Грех крови

Чем больше Дилан пытался узнать о себе, тем больше он погружался в мир Трэвиса. Странно, но в каждой мелочи, связанной с его прошлым, он находил отражение своего собственного опыта. Трудно поверить, что это всего лишь совпадение. Каждая подробность словно сплеталась в единое полотно, привязывая его к лагерю. Будто неведомая сила тянула всех участников к этому месту, заставляя пересекаться их судьбам. Каждая история, каждый миг, проведённый там, ощущались как часть чего-то большего, как будто они были связаны невидимой нитью. Единственная проблема, которую они так и знали как решить, это Эмили. Было два варианта: она мертва или она не здесь. Хоть и Гектор перед началом операции ещё раз убедился, что она жива, но не было гарантии, что это мог быть обман. Трэвис и Дилан находились в полутемной комнате строящейся церкви, окружённые запахом свежей штукатурки и еле слышным треском деревянных балок. Их внимание было сосредоточено на обсуждении плана, но неуклонное чувство беспокойства наполняло воздух. Внезапно раздался шорох, похожий на царапанье, исходящее от стены. Дилан вздрогнул, а Трэвис поднял голову, настороженно окидывая взглядом пространство вокруг. Неожиданно с потолка посыпалась штукатурка, мелкими кусочками ложась на пол. Дилан почувствовал, как у него похолодело в груди. Тишина накрыла их, словно пелена, и стало слышно только угнетающее шуршание, которое будто шептало о чем-то зловещем. Вдаль, в темноту, откуда доносился звук, пробивалась тень. Из мрака начала вырисовываться фигура. Сначала это была лишь тень в углу, затем она приобрела очертания девушки. Она двигалась неторопливо, как будто тяжелая, наполненная невидимой, гнетущей силой. Каждая её ступня, касавшаяся пола, оставляла за собой налет тишины, в то время как сердца обоих мужчин забились в невыносимом ритме, перегребая волнение страха. Дилан ощутил, как холод охватывает его, и с каждым шагом девушки нарастающее ощущение тревоги проникало в его душу. Стены, казалось, сжимались, их подавленное ожидание отражало ту боль, которую девушка вынесла в себе. Она приближалась, её присутствие наполняло комнату напряжением, и стройные пальцы вытягивались, словно желая прикоснуться к чему-то далекому и ушедшему. Напряжение в воздухе нарастало, и с каждым вдохом Дилан чувствовал, как страх поглощает его, заставляя вспоминать все мрачные истории. Всё вокруг замирало, лишь её дыхание, слепящее и тревожное, звучало в тишине, словно сигнализируя о том, что пришло время для чего-то, что они не могли осознать. Когда она приблизилась к алтарю, охваченному мягким светом, очертания девушки стали чётче, и перед ними явилась Лайла. В её улыбке таилась неописуемая угроза, нечто первобытное, вызывающее дрожь в сердце. Она встала за амвоном, его массивная поверхность служила ей опорой, а её руки, расправленные на нём, словно искали что-то невидимое, что могло бы её удержать, как будто сама она была на грани того, чтобы раствориться в тени. — Когда я не нашла тебя в кровати, я почувствовала, что что-то не так. Пошла на запах, и меня удивило, что тут ещё запах Трэвиса, — Лайла резко хрустнула шеей, её глаза начали вспыхивать золотым светом. — Я пыталась понять, что происходит, а потом поняла, что ты, видимо, спрятался с помощью амулета. — Давай просто поговорим, — предложил Трэвис, хотя Дилан не мог понять, откуда берется его спокойствие в этой ситуации. — Мы уже говорим, — произнесла она с ухмылкой. — Ты действительно думал, что я буду прятаться и затягивать эту историю на несколько дней? Ты же знаешь, какая я. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. — И что же ты хочешь на этот раз? — спросил он, выдохнув сохраняя уверенность. — Как любое живое существо на этой планете... — её голос внезапно стал более мелодичным. —... я хочу выжить. И вот мне интересно, что вы делаете в моей кормушке? — Кормушке? — Трэвис удивленно приподнял бровь, видимо не в силах связать её слова с реальностью. — О, не притворяйся, — Лайла взмахнула рукой, и её длинные чёрные ногти, словно лезвия, сверкнули в свете. — Туристы просто исчезли? Я порезала твою спину ядовитым ножом? Прошу прощения, дорогой, но я собиралась тебя съесть. Если бы не та псина. — Ты о Миллере? — уточнил Трэвис, Дилан услышал, как сердце заколотилось в груди. — О ком? Не путай меня, — она резко сменила тон. — Я хочу знать, зачем вы здесь? — Нам нужна Эмили. — Эмили? Ах, маленькая ведьмочка! — Лайла изогнула губы в улыбке видимо увидев их удивление. — Вы не знали? Ну, что ж, тогда не буду раскрывать все свои карты. Зачем вам это знать, если вы собираетесь покинуть этот мир, так и не поняв всей правды? Лайла чуть отошла от амвона, её татуировки, как старинные руны, переливались в мягком свете, проникающем сквозь небольшие окна. Каждая деталь на её обнажённой коже рассказывала свою историю, но в этот момент ею овладела странная энергия. Дилан наблюдал за ней вместе с Трэвисом, и по спине пробежали мурашки. Сначала он просто чувствовал, но затем заметил, как её тело стало медленно изменяться. На фоне несостоявшегося алтаря всё охватило тревожное ожидание. Дилан видел, как татуировки словно начали мерцать, будто пытались вырваться из своей цветной тюремной оболочки. Этот момент — единение мистического и реального — был настолько жутким, что стало не по себе. Лайла, ослеплённая этим новым потоком энергии, вдруг опустилась на колени. Её руки скользнули по полу, и показалось, что они начали вытягиваться. В этом жутком молчании пульсация её татуировок усиливалась, каждое свечение напоминало предзакатный свет, разрывающее что-то тысячи лет назад. И тогда он увидел, как чешуя начала вырастать из её кожи. Парень почувствовал, как холодный страх заполнил ноги — образы из мифов и легенд становились реальностью на его глазах. Это было не просто преображение, а целая метаморфоза, пугающая и захватывающая одновременно. Лайла, с её татуировками, превращалась в поистине мифическое существо — ехидну, полузмея, получеловек. Трэвис держал его за плечо, будто зная, что парень может упасть в бесконечный разрыв восприятия. Из-за её спины начали вырастать иглы, заостренные и блестящие, словно предостерегающие от напрасных шагов в её сторону. Её глаза, полные жизни, изменились — стали холодными и бездонными, как безжизненные воды глубокой пропасти. Слабо осознавая, что происходит вокруг, Дилан ощутил, как в воздухе повисла запредельная энергия, мрачная и захватывающая. Лайла, теперь уже ехидна, сгибалась и изгибалась, её форма приобрела непривычную грацию, но в этом не было ничего человеческого. Она хранила в себе тайные глубины, а её сущность вбирала в себя все страхи и желания, что когда-либо были у людей. В этот момент церковь, казалась разрушенной одной лишь её трансформацией. Каждая трещина в стенах предвещала неизбежное столкновение старого и нового, мира живых и мира мифов. Дилан и Трэвис, словно пленники этой жуткой сцены, наблюдали за ее величественным и ужасающим становлением. Постепенно её форма приняла окончательные очертания, и в тишине церкви только наше дыхание нарушало мир. Этот момент запечатлелся в памяти — мгновение, когда Лайла превратилась в полулегенду, оставив всех в ожидании того, что же будет дальше. — Что такое мальчики? - шипела она. — Готовы к встрече со своим ужасом? — Лайла! - крикнул Трэвис, целясь из откуда то взявшегося ружья. — Давай не будем усложнять? — Ты все такой же наивный Трэвис. Думаешь меня остановят какие-то пули? Для своего немалого размера она удивительно проворно юркнула в сторону. Трэвис успел выстрелить дважды, но прежде чем он понял, что происходит, её хвост обхватил шею и приподнял его над землёй. Лайла приближалась, глаза её сияли злорадством. Сначала послышалось лёгкое потрескивание, словно щепка под давлением. Затем раздался