Partners in crime

Пока Элио копошится на кухне, разливая красное вино по бокалам, Офелия держит обе руки под ледяной водой и пытаеться не зарыдать от отчаяния. Ей просто хотелось, что бы это закончилось. Пожалуйста, хотя бы до того момента, пока юноша не покинет её квартиру. Тогда она сможет остаться в одиночестве, со слезами оседая на холодную плитку ванной, мучаясь от того, насколько сильно чесались шрамы. Она даже не знала, нормально ли это, должно ли быть так, ведь они уже давно зажили. Офелии казалось, что это какая-то грёбанная психосоматика, или как её там называют. — Ты куда пропала? — слышит хриплый голос с другой стороны квартиры и резко выключает воду, выкрикивая в ответ натянуто-бодрое: — Иду! — всё равно прозвучавшее измучено. Она вытирает руки полотенцем и выходит из ванной, пощипав себя за щёки, что бы придать им румянца и мягко улыбается, возвращаясь на кухню. — Спасибо. — опирается о кухонную столешницу и принимает протянутый молодым человеком бокал. — У тебя всегда такие руки холодные? — вскользь интересуется Элио, становясь рядом, и делает небольшой глоток вина. — Да, сколько себя помню. Даже летом в жару. — врать не пришлось. Разве что, после добрых пяти минут под ледяной водой, её руки стали ещё холоднее. В молчаливом согласии, они оба направились в гостиную. Офелия опустилась на белый диванчик и, поставив бокал на журнальный столик, кивнула на место возле себя. Гостиной девушка почти никогда не пользовалась, потому что большую часть своего времени любила проводить в спальне, но всё равно оборудовала эту комнату как можно уютнее. На стене висели её картины, книги, как и во всей квартире, стояли на полках и были сложены в небольшие стопки у стен. Несколько растений, что бы придать светлому помещению цвета, электронный камин и небольшой телевизор над ним, который Офелия изредка смотрела. — Ну что, — они с Элио синхронно взяли свои папки и тихо переглянулись. — за то, чтобы это задание прошло успешно. — парень поднял бокал и они чокнулись, сразу же отпив понемногу. Офелия открыла первую страницу и застыла, столкнувшись взглядами с девушкой на небольшой фотографии. Она смотрела прямо в камеру, прохладным взглядом своих карих глаз, уставших, Лия сразу же это поняла, стоило ей посмотреть на снимок чуть дольше. Тёмные волосы аккуратно спадали на плечи, горло облегал воротник белоснежной рубашки, подтверждающий догадку, что это была школьная фотосессия. На губах Мелиссы застыла улыбка, сразу ясно, что фальшивая, ведь фотографы всегда просят тебя улыбнутся и быть чуть “поживее”. Не сдержавшись, Риколетти мягко провела подушечкой указательного пальца по фотографии, словно это поможет ей лучше понять дочь Джонатана. И вдруг Офелии стало интересно, какой была Мелисса Брукфилд. Не по рассказам Блэйка и не по всем этим данным, которые он предоставил. Ей интересно, какие предметы Мелиссе нравились, а какие она прогуливала, прячась со своими подругами по углам коридоров. Какие книги она читала и читала ли вообще, какое произведение запомнилось ей настолько, что заслужило звание “любимое”, а какое она закрыла, разочаровавшись, не дойдя и до половины. Ей было всего семнадцать, если Офелия правильно запомнила со слов Блэйка. Такая молодая. “Вся жизнь впереди”. Шатенка подобрала под себя колено и тихо выдохнула, не в силах начать чтение предоставленного текста. Причина смерти брата и сестры заставляла её ёжиться, вызывала желание сжаться и ущипнуть себя, что вернуться в чувства. Каждый раз лишь при одном упоминании слова “авария”, память возвращала Офелию в тот день, который она почти не помнила, в