это гравитация (или это нас притягивает)?

Кара просыпается от жужжания своего мобильного. Когда она полностью приходит в сознание, первое, что она ощущает, – это что-то расположившееся почти на половине её тела. Сглотнув, она приоткрывает один глаз и видит обнажённую Лену Лютор, такую мягкую. Прямо на ней. Крепко спит, удобно устроившись и. На её голой грёбанной груди. Точно. Они это сделали. Она поднимает глаза к потолку и обнаруживает, что не в состоянии воспроизвести ни единого звука. Она чувствует каждый дюйм обнажённого тела своей лучшей подруги, прижимающегося к ней. Странно, но она немного спокойна. Ключевое слово – немного. И, возможно, немного возбуждена. Рао. Ей нужно очистить свою голову, что с ней не так. двигаясь очень аккуратно, она успешно высвобождается, не разбудив Лену. Она тянется к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Сейчас 4:37. Пропущенный звонок и сообщение от Алекс. Алекс (4:33): Кара, ты не спишь? Кое-что случилось, и нам правда могли помочь твои полёты и супер-скорость. Один из новичков отправил посылку не в ту страну, и нам нужна эта посылка предпочтительно намного раньше 11 утра. Кара смотрит на спящую женщину, изучая её профиль. Лицо Лены сияющее, и Кара замечает родинку на её шее, красиво открытую в лунном свете. Лена поворачивается, потом перекатилась на матрасе, прежде чем приобнять подушку, на которой спала Кара. Она могла бы остаться, ещё немного поспать с Леной и встать вместе с ней. Полежать немного дольше на удобной кровати (человеке). Вместо этого она пишет Алекс, что она уже в пути, прежде чем одеться, оставить записку на тумбочке и накинуть одеяло на плечо Лены, чтобы той было удобнее. Кара возвращается в свою квартиру через два часа после этого. — Кара, привет, милая, — приветливо здоровается старая милая соседка, кутаясь в кардиган, слишком большой для её маленького хрупкого тела. Кара улыбается ей; старушка всегда выглядит такой дружелюбной и приветливой. Как одна из тех классных бабушек, которые хорошо кормят и угощают детей едой и рассказывают старые истории и сказки. — Ты только что вернулась? Тебя не было всё утро? Яркие образы и воспоминания ощущений мелькают в её голове: запах дорогих духов, одежда, падающая на пол, пот на теле, тяжёлое дыхание. Что-то вроде того, — бормочет она, достаточно громко, чтобы старая женщина, чей слух, скорее всего, плоховат, услышала. Она надевает свою лучшую сладкую улыбку, прежде чем начать искать ключи в своей сумке. — О? Ты выходила на пробежку? Но твоя одежда… не похоже, ты в своей рабочей одежде. Точно. Внезапно ей кажется, что она в ловушке перед полицейским вертолётом, и направленными на неё прожекторами. Как олень в свете фар. Та же одежда, что и вчера вечером, и то, как она прокрадывалась в свою квартиру ранним утром. Это ведь не аллея позора, да? (прим. пер. — не знаю насколько это расхожий термин у нас, но он описывает ситуации, когда человек убегает после секса на одну ночь с места действа) О, Рао. Кара быстро мысленно себя ругает, отчаянно выгоняя это осознание из головы. Она старается не волноваться. Это абсолютная аллея позора. Она никогда в жизни так не делала. Найдя ключи, она дрожащими руками вставляет их в замок. — У меня была... ночёвка, — она поправляет очки и слегка помятый воротник. — О, когда я была моложе, я часто так делала. Может быть, ей было лучше просто прилететь? Но потом она вспомнила, что закрыла окна на ночь. — Эм, мне нужно собраться и переодеться на работу и всё такое. Увидимся позже? Кстати, ещё раз спасибо за эти пончики из Криспи Крим. Это было очень мило. — Ладно, милая, - смеётся старушка, размахивая руками, словно прогоняя её, - не позволяй старой леди задерживать тебя. Пожалуйста. А теперь иди, дорогуша. Кара как раз заканчивает интервью с одним из ведущих учёных Л-корп, когда слышит голос Джесс этажом дальше от того места, где она сейчас. — Спасибо, что уделили мне время, доктор, — заканчивает она, вежливо пожимая учёному руку. — Это всегда приятно. Л-корп повезло, что у нас есть такой замечательный репортёр, как Вы. Я никогда не видел репортёра, который знал бы такие сложные науки так же хорошо, как Вы. Вы действительно знаете, что спросить и как пересказать это. Кара ухмыляется, купаясь в похвале. Пока она идёт к лифту, она дважды проверяет, что она прихватила с собой вкусняшки, которые она купила перед тем, как пойти сюда. — Кара Дэнверс, — Кара слышит первым делом, когда лифт открывается до конца. — Джесс! — репортёр моргает и криво усмехается, входя в кабину. — Доброе утро. Большой босс уже на месте и свободна, верно? — спрашивает она, прекрасно зная, что Лена там, потому что слышит знакомое сердцебиение, бьющееся над десятками этажей. — В данный момент – да, — последовал скучный ответ в стиле Джесс. Кара не ожидала ничего большего и улыбается секретарше. На протяжении лет, независимо от того, сколько Джесс посылала сигналов “не шути со мной, я полностью сосредоточена на работе и самочувствии моего босса”, ей нравится Джесс. Сильно. И в глубине души, на протяжении лет подкупа Джесс неожиданным кофе или конфетами каждый раз, когда она заходила, ей нравится думать, что Джесс потеплела к ней. Не так, чтобы лёд таял в воду, а больше похоже на пар. Не видно невооружённым глазом, но чувствуется. Добравшись до нужного этажа, она выходит из кабинки и замечает, что Джесс смотрит на неё с любопытством. — В чем дело? Она отводит взгляд, когда снова открывает рот. — У Вас есть ровно семнадцать минут, чтобы поговорить с Мисс Лютор до её следующей встречи. Вообще-то, уже шестнадцать, — Джесс теперь сидит за своим столом и безумно быстро стучит по клавиатуре. Кара задаётся вопросом, сможет ли она победить секретаршу по словам в минуту без своей супер-скорости. Сама она репортёр, пишет статьи ежедневно. — Хорошо, мэм, предупреждение понятно и принято. Вот