того, кто это сделал. Или пока я… не найду его сам. Люциус вскочил, почти швырнув стакан на столик и прорычал: — Я не собираюсь прятаться, как какой-то пёс только потому, что тебе этого хочется, Северус! Мы достаточно потеряли — и до войны, и после. Мой единственный сын предпочитает мне общество сквибов и магглорождённых и собирается отдать внука в обычную школу! Я отсидел свой срок и отдал больше половины семейного состояния на восстановление Хогвартса, Министерства и этого чёртова банка, хотя у гоблинов полно своих ресурсов. Мои долги оплачены. Я просто… хочу жить там, где привык. — Люц… — начала было Нарцисса, но он раздражённо взмахнул рукой. Без привычных колец и трости она смотрелась странно и не так впечатляюще, но я уже привык. Ничего нарочитого и напоказ, никаких излишеств. Малфои хорошо усвоили урок. — Я беспокоюсь, — процедил я, — а не раздаю указания. Давно ты дрался на дуэли, друг мой? Давно ставил щиты и отражал заклятия? От авады не закрыться и не увернуться, уж это-то ты знаешь лучше многих. Разумная осторожность, Люциус. Драко понял меня правильно, а вот ты как обычно, услышал только то, что хочешь. Друг хмыкнул. — Знаешь, что я думаю? Убийство Каркарова — это намёк тебе, а не нам. Кто был шпионом Дамблдора? Кто помогал Поттеру? Кто, в конце концов, был оправдан по всем статьям? Ты бы слышал, как тебя защищали твои студенты-гриффиндорцы тогда, на суде! Боже, Грейнджер почти рыдала, а Лонгботтом описал тебя едва ли не святым. Молчу про Поттера и твою неземную любовь к его незабвенной мамаше… — Прекрати, Люц! — Нарцисса шумно выдохнула. — Не устраивай сцен на пустом месте. Сев хочет помочь. Я доверяю ему! — В этом и проблема, — буркнул Малфой, — все доверяют ему… — Мы обдумаем то, что ты сказал и примем меры. Спасибо, — Нарцисса обняла меня, — и спасибо за то, что заботишься о Драко. Ты лучший крестный, которого только можно было представить. Оставив друзей в глубокой задумчивости, я воспользовался камином и поехал к Софии на машине. Она сбежала со ступенек своего небольшого особняка в тюдоровском стиле и неожиданно обвила мою шею руками, страстно целуя в губы. Я был вынужден ответить на поцелуй, но ничего не почувствовал. Все мои желания теперь принадлежали молодой кареглазой ведьме из моего прошлого, хотя высокая и эффектная любовница обладала идеальными формами, тонкими чертами лица, пухлыми губами и длинными ногами. Её дизайнерское платье серого цвета выглядело обманчиво-небрежным, но я знал, сколько оно стоит. Как и туфли на пятидюймовых каблуках, и сумочка в тон. Софи отстранилась, улыбаясь. Её чёрные волосы до плеч были распущены, а в синих глазах горел задорный огонёк. Она стерла следы своей помады с моих губ и спросила: — Мэддисон, Скетч или поедем к Рамси? Гордон звонил на этой неделе, сокрушался, что мы сто лет не появлялись. — Скетч, — решил я, — в Мэддисон слишком людно, а Гордон меня раздражает. София заливисто рассмеялась, вжимаясь в меня всем телом и лаская кончиками пальцев мою шею. — Ты хочешь… интимной обстановки, Север? Мы можем подняться ко мне и трахнуться, а еду заказать с доставкой. Я… не слишком голодна сегодня для гребешков, а вот для тебя — очень. Мы уже месяц не были вместе, ты бы знал, что мне хочется с тобой сделать… Я мягко отстранил её и открыл дверь машины. — Хочу посидеть с красивой женщиной в интимной обстановке, но чтобы все мне завидовали. И еда мне тоже не помешает — с самого утра был только омлет и кофе. А ещё мне надо с тобой поговорить. Она