Mass Effect: Меж двух миров

Делегаты покидали зал заседаний Совета, истощенные после очередной изнурительной сессии мирных переговоров. Шепард шёл, потирая виски, пытаясь усмирить подступающую головную боль. Примарх Вакариан нагнал его в коридоре. — Адмирал, — челюсти турианца издали щелчок в знак задумчивости. — Кажется, сегодня нам удалось достичь некоторого прогресса, особенно в вопросе совместной инициативы в Скиллианском Пределе. Лёгкая улыбка коснулась губ Шепарда. — Согласен с вами, Примарх. Мы определённо сделали шаг вперёд. — Я надеялся, что мы могли бы обсудить некоторые аспекты предложения более детально. — Прямо сейчас? — человек даже не пытался скрыть усталость. — Да, — ответил Кастис, и извиняющаяся интонация на мгновение смягчила суровые тона его речи. — Мне хотелось бы отправить отчёт о нашем прогрессе в Иерархию. Чем быстрее мы запустим процесс согласований, тем больше шансов получить ответ Командования до следующей сессии, — он замолчал, затем добавил с лёгким кивком: — Я понимаю вашу усталость. Шепард тихо рассмеялся. — А вы, смотрю, бодры, Примарх. Поневоле начинаешь завидовать турианцам и их длинному дневному циклу. Сколько часов в сутках на Палавене? Сорок? Мандибулы Кастиса дёрнулись в легкой улыбке. — Верно. — Тогда ваш день только начинается, — заметил Шепард с добродушной иронией. — Знаете, Совет обладает уникальной способностью утомить даже самого выносливого турианца. Шепард снова рассмеялся. — Может быть, пройдём в мой кабинет в турианском посольстве? — предложил Кастис. — Там есть доступ к терминалам, и никто не будет нас отвлекать. Это всего двумя уровнями ниже. Адмирал на мгновение задумался, взгляд его скользнул по удаляющимся делегатам. Мысль о горячем кофе в собственных апартаментах и неспешной подготовке к предстоящему ужину с дочерью была чертовски заманчива, но Шепард прекрасно понимал, что дипломатия не терпит отлагательств. — Конечно, Примарх. Пойдёмте.

***

Гаррус вышел из лифта, погружённый в размышления. Очередное заседание Совета, хоть и не оправдало его ожиданий, полным провалом всё же не стало. Что бы его отец ни обсуждал с Шепардом после заседания, это, без сомнения, было связано с его вызовом в кабинет Примарха. Ступив в холл турианского посольства, он тут же погрузился в привычные ароматы и звуки, вызывающие тёплые воспоминания о доме. Этот небольшой уголок родного мира посреди необъятной Цитадели, обычно приносящий ему утешение, в последнее время не давал привычного покоя. Гаррус подошёл к кабинету Примарха Палавена. Дежурные охранники СБЦ на входе были предупреждены о его визите и с почтительным кивком пропустили майора внутрь. — ...нам необходимо проработать вопросы безопасности, если мы хотим получить ощутимые результаты, — донёсся голос Кастиса. Гаррус остановился на пороге, наблюдая непривычную картину. Примарх сидел за массивным рабочим столом, мандибулы слегка подрагивали в задумчивости. Шепард расположился в кресле напротив, барабаня пальцами по подлокотнику. Впервые лидеры двух делегаций обсуждали вопросы мира за пределами официальных залов Совета. — Примарх. Адмирал, — Гаррус почтительно склонил голову. — Майор, — Шепард ответил коротким кивком. Человек выглядел совершенно измотанным. Он устало потёр покрасневшие глаза и снова повернулся к Примарху, возвращаясь к разговору: — В регионе у Альянса нет форпостов по понятным причинам. Только патрули. Нам придётся полностью опираться на ваши разведданные. — Да, — Кастис кивнул и перевёл взгляд на Гарруса. — Майор, мне нужно, чтобы ты тщательно просмотрел последние данные о пиратской активности в Пределе, — он снова обратился к адмиралу. — Шесть месяцев? — Более чем достаточно, — согласился Шепард, откидываясь в кресле. — Возьми всю информацию за последние полгода, — распорядился Примарх. — У нас там два форпоста, если память мне не изменяет. — Так точно, сэр, — подтвердил Гаррус. — Собери подробные отчёты по всем атакам на колонии и захватам гражданских судов. Нам нужна полная картина. Гаррус молча кивнул, прекрасно понимая значимость поставленной задачи. Пиратские группировки батарианцев и кроганов давно превратили Скиллианский Предел в свои личные охотничьи угодья. В период Войны первого контакта эти отбросы общества и вовсе обнаглели, потеряв всякий страх и чувствуя полную безнаказанность. Турианские патрули, связанные приказами высшего командования, были вынуждены реагировать