день, когда маленькая девочка стояла у гроба матери и сжимала стебли роз в своих ручках, а потом мельком вытирала кровь с ладоней о чёрное платье, ведь знала, что оно тёмное и пятен никто не заметит. В носу снова стоял этот запах, запах рыхлой земли, траура, вкус собственных слёз на языке, в висках пульсировали отголоски перешептываний за спиной, слова родственников отрывками долетали до неё, кинжалами врезаясь в самое сердце. Их мутные рассуждения о том, как же теперь малышка продержится без мамы и как ей, даже в таком возрасте, будет тяжело с этим смириться. Офелия не слышала своих мыслей, ни тогда, ни сейчас, лишь эхо, пустое, громкое, и давящее чувство где-то внутри, словно она наглоталась жидкого бетона и теперь он начинает застывать. Её тошнило и кожа на руках снова печёт, и как бы Офелия не пыталась это игнорировать, как бы не пыталась успокоить себя и, буквально, запретить этому происходить, запретить себе всё это чувствовать, ведь рядом сидел Элио, даже не подозревающий, что она не читает, а снова проходит через свой собственный Ад. В конце концов, Офелия, как можно спокойнее поднимается и с дивана и, отложив папку на столик, в ответ на обеспокоенное: “—Ты в порядке?”, бросает: “— Я сейчас вернусь”, идёт в сторону ванной комнаты и ускоряет шаг, переступив порог гостиной. В какой-то момент даже кажется, что её сейчас стошнит, но, захлопывая собой дверь, Офелия отделывается лишь кашлем и становится у умывальника, включив ледяную воду на всю мощность. Сначала она умывается, что бы привести себя в чувства, и уже после опускает предплечья под поток, устало выдыхая. Подобный “ритуал” не только помогал успокоить чувствительную кожу, но и кое-как расслаблял, словно вода забирала отпечатки негатива, тревогу и боль, оставляя после себя лишь что-то чистое и новое. Офелия не знала, сколько времени стояла вот так, склонившись над умывальником, но этого достаточно, чтобы вместе с ледяным потоком, пускай даже и временно, вода унесла с собой всё, что разрывало изнутри. — Ты в норме? — голос из за двери заставляет шатенку вздрогнуть и резко выключить воду занемевшими от холода пальцами. — Да. — девушка медленно выдохнула прикрыв глаза и наспех вытерла руки полотенцем, после чего небрежно поправила волосы и выскользнула из ванной, совсем не рассчитывая, что ударится лбом в грудь Элио, ждавшего её у порога. — Извини. — голова всё ещё немного кружилась, но колени уже не дрожали. — Идём. — она кивнула в сторону гостиной, но не успела и шагу сделать, как юноша её остановил, посмотрев на руки. Поддавшись дурному порыву, Офелия резко завела их за спину сжав ладони в кулаки и едва сдержалась от того, что бы не чертыхнуться. Идиотка. “Пытаясь что-то спрятать, ты лишь делаешь это ещё более очевидным”. Осторожно, словно она – хрустальная, Элио мягко берёт её руки в свои и тихо выдыхает, так тихо, что Лия даже не услышала. Девушка одета в футболку, поэтому покрасневшая от ледяной воды кожа на предплечьях была ничем не прикрыта и бросалась в глаза при свете лампы в коридоре. Риколетти не может заставить себя отдернуть руки или убрать их, не может заставить себя пошевелиться или что-то сказать. Она даже не дышит, но чувствует, как тёплые, по ощущениям скорее горячие, пальцы Элио аккуратно сжимают её запястья. Теперь он знал, почему её кожа покрыта татуировками, количество которых, как сам парень когда-то сказал, он не ожидал увидеть. Теперь и Офелия, с колотящимся в груди сердцем признала, что её небольшой тайны больше нет и да, ей казалось, что это никогда не выйдет наружу. Но хранить секреты порой тяжело, особенно