кивнула. — Идёт. После салата со спаржей и пары бокалов вина я приободрился. Пока готовили омара для Софи и стейк для меня, я рассказал ей последние новости — о клубе, лаборатории и бизнесе, а она — о том, как подписала в Париже важный договор и потратила немыслимую сумму в магазине Шанель. — Я хочу быть с тобой откровенным, София, — я крутил в руках бокал с выдержанным каберне, — я кое кого встретил. Мы ничего друг другу не обещали, но я хотел бы, чтобы ты знала. Мы больше не сможем спать вместе, а видеться — только по работе. Надеюсь, что не обидел тебя… ничем. То время, что я провёл с тобой, было потрясающим. Ты знаешь, насколько ты красива, правда? Я уверен, что твои многочисленные поклонники будут счастливы, узнав, что я убрался из твоей жизни. Софи закусила губу, неотрывно глядя на меня. — Ты влюбился, Север? Кто она? Я её знаю? — Нет, не знаешь. Она… не местная, — я намеренно проигнорировал первый вопрос. Влюбился? Не думаю. Та тяга, что я чувствовал к Гермионе, была физической природы, но раз она сказала, что не будет второй, значит, будет единственной. Пока нам обоим это не надоест. Или не перерастет во что-то большее. У меня так ни разу не было, я не знал, каково это, но может, самое время узнать? — Даже так, — обронила София, — ну что ж… Я не готова так просто отпустить тебя, дорогой. Разумеется, мы не связаны какими-либо обещаниями, но когда ты устанешь от своей подружки, я буду ждать тебя обратно. Меня устраивали наши отношения. И устроит то, что у тебя будет кто-то ещё… я не ревнива, — она улыбнулась, — может, тебя хватит на нас обеих? — Нет, — я резко покачал головой, негодуя от того, какой оборот принял разговор, — я не из тех, кто способен одновременно встречаться с двумя женщинами. Мне жаль, Софи, но между нами всё кончено независимо от того, получится ли у меня что-то… с ней. — Как её зовут? Мне любопытно, — женщина небрежно вытерла губы салфеткой, — скажи хоть это. Ты меня расстроил. Я ожидала чего угодно, даже предложения руки и сердца, но никак не расставания. — Это важно? — я внезапно потерял аппетит и махнул официанту, околачивающемуся неподалеку. — Мне — да. Только имя, Север. Это такая малость. — Гермиона, — ответил я. София задумчиво наклонила голову. — Красивое имя. Редкое. Надеюсь, что у вас всё получится. Я одним глотком допил вино, не понимая, почему мне так паршиво и… тревожно. Лицо женщины было безмятежным, она не рыдала и не угрожала… Попросив счет, я оплатил его и проводил Софию до дома. Не мог же я бросить её одну или вызвать такси! Она молчала всю дорогу, но когда я притормозил у её дома, повернулась ко мне с грустной улыбкой. — Поцелуй меня… на прощание. Мне будет не хватать твоих губ. И твоего тела, — шепнула она. Я прижался к пухлым губкам, но отстранился, едва её язык проник ко мне в рот. — Прощай, Софи. — До встречи, — она выбралась из машины и послала мне воздушный поцелуй. Дома я принялся ходить из угла в угол, не обращая внимание на разболевшуюся голову. Если Люциус прав, то я могу подвергнуть опасности Гермиону, но если прав я, то под ударом окажутся и Малфои. Драко и Астория через многое прошли, чтобы получить то, что у них есть сейчас, и у них есть Скорпиус… У Грейнджер тоже ребёнок, Роуз, кажется. Может, Люц прав и убраться стоит мне? Я подумывал об этом первое время, но быстро отказался от идеи. Моё место было здесь, с теми, кто прошёл через то же, что и я. Рухнув на кофейного цвета диван, я принялся вспоминать. Кажется, что нужно найти всех