Город Грехов господина Дьяволо

- Вам невероятно повезло, господин Дьяволо! Сегодня вы увидите нечто особенное!       Дьяволо реагирует на слова управляющего ночным стриптиз-клубом усмешкой: в эту пятничную ночь, тринадцатого мая, слышать подобное заявление было особенно иронично, но тем не менее, оно звучало любопытно. Энзо, старый прохвост, сумел заинтриговать даже того, кто уже давненько перестал удивляться чему-либо ввиду эксцентричности "профессии: различные элементы снаффа в исполнении провинившихся должников, хитросплетения интриг по пути захвата трона Босса, невероятные жизненные истории нижайших слоёв общества - все эти факторы сделали своё дело. - Энзо, - Дьяволо достаёт из кармана полосатого рабочего пиджака кремовую пачку сигарилл и закуривает, выдыхая сизое облачко дыма. - Друг мой, я твой клуб уже третий месяц посещаю и видел абсолютно всё. Объясни-ка, сделай милость: с чем именно мне повезло? - П-постойте! - Энзо взволнованно замахал руками, приоткрывая полные смуглые губы для испуганного выдоха. - Его вы ещё не видели! Нашего танцора! - Новенький? - Дьяволо вскидывает тонкую алую бровь, делая небольшую затяжку, сканируя взглядом пухлое, обтянутое тёмно-серым деловым костюмом тело коротышки Энзо, чёрные кудряшки которого яростно задрожали от неистового мотания головой: - Нет, господин Дьяволо! Он у нас уже год как танцует, просто вы... Нн... Не пересекались. Понимаете... Он... Особенный танцор. Совершенно особенный. Можно сказать, что у нас с ним сделка: я позволяю ему танцевать в моём клубе, но не выплачиваю за это деньги. Посетители сами закидывают его пачками долларов, но он их не берёт... - То есть, если я правильно понял... - Дьяволо задумчиво стряхнул указательным пальцем накопившийся на кончике сигариллы пепел в чёрную фарфоровую пепельницу, которую угодливо поднесла поближе официантка. - Год назад к тебе пришёл молодой человек и попросил... разрешение танцевать здесь. Бесплатно. - Именно так! - Звучит просто невероятно. Мне казалось, ты не способен на подобную милость. С чего бы тебе вообще разрешать какому-то оборванцу с улицы танцевать здесь? - Когда вы увидите его, то всё поймёте, - Энзо предвкушающе потёр ладони и захихикал. - Как раз наступила очередь объявить его выход! Готовьтесь, господин Дьяволо, вас ждёт лучшее шоу!       Дьяволо проводил взглядом метнувшегося к сцене управляющего с нескрываемым скепсисом на лице: Энзо был категорически расчётливым выблядком, который шевелился лишь в том случае, если движение сулило ему выгоду; поэтому тот факт, что он взял какого-то мальчишку прямо с улицы, который наверняка не обладал даже изначальными задатками для танцев, уже заставлял чувствовать что-то, похожее на давно забытый интерес.       Энзо назвал свой клуб весьма бесхитростным словом "Искушение", поэтому появление в нём босса "Страсти" было лишь вопросом времени. Хитроумный проныра не стал делать чисто мужское или женское разделение, создав место, в котором можно было насладиться танцами представителей обоих полов, поэтому неудивительно, что "Искушение" превратилось в обитель скопления для различного рода извращенцев, которые, впрочем, были готовы отвалить любую крышесносную сумму за того или иного стриптизёра или же стриптизёрши. Сам Дьяволо посещал этот клуб, услаждая взор танцами как девушек, так и юношей, находя красоту и эстетику абсолютно в каждом из танцующих, однако же, не имея абсолютного фаворита. Да, красиво, да, сексуально, но... Не интересно. - Сегодня та самая ночь, которую вы так долго ждали! - громко заговорил Энзо, сжимая вспотевшими от волнения ладонями микрофон. - Наконец он пришёл, чтобы станцевать для вас! Му-у-уди Блю-ю-юз!       