Зверёныш

      Уже несколько дней подряд Вова вёл себя чересчур агрессивно. Это заметили и зрители, и ребята из 89 сквада. На вопросы о своём поведении парень отвечал что-то неопределённое, отнекивался или просто их игнорировал.       В числе людей, обеспокоенных состоянием Братишкина, был и Хесус. После каждого стрима он писал парню, записывал голосовые и спрашивал, всё ли у того хорошо. Вова лишь упирался и отвечал, что всё нормально и друг видит проблему там, где её нет.       Этот ответ не устраивал Хесуса от слова совсем. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что Володя странно себя вёл даже для него самого, постоянно кидался на всех, кричал без повода и шутил слишком жестоко. Алексей сильно переживал за него, ведь Семенюк мог ненамеренно обидеть кого-то из близких и не понять этого. Хесус хотел ему помочь, но парень не подпускал к себе, не хотел открываться и делиться с кем-либо своими внутренними переживаниями.       В тот день 89 сквад пошёл почти всем составом играть в хоррор «In silence». Всем было весело, а Вове даже чересчур. Он так заигрался и разговорился, что в какой-то момент эмоции начали бить через край. Складывалось впечатление, что парень совсем перестал следить за своей речью, начал нести откровенную чушь и действовать соответствующе. Ребята насторожились и занервничали, так всем стало очевидно — Братишкин намеренно портил игру и этим убивал всю атмосферу. Сколько бы его ни просил прекратить тот же Лёша, Вова не унимался и продолжал крутить свою шарманку.       В итоге, ребята доиграли и начали расходиться. Довольный собой Братишкин собирался завершить стрим и дать очередной рейд. Он вскользь прочитал пару сообщений в чате и, мягко сказать, удивился. Зрители называли его идиотом, козлом и другими подобными производными, упрекали в том, что своим поведением он испортил игру и настроение всем — и игравшим, и смотрящим.       От прочтённых комментариев губы Вовы сжались в тонкую полоску. Парень не стал терпеть и откровенно послал чат нахуй. Попрощавшись через пару мгновений, он офнул стрим. ***       На часах было около двух ночи, когда Хесус попрощался с чатом. Микрофон и камера выключились, а для зрителей заиграл прощальный мешап. Стример отъехал на игровом кресле от стола и глубоко выдохнул.       В целом, трансляция прошла нормально, но его всё ещё беспокоил Вова, а точнее то, что с ним происходило. Лёша вертел в руках телефон, подумывая о том, чтобы в очередной раз написать Братишкину и удостовериться в том, что с ним всё в порядке. Но хорошенько подумав и взвесив все «за» и «против», Губанов решил не делать этого. Какую бы тактику ни выбирал Хес — тщательный допрос или осторожный — Володя ещё ни разу не сказал правду о своем состоянии. Так с чего бы ему сейчас это делать?       Лёша встал с кресла и направился на кухню, чтобы приготовить себе поесть. Через полчаса Хесус уже сидел за столом и наслаждался отменным вкусом своей фирменной гречки с курицей. И даже во время трапезы в голову лезли тревожные мысли по поводу Володи. Хесус и сам не заметил, как прикипел к этому парню и даже сейчас, сидя не за компом и занимаясь своими делами, он не мог выбросить образ из головы, как бы ни старался. Братишкин засел там надолго, врос корнями и, похоже, не собирался исчезать.       Губанов по началу удивлялся сам себе и своим чересчур тёплым чувствам по отношению к коллеге-стримеру, но спустя время он осознал — так яро отстаивать свою гетеросексуальность, возможно, не стоило. Да, лишь недавно Хесус понял, что он не против романтики не только с девушками, но и с парнями. На данный момент — только с одним конкретным.       Лёша слишком часто общался с Братишкиным и слишком много проводил с ним времени, чтобы узнать его настоящего. Сквозь личину самоуверенного молодого стримера он отчётливо видел нежную и ранимую душу, которая в стремлении заполучить внимание порой решалась на необдуманные и откровенно глупые поступки.       А ведь Вова даже не был в курсе, что именно он стал причиной осознания истинной ориентации своего друга…       Лёша усмехнулся своим мыслям, пока тщательно пережёвывал мясо.       Губанов ушёл уже глубоко в размышления, как вдруг в дверь раздался звонок. Хесус с тревогой взглянул в сторону коридора. Он точно никого не ждал. Но тогда кто мог заявиться к нему в такой поздний час?       Алексей решил не открывать дверь ради своей же безопасности.       «Позвонят ещё немного и в конце концов угомонятся» — подумал он, намыливая губкой пустую тарелку из-под курицы.       