Those, who kill the least

      Агния устало поникла. Мало того, что идти довольно далеко, так еще и двигаются они медленно. И, о ужас, направляются они к трущобам. Через какое-то время Гончаров остановился. — Агния, завяжи глаза, — он протягивает девушке белую тряпку, — И дай-ка я осмотрю тебя. — Эй эй, полегче, — Агния недовольно морщится, когда Иван ее касается, — Все супер, я уже избавилась от прослушки. — А потом окажется, что ты принесла жучка. — Ладно, ладно. А я-то думала, что у нас один Есенин параноик, а теперь еще и вы с Фёдором на пару страдаете — Агния роется в своих карманах. Пусто. Почесав затылок, девушка крутится вокруг своей оси в попытке найти жучка на одежде. Только что подошедший к ним Сергей, что значительно отстал, оперся рукой на плечо Агнии. Парень устало повис на девушке, и та отпрянула в сторону, в надежде что эта тяжелая «каланча» не сохранит равновесие. В попытке удержаться на ногах Есенин попытался схватить девушку за плечо, но вместо этого лишь потянул Агнию за футболку вслед за собой. — Ты чё творишь?! — вскрикнула девушка. Но вот они вместе летят на землю. Упав в объятия Сергея, Агния попыталась встать, но парень крепко держал её за сзади. — Отпусти меня! — Агния пытается вырваться. Ее смущает такая ситуация, но Есенин лишь шипит на неё. — Чёрт, не дёргайся! Я с тебе пытаюсь маячок содрать! — заслышав это Агния недовольно надула щёки, но выбираться из объятий парня перестала. Через какое-то время Сергей всё же смог достать прибор и теперь с интересом его рассматривал. Тем временем Гончаров с нескрываемым умилением следил за происходящим. — Ура, вы наконец подружились! — Нет, — раздражённо буркнула Агния и отряхнула футболку. Есенин не обратил никакого внимания на слова Ивана, лишь задумчиво произнёс: — Странная вещица, вроде прослушка, а вроде и нет. — Да какая разница, нашли, ну и дело с концом. Пошли уже, — девушка махнула рукой. Заметив в руках у Гончарова белую тряпку, она схватила ее и завязала глаза, — Ну, чё стоим? — Может оставим его, а? Какой-то он подозрительный, — Есенин так и сидит на земле. — А потом нам от Федора влетит, — Агния пытается треснуть Есенина, но промахивается, так как ничего не видит. — Хоть раз в жизни Агния включила мозг, — язвительно заметил Есенин. Но встав с земли он послушно двинулся за остальными.

***

      Наконец Агния доставлена прямиком в кабинет Достоевского. По её унылому выражению лица сразу ясно, что все намного хуже, чем кажется. Дверь захлопнулась за девушкой и Гончаров пошёл по своим делам, а Есенин остался стоять около двери. Парень в нерешительности переминался с ноги на ногу, томимый раздумьями. — Ладно, допрется Агния до своей комнаты, мне здесь нечего делать, — буркнул Сергей себе под нос. Развернувшись, он направился к своему «кабинету». Дверь отказывалась поддаваться, но все же сдалась через какое-то время и впустила парня внутрь. Комната Есенина — свалка по словам Гончарова. Пакетики от растворимого кофе горами высятся на столе и полу. Также на полу лежат матрас и валик из полотенца, что является подушкой. Стул, стол, а на нем — гордость Есенина, серебристый ноутбук. Парень может нахваливать его часами, но обычно люди ограничиваются информацией об аккумуляторе и запасом оперативной памяти. Сев за стол парень попытался продолжить работу, от которой его оторвали. Но настрой пропал и на Есенина напала жуткая меланхолия. Он давно не думал о детстве, но сейчас вспоминалась малейшая деталь.       Вокруг непроглядной стеной выросли сосны и ели, зимой они стоят облепленные инеем, будто колонны дворца снежной королевы из сказки, а летом дарят тень и прохладу. Они упираются верхушками в небо, а луна запуталась в их ветвях. Всё здесь кажется нужным, важным, всё смотрится гармонично… кроме одного. Большой серый дом, выросший на опушке леса, казался громоздким и несуразным на всём этом празднике жизни, он будто был лишним. — Это не я! Это всё Сергей, он первый начал! — Нет! Это не я!       