исключительно на активность Альянса, часто закрывая глаза на бесчинства прочих рас. Совместное патрулирование с людьми могло бы стать по-настоящему эффективным решением и послало бы недвусмысленный сигнал всем, кто считал Предел своей законной добычей. Гаррус с готовностью принял поручение. Работа с разведданными требовала полной концентрации, и сейчас ему как никогда нужно было отвлечься от мыслей о Кэти, которые не давали ему покоя. — Так точно, Примарх. Я немедленно этим займусь. Он снова почтительно кивнул и вышел из кабинета, направляясь в архив посольства, расположенный в конце коридора. Однако, завернув за угол, он столкнулся с тем, кого меньше всего ожидал здесь встретить: Сарен Артериус стоял прямо перед ним. Кибернетический глаз Спектра зловеще поблёскивал в искусственном освещении, мандибулы тронула лёгкая улыбка, когда он увидел Гарруса. — Так-так. Кого я вижу. Верный сын Примарха собственной персоной. Пластины Гарруса невольно сжались. — Спектр Артериус. Не ожидал тебя здесь встретить. Сарен окинул его медленным и оценивающим взглядом, как хищник, изучающий свою добычу. — Насколько мне известно, это, как-никак, турианское посольство. — Не знал, что ты всё ещё считаешь себя турианцем, — фыркнул Гаррус. — Уж точно не считаю, если это означает выполнять приказы Вакариана. Презрение, которое Примарх испытывал к Спектру, явно было взаимным. — Скажи мне, каково это — быть на побегушках у своего отца? — Это называется служением своему народу, Спектр. Хотя что тебе об этом знать? — процедил Гаррус, с трудом сдерживая раздражение. — Вероятно, так же мало, как и о том, каково это — быть правильным турианцем. — Ах да-а, — насмешливо протянул Сарен, смакуя каждый звук. — Доктрина правильного турианца. Не что иное, как цепь, на которой Иерархия держит свой народ, малец. Гаррус внутренне поморщился на последнем слове, а «безликий» продолжил: — Тебе ли не знать. Прошло немало времени с тех пор, как ты сам ей следовал.   Гаррус невольно вздрогнул. Неужели Сарен что-то знал? После событий на Линдоре его безупречная репутация в Иерархии оказалась под угрозой. Командование было обеспокоено тактикой и решениями майора Вакариана. Ситуацию усугубил инцидент на Торфане, где турианец совершил невозможное: нарушил прямой приказ. Но Гаррус знал, что, если бы он следовал приказам, потери были бы куда более катастрофическими. Каждое его решение на поле боя было направлено на спасение жизней, неважно, турианских или человеческих. Но в штабе начали шептаться: Вакариан изменился. Майор, некогда известный своим стремлением победить врага любой ценой, стал проявлять ненужное, с их точки зрения, сострадание. — А как насчёт доктрины Спектра? — парировал Гаррус, чувствуя, как внутри поднимается гнев. — Прошло немало времени с тех пор, как ты следовал ей. Сарен разразился холодным смехом. — О, Вакариан. Всё такой же наивный и идеалистичный. Ты говоришь о Спектрах, как будто однажды мог бы им стать. Слова просочились прямо под пластины и отозвались там болью. Гаррус с трудом сохранил самообладание. — Что тебе нужно, Артериус? — прошипел он. — У тебя больше нет дел, кроме как бродить по коридорам посольства и играть в свои игры? — Может, да, может, нет, — лениво проговорил Спектр. — Просто любопытно насчёт этих... переговоров. Скажи, ты действительно веришь, что что-то изменится? Гаррус прищурился, внимательно изучая старшего турианца. Вопрос был явно провокационным. Сарен не спрашивал просто так. Его слова, как всегда, несли в себе скрытые мотивы. — Это цель, к которой мы стремимся, — осторожно ответил Гаррус. — Мир выгоден всем. Артериус фыркнул, его кибернетическая рука едва слышно зажужжала, когда он сделал небрежный жест, словно отметая эти слова за их бессмысленностью. — Мир? С этими людьми? Жалкими выскочками, играющими в галактическую политику? Они всего лишь дикари, которые случайно открыли эффект массы и теперь думают, что могут стоять на равных с видами, бороздящими космос тысячелетиями. — Не слишком ли узколобо для представителя Совета? — гневно спросил Гаррус. — Человечество доказало свою стойкость, способность к адаптации. Они заслуживают место за галактическим столом. Сарен хмыкнул. — Ах да, я забыл. Ты же у нас проникся особой любовью к тонкокожим, так ведь? Гаррус замер. Видя его реакцию, Артериус продолжил, медленно, будто наслаждаясь моментом: — Скажи мне, отец знает о твоих шашнях в садах Президиума? Гаррус