и всё. Если быть до конца честной, Кара не знает, чего ждёт. Или случится ли что-то, действительно выходящее за рамки нормального. Это было невежливо – вот так уйти? Рао, наверное, так и было. Всё утро, с того момента, как она вышла из пентхауса Лены, она блокировала кучу мыслей. А теперь она задумалась. Не в силах остановиться. Как раз тогда, когда Лена вот-вот придёт– Она открывает дверь и видит Лену, заваленную бумагами и папками. Кара откашливается, когда та не замечает её появления. Множество мыслей стукает в её голову, но, как ни странно, это не кажется хаотичным. И страха она не испытывает. Но всё же задерживает дыхание. Когда они встречаются взглядами, Кара чувствует, что краснеет. — Кара! Эй, — Лена жестом приглашает её войти дальше, и Кара шагает внутрь. —Это то, что я думаю? — она смотрит на бумажный пакет, который держит Кара, и на её лице уже появляется улыбка. — Бургеры от большого живота, — подтверждает Кара, поднимая пакет и слегка потряхивая им. — Я же сказала, что принесу тебе кое-что, потому что приеду на собеседование с твоими сотрудниками. Ты ведь видела мою записку, да? — Ой, — Лена морщится, притягивая Кару для быстрого объятия, прежде чем потянуть её к дивану. — Я совсем забыла. Я немного зарываюсь с работой, — говорит она, смущённо улыбаясь, прежде чем начать разворачивать упаковку. — Трудоголик, — Кара закатывает глаза. — Говорит женщина, которая ушла на работу во... сколько? В четыре утра? — Лена игриво толкает Кару плечом, её милый смех отдаётся в ушах Кары. Эта перестрелка. Это... это так нормально. “Потому что мы не обязаны делать это чем-то серьёзным” – вспоминает Кара. — Ладно, это правда, — усмехается она. — Вообще-то, я могла бы остаться ещё на чуть-чуть. Прости, что пришлось уйти так рано. — За что ты извиняешься? — Лена резко останавливается, и её бровь выгибается в явном несогласии. — Ты не обязана была оставаться. Это правда. Она не обязана. Но все равно, это кажется... странным. Лена – её лучшая подруга. Оставила она записку или нет, он чувствовала, что это было грубо. И почему она вообще чувствует себя виновато? Но когда Лена смотрит на неё с таким мягким выражением лица, её улыбка легка и прекрасна, она решает прогнать это чувство прочь. Кара пожимает плечами. — Ну... да, но ты выглядела такой грустной и жалкой, когда я сняла тебя с себя. — Что... — Лена разинула рот, выглядя совершенно сбитой с толку и шокированной. Кара упивается этим бесценным зрелищем и от души смеётся. — Невероятно. По крайней мере, вчера вечером я не ушла в той же одежде. Довольно скандально, если ты меня спросишь, — язвит она, её глаза сверкают злым блеском. Смех резко обрывается. Лена одаривает её опасной понимающей ухмылкой, у Кары пересыхает во рту. Сейчас она сидит так близко к Лене. Прошлой ночью она была ещё ближе к Лене. Нет, нет, она прогоняет все неуместные мысли из своей головы. — Лена, — скулит Кара, и жар ползёт вверх по её шее. На ум приходит дружелюбная старая соседка. — Ты сама напросилась, — хихикает деловая женщина. — Ты назвала меня грустной и жалкой. Никто другой не осмелился бы сказать это мне, Лене Лютор, гениальному генеральному директору, которая, помимо всего прочего, управляет многомиллиардной компанией, — ворчливо бормочет Лена, показывая воздушные кавычки, вероятно, цитируя какой-то газетный заголовок. — Ладно. Правда, правда, — Кара морщит нос, чувствуя, как очки слегка сползают вниз. — Но тебе это нравятся. Лена улыбается. Поправляет очки Кары кончиком указательного пальца. — Да, нравится. Кара уходит ровно за минуту до того, как истекают её шестнадцать минут. Она видела гнев Джесс, испытывала его и не хочет повторения. Когда она выходит из здания, то понимает, что на самом деле они ни словом не обмолвились о том, что произошло прошлой ночью. Только ходили кругами и шутили. Но, честно говоря, разве им это нужно? Чувства дискомфорта и неловкости в их общении и разговоре не было. Как всегда. Легко и непринуждённо. И Кара хочет, чтобы так оно и оставалось. Потому что в последний раз, когда она что-то скрывала от Лены, их дружба рассыпалась на куски, которые уже, казалось, никогда нельзя было собрать обратно. И всё из-за того, что она была Супергёрл. Но теперь это уже в прошлом. Слава Рао, уже далеко. Кара не гордится тем временем, и не любит вспоминать о нём. Если подумать, то Лена – самый крутой человек из всех, кого она знает, соперничает наравне с Алекс. Каждый раз, когда у Лены возникала проблема или что-то её беспокоило, она без колебаний рассказывала Каре об этом. Лена всегда так делает. Она никогда не боится высказать малейшее тёмное дерьмо. Лена Лютор именно такая, и Каре это очень нравится. И до сих пор Лена ничего не говорила и не высказывала никаких опасений. Не стоит всё усложнять, решает Кара. В этом нет необходимости, как и в первый раз, когда они поцеловались. Кроме того, вряд ли это случится снова. Проходят дни, и Кара иногда думает об этом. Они с Леной встречаются ещё несколько раз, общение остаётся таким же непринуждённым и естественным. Лена ведёт её в этот новый модный ресторан, и всё заканчивается долгими прощальными объятиями и поцелуем в щеку. Через несколько дней Кара тащит её с ней на прогулку поздно вечером, и к двенадцати часам они оказываются на тихом пляже, сидят на скамейках, на холодном, свежем воздухе, пока жуют закуски, наслаждаясь компанией друг друга. Кара всё ещё думает об этом. Когда она думает об этом, это не так всепоглощающе. В каком-то смысле просто... сидит у неё в голове. Однотонно и просто там. Это просто разовый случай, который не имеет никакого значения. Вот и всё. — Уинн сказал мне, что вы с Леной часто флиртуете, — подкрадывается к ней сзади Брейни, его тон почти граничит с обвинением. Кара морщится. — Типо того? — Типа того? — эхом отзывается Брейни, выглядя искренне потерянным. Ладно. Вау. Это