жуткий, скрежетущий хруст – череп Трэвиса ломался под мощью хвоста ехидны. Слабо, но достаточно громко, чтобы это было заметно, треск продолжался, вызывая содрогание у любого, кто бы его услышал. Хвост, словно стальная удавка, сжимался всё сильнее, пока раздавшийся сокрушительный хруст окончательно не утвердил трагичность происходящего. Словно выброшенная игрушка, с мертвой хваткой, Лайла отбросила изломанное тело шерифа в сторону, и оно ударилось о стену глухим, мучительным стуком, от которого по спине пробежали мурашки. Дилан хотел было броситься к Трэвису, но что-то будто сковало его. Как в первую ночь в этом проклятом месте. — Кровь Ехидны – это не только яд, но и сила, - произнесла Лайла, заметив, что его внимание рассеяно. Её хвост, с изяществом хищника, начал постепенно обвивать его пока она не оказалась почти на уровне с ним. — Я тогда не успела с ним, поэтому у него выроботался иммунитет к моим феромонам. А вот у тебя его нет, поэтому ты так скован страхом. Медленно, словно время вокруг отошло на задний план, она протянула к нему руку. В лучах тёплого света её татуировки, изящные и хищные, переплетались с чешуей змеи, и наполняли атмосферу некой угрозой. Лайла поддела своим острым черным когтем верёвку на его шее и с ловкостью вытащила амулет из-под футболки. Затем, с резким и неожиданным движением, сорвала его и крепко сжала в кулаке. Крошки разлетелись по полу, словно таинственные осколки забытого прошлого. — Хммм.. Черт, - она приблизилась к нем и принюхалась. — Ты недавно обращенный. Блядь. Я не ем тухлятину. — Я вполне нормально пахну, - выдавил из себя Дилан. — Ваше цветочное мыло творит чудеса. — Идиот, - Лайла ударила его кончиком хвоста по лбу. — Ты умер и воскрес. Твоё мясо не такое как у живого человека. Черт, и Трэвис уже староват для ужина. — То есть ты нас не убъешь? — Лучше бы конечно прикончить, Вы слишком много знаете. Хотя Вы наверно и сами не пойдёте в бюро. Ты же не зарегистрирован. Иначе бы не скрывал так сущность. Джефф впустил бы тебя с распростертами объятиям, думая, что проспонсируешь их. Её хватка ослабла. В её глазах блуждали тени сомнений, и Дилан понимал: времени оставалось мало. Нужно было действовать, но как? Последний раз, когда он намеренно воспользовался магией, ему пришлось скрывать свою истинную сущность, и это опустошило его душу почти до полной тьмы. В отчаянных поисках спасения он окинул взглядом комнату и внезапно встретился глазами с маленькой девочкой в старинном пуританском платье. Она стояла неподвижно, её взгляд пронзал его до глубины сердца. Медленно моргнув, Дилан снова посмотрел в ту сторону, но девочка не исчезла. Она была реальна, словно сама тьма приняла её облик. Лайла застыла на месте, словно время вокруг неё остановилось, и тишина сгустилась угрожающей пеленой. — У нас осталось совсем немного времени, чтобы разрешить все загадки. Добраться до твоего разума стало непросто — его окутала зловещая тень из зеркала. — Кто ты? — Я — осколок души, оставшийся от древней магии, что живёт в тебе. Меня и моих пятерых сестёр по шабашу можно считать источниками твоей силы. — Так много вопросов… чёрт, у меня не хватает сил даже удивляться. Почему вы явились лишь сейчас? — В лагере было невозможно... Проклятие, накрывающее его, держало нас в узде. А когда ты покинул его, к тебе сразу прицепился этот паразит. Ты видишь его в зеркале, и он ментально изолировал нас от тебя. Но после воздействия феромонов Ехидны он на время отключился. Поэтому мы смогли явиться к тебе. — Мы? Он ощутил неожиданную тяжесть на плече, словно кто-то мягко коснулся его. Повернув голову, он увидел рыжеволосую девушку с неординарной причёской. Её волосы, словно пламя, обрамляли лицо, а улыбка была такой широкой, что казалась почти загадочной. Она обняла его, и в этот момент он ощутил лёгкое волнения, хотя тепла от прикосновения не почувствовал. Тем не менее, казалось, что