почувствовал, как кровь застыла в жилах. Неужели Сарен знал о Кэти? Следил за ними? Мысли метались в бешеном темпе, но он заставил себя сохранять внешнее спокойствие. Если «безликий» и правда что-то знал, дела обстояли очень плохо. — Ты к чему-то клонишь или просто строишь нелепые теории? — он старался говорить ровным голосом. Спектр одарил его ухмылкой. — Просто решил сообщить, как мило вы смотрелись со стороны, — проворковал он. — А уж как её человеческое лицо меняло цвета... Она не такая как другие, верно ведь, Вакариан? Хорошенькая безделушка. Да ещё и дочь адмирала. Гаррус издал предупреждающее рычание, прежде чем смог его сдержать, давая Сарену именно то, чего тот хотел — удовлетворение. Спектр его просто провоцировал, он не знал ничего конкретного. Всё, что он видел — это как майор Вакариан разговаривает с Кэтрин Шепард в саду Президиума. И именно реакции Гарруса позволят Артериусу восполнить пробелы в картине произошедшего. Без них всё было пустыми догадками. Нетурианским усилием воли он заставил себя успокоиться, отказываясь играть в эти игры. — Прячешься в кустах да шпионишь за прохожими? Недостойное Спектра занятие. И с каких пор ты стал интересоваться людьми? — Праздное любопытство, — ответил Сарен с лёгким сарказмом. — Говорят, ты не можешь по-настоящему оценить человека, пока не испытаешь его на себе. Это правда, Вакариан? Они действительно такие... мягкие? Гаррус напрягся, чувствуя, как разговор быстро скатывается в опасную плоскость. Его инстинкты взывали к максимальной осторожности. — К чему ты клонишь, Артериус? — О, да брось, — усмехнулся тот. — Ты наверняка заметил. Их кожу так легко повредить, синяки появляются от малейшего прикосновения. Никаких пластин, никакого панциря. Лишь нежная, податливая плоть. — Они крепче, чем ты думаешь. Искусственный глаз «безликого» хищно блеснул. — Возможно. Но ты не станешь отрицать их хрупкость. Взять, к примеру, эту самку. Одно неверное движение и... — он резко сжал в кулак кибернетическую руку. — Скажем так, было бы досадно, если бы кто-то оказался чересчур... неосторожным. — Это угроза? — прорычал Гаррус. — Угроза? Нет, — тон Спектра сочился притворной невинностью. — Я видел, как ты смотришь на них. На неё. Скажи, тебя возбуждает осознание того, как она податлива? Мандибулы Гарруса плотно прижались к лицу, задрожав от сдерживаемых эмоций. Кровь пульсировала в висках, а в груди закипала ледяная ненависть. — Это уже слишком, Спектр. — Неужели, малец? — Сарен уже откровенно калился. — Как-то уж слишком рьяно ты защищаешь этих чужаков. Предпочитаешь самок понежнее? — Довольно! — взорвался Гаррус, чувствуя, как каждый инстинкт кричит — атаковать. Но он сдерживал себя, зная, что именно этого мерзавец и добивался. — Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моих предпочтениях. — Я знаю больше, чем ты думаешь, — проурчал Спектр. — Просто помни, Вакариан. Некоторые вещи, подобно людям, слишком хрупкие и долго не протянут. Вы двое теперь на Цитадели. Здесь правила другие. Что? Что он сказал? Теперь? Духи. Гаррус почувствовал, как жар поднимается по затылку, а дыхание сбивается. Неужели Сарен что-то знает о Линдоре? Нет, это невозможно. Его там не было… Взгляд Спектра сочился смесью торжества и удовлетворения. Гаррус сжал кулаки, борясь с желанием наброситься на «безликого». «Сохраняй спокойствие, не давай ему того, чего он хочет». — А как насчёт тебя, Артериус? — процедил он. — Что ты забыл на Цитадели? Кто поверит, что тебе небезразличны эти переговоры? На мгновение в глазах Спектра промелькнуло нечто такое, от чего пластины сжались до боли — едва уловимый намёк на более глубокую, истинную цель, упрятанную за маской безразличия. Но это выражение быстро сменилось привычной насмешкой, прежде чем Гаррус успел его распознать. — Я здесь по просьбе Совета, разумеется, — ответил Сарен с несвойственной мягкостью. — Кому-то же нужно присматривать за происходящим, следить, чтобы все... вели себя прилично. Каждая фраза была наполнена скрытым смыслом и завуалированными намёками. «Проклятый Артериус». Гаррус не верил ни одному его слову. Его присутствие здесь вызывало всё больше вопросов и таило в себе явно ощутимую угрозу. — И этот кто-то — ты? Верный варрен Совета, готовый броситься в атаку по малейшей команде. Глаза Сарена опасно сузились. — Будь осторожен, Вакариан. Ты теперь играешь в высшей лиге, далеко превосходящей твоё понимание. Не