Дьяволо не мог не отметить, что после озвучивания псевдонима танцора зал буквально взорвался истеричными криками обожания - так ещё никого не встречали из местных стриптизёров. И когда на сцену вышел тот, кто называл себя Муди Блюзом, то сразу понял причину, по которой Энзо согласился дать разрешение на танец. Одна только внешность Муди чего стоила: восхитительное сочетание бледной, явно тщательно ухоженной кожи и платиновых белоснежных волос, чьи кончики вызывающе заострялись кверху, неприлично игнорируя законы гравитации и здравого смысла; не менее упоительное сочетание мужского тела и феминности, грациозная стройность бёдер и длинные, как у фотомодели, ноги вызывали у одичавших обывателей клуба обильное слюноизвержение. И хотя Дьяволо относил себя к высшему классу, он всё-таки тоже невольно сглотнул.       Он видел множество танцоров: все они были по-своему хороши и прекрасны, исполняя свои танцы и оголяя тела, но Муди Блюз был особенным во всех отношениях, поскольку он... не просто танцевал. Проницательный взгляд дона Пассионе подметил, что за наполненными упоительной страстью движениями крылись глубокая тоска и отчаяние, а сам Муди двигался, не открывая глаз. "Он хочет через танец от чего-то… Избавиться? От того, что накопилось на душе?" Здешние стриптизёры танцевали, чтобы усладить своё непомерное эго похотливыми взглядами зрителей – лаком кусочек, да недостижим. Они получали искреннее удовольствие от протянутых к ним рук, что жаждали хотя бы мельком коснуться великолепного тела, презрительно смеялись прямо в чужие лица с приоткрытыми ртами и безобразно вываленными, как у собаки, слюнявыми языками. Но Муди не обращал абсолютно никакого внимания на посетителей клуба: он словно рассказывал свою историю через этот танец, повествовал о своей боли, потерях, проблемах, страданиях, а Дьяволо, чуть подавшись вперёд и уперевшись локтём о колено, внимательно "читал" историю, даже периодически забывая моргать, чтобы не пропустить ни единой детали, а сигарилла, огненная полоса на коей успела дойти до фильтра, осыпалась на пол и начищенный до блеска чёрный ботинок сероватым пеплом. Невероятно чувственная история, которую передал этот мальчишка, используя своё тело, потрясала воображение и дух. "Сколько тебе лет? Двадцать? Двадцать три? Ты совсем ещё юн, но на твоём сердце столько же шрамов и синяков, сколько и на моём собственном. Эти глупцы, эти похотливые, мерзкие ничтожества не осознают, какое сокровище они имеют честь лицезреть перед собой – зрелище, которое сможет увидеть лишь достойный. Их глаза затмила поволока жажды ебли, не давая им увидеть то, что ты так отчаянно показываешь раз за разом, не находя отклика… Но сегодня ты его получишь, Муди Блюз" А Аббаккио танцевал и танцевал, то поднимаясь по шесту на самый верх, замирая в самой высокой точке, а затем стремительно ниспадал вниз, словно Люцифер, свергнутый небесами, сопровождаемый испуганными ахами и охами особенно впечатлительных личностей. И поскольку абсолютно всё внимание людей было приковано к танцору, никто не заметил исчезновения Дона "Пассионе", который ушёл, не дождавшись финала выступления.       Он закутался в повидавшую виды джинсовую куртку и поморщился от холода, проникавшего под одежду. Этим вечером на улице было довольно прохладно, поэтому Леоне довольно быстро подмёрз, ибо разгорячённое после танца тело было особенно уязвимо и восприимчиво к низкой температуре. "Блядь. Надо бы поскорее добраться до дома, а то точно помру смертью храбрых где-нибудь в закоулочке, убитый холодом. Ха, какая ирония: коп умирает не от жальной пули, а от шального ветерка"       Однако планам Аббаккио не было суждено сбыться: едва он зашёл за угол, покинув клуб через чёрный вход, чья-то сильная рука моментально впечатала его лицом в стену, не позволяя вырваться. - Какого хуя?! – проорал Леоне, моментально понимая, что к чему – кто-то из ублюдочных зрителей решил трахнуть его, подкараулив после выступления. Конечно, такая история далеко не первая и не последняя, поэтому едва Леоне собрался показать, каким приёмам самообороны обучился в полицейской академии, как чей-то вкрадчивый, низкий, пробирающий до самых глубин души проговорил на ухо: - Не двигайся. Я не собираюсь насиловать тебя, Муди Блюз, я лишь хочу поговорить с тобой на том языке, на котором ты общался с залом. Меня очень впечатлила твоя история.       