если они расписаны по твоему телу. — Мне жаль. — когда кудрявый убирает пальцы с её кожи, Лия ощущает возвращение прежнего холода и неподвижно стоит, пока в голове крутятся шестерёнки, решающие что делать дальше. Воздух вылетает из лёгких и девушка не успевает вдохнуть и как-либо отреагировать, когда Элио делает небольшой шаг вперёд и, положив руки на её плечи, прижимает Офелию к себе и замирает, точно так же не дыша. Девушка несмело поднимает правую руку, дрожащую и, всё ещё сомневаясь, обнимает юношу в ответ, уткнувшись носом в его грудь. Объятия. Такие нужные. И в этот раз не наигранные. Искренние, не такие, как тогда, когда Элио втянул ее в свою игру чтобы обмануть прицепившегося к ним детектива. И Офелия позволяет этому происходить, молясь, что бы шатен не услышал, как отчаянно тарабанит у неё в груди сломанное сердце. Разрешает спокойствию медленно закутывать ее одеялом, вдыхает запах его парфюма, уже в который раз действующего на неё как успокоительное. — У меня было… — еле выдавила Офелия и выдохнула, когда руки Элио прижали её к себе сильнее. — тяжелое время. — но было ли? В глубине души Лия знала, что оно не было, а есть, и это продолжается, каждый грёбанный день пустота разрастается, шипами прокалывая внутренности до режущей боли. — Мы не должны говорить об этом. — хрипит Элио, проводя рукой по её спине и девушка кивает, но так слабо, что через секунду задумывается, кивала ли вообще. — И мы не будем. Квартира снова погружается в тишину, только в этот раз не в отвратительно звенящую, не в ту тишину, которую хочется нарушить. А в тишину, в которой хочется остаться. Хотя бы ещё на несколько минут. Потому что благодаря Элио она перестала быть такой разрушающей. — Я знаю, что ты всё ещё мне не доверяешь, — мягко начал кудрявый и Офелии захотелось усмехнуться. Они с Элио разные и живут в разных обстановках. У него есть семья, есть люди, о которых он заботится и получает такую же заботу в ответ. У него бесспорно есть друзья и то, ради чего стоит утром просыпаться и вставать с кровати. У Офелии, в свою очередь, ничего этого нет. Поэтому их понятие о “доверии” явно отличаются. На секунду ей стало даже интересно, что именно Элио считает доверием как таковым. Потому что прямо сейчас её потенциальный противник стоит в её квартире, куда она никого не пускала. Он знает её адрес, номер телефона и Офелия не сделала с этим ровным счётом ничего. Он прикасался к ней. Он видел её шрамы. Она позволила ему подобраться близко, слишком близко. И Риколетти это до чёртиков пугало. Но что-то внутри не позволяло ей сопротивляться и Офелия чувствовала себя слишком слабой, чтобы этому “чему-то” противостоять. — ...но имей в виду, — парень отстранился и слегка наклонил голову, чтобы заглянуть Офелии прямо в глаза, но зрительный контакт с ним — что-то, чего девушка не могла выдержать, по крайней мере, сейчас. – что если тебе понадобится помощь, — он легко сжал её плечо и мурашки побежали вдоль позвоночника. — абсолютно любая, — почти что отчеканил, делая акцент на этих словах. — ты можешь ко мне обратиться. В любое время дня и ночи. — Элио снова прижал её к себе и Офелия не стала возражать, в этот раз обняв его в ответ уже двумя руками. — Я серьёзно. — Спасибо. — выдохнула Лия и закрыла глаза, ощущая, что всё это спокойствие вот-вот закончится, что момент обрывается, и ей ну очень хотелось насладиться этим до тех пор, пока это ещё возможно. — И прости, что тебе пришлось стать свидетелем всего этого. — виновато пробормотала шатенка, когда Элио отстранился и легко вздрогнула, ощутив прохладу. — Тебе не за что извиняться.