хотелось бы, чтобы твой человеческий фетиш стал достоянием общественности. Интересно, как Примарх отреагирует на то, что его сын якшается с врагом? — Очередная угроза? — Гаррус расправил плечи с вызовом. Сарен остался невозмутим. — Просто наблюдение. У тебя всегда была слабость к безнадёжным начинаниям, не так ли? Сначала твоя неудачная попытка стать Спектром, а теперь эта обречённая мирная инициатива. Слова попали в цель, вскрывая старые раны. — По крайней мере, я не отказался от своих принципов, — парировал Гаррус. — Ты, может, и носишь титул Спектра, но ты забыл, что значит служить и защищать. Смех Артериуса казался таким же безжизненным, как и весь его внешний вид. — Принципы? В этой галактике? До чего наивно. Ты говоришь прямо как твой отец — цепляешься за архаичные понятия чести и долга. Неудивительно, что он заблокировал твою кандидатуру в Спектры. Знал, что ты слишком слаб, чтобы делать то, что необходимо. Гаррус словно получил удар под дых. — О, он не говорил тебе, что я в курсе? Мы с ним давно знакомы. Кастису претит сама идея Спектров. Он всегда считал ошибкой наделять кого-то абсолютной властью, ставить индивида вне закона. И когда он прознал о твоей заявке, то просто не мог вынести мысли о том, что его драгоценный сын станет таким, как я. Поэтому и обратился к кому надо, чтобы этого никогда не случилось... — Как познавательно, — Гаррус перебил его тираду, не нуждаясь в лекции. Уж точно не из уст Артериуса. — Это мне и без тебя известно. Сарен тут же подался вперёд, а глаза блеснули в предвкушении. — А тебе известно, как он это сделал? Гаррусу не понравился его взгляд, но он невольно напрягся. — Примарх — очень влиятельная и уважаемая фигура, с обширными полномочиями и связями... в том крошечном мирке, что зовётся Палавеном. Но когда дело доходит до пространства Цитадели, то он всего лишь очередной политик. Блокирование твоей кандидатуры требовало влияния, о котором он не смеет и мечтать. Он никогда не одобрял мои методы, называл их «бесчестными». Но в глубине души знал, что я всегда добиваюсь результатов. Чтобы быть исключённым из программы Спектров, нужно быть признанным непригодным, или же кто-то должен выступить против твоей кандидатуры. Кто-то вроде Спектра. Гаррус отказывался верить своим слуховым каналам. Неужели отец действительно разрушил его мечту стать Спектром, воспользовавшись услугами того, кто сам был недостоин носить это звание? Мысль казалась настолько абсурдной, что едва укладывалась в голове. — Ты лжёшь, — процедил он, но голос выдавал его неуверенность. — Неужели? Спроси у него сам, если не веришь мне. Хотя мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. Ты предпочитаешь притворяться правильным турианцем: молча выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. А жаль. Гнев закипал внутри, переполняя до краёв и угрожая выплеснуться наружу. Гаррус шагнул ближе к Спектру. — Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моём отце! Проклятый «безликий», ты... Гаррус не договорил, замолчав на полуслове, когда воздух вдруг наполнился знакомым, дурманящим ароматом. Сердце заколотилось, а пластины непроизвольно сдвинулись. Он повернул голову на звук её шагов, как раз в тот момент, когда Кэти появилась из-за угла. Её блестящие волосы были сплетены замысловатым образом в какой-то странный узор и лежали на одном плече. Она была одета в гражданское — простой чёрный топ и брюки, которые сидели слишком облегающе. От этого вида его затылок залился жаром. Ноздри Сарена чуть заметно расширились, втягивая воздух. Синтетический глаз сверкнул, фокусируясь на Кэти. — Ах... – пробормотал он с едва уловимой усмешкой. — К слову о нашем человеке... Она резко остановилась, и лиловые глаза расширились от удивления при виде двух турианцев. Она явно не ожидала увидеть здесь Гарруса, а присутствие Артериуса будто и вовсе вывело её из равновесия. — Кэ... — начал было Гаррус, но тут же осёкся. — Мисс Шепард. Что привело вас в посольство? Она растерялась всего на мгновение, но затем, собравшись с духом, выдавила слабую улыбку. — Я пришла за отцом. Мы собираемся поужинать на Президиуме. — Какая встреча, мисс Шепард, — вмешался Сарен. Кэти посмотрела на пепельно-серого турианца, и всё её тело невольно напряглось. — Спектр Артериус, — сухо поприветствовала она, сохраняя нейтральный тон. Гаррус перевёл взгляд с неё на Артериуса, приподняв бровные пластины: — Вы