не та тема, которую они с Брейни могут пообсуждать. Ей требуется немалая сила воли, чтобы устоять перед искушением поднять ладонь. — Я и не знал, что существуют разные уровни флирта. Типа того. Хм. Она небрежно пожимает плечами, сосредоточившись на том, чтобы разобраться с главным терминалом Крепости Одиночества, не в силах найти в себе силы продолжить эту тему. Через минуту Брейни снова заводит разговор. — Вы что, ребята, вместе? — Что? Нет, Брейни! — Рао. Не бесись. Не бесись. — Кстати говоря, что о плыть по течению, наслаждаться поездкой, — парирует она. — Как у вас с Нией дела? — Это похоже на проекцию, Кара, — легко говорит ей Брейни. Он делает паузу, прежде чем начать возиться с коммуникатором. — Честно говоря, не знаю. Я слышал, как один тысячелетний сказал это однажды, и подумал, что это будет применимо к вам. Кара устало потирает виски. — Эй, ребята, список пришельцев здесь… Кара, почему у тебя всё лицо красное? — Ния, в своём полном костюме и с айпадом подходит к ним. — Ничего такого, — она проводит рукой по волосам и качает головой. — Так, список инопланетян. Дай посмотреть его на айпаде. Или просто перенеси его сюда, на панель. — Кара типа флиртует с Леной, Ния, — прямо заявляет Брейни. — Эта концепция сбивает меня с толку. Тип флирта. Я не знал, что это такое. Ты знала, что они типа флиртуют очень часто? Почему я только сейчас это заметил? У Кары отвисает челюсть. Неужели Брейни хочет, чтобы его швырнули на солнце? — Что? — недоверчиво бормочет Ния, переводя взгляд с Брейни на Кару и обратно. Кара просто трёт лицо, прежде чем бросить на Нию умоляющий взгляд, чтобы она закончила это шоу. Сегодня не её день. Сегодня она просто хочет хорошо сделать свою работу и пойти домой съесть тако, которые она купила сегодня утром. — Хорошо... — протягивает Ния, прежде чем вздохнуть, скрестив руки на груди перед Карой. — Это называется не флиртом. — Тогда как же это называется? — Брейни с любопытством склоняет голову, на лбу у него появляются морщины. Рао, он так искренне не понимает, что Каре хочется свернуться калачиком и заплакать. Он может быть интеллектом двенадцатого уровня, но это не значит, что он эксперт по социальным сигналам. Особенно по человеческим меркам. Ния делает глубокий вдох, как будто собирается раскрыть какое-то легендарное дело десятилетней давности. Она бросает Каре озорную усмешку, прежде чем заговорить. — Гей-культура, — язвит женщина в маске. Кара клянётся Рао, что чуть не подавилась слюной. — Что? — Брейни только моргает. — Ния! — восклицает Кара, застигнутая врасплох и хихикающая от неожиданности от молодой женщины. — Гей-культура, — повторяет Ния, нерешительно пожимая плечами, как будто ответ очевиден. — Видишь ли... — она прищурилась, глядя на Кару, прежде чем подошла к Брейни и обняла его за плечи с раздражающе заговорщическим видом. — Это культурная штука, когда бесполезные геи флиртуют друг с— — Ладно, — громко выдыхает Кара, скрестив руки. Она почти уверена, что это не так, но довольно похоже. Она не станет вносить в это свой вклад, что, по её мнению, Ния думает случится. Пофиг. Сейчас у них много работы. И тако ждут её в скромном жилище. — Остальное ты объяснишь Брейни позже, Ния. У нас есть работа. — Конечно, — легко отвечает Ния, мило улыбаясь, с каких это пор она стала так нахальна с ней? —Вы, ребята, может, и не вместе, но тотально флиртуете, чувиха. — Теперь тотальные флирты? Я интеллект двенадцатого уровня, и только сейчас обнаружил, что флирт имеет спектр? — Нет, Брейни, либо “да”, либо “нет”. Опять же, если два гея явно не вместе, но безумно флиртуют друг с другом, это просто называется ге— Кара делает глубокий вдох, просто чтобы сделать глубокий вдох. Язык тела и всё такое. — Вы двое. Следующий, кто заговорит о флирте и гей-культуре, купит ужин для команды позже. И это работает. Никому не по карману аппетит Кары за ужином. Проходит неделя, Кара всё ещё думает об этом. Она думает об этом, не чтобы слишком усложнять, она думает об этом, потому что она может, и её мозг не отключится, потому что, ну, это Лена и Лена её лучшая подруга, которую она просто случайно также находит безумно горячей и привлекательной. Два дня спустя Кара начинает работать над тем, чтобы не размышлять об этом слишком много. Вечер игр отменяется на этой неделе из-за плотного графика большинства участников. В семь вечера Кара заканчивает последний круг патрулирования по городу. Ей скучно и она голодная (голодная и сердитая). Её палец нажимает на чей-то номер, прежде чем даёт себе время подумать об этом. — Лена. Я свободна, ты свободна, давай что-нибудь поделаем. — Кара, я работаю. — Сейчас семь вечера, — хнычет Кара. — Я знаю, что другие заняты, но я ещё знаю, что ты не настолько занята, чтобы я не могла вытащить тебя. Ужин, а потом второй сезон “Планеты Земля” у тебя. Ну давай. На несколько секунд воцаряется тишина, пока Кара не слышит в трубке вздох поражения. Она торжествующе улыбается – уговоры прошли быстрее, чем она ожидала. — Ладно, дай мне хотя бы тридцать минут закончить. Она почти уверена, что Лена осталась бы дольше, чтобы работать и ещё раз работать до рассвета. Кара напористая и может быть такой же упрямой, как и Лена, поэтому иногда (в большинстве случаев) ей удаётся вытянуть Лену из-за её стола или ноутбука. Она всё ещё работает над этим навыком, надеясь ещё больше повысить его. Это интересно, правда. В какой-то момент у них с Джесс появилась общая цель. Это негласное соревнование по уничтожению трудоголических привычек Лены, сформированных в самом начале их знакомства едва заметными кивками, неодобрительно прищуренными глазами и Леной, которая перегружает себя работой. — Ты видишь это фантастически приготовленное мясо, в вкуснейшем соусе? — Кара держит кусочек палочками, облизывая губы, восхищаясь вкусом и внешним видом. — Ух ты, у него цвет