Раздался повторный звонок, а затем ещё и ещё. Хесусу стало не на шутку страшно. Парень закрутил кран с водой, вытер руки об полотенце и, все же, осмелился подойти к двери. Губанов не спеша приподнял крышку глазка и заглянул в него. Увидев, кто именно долбился к нему в квартиру в такой поздний час, он оторопел на мгновение, но затем, всё же, открыл дверь.       — Вова?       Братишкин долго не решался приехать к Лёше. На протяжении нескольких дней он отрицал, что у него есть какие-то проблемы с контролем, особенно с контролем агрессии. Но сегодняшний стрим стал последней каплей. Володю трясло, в голову начали закрадываться разные мысли, а в душе — разрастаться страх одиночества.       Сейчас парень стоял перед Губановым в одной толстовке, джинсах и белых кроссовках. На ткани кое-где виднелись мокрые пятна, которые успел оставить дождь, пока Братишкин шёл от машины до подъезда. Хесус быстро окинул взглядом стоящего напротив и заметил, что тот дрожит, и причиной был явно не холод.       Серо-зелёные глаза отражали массу эмоций. Они были полны гнева, непонимания, страха. Вова молчал, но всем видом буквально умолял Хеса о помощи.       Алексей никогда не видел Семенюка в таком состоянии, поэтому не на шутку испугался. Без лишних вопросов он буквально затащил парня в квартиру и закрыл за ним дверь. Братишкин дрожащими пальцами развязал шнурки, разулся и застыл посреди коридора в растерянности.       — Что случилось? — задал вопрос Алексей, заглянув младшему в глаза. Ответом стало молчание, — Пойдём, — произнёс Лёша тихо.       Он положил руку на чужое плечо и немного подтолкнул парня вперёд вглубь квартиры. Вова дёрнулся от прикосновения, но руку не сбросил, а лишь покорно поплёлся в комнату. В гостиной было просторно, так как она была совмещена с кухней. Огромный угловой диван занимал много места, но никак не портил общий вид, а необычный дизайн кухонного интерьера лишь придавал уюта.       Губанов провёл парня к дивану и усадил его, плавно опустившись рядом. Братишкин все ещё трясся и бегал взглядом от Хесуса к полу, не решаясь начать разговор. Руки были скрещены, а ладони крепко обхватывали своего обладателя за плечи. Эти незначительные жесты и мелочи не ускользнули от цепкого взгляда Лёши. В совокупности все эти симптомы определенно указывали на высочайший уровень стресса или на возможность скорейшего наступления панической атаки, но парень не был уверен на сто процентов, и это его сильно тревожило. А тот факт, что Володя до сих пор молчал, пугал еще больше.       — Я не понимаю… — начал тихо Братишкин.       Его взгляд был направлен в пол.       — Что именно? — попытался уточнить Лёша.       — Что я делаю не так? Почему меня все так ненавидят?! — продолжил Вова уже чуть громче.       Его взгляд, обращённый на Хесуса, застыл в немом вопросе. Тот не ответил.       — Я ведь ничего плохого никому не делаю, никому не желаю зла! — произнёс Братишкин, не дождавшись реакции. Его трясло от переполняющих эмоций.       — Вова, никто тебя не ненавидит. С чего ты это взял? — попытался успокоить Володю Лёша.       — Только за сегодняшний день я поссорился почти со всеми самыми близкими людьми. И это происходит так часто! Сначала я думал, что проблема в окружающих, но теперь я понял, что это я… Я! Я поливаю дерьмом всех вокруг, заставляю их плакать и страдать своими тупыми шутками и оскорблениями. Я блять животное, не достойное своих друзей! — голос Братишкина срывался, выдавая уже зарождающуюся истерику.       Братишкин замолчал и прикрыл глаза, спрятав нос под ладонями. Хесус с жалостью в глазах и болью в сердце смотрел на него. На душе скребли кошки. Семенюк, очевидно, слишком сильно загонялся по поводу мнения окружающих о нём, хоть наблюдая за его поведением на стриме, так сразу и не скажешь. Парень умел скрываться под маской.       Что-то внутри хотело прикоснуться к Вове, обнять и утешить его, и Лёша сколько бы ни старался, был не в силах этому сопротивляться. Братишкину нужна поддержка. Его поддержка.       Хес аккуратно приблизился к парню и притянул к себе, обхватив чужие плечи обеими руками. Братишкин охнул и распахнул глаза от неожиданности. Лёша почувствовал ритм чужого сердца, что бешено колотилось и так и норовило выпрыгнуть из груди напротив.       — Всё хорошо. Ты никакой не зверь, Вов. У всех бывает плохое настроение, а друзья на то и друзья, чтобы принимать тебя таким какой ты есть. Поэтому мы все ещё рядом с тобой, — шёпотом успокаивал Братишкина Алексей.       