знакомы? — О, да, — проурчал Сарен, не сводя глаз с Кэти. — Нам посчастливилось как-то побеседовать на станции «Арктур»... Содержательный получился разговор. Не так ли, моя дорогая? Человеческие щёки вспыхнули огнём, то ли от смущения, то ли от гнева. — Едва ли его можно назвать содержательным, — парировала она, вздёрнув подбородок. — Скорее... упражнением в ксенофобской риторике. Мандибулы Сарена широко раздвинулись, обнажая острые зубы. — Ну зачем же так? Не будь так строга к себе, — протянул он издевательски мягким голосом. — Твоя страсть к звёздам очень меня вдохновила. Скажи, ты всё также находишь их завораживающими? Или уже начала понимать, что эта галактика собой представляет на самом деле? Гаррус ощутил тревогу от осознания, что Кэти что-то связывало с Артериусом. Сделав шаг ближе к ней, он сказал: — Уверен, адмирал ждёт. Позвольте мне проводить вас. Сарен ухмыльнулся, наблюдая за его попыткой поскорее завершить этот разговор и увести самку прочь. Ещё больше Спектра позабавило, что она не спешила принять его предложение. Прежде чем Кэти успела ответить, «безликий» лилейно проурчал: — Готов также предложить свои услуги. С удовольствием проведу, куда надо. Кэти невольно вздрогнула, а Гаррус ощутил, как все его защитные инстинкты вспыхнули с новой силой. — Нет! Ему не нравилось, как Сарен смотрел на Кэти. Глаза Спектра, цепкие и голодные, словно прожигали её насквозь. — Ох, какая пылкость, — усмехнулся Артериус. — К чему враждебность, малец? Мы с юной самкой старые друзья. Не так ли, Кэтрин? — Ничего подобного, — огрызнулась она с явным вызовом в лиловых глазах. — И я была бы признательна, если бы вы обращались ко мне должным образом, Спектр. Вместо того чтобы оскорбиться, Сарен, казалось, наслаждался её дерзостью. — Поразительно, — пробормотал он себе под нос, — как тебе удаётся гореть так ярко во вселенной, которая так и норовит погасить твоё пламя. Гаррус стиснул челюсти. «Довольно». Его рука опустилась на плечо Кэти, мягким, но твёрдым движением направляя её прочь от Сарена. — Нам пора, — проговорил он низко и угрожающе, едва сдерживая гул субвокалов. — Адмирал будет беспокоиться. Кэти последовала за ним. — Передавайте мои наилучшие пожелания адмиралу, — Артериус бросил им вслед. — И, Вакариан... помни, кому ты верен. Не хотелось бы никаких неприятных недоразумений на этих мирных переговорах. Особенно учитывая твою историю с некоторыми сторонами конфликта. Гаррус резко остановился, его пальцы на мгновение сжали плечо Кэти. Она посмотрела на него с тревогой. — О чём он говорит? — Ни о чём, — прорычал Гаррус, бросая через плечо яростный взгляд на Сарена. — Всё играет в свои игры. Пытается залезть к нам под пластины. Пойдём. Он ускорил шаг, чувствуя на себе взгляд холодных, мёртвых глаз, пока не свернул за угол. Убедившись, что они отошли достаточно далеко, Гаррус отпустил её плечо и тихо спросил: — Ты в порядке? — он говорил едва слышно, но тон был полон заботы. — Я знаю, здесь не место для разговора, но... Кэти вздохнула и провела рукой по волосам — человеческая привычка, схожая с турианским касанием гребня в моменты стресса. — В порядке, — проговорила она, но голос выдавал внутреннее напряжение. — Просто... он пугает меня. И это его взгляд... — Он беспокоил тебя? Помимо той встречи на Арктуре? Кэти покачала головой. — Нет, ничего такого. Просто... он так говорит, будто всё о тебе знает. Гаррус кивнул, слишком хорошо понимая волнение своей самки. Но теперь, когда он шёл рядом с ней и ощущал её близость, волна совсем других чувств накрыла с головой. Своей? Была ли она всё ещё его? Наконец, они были одни. Самое подходящее время, чтобы спросить. Но он не мог, видя её растерянность, чувствуя её беспокойство. Вопрос казался неуместным. Они продолжили идти по турианскому посольству в молчании, погружённые каждый в свои мысли. У входа в кабинет Примарха охранник СБЦ остановил их. — Майор Вакариан, — произнёс он с почтительным кивком. — Боюсь, Примарх Вакариан и адмирал Шепард всё ещё на совещании. Просили их не беспокоить. Гаррус кивнул в ответ с неким облегчением, внутренне радуясь возможности провести с ней больше времени. — Мы можем подождать здесь, — предложил он, указывая на небольшую зону отдыха у панорамного окна. Кэти проследовала за ним к паре кресел, расположенных в стороне от главного коридора. Какое-то время они сидели в неловком молчании. Гаррус хотел столько всего сказать, многое