песочно-карамельного коня. Брови Лены взлетают вверх. — Это несуществующий цвет. Они ели мясо в горшочках в одном из самых любимых китайских ресторанов Кары, и ей своей настойчивостью удалось заставить Лену попробовать, когда она узнала, что ирландка никогда не пробовала его в своей жизни. Это немного грустно, поэтому, конечно, Кара хочет исправить это, и вот они здесь. — А мог бы быть. Внедрение новых штук и всё такое. — Ну разве ты не творческая и оригинальная? — хихикает Лена и откусывает кусочек мяса, пробуя разные соусы. — Но на самом деле этого цвета не существует. Кара усмехается. — Да, но ему нужно хорошее название. Это то, как человеческий мозг обрабатывает отражение света от различных предметов. — Хорошее название? — Лена прищуривает глаза, глядя на неё с некоторым скептицизмом. Кара даже немного обиделась. — Думаю, я буду называть его карамельно-коричневым, дорогая. — Видишь, какого цвета это кресло? Вместо фиолетового его можно назвать баклажанным виноградом. Лена недоверчиво хихикает, качая головой, будто удивляясь, почему она всё ещё терпит Кару. Кара только криво усмехается. — Кара, ты нашла способ испортить цвета. Твоя логика присвоения названий цветам пугает меня. — Мне всегда хотелось всё тебе испортить. Я – твой карамельно-медовый кошмар. — Разве ты не прелесть, мой очаровательный карамельно-медовый камплам-дьявол? — Спасибо тебе, мой сладкий сахарный дорогой камкейк. (прим. переводчика – здесь игра слов, камплам – это заблоченная в инстаграме страница, с часто оскорбительными, тупыми мемами, а камкейк – это торт либо с кремом напоминающим сперму (специально или случайно), либо с реальной спермой. Игра слов в том, что в обоих этих словах есть часть “cum”, а это переводится как сперма, конча) Лена открыто смеётся, запрокинув голову, её глаза мило щурятся. Кара обожает её смех, громкий и искренний, к тому же невероятно мелодичный. — Сволочь, — она одаривает Кару своей фирменной улыбкой во все тридцать два зуба. Это та улыбка, которую Кара не часто видит, чтобы Лена использовала с большинством людей, та улыбка, которая показывает её передние зубы, от которой появляются ямочки, нос морщится, а глаза прекрасно прищуриваются. Каре нравится думать, что она забавный человек, что именно поэтому она может заставить Лену улыбаться и смеяться так, что эта подлинная раскованная сторона Лены раскрывается. Каре нравится думать, что она смешная, а Лена находит её особенно смешной. — Спасибо за угощение. Мясо в горшочках – это просто чудо, и я не знаю, почему я не пробовала его. Мы должны есть его чаще. Кара усмехается, засовывая руки в передние карманы. — Чаще в будущем. Пошли. Они уже в лифте едут в пентхаус Лены, и внезапно она немного нервничает. Почему она нервничает? Это просто Лена, а Лена не заставляет её нервничать. Ну, ладно, иногда заставляет, но не так, как сейчас. Счастье или возбуждение, да, но никогда не такая нервозность. Однако это чувство быстро рассеивается, когда Лена посылает ей лёгкую улыбку, и соединяет их с Карой руки. — Это робот Уинна? Маленький мини-робот смотрит прямо ей в душу, стоя на одном из комодов в гостиной Лены. — Так и есть. Его подарок мне в прошлом году на день рождения. Кара возится с роботом, заставляя его роботизированные руки двигаться. Роботизированная речь запускается вместе с случайными космическими звуками, которые на самом деле не имеют никакого смысла. — Отлично, Скотт, я создал саму жизнь, — подражает она хриплому голосу старика, театрально поглаживая подбородок. — Тёмное дитя, — улыбается Лена, и на её лице появляется понимающее выражение. — Ты смотрела Тёмное дитя?! — на самом деле Кара немного шокирована. Кто знал, что Лена может смотреть длинные сериалы, не по принуждению (или без Кары, знакомящей её с новыми ленами и её непрекращающимися уговорами продолжать смотреть, потому что там становится лучше, продолжай смотреть, Лена.). — Ага. — Лена, я вижу тебя в лучшем свете. — Мне жаль, что я стала более привлекательной, посмотрев весь сериал. Хихикая, Кара кладёт куртку на диван и ловит взгляд Лены. — Знаешь, ты можешь одолжить у меня одежду, — предлагает Лена, перебирая подол рубашки и изучая прикид Кары. — У меня есть удобная одежда. И не только с виду. — О... — Кара моргает. — Это было бы здорово. — Ладно, скоро вернусь. Мне тоже нужно переодеться. Вскоре Лена возвращается, протягивая ей штаны и огромную темно-синюю толстовку, достаточно большую даже для Кары. Кара прикусывает язык, борясь с желанием сделать какой-нибудь язвительный комментарий про цвет. — Спасибо, — благодарно улыбается она. Лена кивает. Кара должна отдать должное Лене. Её одежда реально кажется невероятно удобной, ткань такая мягкая, уютная и домашняя. Её кисти рук почти скрыты за манжетами, потому что рукава немного длинные. Они пахнут точно так же, как Лена. Она никогда не носила одежду Лены. Но было много случаев наоборот. Всегда всё наоборот. Когда она выходит из ванной, то видит Лену уже на диване, закуски и первый эпизод готовы. — Ты купила марс подс, — выдыхает она, драматично хватаясь за грудь. Лена поворачивается на голос. — Отличные штуки. Я всегда могу доверять тебе. (прим. пер. – марс подс – это маленькие вафельные шарики в шоколаде) — Я всегда тебя прикрою, — ухмыляется Лена. Затем её лицо принимает странное выражение, когда она окидывает Кару взглядом. Может быть, толстовка слишком велика. Кара старается не ёрзать. — Удобно? — Лена прочищает горло. Кара кивает. — Хорошо. Давай смотреть. Через два эпизода голова Кары покоится на коленях Лены, а та играет с прядями её волос. Пока ноги Лены лежат на столе, Кара рисует случайные ленивые узоры на ткани штанов Лены, безмятежность этого момента заставляет Кару думать о том, как интимно это должно выглядеть, и как это выглядит для посторонних. Эта простейшая близость, которую они разделяют, осязаема, она