Вова замер, но спустя мгновение глубоко выдохнул и обнял Хесуса в ответ, уткнувшись носом в его плечо. Братишкин не понимал почему, но от объятий становилось легче. Возможно, причина была в том, что это объятия Хеса? Длинные руки, обхватывали его, словно защитный кокон, который, по ощущениям, мог оградить от всех проблем мира. Так тепло и приятно. Безопасно.       Левая рука Хесуса плавно прошлась вверх по спине Вовы и накрыла основание шеи. Тёплая ладонь переместилась к волосам и начала их аккуратно перебирать, поглаживая кожу. Алексей почувствовал, как вздрогнул Братишкин, но совсем не от неприязни — по его коже пробежались мурашки.       Владимиру первое время было немного неловко, что его гладят по голове — этот жест показался ему слишком интимным. Но после ещё нескольких прикосновений Хесуса, он почувствовал, как нечто внутри него будто мурчит, как котёнок, и просит раз за разом подставляться под ласку.        Лёша продолжал неспеша перебирать пальцами светлые локоны парня и согревать его в объятиях. Через несколько минут Вова настолько успокоился и расслабился, что задремал прямо на плече у старшего.       — Вооов, — тихонько позвал его Хесус, — Ты спишь?       В ответ парень промычал что-то нечленораздельное, лишь сильнее прижимаясь к Лёше.       Немного подумав, Губанов решил оставить Вову у себя на ночь. В одиночестве тому определенно сносило голову, и он начинал дико загоняться. Тем более, что Братишкин уже задремал, поэтому Хесу оставалось лишь довести парня до кровати. Да, Алексей был готов пожертвовать своим комфортом ради комфорта Володи и выделить тому целую кровать, а сам собирался переночевать на диване. Комфортные условия другу сейчас были определенно нужнее.       — Вов, пойдём, — голубоглазый попытался выпутаться из объятий.       — Ммм, куда? — спросил Братишкин сонно, приоткрыв глаза.       — Спать, — мягко ответил Лёша и встал с дивана, утягивая парня за собой. Тот нехотя поднялся на ноги и покорно направился в спальню.       Губанов включил свет в комнате и подошёл к кровати. Откинув одеяло чуть в сторону, он подозвал Вову. Братишкин устало стянул с себя толстовку, уселся на застеленный матрац и упал головой на подушку, подтянув под себя ноги. Семенюку было абсолютно похуй на то, что на нём всё ещё были уличные штаны и носки, а Хесус и не особо был против.       Вова затащил на себя одеяло и глубоко вздохнул.       — Если что понадобится, я буду в гостиной. Зови в любое время, — произнёс Губанов с нежной улыбкой на лице.       Он в очередной раз потянулся к волосам Вовы и прошёлся по ним ладонью. Братишкин охотно подставился под прикосновение. Но когда рука старшего исчезла, он внезапно осознал ранее услышанные слова. Ладонь ловко поймала чужое запястье в воздухе и крепко сжала.       — Останься, — грустный взгляд Братишкина был направлен на Губанова, — Прошу...       Лёша растерянно смотрел то на хватку на своей руке, то на Вову. Он и сам хотел остаться, но не значило ли бы это, что они больше, чем друзья? Или он просто сам себе всё надумал…       Алексей всё же медленно кивнул в знак согласия. Выключив свет в комнате, он подошёл к другому краю кровати и залез под одеяло. Вова повернулся к нему лицом. Хесус смотрел в серо-зелёные глаза парня и пытался понять, что сейчас происходило между ними. Братишкин так же рассматривал едва заметные в темноте черты лица старшего, разбираясь в своих чувствах. Лёша сказал, что друзья должны быть рядом, несмотря ни на что. Так и было. Какую бы дичь он ни творил, друзья всегда оставались с ним и продолжали общаться несмотря ни на что. Особенно Хесус. Сколько же они пережили вместе. Можно сказать, они вдвоём прошли огонь, воду и медные трубы, и даже после этого Лёша всегда оставался рядом. Сейчас даже настолько рядом, что у Володи кружилась голова.       Братишкин подвинулся ближе к Губанову и, несмело нащупав под одеялом его руку, начал едва ощутимо её поглаживать.       — Лёш, я… — Вова запнулся. На него разом нахлынули чувства, которых он не ощущал прежде. Сердце в груди отстукивало бешеный ритм, слова терялись, а щеки пылали румянцем.       — Хэй, всё хорошо. Не нужно ничего говорить, — произнёс Хесус, сжимая руку парня в ответ. По интонации в голосе было слышно, что старший улыбается и Вова не смог не улыбнуться в ответ.       Лёша потянулся свободной рукой к чужой щеке, оставляя на горячей коже нежные прикосновения, а затем снова вернулся к светлым волосам. Он понял, что это успокаивает Володю лучше всяких слов, поэтому вновь стал перебирать локоны парня своими длинными пальцами.       Братишкин впервые за долгое время засыпал счастливым.