выживших родственников Пожирателей. У меня нет столько связей, но у Поттера есть. Придется нанести визит начальнику аврората, как бы не сводило зубы от этой перспективы. Чем быстрее мы выясним, кто мог выйти на меня и Скитер, тем лучше. Отказываться от своих планов на Гермиону я не собирался. Она… нужна мне. Иной возможности у меня может и не быть. Странно, что София так отреагировала — я полагал, что у неё ко мне нет чувств, учитывая её внешность и богатство. Я, конечно, не бедствовал, но до состояния Арлингтонов мне было, как до луны. Её бывший муж был удачливым бизнесменом, а она только приумножила его деньги. Красивая, страстная, очаровательная — мечта любого мужчины, но почему-то не моя. Я усмехнулся. Растрепанные каштановые кудри, слегка неуверенные движения и целый океан эмоций в золотистых глазах — кто бы знал, что меня привлечёт именно она. Я никогда не смотрел на студенток Хогвартса, как на девушек, они все были недоразумением, головной болью и отличались непроходимой тупостью. Последнее не относилось лишь к Грейнджер, Паркинсон и нескольким студенткам с Рейвенкло. Кто бы мог подумать, что спустя восемь лет, я буду желать одну гриффиндорку так, что добровольно откажусь от Софии Арлингтон и всего прочего. И что воспоминания о Лили Эванс поблекнут в сравнении с тем, как самозабвенно мне отдавалась Грейнджер, пусть даже находясь под влиянием паров зелий. Усмехнувшись, я побрел на кухню, где залпом выпил пузырёк зелья от головной боли и, устроившись на кровати, вытащил из-под подушки рукопись. Кто-то наконец снизошёл до того, чтобы перевыпустить учебник по зельеварению за шестой курс. Злорадно усмехаясь, я трансфигурировал закладку в карандаш и принялся подчёркивать слабые места и ошибки. Слизнорт, хоть и был идиотом, но знал, что мастерами зелий не разбрасываются. И их советами тоже. Он явился ко мне в лабораторию как-то днём — с бутылкой доброго огневиски и коробкой засахаренных ананасов. Ужасная гадость. Хуже были только обожаемые Альбусом лимонные дольки. — Северус, как я рад тебя видеть! — искренне засиял старик. — Гораций, — я смерил его фирменным нечитаемым взглядом, — что привело тебя ко мне? И кто сообщил, где искать. Нет, стой, я сам угадаю. Драко? Теодор? Или Нарцисса? — Каюсь, грешен, — Слизнорт потупился, — я воспользовался тем, что мистер Нотт желает занять место подмастерья одного из мастеров и использовал своё оставшееся влияние, чтобы найти тебя, Северус. Хорошо выглядишь, кстати. Отказ от преподавания пошёл тебе на пользу. — Спасибо. Присядешь? — спросил я, доставая стаканы. После двух порций огневиски, Гораций поделился, что хочет уйти на пенсию через год и готовит себе на замену двух бывших студентов Слизерина, что он наконец-то переписал учебник за шестой курс и планирует взяться за тот, что для седьмого курса. И не хочу ли я стать соавтором, и вообще помочь старику, ведь я — лучший из мастеров за последние двадцать лет и до уровня моего мастерства не поднялся ещё ни один. Я согласился. Времени у меня было много, а похвала старого слизня приятно согрела самое нутро, в котором до сих пор теплилась обида за то, что Лили попала в его клуб, как и Нарцисса, а я нет. Хотя я был лучше. Объективно лучше. Уснул я глубоко заполночь, дочитав примерно половину опуса и с наслаждением перечеркнув десять рецептов и написав их заново. Мне снился мой подвал в Коукворте, розоватое свечение амортенции и голос Гермионы Грейнджер, шепчущий мне на ухо: — Пергамент. Трава. Можжевельник. Лимон.