не освобождает. Каре знакома интимность. Но Кара не любит вопросы без ответов. Грызущая мысль проносится у неё в голове. Титры бегут вниз, и женщина сверху испускает мягкий вздох, останавливая видео, широко раскидывая руки. Когда Кара смотрит вверх, Лена смотрит вниз. Кара ждёт, что Лена скажет. Когда она этого не делает, Кара ловит себя на том, что отворачивается, внезапно чувствуя себя застенчивой. В напряжённом взгляде Лены всегда что-то есть. Она никак не может привыкнуть к этому, даже после многих лет знакомства. Изумрудно-зелёные глаза Лены, пронзительные и завораживающие настолько, что, наверное, любой содрогнётся при достаточно близком зрительном контакте. Кара задаётся вопросом, знает ли Лена, что она оказывает такое воздействие на людей. Конечно, она должна. Когда она снова поднимает глаза, то видит, что Лена всё ещё смотрит на неё. Она смеётся, стараясь не выдать волнения. — Я знаю, что я красивая, но не пялься на меня, ладно? Это творит чудеса с моим сердцем, когда на меня смотрит хорошенькая девушка. Лена шлёпает Кару по щеке. — Может быть, тогда мне следует больше смотреть на тебя, — Лена наклоняет голову, и на её лице появляется непристойная ухмылка. Кара чувствует, как к её щекам приливает жар. Лена не может так говорить, когда её лицо так близко. — Может, и стоит. К счастью, Лена отводит взгляд от своей руки, играющей с локонами Кары. Они до сих пор так откровенно флиртуют. И Кара, будучи большой дурой, не знает, когда остановиться, или как остановиться. Ну и что, если она большая дура, которая любит глупо флиртовать с Леной, как говорит Ния. Это весело. Она ничего не может с этим поделать. До недавнего времени так было не всегда. Она всегда была кокетливой? Нет. Она даже не очень-то кокетка. Она даже не самый социально успешный человек. Она не очень хороша во всем, что находится в романтической сфере. Её послужной список и история показывают это достаточно хорошо. Между ними воцаряется уютная тишина, пока Лена продолжает играть с её волосами. — Ты скоро пойдёшь домой? — Хочешь выпнуть меня, да? — Ты хочешь, чтобы я тебя выпнула? — рука в её волосах останавливается. — Мне кажется, я хочу, чтобы меня вопнули. Лена смеётся. — Просто скажи, что хочешь остаться, как нормальный человек, Кара. — Ладно, я хочу остаться. Если ты не против. — Конечно, я не против, — говорит Лена. Она улыбается, продолжая играть с волосами Кары, перебирая светлые локоны и царапая ногтями кожу головы Кары. Кара закрывает глаза и вздыхает, наслаждаясь этим ощущением. Грызущая мысль становится всё больше и больше в её сознании. Она всё ещё думает об этом. Начинает думать об этом прямо сейчас. — Мы в порядке, правда? — спрашивает Кара через несколько минут. Они явно не собираются придавать большого значения тому, что произошло раньше. Но она не может не спросить. Она думает, что они в норме, но что насчёт Лены? Ей нужно это знать, нужно, чтобы это было озвучено. Быть наконец-то упокоенной. Должно быть, поэтому она чувствует себя немного не в своей тарелке. Висящие на стене часы тикают в её ушах. — Да, — тихо говорит Лена, и её большой палец скользит по щеке Кары. Кара держит глаза закрытыми, постукивая пальцами на своём животе. — Ты говоришь о...? Кара краснеет. — Ты знаешь, э-э... о том, что случилось раньше. Что мы сделали. — О. Когда мы занимались сексом. — Лена! — Кара закрывает лицо руками, зная, что кончики её ушей покраснеют. — Что? — Лена смеётся, и Кара чувствует, как её большой палец нежно гладит её по щеке. — Ты даже не можешь этого сказать. Это... Ух ты, Кара. Учитывая, каким твой рот становится диким, когда— — Нет, — ворчит Кара, чувствуя, как горит, и Лена смеётся ещё сильнее. Она никак не может оторвать руки от лица и посмотреть на Лену. В конце концов смех Лены постепенно затихает. Вздох. — Да, всё в порядке, Кара, — её голос звучит так серьёзно и искренне, но в то же время довольно. — Круто, класс Не то чтобы Кара сильно волновалась. И всё же приятно это слышать. Удовлетворённая, она выпускает выдох, проводит по лицу руками и снова устраивает голову чуть выше её живота. Наконец открыв глаза, она видит, что Лена опять смотрит на неё сверху вниз. Кара прерывисто вздыхает. Глотает. Просто смешно, как много силы может содержать в себе взгляд человека. Напряжённый взгляд снова впивается в неё, и Кара чувствует, как что-то меняется в воздухе, наблюдает, как расширяются зрачки Лены. Большой палец Лены сдвигается на её щеке, и тонкая кисть скользит по её коже. Кара облизывает губы, даже не замечая, и она не знает, придумала ли она себе взгляд Лены, скользящий вниз к её рту или нет. Когда Лена смотрит на неё так близко, у Кары возникают небольшие проблемы с ясным мышлением, и всё, что она может чувствовать – это прикосновение большого пальца к её щеке и запах Лены, и только Лены. — Тогда ... — начинает Кара, слова звучат почти шёпотом. И тут в её голове возникает пустота. Её рот открывается и закрывается, пока она не может подобрать нужные слова. — Тогда...? — эхом отзывается Лена, голос низкий и глубокий, отчего сердце Кары начинает биться быстрее. Когда она прикусывает губу, на этот раз она определённо не выдумала себе, как Лена поглядывает на её губы и как сердцебиение Лены стучит быстрее нормального человеческого ритма. Зажмурившись, она испускает дрожащий вздох, прежде чем опять сесть на диван, подальше от Лены. Она отталкивает другие навязчивые мысли, которые постоянно лезут ей в голову. — Кара? — Тогда хорошо. Мы в порядке, — заканчивает Кара, поворачиваясь к ней лицом и потирая свой затылок. Лена сидит с невозмутимым лицом и с любопытством изучает Кару, пока её ладонь лежит на диване. Когда Лена чуть-чуть наклонилась вперёд, Кара почувствовала, как у неё перехватило сердце, а потом как оно сильно забилось о рёбра. Лена наклоняется всё ближе и ближе, пока её нос не