х

— Блэйк, наверное, слепой. — буркнул Элио, не отрывая взгляда от папки. — Не понимаю, как он мог выбрать именно нас на роли этих детей, мы же с ними совершенно не похожи. — Офелия тихо хохотнула, отложив лист, который читала, чтобы посмотреть на протянутую фотографию. — Наверное, он увидел одинаковый цвет волос и решил, что мы идеально подходим. С фотографии на Офелию глядел юноша с выразительными карими глазами, ровным носом, густыми бровями и пухлыми губами, на которых виднелась легкая ухмылка. Снимок, как и снимок Мелиссы, был взят со школьной фотосессии. — У меня и Мелиссы из общего – только форма глаз, и то… — она показала фотографию Элио и протяжно выдохнула. — Ну что-то схожее у вас есть, во всяком случае, больше, чем у меня с её братом. — тихо посмеявшись, они снова вернулись к чтению замолчав на добрых десять минут. Когда бокалы опустели, Лия принесла с кухни бутылку и разлила по емкостям остатки, сразу же сделав солидный глоток. — У них, кажется, были хорошие отношения между собой. — заметила шатенка, перевернув страницу. — Это сыграет нам на руку, не придётся делать вид, что мы друг друга недолюбливаем. — Хотя прошло уже столько лет, кто знает, может, если так и было, то они бы уже давно помирились. — предположил Элио и отпил вина, вчитываясь в текст. — Это всё так странно. — спустя несколько секунд сказал он и отложил бумаги на журнальный столик, откинувшись на спинку дивана. — Имеешь в виду… — Притворяться мёртвыми подростками. — выпалил кудрявый и поджал губы, сразу же получив в ответ согласное “угу”. — Пускай к этому моменту они уже и не подростки вовсе, но не то, что бы это значительно меняет суть. — Я вообще не понимаю, как Ричард и его «компания» должны поверить во всю эту бредятину. — покачав головой, Лия тоже убрала свою папку и снова глотнула вина. — Два подростка уезжают на учёбу. От них ничего не слышно и не видно, даже социальных сетей нет. — загибая пальцы, Офелия продолжала, пока Элио молча кивал, внимательно слушая. — Они не появляются ни на похоронах своего отца, ни даже на похоронах матери, которые, как мы знаем, точно состоялись и там присутствовали многие родственники и семья Ричарда в том числе. И тут, внезапно, спустя бог знает сколько лет, Оливер и Мелисса выходят на связь и решают, что хотят приехать домой и получают приглашение на какой-то званый ужин, где будет куча шишек, которые знали их погибших родителей. — она подобрала под себя колено и, слегка склонив голову набок, не без насмешки поинтересовалась: — Скажи мне Элио, на каком моменте ты бы начал что-то подозревать? Потому что я напряглась бы уже после похорон, на которые они не явились. Они не приехали ни даже через месяц или два. Ричард и остальные просто упустили это из виду? — Учитывая, что он знал о их существовании. — добавил Элио, слегка нахмурившись. — И даже несмотря на то, что дети фактически никак не контактировали с ним или остальными, потому что родители решили держать обоих подальше от нечестного мира, Ричард всё равно после смерти Джонатана и Френсис не выведал, куда вообще подевались брат с сестрой и не попытался с ними связаться, сообщить о смерти родных и огласить дату похорон? — И за столько лет он, со своим охрененным количеством связей, не смог выяснить, что они погибли даже раньше своих родителей? — Офелия задала риторический вопрос и напряженно выдохнула. Во всей это истории столько сквозных дыр, да не упасть бы в них на запланированном ужине. — Да чёрт подери, с его средствами и возможностями Ричард мог самостоятельно отправиться в Японию и попробовать их найти. — Может, он просто не считал это обязательным. — предположил Элио, вертя карандаш в руках. Офелия на секунду задумалась и пожала плечами: — Возможно, но Ричард был довольно близок с их семьей и не только в плане бизнеса. — она закусила внутреннюю сторону щеки сжимая ножку бокала пальцами. — Если верить бумажкам, то Ричард не раз общался с Оливером и Мелиссой, приходя в гости, пускай Джонатан и Френсис пытались держать обоих подальше от чего-то криминального. Тут написано, что они заботились о детях больше, чем любые другие родители, так что я думаю, что если бы они не доверяли Ричарду, то не подпустили бы его и к порогу своего дома, когда там были брат с сестрой. — Ну если так, то он был единственным, кто мог сообщить Мелиссе и Оливеру про смерть мамы и папы, если не брать полицию в учёт. — согласился шатен, уставившись куда-то в сторону. — Если полиция сделала это быстрее него, то он, наверное, хотя бы позвонил бы им, что бы выразить соболезнования и рассказать про организацию похорон. — Вот и я о том же. — встав с дивана, Офелия пригласила Элио на балкон что бы покурить и продолжила уже сделав первую затяжку: — Скрыть чью-то смерть не так уж и просто, особенно, если ты пытаешься скрыть подобное от такого человека, как Ричард. — она выдохнула густой дым и оперлась спиной о перила, откинув голову немного назад. — Я отказываюсь верить, что за всё это время у него не получилось что-то выведать или хотя бы предположить, что вся эта ситуация ахренеть какая подозрительная. — У меня слишком много вопросов и я был бы рад, если бы подвернулась возможность задать их Блэйку. — устало выдохнул Элио и крепко затянулся, смотря прямо перед собой. — Но он ясно дал понять, что информации в папке достаточно, что бы провести пару часов на этом ужине. Не думаю, что вообще есть смысл пытаться организовывать с ним встречу по поводу этого. — Он бы и трубку не взял, будь уверен. — Офелия стряхнула пепел постуиквая ноготком по фильтру сигареты. — Блэйк это как злобный родитель, пытающийся научить своего ребёнка плавать: — шатенка затянулась и, выдыхая дым, подытожила: — он скажет “не забывай двигать руками” и сразу же толкнёт тебя в воду.