около него действительно кто-то стоит, обнимая, как будто эта встреча была долгожданной, несмотря на холодок неопределённости, зреющий в душе. — Я так рада, наконец познакомиться с тобой. — Именно поэтому тот ублюдок убил тебя так легко, - устало произнесла девочка. — Дилан, мы поможем тебе потянуть время пока не придёт подмога. Ты запустишь в неё огненный шар, а потом я помогу поставить щит на тебя и Трэвиса. — Я блядь не Блум, чтобы стрелять огнем. — Ну её копия, тебе поможет. Рыжая тут же положила ему руку на грудь и почти томно, как будто заговорщически, произнесла: — Почувствуй, как в груди у тебя начинает расти тёплый шар. С каждым вдохом он растёт в тебе, повышая градус. Слова девушки проникали в сознание Дилана, устраивая в его душе настоящую бурю эмоций. Он чувствовал, как её рука на его груди передаёт тепло, словно искру. Это тепло начало медленно распространяться, ощущаясь сначала как лёгкий покалывающий жар, который с каждым вдохом становился всё интенсивнее. Дилан представил себе этот шар, визуализируя его растущий яркий свет. Его дыхание становилось глубже и ровнее, голос девушки словно бы гипнотизировал, ввергая в глубочайший транс. Градус жара внутри него продолжал повышаться, и он чувствовал, как сила и энергия заполняют его тело. Чувство уверенности и мощи накрывало его подобно приливу, являясь результатом совокупности её слов и его концентрации. Глаза Лайлы медленно расширялись, сигнализируя о том, что время снова начало двигаться. Хватка её хвоста ослабела, отпуская его, когда огонь начал медленно покрывать руки парня. Девушка зашипела от боли. — Собери весь накопившийся в тебе гнев и с боевым криком направь огонь на эту гадюку! — закричала рыжая, представляя себя великим воином. Дилан вспомнил всё, что с ним произошло за последнее время: смерть, тревожное голосовое сообщение, Джек и его собственное отражение. Он собрал все эти воспоминания в себе, поднял руки и направил огонь на Лайлу. Дилан не мог припомнить такого визга даже в самых жутких фильмах, хотя он смотрел их немалое количество. Это был пронзительный вопль боли, который пробирал прямо до костей. — Не стой столбом, она начнёт регенерировать! — закричала девочка. Выбравшись из оцепенения, Дилан бросился к Трэвису. Повернувшись спиной к стене и инстинктивно закрывая мужчину рукой, он осмотрел помещение. Входная дверь была справа от него. Он вполне мог выбраться сам, но не собирался оставлять шерифа. Рыжей уже не было видно, зато маленькая девочка оказалась рядом. — Как ставить щит? — выпалил Дилан, замечая, как кожа Лайлы начала затягиваться от ожогов. — Думаю, это уже не понадобится. Они уже здесь. — Кто? Дверь церкви внезапно распахнулась с грохотом, впуская струю свежего ночного воздуха, который на мгновение развеял тяжелый запах паленого мяса и гари. Дилан судорожно вдохнул, осознавая, насколько удушливой была атмосфера внутри святилища. Его сердце забилось быстрее, когда он взглянул на силуэт в проеме двери. На пороге стоял мужчина, внешне напоминающий строгого преподавателя: аккуратно заправленная рубашка, очки в тонкой оправе, портфель в руке. Но в его взгляде было что-то ледяное, непроницаемое, что заставляло мурашки бежать по коже. Казалось, сама тень за его спиной шевелилась независимо от него. Не удостоив их взглядом, незнакомец уверенно зашагал по каменному полу прямо к ехидне, словно точно знал, где ее искать. Каждый его шаг отдавался эхом в гулких стенах церкви, усиливая напряжение. Дилан почувствовал, как в горле пересохло, а вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом с улицы. Что-то надвигалось, и он понимал, что этот человек принес с собой нечто большее, чем просто присутствие. Атмосфера сгущалась с каждой секундой, и Дилан не мог отвести взгляда от загадочного незнакомца, предчувствуя неминуемое. — Хэй пацан ты как? Дилан с облегчением увидел Сайласа, но зажатость от присутствия