касается носа Кары. — Отодвинься, — шепчет она, теперь всё внимание сосредоточено на губах Кары. — Зачем? — Кара отвечает так же тихо, еле дыша. Предвкушение поднимается в её груди, адреналин бешено бежит по венам. — Значит, ты не собираешься... — губы почти касаются губ Кары, Лена склоняет голову. — Нет... — это всё, что говорит Кара, и затем мягкие, мягкие губы накрывают её, и рука опускается на её плечо. Закрыв глаза, она позволяет руке на своём плече прижать её к дивану, позволяет Лене раздвинуть губы языком, позволяет Лене делать с ней всё, что она захочет. Женщина над ней спускается ниже и начинает прокладывать дорожку поцелуев от подбородка к шее, а Кара проводит ладонью по бёдрам Лены, медленно водя большим пальцем по её коже. Кара испускает вздох, больше похожий на стон, когда другая её свободная рука ползёт к затылку Лены, проводя пальцами по волосам, слегка царапая её кожу головы. У неё кружится голова, и она позволяет Лене делать всё. Всю неделю Кара была твёрдо убеждена, что они больше не будут этим заниматься, и всё же это происходит снова, и она не может заставить себя остановиться теперь. С чего бы ей этого хотеть? Они в порядке. Лена лениво целует её в шею, прижимаясь губами к ключицам. Кара чувствует, как они изгибаются на её коже, когда она издаёт непроизвольный тихий стон. Когда рот Лены покидает её шею, Кара открывает глаза. Лена нависла над ней, и за этими полуприкрытыми глазами отчётливо проглядывает игривый огонёк, наводящий на размышления. Чья-то рука гладит её щеку, потом – нижнюю губу. — Хочешь перейти в другое место? — выпаливает Кара, и она не уверена, хочет ли дать себе пинка наотмашь за то, что позволила этому продолжиться, или броситься вниз с самой высокой горы. Что ж. “Вероятно, и то и другое” – думает она. И потом: Кара не совсем уверена, что идёт по порядку после того, как на лице Лены растягивается опасная ухмылка, когда она кивает. Затем случился ураган: губы не отрываются друг от друга, она ударяется о ящик бедром (которое не болит и, к счастью, ничего не ломается), они натыкаются на стену, теряют равновесие и хихикают, а потом Кара ударяется икрой, когда натыкается на край кровати Лены. Она падает на матрас, а Лена наклоняется над ней, обе слегка посмеиваются. И в одно мгновение Лена снова оказывается на ней, голодные мягкие губы бегают по коже, а блуждающие руки трогают её. С минуту они горячо целуются, как легкомысленные подростки. И ещё минуту. Пока Лена не обрывает это, отталкиваясь назад и оседлав Кару на кровати. — Мы в порядке, — повторяет Кара, немного запыхавшись, глядя на Лену и выглаживая узоры на её бёдрах. А потом ещё несколько слов слетают с её губ, прежде чем она успевает подумать. — но что это значит для тебя? Когда... когда мы целуемся, когда мы делаем это, — она взмахивает рукой в воздухе между ними. Лена моргает один раз, потом второй. Брови нахмурены, и большой палец поглаживает ключицы Кары. Лена вытягивает шею, открывает рот. — Для меня это так же легко, как “просто хочется”. Мне просто нравится, как я целую тебя, и ты целуешь меня в ответ. Должно ли это означать что-то ещё? — слова не резкие и не холодные. Это утверждение, прямолинейное и подлинное. Как Лена Лютор в целом, под маской генерального директора или без неё. Правильно. — Нет, не должно, — она чувствует что-то нутром. Облегчение. Они обе в порядке с тем, что произошло, и то, что случилось, тоже ничего не значит. Они просто... лучшие подруги. Это больше ничего не значит. Они просто лучшие подруги, которые иногда целуются и трахают друг друга до потери сознания. В этом нет ничего странного или необычного. Некоторые люди так делают. Кара знает эту игру. — Я поцеловала тебя в первый раз перед ночью игр по той же причине. Так же легко, как “просто хочется”. Так же легко, как “просто хочется”. — Ммм... — Лена проводит указательным пальцем по плечу Кары вниз по руке к ладони. Несмотря на лёгкость и воздушность, Кара вздрагивает от прикосновения. — Нужны ещё какие-то разъяснения или...? — хрипло произносит она, прежде чем поднести руку Кары к своей груди, а затем поднести её ко рту. Она начинает покрывать невесомыми поцелуями ладонь Кары, закрывая при этом глаза. Кара отвечает отрицательно, не в силах сказать что-либо ещё, быстро пропадая в великолепной женщине над ней. — Хорошо. Затем Лена открывает глаза, целует запястье Кары, а потом берет два пальца глубоко в рот, горячо и пристально глядя на Кару. И Кара смотрит в ответ, чувствуя влажный язык Лены на своих пальцах. Она непроизвольно сглатывает и прерывисто выдыхает. Огонь разгорается внутри неё. Чёрт, она так возбуждена. Когда Лена вынимает пальцы, она расплывается в понимающей хитрой ухмылке. Она наклоняется и лижет, покусывает мочки ушей Кары. С Кары довольно. Положив руку на спину Лены, она ловко меняет их положение; Лена резко втягивает воздух, и Кара нависает над ирландкой, ухмыляясь. Она сбрасывают свою толстовку и прижимает Лену к матрасу, проводя руками по свитеру Лены, раскрасневшейся коже под ним, в то время как её рот скользит вверх по челюсти женщины, втягивая бледную кожу, оставляя след. След, который, как она знает, Джесс обязательно заметит и обомлеет. Кара ждёт, что её отругают. Когда ничего не происходит, а Лена только начинает хныкать от её прикосновений, она оставляет ещё один в другом месте. — Кара, — наконец приходит предупреждение, и Кара не может удержаться от смешка. Она прижимается губами к шее Лены, прислушивается к каждому хриплому звуку, который та издаёт, записывает в памяти каждый раз, когда у неё перехватывает дыхание. — Подожди– мне нужно, — хрипит Лена требовательным и нуждающимся тоном, — Я хочу чувствовать тебя больше. Она поспешно срывает свитер и лифчик, и Кара помогает ей снять шорты, и сама тоже раздевается. Наконец, обнажённая кожа к коже, Лена хватает лицо Кары и целует