Воспитательница строго посмотрела на маленького мальчика блондина, который упрямо отводил взгляд в пол. Сергея душила злость, это было так несправедливо! Возможно, он мог быть иногда неосторожен, мог и сказать что-то не то, но в драку он никогда не лез первым. Это была последняя провинность — теперь его ещё, чего доброго, накажут или как минимум к директору отведут, сама по себе перспектива не предвещала ничего хорошего. И ведь всё так мирно начиналось. Они просто сидели и читали, но в какой-то момент кто-то сказал соседу, что-то явно не лестное, а он заехал обидчику по уху. Серёжа сам не понял, как оказался посреди кучи малы из 3 мальчиков. А сейчас они втроём стоят перед строгой воспитательницей и не знают, что сказать. И вот, теперь оказывается, что виноват он! Ярость поднялась в нём как волна, мальчик сам не понял, что делает, всё случилось слишком быстро. Будто по наитию он схватился за руку рядом стоящего и развернул его к себе, вонзившись своими серыми глазами в его тёмно-карие. И не своим голосом спросил — Ты лжёшь? Глаза Бориса стали страшными, будто из них забрали жизнь, разум, эмоции. Чужим, бесчувственным голосом он сказал — Да…       Сергей в страхе отшатнулся, таким страшным стал в одночасье знакомый с детства человек. Но уже через пару секунд Борис снова взирал на него со своей наглой ухмылкой, которая будто говорила: «Ну и что ты мне сделаешь?». Отпустив третьего участника драки и схватив двух мальчиков за руки, куратор потащила их в другой конец комнаты — Сделай это ещё раз       Её требование как удар по щеке вывело Сергея из его полуанабиоза, настолько он был напуган и поражён тем, что только что сделал, из головы никак не шёл образ лишённых всяких эмоций глаз Бориса. Посмотрев на куратора, которая явно не была готова слышать слово «нет» мальчишка неуверенно протянул руку к Борису стоящего рядом. Осторожно коснулся его запястья, и спросил его, первое, что пришло в голову — Это правда, что когда вырастешь, ты мечтаешь полететь в космос?       Снова этот безжизненный взгляд, захотелось убежать, спрятаться, но рука будто приросла, он будто не владел своим телом, к горлу поступила паника, в лёгких начал кончаться воздух, но вдруг раздалось, глухое, будто доносившееся издалека — Да       И он будто вынырнул из-под воды, воздух хлынул в лёгкие, а глаза Бори снова стали живыми. Но он явно не понимал, что это только что было, вдруг он спросил — Зачем вы нас позвали?       Сергей не слушал, он просто не хотел понимать, что он только что сделал. Нет, это страшный сон, он не может быть эспером, способность не проявляется так поздно. В конце концов не может быть такого, что ни разу за 12 лет дар не проявился, и только теперь это случилось. Все, у кого были способности, узнали о них в 5-6 лет, и уже учились ими пользоваться. Но обманывать себя нет смысла, он — эспер, хочет ли этого или нет.       Столица поразила мальчика с момента приезда и с тех пор не переставала удивлять. Он никогда не видел столько людей в одном месте и все куда-то спешат, каждый ищет что-то своё. А внимание? Столько внимания ему ещё не уделяли никогда, перед съёмками, на съёмках, после съёмок, участие в шоу перестало казаться ему такой уж плохой идеей. Гонорар он, конечно, не получал, но ему вполне хватало внимания. Правда, радость омрачалась тем, что из номера ему запретили выходить поскольку, его куратор уехала обратно в приют. Ведь сезон будут снимать долго, а вещей с собой они привезли мало. Но мальчишка всё-таки нашёл способ выбраться из номера и увильнуть от сотрудников отеля, которым велели за ним следить. Теперь, полностью свободный, он шатался по центральным