X

На часах было уже почти десять вечера, но ни Офелия ни Элио об этом не знали, слишком поглощенные подготовкой к новому заданию. Они не планировали тратить на это так много времени сегодня, но всё шло как по маслу, поэтому откладывать всё на другой раз киллерам не хотелось. Пока Офелия, сидя на подоконнике, вслух читала список предполагаемых вопросов, которые могут всплыть на встрече, Элио занимался приготовлением лёгкого перекуса и проговаривал ответы на них, которые Лия периодически подправляла согласно данным из папки. — Осталось только мне прогнать ещё раз информацию про Мелиссу, тебе про Оливера, найти линзы, наряды и забрать браслеты из магазина. — подытожив, Офелия бросила стопку бумажек на пустой стол и подобрала под себя колено. — Линзами я займусь, — Элио протянул девушке чашку с горячим чаем и продолжил нарезать сыр. — Я знаю один хороший магазин, мы с сестрой когда-то покупали их там на Хэллоуин. — И кем же ты был на прошлый Хэллоуин? — усмехнувшись поинтересовалась Офелия, сделав небольшой глоток чая. — Вампиром. — они синхронно хохотнули и Лия мимолётно представила Элио в этом образе. Он, в обличии кровопийцы, должно быть, выглядел неотразимо: острые черты лица, разрез глаз, светлая кожа. — Больше никогда в жизни не надену ненастоящие клыки. — Лия не успела и спросить почему, как сразу же получила ответ: — Даже не помню как, но я случайно прокусил себе губу и краска для рисования стекающей по подбородку крови даже не понадобилась. — Реальность образа десять из десяти. — Элио рассмеялся, опершись о кухонную столешницу. — Кем ты была? — спросил юноша и Офелия поникла, поёрзав на своём месте. — Давно это было. Не помню, если честно. — спустившись с подоконника, Лия устроилась на стуле и принялась упаковывать бумажки в папку, придерживаясь нумерации страниц. — Ведьмой или чем-то вроде. — И насколько реальным был твой образ? — усмехнувшись, парень отпил чай из своей кружки. — Настолько реальным, что какая-то маленькая девочка пыталась выведать у меня рецепт любовного зелья, чтобы подлить его в чай своему однокласснику. — сказать это без смеха или хотя бы улыбки было сложно, поэтому Лия тихо хохотнула, прокрутив этот момент у себя в памяти. Элио громко рассмеялся откинув голову назад и кое-как выговорил: — Похвально. Чем это закончилось? — Пока я пыталась не лопнуть от смеха, моя лучшая подруга объясняла малышке, что тётя-ведьма сейчас очень занята и больше не может здесь оставаться, потому что ей нужно бежать по своим ведьминским делам. — хохот Элио снова заполнило кухню и Офелия пожала плечами, заговорщически продолжив: — “Важные ведьминские дела” это успеть купить алкоголь в подпольном магазине, пока он не закрылся. Но об этом мы, конечно же, умолчали. — Как давно это было? — оставив приготовление перекуса, юноша, держа чашку в руках, опустился на стул напротив Офелии, но сразу же встал, когда шатенка жестом пригласила его на балкон. — Шесть лет назад. — быстро подсчитав ответила Офелия и добавила: – Мне было пятнадцать. — это был последний Хэллоуин, который Лия отпраздновала. Через год Блэйк забрал её. И вот сейчас стоило стать осторожнее и бдительнее ходить по тонкому льду. Потому что Элио может задавать вопросы, ответы на которые могут привести к тому, о чём Риколетти совсем не хотела разговаривать. — Мои родители не очень-то любили такой праздник, но никогда не объясняли почему. — Лия попыталась перевести тему, почувствовав, что на языке Элио завертелся вопрос. — Поэтому я начала отмечать уже