спросить, но его беспокоило, что их разговор могут услышать. Кэти выглядела столь же напряжённой: её пальцы нервно теребили край одежды, взгляд был опущен. — Что имел в виду Сарен? — спросила она наконец. — Он... он знает о Линдоре? — Это невозможно, — тихо ответил Гаррус. — Знаем только мы. Все остальные... — Мертвы, — закончила она за него, на её лице промелькнула призрачная тень. Кэти прерывисто вздохнула. — Но то, как он говорил... Если он знает... Она резко встала и подошла к панорамному окну, глядя на бескрайний горизонт Цитадели. Как такое может быть? Неужели этот кошмар никогда не закончится? Как же отчаянно она хотела проснуться. Она преодолела миллионы световых лет, чтобы оставить прошлое позади, но оно нашло её и здесь, на Цитадели. — Я не могу… — её руки оперлись о холодное стекло. — Если кто-то узнает, что произошло. Со мной. С нами. Гаррус молча наблюдал за ней, впитывая каждую линию её человеческого профиля. Она казалась собранной, даже отстранённой, но отражение её прекрасных глаз в стекле говорило красноречивее любых слов. Только сейчас он осознал: пока он пытался справиться с последствиями своей провальной миссии, разочарованием в Иерархии и сложными чувствами к человеку, она переживала нечто куда более страшное. Ужасы Линдора терзали её по сей день, не отпуская, не давая передышки, как бы она ни пыталась это скрыть. Он подошёл к ней, возможно, слишком близко. — Кэти… Она повернулась к нему, и Гаррус, не думая о том, кто может увидеть, осторожно приобнял её за плечи. Её тревога раздирала его изнутри. И тело словно по наитию стремилось утешить самку, как это происходило всегда, хотя он так и не смог понять, почему. — Всё будет хорошо. Кэти зажмурилась, сосредоточившись на его прикосновении, на двухтональном рокоте. Его слова казались якорем в этом безумном мире, голос пробивался сквозь хаос мыслей, принося успокоение, которое не поддавалось никакому объяснению. Его рука нежно погладила её щеку в таком знакомом и желанном жесте. — Послушай меня, — начал он тихо. — Даже если Артериус что-то и знает, — в чём я очень сомневаюсь — у него нет доказательств. Это просто предположения и игры разума. Ничего больше. Кэти кивнула, стараясь удержаться за эту уверенность. Она черпала силы из его слов, но, взглянув в его глаза, заметила проблеск сомнения. Тень того же страха, который сжимал её сердце. Они оба знали, что произойдёт, если их секрет раскроется. Нехотя и очень медленно Гаррус убрал руку, только теперь заметив на себе заинтересованный взгляд одного из охранников посольства. Он сделал шаг назад. И очень вовремя, так как двери в кабинет Примарха открылись. На пороге возник адмирал Шепард, за ним уверенной походкой следовал Кастис Вакариан. — А, Кэтрин, — добродушно произнёс адмирал. — Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать. — Вовсе нет, — улыбнулась Кэти. От растерянного выражения всего минуту назад не осталось и следа. — Мы как раз обсуждали тонкости перемирия. — Поделитесь? — поинтересовался Примарх. — Мы с адмиралом всегда рады конструктивным идеям. Кэти почувствовала, как кровь приливает к щекам, но заставила себя выпрямиться под внимательным взглядом Кастиса. — Боюсь, ничего сколько-нибудь полезного для вас, — ответила она, подходя к адмиралу. — Майор Вакариан поделился очень интересными взглядами на турианскую культуру. Это было весьма познавательно. Адмирал Шепард кивнул, и, похоже, не заметил скрытого напряжения. — Что ж, рад это слышать. Готова идти, дорогая? — Конечно, адмирал, — в её голосе звучало явное облегчение. Она повернулась к турианцам, сдержанно склонив голову в знак почтения. — Спасибо за уделённое время, майор. Примарх. Глаза Кэти метнулись к Гаррусу лишь на мгновение, затем она взяла Шепарда под руку и позволила ему увести себя прочь. Гаррус стоял, глядя им вслед, даже не заметив, как отец подошёл ближе. Низкий голос Кастиса вывел его из транса. — Майор, на пару слов, — негромко, но твёрдо сказал правитель Палавена, жестом указывая на кабинет. Бросив последний взгляд на удаляющиеся по коридору фигуры, Гаррус молча последовал за Кастисом. Когда дверь за ними закрылась, отец опустился за стол, коротким движением предлагая майору занять место напротив. — Нам нужно кое-что обсудить, – сказал он усталым голосом. – Но сперва разберёмся с отчётами. «Проклятье». Гаррус неловко поёрзал на месте, стиснув мандибулы. — Боюсь, я… так и не добрался до