Он невольно замирает, чувствуя, как сотня ледяных игл волной прокатывается от горла и до низа живота – не может этого быть. Кто-то всё-таки заметил его… чувства? Кто-то смог почувствовать его боль, которой насквозь был пропитан танец? Движения, которые так и кричали: "Помогите мне?" Аббаккио начинает сомневаться в правдивости слов незнакомца, когда чёрные джинсы скользнули с его талии к земле, но накрашенные сиреневой матовой помадой губы, что уже скривились в возмущённом вскрике, округлились от тихого, но отчётливого стона, когда тёплые и слегка влажные губы незнакомца начали касаться его ног со всех сторон, преимущественно зацеловывая внутренние стороны бёдер. "Что он..? Что..?" – Леоне настолько был ошарашен этими действиями, что мысли хаотичными тараканами носились в голове, отказываясь собраться во что-то понятное, осмысленное и логичное. Да и какая может быть логика в том, что какой-то мужчина словил его в переулке и теперь просто целует ноги, да ещё и с такой нежностью и трепетом? По бледной щеке скатилась маленькая солоноватая капелька слезы, и Леоне сглатывает слюну, не до конца понимая, почему он плачет и какие чувства испытывает – слишком странной и необъяснимой была эта ситуация.       Между ними не было ни грамма возбуждения – ему сейчас было определенно не место. Дьяволо, присев на одно колено, поглаживал эти прекрасные изящные ноги, и не прекращал целовать неестественно бледную для жителя солнечного Неаполя кожу. Он улавливал губами чужую дрожь, слышал всхлипывания, слышал стоны и наслаждался ими, потому что знал, что даёт Муди Блюзу то, в чём тот так отчаянно нуждался. То, о чём он молил в своём танце, то, о чём просил, обращаясь к толпе с звериными алчными ликами, протягивая к ним длинные, сильные руки, и получая хриплый вой и тявканье в ответ. Ровно до той самой минуты, пока в этой чёрной бесформенной массе не зажглись два изумрудных беззрачковых глаза, считывая это послание и просьбу о помощи.       Каким же обманчивым может оказаться первое впечатление: просто Дон мафии и просто стриптизёр, крутящийся на шесте и демонстрировавший своё бесспорно прекрасное тело зрителям, чтобы подзаработать денег на жизнь. Первое, ложное впечатление, скрывавшее более печальную истину: мужчина, чья история начинается с разделения своего сознания надвое, скрывавшегося от всего и вся, вынужденный менять маски одну за другой, пытающийся убежать от своего прошлого и юный мальчишка, исполнявший днём должность полицейского, переживший несколько чудовищных, ранящих психику событий, и теперь выплёскивавший свою боль через танец, пусть и такой вызывающий. Стриптиз - танец, оголяющий тело танцора, танец в котором Аббаккио оголял свою душу, прекрасно понимающий, что его физическая красота не позволит зайти взглядам чужих дальше и глубже, за неё, под неё... Но Дьяволо увидел. Увидел человека, состоявшего сплошь из одних ран, и даже удивлялся, как тот вообще может... "Ты сильнее чем кажешься, мальчик. Ты заслужил моё уважение"       Алый полосатый станд безмолвно появляется за спиной хозяина, привычно скаля зубы, и Леоне моргает, когда на обнажённые ноги дохнул холод. Вздрогнув, Аббаккио стремительно оборачивается, но видит лишь пустоту позади себя, часть кирпичной стены и отрезок улицы. Что это было? Сон? Дурман? Неужели он… Но когда взгляд сиренево-золотистых глаз опускается вниз, по щеке катится вторая слеза: целая россыпь следов чёрной помады покрывала его ноги. Не сон.