став подростком. — девушка заправила прядь волос за ухо и крепко затянулась. — Кейли была чуть ли не помешана на Хэллоуине, она ждала этот праздник, наверное, даже больше, чем свой день рождения. — говорить о старой жизни почему-то непривычно тяжело. Наверное потому, что Офелия раньше никогда об этом никому не рассказывала. Думала об этом много и больше, чем хотелось бы, но не произносила вслух. — Она всегда подбирала нам костюмы и макияж, таскала меня по магазинам сладостей что бы накупить конфет и прочего. — Кейли… — протянул Элио, выдыхая дым. Офелия только сейчас поняла, что сболтнула, но сдавать назад уже поздно. Да и нет в этом ничего компрометирующего. — Так значит, ты взяла её имя? — Когда Блэйк попросил придумать себе псевдоним, я, не задумываясь, выпалила “Кейли”. — горько ответила Офелия, наблюдая, как какая-то женщина достает пакеты с продуктами из багажника своей машины и неспешно направляется в сторону дома. — Это единственное, что у меня от неё осталось. — девушка грустно улыбнулась, стряхивая пепел. — Как и моё настоящее имя, которое мне дала покойная мама. Но я тебе его не скажу. — кое-как усмехнувшись, Лия опустилась на стул и, как обычно, подобрала под себя одно колено. — Такова, видимо, участь самых дорогих людей в моей жизни: оставлять после себя только имена. — Мои соболезнования по поводу мамы. — грустно улыбнувшись, Элио положил прохладную ладонь девушке на плечо и она благодарно кивнула, взглядом сверля дыру в пепельнице. — А как сейчас Кейли? — похвально то, что он хотел перевести тему, да только лучше от этого не стало. — Мы… — начала Офелия, прикусив нижнюю губу. Она зажала сигарету между пальцами и, как можно непринужденнее, ответила, постаравшись мягко усмехнуться: — мы больше не общаемся. — лицо Элио приняло сострадательное выражение и он понял, что попытка поменять степь разговора потерпела крах. — Поссорились? — осторожно спросил кудрявый, потушив окурок, после чего поежился скрещивая руки на груди. Офелия пожала плечами и, нехотя врать еще больше, чем врет сейчас, отмахнулась: — Вроде того. Но они не ссорились. В тот период их дружба была на самом высоком уровне. Они проводили вместе чуть ли не каждый день. В школе не отходили от друг друга ни на шаг, после уроков делали домашние задания в библиотеке, шли домой и болтали ещё полчаса перед тем, как разойтись. Они устраивали ночевки каждые выходные и постоянно выбирались куда-то погулять, когда дни не были чересчур загруженными. Они по очереди покупали друг другу кофе и какие-то булочки перед занятиями, периодически делили одну сигарету на двоих и всегда друг дружке помогали, когда это требовалось. За неделю до того, как Офелию забрали, на последней ночевке они сплели браслеты дружбы и надели их тем же вечером, поклявшись, что перестанут их носить, только если браслеты порвутся. Но когда после похищения и “посвящения” в свою новую жизнь девушка очнулась в небольшой, полупустой квартире, она заметила, что браслета нет. И Риколетти до сих пор не знала, куда он пропал. Может, забрали. Может он порвался и исчез пока её везли в Нью-Йорк. Может, пока её били. Лия не имела ни малейшего понятия. Но совесть не позволяла ей купить точно такие же нитки и сплести еще один, чтобы иметь хоть какое-то напоминание о тёплом прошлом. Ведь Офелия знала, что каждый раз, стоит ей взять оружие в руки, браслет окажется перед глазами. Всё равно что Кейли, прямо перед ней. И, увидев возле себя образ лучшей подруги, Риколетти никогда не смогла бы выстрелить.