архива, сэр, — выдавил он виновато. — И почему же? — спросил Кастис с удивлением. Гаррус колебался, зная, что отец не одобрит его причин. — Я сопровождал мисс Шепард к отцу. Решил не оставлять её одну. Глаза Примарха сузились, а субвокалы вопросительно загудели. — Сарен заявился в посольство, — пояснил Гаррус. — Проявлял к мисс Шепард излишний интерес, вёл себя крайне неуважительно и был слишком навязчив. Кастис подался вперёд, заметно оживившись. — Что Спектру нужно от дочери Шепарда? — Вот в том-то и дело, — Гаррус едва сдерживал вибрации беспокойства. — Я не знаю. Вся эта история с Артериусом… что-то здесь определённо не так. Кастис медленно кивнул. — Согласен. Присутствие Сарена вызывает... вопросы. — Скорее явное подозрение, — фыркнул Гаррус. — С каких пор «безликий» стал консультантом по вопросам мира между нашими видами? — Да, эта роль ему явно не к лицу, — мрачно признал отец. — Но Совет настаивает на его участии. Мои руки связаны. — Совет, — повторил Гаррус с явным недовольством. — Им самим не надоели собственные игры? Чем они лучше Артериуса? — Следи за тоном, майор, — строго предупредил Кастис, хотя в субвокалах звучала нотка сдержанного согласия. — Пусть они и преследуют собственные интересы, но их деятельность по поддержанию галактической стабильности неоспорима. — Но какой ценой? — резко бросил Гаррус. — Сколько рас пострадало в результате этой деятельности? Кастис тяжело вздохнул. — Всё не так просто, и ты это знаешь. Решения Совета могут показаться жестокими, но они нацелены на долгосрочную перспективу. Галактический порядок требует… компромиссов. — Это теперь так называется? — Довольно, — отрезал Кастис без особого негодования. Он сделал паузу, тщательно обдумывая свои следующие слова. — Методы Советников порой могут быть сомнительными, но они веками сохраняют своё влияние, всё благодаря проницательности, хитрости. Они прекрасно ориентируются в сложной игре межвидовой политики. — И какова в ней наша роль? Мы для них просто пешки... Кастис покачал головой. — Не пешки, Гаррус. Игроки. И нам нужно продумывать каждый ход. Нельзя позволить нашим подозрениям о Сарене или Совете подорвать проделанную работу. — Я понимаю, сэр. Но я не могу избавиться от ощущения, что тут происходит что-то, о чём мы не подозреваем. Кастис внимательно наблюдал за своим сыном, замечая напряжение в его позе и беспокойство в глазах. — Твои опасения относительно Сарена приняты к сведению. Но сейчас не он твоя главная забота. Переговоры слишком важны. Нельзя распаляться по малейшему поводу. Ты должен сосредоточиться на главном. — Конечно, сэр. Вы можете рассчитывать на меня. — Хорошо. Есть ещё кое-что, что нам нужно обсудить. Адмирал Шепард пригласил нас на ужин в свою резиденцию. Надбровные пластины Гарруса поднялись в удивлении. — На ужин? Это... неожиданно. — Весьма, — задумчиво согласился Кастис. — Он утверждает, что хочет установить доверительные отношения. — Думаете, это какая-то уловка? Кастис покачал головой. — Не обязательно уловка. Но, возможно, попытка людей собрать информацию. Прощупать нас в менее формальной обстановке, — он издал задумчивую трель. — Я решил принять приглашение, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Гаррус молчал. Примарх внимательно изучал его, ощущая, что сына беспокоит что-то ещё. — Что с тобой? Ты какой-то рассеянный. Гаррус помедлил, не зная, стоит ли делиться своими мыслями. — Просто... вся эта ситуация. Мирные переговоры, появление Сарена, теперь этот ужин. Такое ощущение, будто у всех свои скрытые мотивы, и не понятно, кому можно доверять. Кастис усмехнулся. — Добро пожаловать в мир дипломатии высших кругов, — субвокалы отца отдавали сарказмом. — Но помни, у нас тоже есть, чем их удивить. Пусть люди думают, что они умны, пригласив нас на этот ужин. Мы же используем его в своих интересах. — Как? — Играя в их игру лучше, чем они. Прощупаем их в ответ, соберём собственную информацию. Найдём трещины в их броне. Гаррус кивнул, соглашаясь чисто инстинктивно, но в глубине души что-то напряглось при мысли о том, чтобы использовать ужин — и, следовательно, Кэти — в своих интересах. — На этом ужине, вероятно, будет присутствовать майор Аленко. При упоминании человеческого имени Гаррус почувствовал прилив гнева. — Аленко не проблема, — сказал он как можно более спокойно. — Я надеюсь, — Кастис буравил его взглядом. — Нам нельзя допустить никакой конфронтации, тем более