Моросящий дождь

      Вэй Ин расслаблялся на покатой крыше какого-то здания, переворачиваясь с боку на бок, когда черепицы слишком уж больно впивались в тело. «Улыбка императора» скрашивала его одиночество, унося с собой все недоразумения этого дня. А конкретно: очередную перепалку со стариком Цижэнем, который, как обычно, накинулся на него без повода (ну, или он сам себя в этом убедил, ведь в вопросе бесстыдства он на втором месте, а про первое говорить не стоит) и не очень удавшуюся встречу с Цзян Чэном, который приехал из Пристани Лотоса по срочным делам ордена. В завершение этого безумного дня к нему в панике прибежал Сычжуй.       Оказывается, вместе с главой Цзян прибыл и его дорогой племянник. Из длинной сбивчивой речи парня Вэй Ин понял лишь то, что между подростками что-то произошло и теперь Цзинь Лин не обращает никакого внимания на скромную персону бедного А-Юаня. Успокоив его, Усянь вдоволь похихикал над этой, по-детскому глупой, ситуацией, чтобы хоть как-то разбавить череду не самых радостных событий, не только сегодняшнего дня, а целого месяца.       Он не знал, прошёл час, или, быть может, два, но произошло кое-что немыслимое. Вэй Ин понял, что захмелел. Сколько же он выпил? От этой мысли его отвлёк тихий разговор двух нарушителей режима. Была уже глубокая ночь, а плевать на правила клана Гусу Лань мог только он — великий и ужасный старейшина Илин, которому никакие запреты не ведомы!       Но сколько бы он не возмущался мысленно, звук всё продолжал приближаться. Спустя несколько секунд из здания слева вышло двое молодых заклинателей. Пришлось протереть глаза несколько раз, чтобы понять, что это Сычжуй и Цзинь Лин. Парни о чём-то увлечённо шептались, словно и не ссорились сегодня днём. Их тихие шаги были почти неслышны в ночи, они так же без проблем обошли несколько особо опасных зон, где их легко могли увидеть, и скрылись из вида. Последнее, что видел пьяный взор Усяня — переплетённые руки и рукава одежд, смешавшиеся в золотое и белое нечто.       Вэй Ин открыл глаза и обнаружил, что лежит на крыше, в опасной близости от края. Неуклюже заползая обратно, он рукой зацепил сосуд с вином, тот стремительно прокатился вниз, туда, где мгновенье назад лежал сам Усянь, довольно посапывая. Дальнейшая судьба напитка богов была кристально ясна. Недовольно пробурчав что-то, мужчина поспешил прикрыть уши руками. Но ни через минуту, ни через пять, никто так и не пришёл на оглушительный звук разбившегося сосуда. Вэй Ин выдохнул спокойно. Пронесло.       Пришлось потрудиться, чтобы сесть более-менее ровно. Как некстати в голове всплыла картина, после которой он совершенно неожиданно уснул. Эти дети… Сычжуй и Жулань. С чего бы вдруг им уходить куда-то посреди ночи, вышагивая очень близко к друг другу и держаться за руки? Мимолётная догадка осенила всё ещё пьяного старейшину Илин. Если всё так, как он предположил, то у этих двоих сейчас было… Свидание?       В груди неприятно кольнуло. Молодёжь во всю наслаждалась друг другом, а он сидел тут в одиночестве, пока его муж уже месяц разбирался с нечистью в каком-то богом забытом городе. Где справедливость? Почему его постоянно оставляют?       Не в силах справиться с этими мыслями Вэй Ин снова припал к «Улыбке императора». Она никогда его не покидала и была под рукой тогда, когда нужно. Кажется, он снова перепил. Потому что в голову начали лезть не самые приятные воспоминания из прошлого. Пристань Лотоса Гора Луанцзан Смерть шицзе И это самая малая часть из всего, что с ним произошло. Так много… Чем он это заслужил?       Неожиданно глаза увлажнились, но прежде, чем солёная влага сорвалась с трепещущих ресниц, что-то капнуло на щеку. Потупив взгляд Вэй Ин поднял голову к небу. Луна почти полностью скрылась за тучами, но её слабый свет всё же дал рассмотреть, в чём дело. Начался мелкий дождь. Усянь всё смотрел и смотрел ввысь, пока холодные капли стекали по лицу, мочили волосы и одежду, из-за чего та неприятно липла к телу. Но как бы не отвлекала эта завораживающая дух картина, мысли снова вернулись к одному человеку. Ванцзи…       Он так скучает. Его муж занят делом, у него нет времени думать о нём. А Вэй Ин тут, совсем один, никому не нужный, грустный и к тому же мокрый с ног до головы.       Приближение человека он чувствует скорее инстинктивно, ведь даже если и был тихий звук шагов, его унёс вдаль звон разбивающихся о крышу капель. Прежде, чем он, разомлевший от вина и дождя, успел что-то сделать, его плечи немного сжали, ухо обдало тёплое дыхание, сразу вызвавшее мурашки по всему телу. — Мой муж скучал без меня? — От нескрываемых томных ноток в этом чарующем голосе Вэй Ина подобрала сладкая дрожь. Лань Чжань вернулся раньше, чем планировал, потому что столь долгое расставание было невыносимо. Для обоих. — Конечно, этот муж скучал. — Он расслаблено откинулся на крепкое плечо и прикрыл глаза, не обращая внимания на срывающуюся с небес воду. Капли стекали, казалось, что Вэй Ин плакал.       Холодало, но Ванцзи не делал попыток пошевелиться. До самого рассвета они нежились в объятиях друг друга, под мерный шум дождя. А когда рассвело, Лань Чжань взял на руки уснувшего мужа, поцеловал в лоб и понёс домой.