её, задыхаясь. Кара чувствует дрожь, будто молния пробежала по её позвоночнику – это горячо и завораживающе, видеть и чувствовать, как она влияет на Лену. Руки обрисовывают каждый дюйм алебастровой кожи, и когда обе её руки достигают груди Лены, она лениво, но уверенно сжала, а затем томно поласкала её, и Лена простонала ей в рот. Они действительно делают это во второй раз, и Кара всё ещё не может в это поверить. Может, это будет тем, чему они позволят случиться только дважды. Один раз без продолжения стал двумя. Второй и последний раз. Однако она не задерживается на этих мыслях слишком долго; прямо сейчас она не может найти в себе силы думать об этом, на самом деле, не хочет думать об этом сейчас или ещё о чём-то. Прямо сейчас она хочет услышать больше от Лены, хочет испытать и раздразнить её, хочет увидеть, как Лена снова рассыпется под ней. Опустив голову, она медленно облизывает и покусывает шеи до ключицы, и пока не захватывает твёрдые соски в рот. Серия хриплых беспомощных всхлипываний вырывается изо рта Лены, и Кара полностью отдаётся этому звуку, чередуясь между её сосками, облизывая их влажно и небрежно. Опустив руку к бёдрам Лены, она проводит большим пальцем по коже, затем скользит дальше. И когда её ладонь оказывается между ног женщины, рука грубо сжимает волосы Кары. — Лена, — Кара хихикает глубоко и хрипло. Лена отвечает ей пожатием плеч и милым, мягким ворчанием, которое почти звучит как стон. — Ты делаешь это нарочно. Давай уже… — Давай уже что?.. — рука, всё ещё поглаживает бёдра Лены, когда Кара приподнимается, чтобы взглянуть на неё. Когда её пальцы медленно скользят вокруг входа Лены, челюсть Лены крепко сжимается, образуя привлекательный изгиб, как будто она вот-вот сломается, и её грудь вздымается более заметно. Каре нравится, как выглядит Лена, когда она возбуждена, раскраснелась, вспотела и вот-вот сорвётся. — Лена, — шепчет Кара и скользит губами по её подбородку и начинает покрывать горячими поцелуями её шею. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, Лена. Ещё один сдавленный стон вырывается из горла Лены, и Кара вздрагивает от этого звука. Она облизывает и сосёт горло Лены, широко и горячо, вызывая всё более прекрасные мягкие звуки от черноволосой женщины. Кара глубоко вздрагивает, полностью осознавая тот факт, что именно она является причиной каждого звука, который издаёт Лена. — Такая заведённая, такая красивая, когда ты такая для меня, — Кара обхватывает ладонью затылок Лены, слегка царапает её кожу, прежде чем грязно поцеловать хнычущую женщину. — Попроси меня, Лена, — выдыхает она ей в рот, и Лена божественно извивается под ней. — Хочу тебя, — выдыхает Лена и крепче прижимает к себе Кару. — Мокрая для тебя. Ногти так глубоко впиваются в её плечи и спину, что Кара готова поклясться, что если бы она была человеком, то остались бы глубокие следы. Она хотела бы почувствовать эту боль. Почувствовать жжение каждой метки. — Кара, просто... — Лена останавливается, чтобы сдержать дрожь в голосе, — давай же. Трахни меня. Трахни меня, Кара, — говорит она сквозь стиснутые зубы хриплым голосом. — Пожалуйста. Мне нужно почувствовать тебя. Волна возбуждения бурлит внутри Кары, и она крепко сжимает челюсти. Она скользит вниз, тянется обеими руками к бёдрам Лены и устраивается между её ног. Грудь тяжело вздымается, глаза Лены закрыты. — Смотри, как я тебя трахаю, — настаивает Кара, и Лена открывает глаза, Кара сразу замечает, как подскакивает её горло. Лена выглядит как-то рассеяно, податливо её распухшие губы приоткрыты, грудь поднимается и опускается, несколько прядей волос прилипли к щеке, а на раскрасневшейся коже блестит пот. Когда Кара прижимает свой язык плашмя на мокрый выступающий клитор Лены, та резко шипит от соприкосновения, и её затылок глухо ударяется о спинку кровати. Кара начинает лизать, пробуя женщину на вкус и легко просовывая в неё два пальца. — Кара... — всхлипывает Лена, ещё больше запрокидывая голову, выгибаясь дугой, так тихо, не громче шёпота, но Кара прекрасно слышит. Её собственное имя срывается с губ Лены, звуча так– это всё неправильное, все виды распутства в голосе, но это… Это, блять, красиво, вот что это. Ирландка снова открывает глаза, таращась на Кару, хорошо её трахающую, и прерывисто всхлипывая при каждом толчке. — Кара, — хрипит Лена, и руки, дёргающие Кару за волосы, сжимаются всё крепче и крепче. — Это– да. Так хорошо. Кара. Она толкает свои пальцы глубже, контролируя свою силу с крайней осторожностью, ускоряя темп, когда дыхание Лены становится беспорядочным. Затем, мгновенно заменив язык большим пальцем, она быстро облизывает губы, прежде чем спросить: — Ты сможешь взять ещё один, да? — и замолкает на секунду, её немного удивляет глубокая хрипотца в голосе. — Держу пари, можешь. Глаза Лены расширяются, и она сглатывает, в её горле видимый ком, когда она нетерпеливо кивает. — Пожалуйста. Пожалуйста, да. Кара сначала вытаскивает оба пальца, а потом добавляет третий. Теперь три пальца скользят внутрь, легко и скользко, и в момент, когда она скручивает их, гортанный стон вырывается изо рта Лены, её бёдра яростно дёргаются, и– ну, бля, Кара почти слышит звук– звук, такой горячий и грязный, исходящий от Лены. — Ты так хорошо их принимаешь? — стонет Кара, большим пальцем потирая пульсирующий бугорок, а другими двигая туда-сюда, чувствуя, как стенки Лены растягиваются и сжимаются вокруг её пальцев. — Это хорошо, такая хорошая для меня, Лена. — Да, да... К-Кара, чувствую тебя так сильно... — стонет Лена, и Кара передвигается, её язык возвращается к клитору Лены, такому твёрдому и влажному. Бедра Лены приподнимаются, её пальцы скользят по волосам Кары, становясь все грубее и грубее с каждой секундой – знак того, что Лена близко. С подбородка Кары капает и, блять, это невыносимо, как великолепно Лена корчится для неё, и