районам. Точнее по пустым дворам, хоть на город уже опускались сумерки, но люди, живущие в этих районах, ещё были на работе, так что вопросов ему никто не задавал. Вдруг из подворотни вышел высокий, стройный человек в тёмном плаще с отороченным мехом воротником и шапке-ушанке. Он был единственным человеком во дворе помимо Сергея и невольно привлекал внимание. Увидев мальчика, молодой человек улыбнулся и стал приближаться. — Сергей Есенин? Юный телепат? — спросил незнакомец. В обычное время Сергей бы не ответил, даже убежал бы, но свобода так вскружила ему голову, да и то, что его узнали было так приятно, что он поднял голову, и, зардевшись тихо ответил: — Да… — Давно хотел познакомиться, я просто восхищён вашим даром. Мужчина протянул руку для рукопожатия, мальчик неуверенно пожал её. — Я думаю, мне нужно идти.       Как можно вежливее попытался сказать Серёжа. Этот человек не внушал ему доверия, что-то было в нём… отталкивающее? Пугающее? Быстрым шагом мальчик завернул в соседний двор, а после в небольшой тупик. Неужели он повернул не туда, но осознать этого он уже не успел, что-то влажное легло ему на лицо. Поначалу он пытался сопротивляться, но по мышцам быстро разлилась слабость, веки будто превратились в свинцовые, ноги стали ватными, в глазах помутнело, и он провалился в небытие.       Сергей тряхнул головой. Он не любил эти воспоминания. У него даже выбора не было: вступать или не вступать в мафию, его поставили перед фактом и за эти годы Фёдор ничуть не изменился. Этот человек при первой встрече может навести ужас одной фразой, причём неважно, какой конкретно. Тут из небольшой рации, лежавшей на столе среди бумаг, раздалось требование прийти в кабинет Фёдора. С тяжёлым вздохом поднявшись из-за стола и прихватив с него ингалятор, парень пошёл к кабинету главы. Он постучался, и получив согласие открыл дверь. — Мы закончили, проводи её в новую комнату, — холодный голос Федора леденит душу. Агния, что сидит напротив Достоевского, бела, как снег. Глаза широко открыты, а вдохи очень быстрые. Нет, довести её до такого состояния мог только Фёдор. Кинув на девушку сочувственный взгляд, Сергей взял ее руку и слегка потянул вверх. Агния послушно встала и слегка шатаясь вышла вслед за проводником. Она еле держалась на ногах и как только дверь захлопнулась повисла на парне. Есенину тяжело было тащить её, физическая подготовка у него отсутствует совсем. Кое-как доковыляв до нужной комнаты, парень усадил Агнию на кровать. Девушка продолжала невидящим взглядом смотреть в никуда. Потом откинулась на постель. Повернувшись к стене, Агния начала ковырять её пальцем. Есенин пихнул ее в бог, заставив подвинуться и тоже устроился рядом. — Эй, злюка, чего замолкла-то?       Агния молчит. Потом поворачивается к Сергею и прижимается к нему. Удивлённый Есенин хлопает по плечу девушку и тяжело вздыхает. Если Агния лезет обниматься, значит все очень плохо. Если начнёт плакать- значит, её ждет публичная казнь и прилюдное надругательство над фамилией. У Есенина никогда не было семьи, и он не знал этого чувства. И сейчас был как никогда рад этому. Агния положила руку на грудь Есенина. Немного покраснев, Сергей повернул голову к девушке. Та тихо всхлипнула. Одна идея не давала Сергею покоя. Взяв девушку за запястье, он еле слышно произнёс: — Фёдор угрожал тебе? — Нет, — голос Агнии будто стал механическим и бездушным. Сергей убрал руку. Агния продолжила жаться к парню. Есенин задумчиво вздохнул. «Как мог Федор довести Агнию? Если он не угрожал, то что же…» Увлекшись своими мыслями Есенин не сразу заметил, что Агния уснула. Улыбнувшись, он аккуратно поднялся с постели. Девушка продолжала тихо сопеть во сне, и Есенин смог бесшумно вернутся к себе в комнату. Собрав всю волю в кулак, парень шепнул: — Работать, мне пора работать…