неизвестного витала в воздухе. В это время Сайлас, будто растворившись в своих действиях, вытащил несколько склянок из рюкзака. Одну из них он осторожно влил в горло Трэвиса, находившегося без сознания. — Что это? — Кровь с небольшим количеством концентрата зелья регенерации. Сломанные кости естественным путем восстанавливаются долго. — А кто это? Лицо Сайласа недовольно скривилось, словно он будто сам не рад его приходу. В это время незнакомец навис над Лайлой, которая предпринимала попытки оттолкнуться от пола, чтобы встать. — Так и знал, что с тобой будут проблемы, - он толкнул её ногой по плечу где была ещё незажившая рана. Лайла перевернулась на спину и увидев незнакомца недовольно зашипела: — Ты... — У тебя было чудесное гнездо. Ела бы дальше этих бездомных и надо было тебе позарится на запретный плод? Она ничего не ответила и удивлённо посмотрела прямо на Дилана после чего недовльно скривилась. — А ещё ответь, - незнакомец поставил ногу на её грудь. — Для кого ты хранишь кровавую ведьму? — Бог да благословит тебя и сохранит тебя, - прошипела она. Мужчина недовольно дёрнулся будто его окатили кипятком. Он сильнее надавил на грудь и Лайла выхаркала сгустки крови. — Такая же упрямая как твой родитель. — Сэр может заберём её с собой и узнаем все? Скоро светает и на пороге церкви лежит найденная ведьма. — Нет смысла. Она не скажет, проще сразу убить, - ответил мужчина Сайлосу. Его нога плавно перенеслась с груди на голову. Ехидна схватилась за ногу, явно понимая, что происходит. — Нет, вы.. - начал Дилан, но его остановил Сайлас. Он отрицательно покачал головой, давая понять, что здесь решает незнакомец. — Прости Дилан, - неожиданно обратился к нему мужчина. — Эта вынужденная мера. Я дал ей шанс, но она не воспользовалась им, и даже более того присоединилась к твоему убийце. Всё что мог Дилан это удивлённо посмотреть на Сайласа. В его голубых почти прозрачных глазах читалось глубокая печаль и ненависть. — Доктор Хилл? Неожиданно раздался голос за спиной. Трэвис пришёл в себя и удивленно оценивал обстановку. Хилл. В последнее время Дилан часто слышал эту фамилию из рассказов шерифа. Но разве тогда ему не должно быть больше восьмидесяти? А он вроде выглядит как ровесник Хэкетта. — Приветствую Трэвис. Смотрю ты все также активен. И опять на те же грабли. Подожди немного я закончу тут одно дело. Хилл, стоя во всей своей мощи, безжалостно смотрел на извивающуюся Ехидну, прижатую к земле его тяжелым ботинком. Её хриплое дыхание, прерывающееся от подавленного страха, еле слышалось в тишине, царившей вокруг. Она пыталась поднять голову, её волосы падали на лицо, но не могли скрыть выражение полной немощи и отчаяния. Хвост, ярко окрашенный в зелёный и синеватый оттенки, беспокойно извивался в воздухе — будто дикий зверь, стремящийся вырваться из ловушки. Было понятно, что она больше не может сопротивляться, но все же старалась, прилагая последние усилия. Её короткие крики, полные ярости и боли, эхом раздавались в церкви, но звуки глухо поглощались ночной тишиной. — Довольно, — сказал Хилл тихим, но полным угрозы голосом, повышая давление на её голову. Он не показывал ни капли слабости — его выражение лица оставалось холодным и жёстким. — Ты выбрала свою судьбу, когда решилась на это. Взгляды остальных оставались устремлёнными на него, полные смеси восхищения и страха. Они понимали, что, даже имея желание помочь, были не в силах противостоять этому. В его глазах горел холодный огонь, и в этот момент они осознали — он был безжалостен. Ехидна сделала последний, отчаянный рывок; её когти врезались в пол, оставляя глубокие борозды, но это было бесполезно. Смерть медленно приближалась к ней, как тень, готовая поглотить оставшиеся кусочки её жизни. Хилл, находясь на высоте своей власти, не ощущал ни жалости, ни сожаления — он знал, что эта утрата необходима для достижения большего. — Я уже