сейчас, когда мы так близко подошли к своей цели. — Понял, сэр. — Хорошо, — сказал отец уже мягче. — Я знаю, какие тяжелые воспоминания связаны с той битвой, Гаррус. Они есть у каждого из нас. Но прошлое не должно определять наше будущее. Слишком многое стоит на кону. — Я не подведу вас, Примарх. Кастис, казалось, был удовлетворён таким ответом. Он едва заметно кивнул и продолжил: — Теперь давай обсудим ход мирных переговоров. Люди настаивают на значительных уступках по торговым маршрутам через Предел. Однако меня по-прежнему беспокоит вопрос безопасности. Ты много лет боролся с пиратами в этом регионе. И, зная тебя, — он усмехнулся, — уверен, ты наверняка до сих пор следишь за обстановкой. Как оцениваешь текущую ситуацию? В течение следующего часа они углубились в детали нестабильной обстановки Предела, обсуждая активность пиратов и возможные меры по обеспечению безопасности торговых маршрутов. Когда разговор подошёл к концу, мысли Гарруса потекли совсем в другое русло. Предстоящий ужин в резиденции Шепарда вызывал у него одновременно радость и тревогу. С одной стороны, это был шанс увидеть Кэти в более непринужденной обстановке, возможно, даже провести с ней немного времени наедине. С другой стороны, это мероприятие представлялось ему политическим минным полем, полным ловушек и напряжённых моментов. Аленко был еще одним поводом для беспокойства, но совсем иного рода, нежели полагал отец. Образ майора, смотрящего на Кэти с явным восхищением, не шёл у Гарруса из головы. Между ними что-то было? Каждый раз эта мысль пробуждала в нём ревность, тут же сменявшуюся чувством стыда. Имел ли он право ревновать её и испытывать все эти собственнические порывы? Была ли она его? — Гаррус? — Голос отца прервал его размышления. — Ты меня слышишь? — Да, сэр, — ответил он, резко выпрямляясь в кресле. — Просто думаю о предстоящем ужине. Мандибулы Кастиса дрогнули в едва сдерживаемой улыбке. — Это похвально. Важно заранее просчитать возможные варианты развития событий. Но не накручивай себя чрезмерно. Помни, чему тебя учили: наблюдай, анализируй, не торопись с выводами. Люди могут вести себя непредсказуемо, но и мы не вчера родились. Если у них есть скрытые мотивы, мы их разоблачим. Немного поколебавшись, Гаррус решил задать волнующий его вопрос: — А вы не допускаете, что Шепард был искренен в своём приглашении? Что если он и правда хочет наладить взаимопонимание? Примарх долго смотрел на него, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Меня посещала подобная мысль, — наконец признался он. — Если я прав, нам следует подготовиться как следует. А если ошибаюсь и это действительно знак доброй воли... что ж, скажу честно, к такому повороту событий я совсем не готов. Гаррус позволил себе легкую улыбку, поднимаясь со стула, чтобы уйти. Независимо от того, был ли ужин попыткой наладить отношения или манипуляцией, вечер обещал быть «интересным». — И Гаррус, — окликнул Кастис, когда тот уже был в дверях. Голос Примарха звучал спокойно, но в нём явственно сквозило скрытое предупреждение. — Что бы ни произошло на этом ужине, что бы ты ни узнал или ни заподозрил... помни, кому ты верен прежде всего. Гаррус замер, обернувшись к отцу. — Мирные переговоры важны, но лишь до тех пор, пока их таковыми считает Иерархия. Наш долг — перед нашим народом, а не перед нашими представлениями о том, как должны разворачиваться события. Личные чувства не должны затмевать наше суждение. Гаррус вышел из кабинета, пытаясь справиться с вихрем противоречивых эмоций. Желание боролось с долгом, надежда — с осторожностью. Слова Примарха, пугающе схожие с колкостью Сарена, продолжали звучать в его сознании. Надежда. Именно об этом чувстве пытался предостеречь его отец. Иррациональном стремлении забыть о трудностях, представить, что их попросту не существует, поверить в будущее, где возможен не только мир между народами, но и между двумя сердцами. Гаррус шёл по коридорам, и его обуревали сомнения. Неужели Примарх был прав насчёт скрытых намерений адмирала? Если так, сможет ли его сын побороть собственные желания и поставить долг превыше всего? Проходя мимо панорамных окон, он невольно устремил взгляд на искусственное небо Цитадели, будто там скрывались ответы, которые он так отчаянно искал. Причина загадочного поведения Сарена. Ключ к прочному миру между их видами. И, возможно, просто возможно, способ примирить его обязанности с его желаниями.