сказал, — произнёс он, глядя в её испуганные глаза, — у тебя не осталось выбора. В этот миг Хилл увеличил давление, его нога, словно молот, обрушилась на её череп. Физика этого мгновения была неумолима — с четким и резким треском в воздухе раздался звук, который напоминал хруст ломающегося дерева, когда оно врезается в землю. На мгновение воцарилась тишина, повисшая в воздухе, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Хилла. Кровь стекала по его ботинку, словно алый поток, принимая на себя весь гнев и ненависть, накопленные за долгие годы. Ехидна задрожала в последние мгновения своей жизни, её тело было охвачено судорогами, и с губ сорвались тихие всхлипы — последние звуки, которые когда-либо покинут её недостойное существо. Хилл смотрел на это бездушным взглядом, как художник, наблюдающий за законченной картиной. Когда Хилл наконец поднял ногу, он оглянулся на них, в его взгляде прояснилась отрешённость, но и тень удовлетворения. Он сделал то, что считал необходимым, и под ногами у него, как жестокая картина, осталась лишь разорванная сущность, завершившая своё существование. — Теперь придётся это все сжечь, - он подошёл к ним. — Хилл какого черта здесь происходит? - Трэвис вскочил так резко будто не ему буквально пару минут назад сломали череп. — Ты вампир? — Так меня ещё никогда не оскорбляли, - достав платок из нагрудного кармана, протер лоб, который итак был сухой. — Я нечто лучше. — Вроде твой грех гнев, а не нарциссизм, - с усмешкой произнёс Сайлас помогая Дилану подняться. — Будешь умничать на цепь посажу, - с легким рыком ответил Хилл и стало ясно, что он был оборотнем. Но почему он не старел, оставался вопросом. — Сайлас сказал, что ты начал поднимать архивы по нему и его матери. Все же не зря полицейский. — Но это не с тобой мы пытаемся выбить встречу? — Верно подметил. Но по статусу мы равны. — Зачем ты искал данные на Сайласа? - Дилан впервые слышал об этом. — Когда ты стал сильнее белеть, мне вспомнилась детская фотография Сайласа где он не был альбиносом. И подумал, что возможно вы братья. — Мы не можем быть братьями... - слегка истерично начал Дилан, но увидев взгляд Вореса замолчал. —... это же не так? — Не хотелось бы, что ты узнал об этом так, - ответил Хилл. — Но альбинизм это не наследственное, хотя Вы и братья. Задача этого идиота в ту ночь было присмотреть за тобой, так как у меня не было желания встречаться с этим упырем. И к сожалению мой сын оказался также слаб на женщин как и я. — Сын? - синхронно произнесли Дилан и Трэвис. — Он не твой отец, - вмешался быстро Сайлас. — У нас общая мать. — И она не сгорела в пожаре? - продолжил Трэвис. — Ей было пора менять личность, - ответил Хилл. — Как и мне, поэтому пришлось уйти на пенсию. Я устал красить волосы в седой цвет. — А как Вы удачно оказались здесь? Хилл слегка преподняв бровь посмотрел в сторону Сайласа: — Этот болван притащил. Его задача присматривать за Диланом ещё не закончена. Линайви погрузился в смятение от внезапного появления старшего брата. Его охватывали противоречивые чувства: с одной стороны, это был человек, которого он едва знал — они встречались всего лишь дважды. С другой стороны, осознание того, что Сайлас всю эту время наблюдал за ним, внушало дискомфорт и даже легкое напряжение. — Как ты нашёл Эмили? — Я сразу понял, кто Лайла и проследил за ней до складов, где была и Эмили. Тут же набрал мистеру Хиллу. — Это все очень интересно, - прервал их Хилл. — Но нам ещё нужно убрать эту тварь отсюда. Забирайте девчонку. Думаю упырь, которого вы ищите вам расскажет. Мужчина стремительно потянул их из церкви, даже не давая возможности произнести ни слова. Дилан в последний раз бросил взгляд на тело Ехидны, которое все еще иногда подергивалось, создавая жуткое зрелище. Он не мог не вспомнить, как бы Джош охарактеризовал эту сцену: из неё точно вышел бы замечательный злодей для нового сезона сериала.