Кара любуется этим полностью, восхищаясь тем, как она собирается заставить Лену кончить второй раз, и что она никогда не старалась так сильно для кого-то другого в постели. Она держит безжалостный ритм, посасывая и лаская её клитор, толкая пальцы и скручивая их, пока грязный распутный стон, принявший форму имени Кары, не вырывается изо рта Лены, которая сжимается вокруг неё, а бедра дрожат по обе стороны от её головы. Кара продолжает водить языком по клитору Лены, пока та со стоном не отдёргивает голову. Облизывая губы, она вынимает пальцы из Лены и засовывает их в рот, слизывая её вкус. Лена неподвижно лежит на простынях, тяжело дыша, откинув голову на подушку, вся выебанная и раскрасневшаяся, с черными как смоль глазами и тяжёлыми веками. Кара чувствует, как напрягается, когда до неё доходит, что это её рук дело. Что она так действует на Лену. Это ошеломляет. Она ложится рядом с Леной и наблюдает, как она приходит в себя. В глубине души Кара чувствует прилив чувств, что-то похожее на подъем эго, учитывая, что Лена Лютор, её лучшая подруга, определённо может получить любого, кого захочет парочкой кокетливых комментариев и ухмылкой. Что она – Лена Лютор, которая помимо этого превращается в хнычущую лужицу для Кары, которая отчаянно просит, чтобы она дотронулась до неё, которая сжимается вокруг её пальцев, которая выгибается напротив неё. — Извини, дай мне минутку. Это... это было правда хорошо, — хрипло бормочет Лена, её голос задумчивый и хриплый. — Ты... э-э... сломала меня. Надеюсь, ты это знаешь. — Что? — Кара хихикает. — Не торопись. — Это– ты так высоко подняла планку… я просто думаю, что мне придётся привыкать к разочарованиям всю оставшуюся жизнь, Кара. Не то чтобы разочарование было мне чуждо, —ирландка стонет, не переставая причитать, потирая щеки, а потом и всё лицо обеими руками. Кара нашла бы это зрелище бесконечно милым, если бы не была занята мыслью о том, что её лучшая подруга только что сделала ей такой офигительно высокий комплимент, и что из всех других возможных комплиментов, это было именно так. От её самой лучшей подруги. Её сердце бешено колотится при этом признании. На самом деле она почти ничего не знает о сексуальной жизни Лены. Прошлые любовники, конечно, но не так уж много, на самом деле. Она старается не думать об этом, не представлять себе других людей в постели с Леной, когда она так чувствительна, на грани того, чтобы кончить при малейшем контакте с чем-либо. Она прикусила нижнюю губу. — Высокие похвалы от Лены Лютор. Лена поворачивает голову на подушке, смотрит на Кару, выгнув бровь, и на её губах играет взволнованная, почти застенчивая улыбка. — Это правда. Кара не знает, что на это ответить. Через минуту Лена перемещается, располагаясь на Каре сверху, с голодным взглядом. Кара чувствует головокружение, когда мягкий вздох вырывается из её рта, потому что у Лены есть что-то в её глазах, как будто она хочет разорвать Кару на части, и это то, что хочет Кара. — Как думаешь, я смогу засунуть в тебя пальцы? О, Рао. — Нет, — ошеломлённая, она стонет от этой мысли. Рао, ей бы это очень понравилось. — Ты... ты же сломаешь себе их. Кара искренне ошарашена, когда Лена надувается – по-настоящему надувается, потому что, вау, это мило. Не каждый день увидишь, как надулась Лена Лютор. Не каждый день можно увидеть, как Лена Лютор надувается, потому что она не может засунуть пальцы внутрь своей лучшей подруги. Она быстро качает головой, желая, чтобы её нелепые мысли прекратились. — Ты нужна мне, Лена. Пожалуйста. Я так готова для тебя. Лена какое-то время смотрит на лицо Кары, как будто она в каком-то оцепенении. — Ладно, — бормочет она, и в её голосе слышится хрипота. Блять. А потом её лицо снова становится таким, каким оно было несколько секунд назад, – до надутости. Чёрт. Распухшие губы прижимаются к её губам, которые затем спускаются к её подбородку и шее, всё горячее, и Кара просто извивается под Леной, потому что она не думает, что сможет и дальше выдерживать прелюдию. Рао, ей было бы так неловко, если бы она кончила только от губ Лены на шее. Она почти уверена, что никогда не сможет взглянуть Лене в глаза. — Лена, — хрипло стонет Кара, её голос определённо звучит как жалкое нытье, но она не может заставить себя об этом волноваться, — ты нужна мне сейчас. Так сильно. Лена, пожалуйста. — Я тебе так сильно нужна, — шепчет Лена, когда её ногти слегка царапают кожу Кары, а другая рука скользит вверх по бедру. Когда Кара собирается открыть рот, чтобы снова просить, это заканчивается тем, что она издаёт неконтролируемый стон, когда пальцы Лены скользят по её клитору. Её кулаки крепко сжимают простыни, голова откидывается назад на подушку, глаза закрываются, и она уже тяжело дышит от прикосновения. Пальцы Лены начинают двигаться быстрее, когда её губы перемещаются от челюсти Кары к уху, облизывая и покусывая, шепча откровенные комментарии о том, какая влажная и открытая Кара. Рао. Она полностью опускается на матрас, думая о том, как сосредоточена Лена с её абсолютным вниманием к Каре, как чертовски горячо звучит Лена, шепчущая грязные и пошлые слова, и как её длинные, умелые пальцы хорошо заботятся о Каре. Лена держит свой неумолимый темп, жёсткий и ритмичный на её мокром клиторе, пока непристойные скользкие звуки и дыхание Кары заполняют комнату. Кара настолько чувствительная, что это не занимает много времени; вскоре её рот раскрывается, хриплый стон вырывается, и Лена впивается в её губы, облизывая их, когда удовольствие проходит через Кару, её тело полностью замирает, глаза закрываются, а костяшки пальцев белеют. Проходит время, может, несколько секунд, или несколько минут, прежде чем Кара чувствует, как большой палец гладит её щеку. Она распахивает глаза, они влажные и всё расплывается. Лена до сих пор нависает над ней, выглядя совершенно развратно, с этой ухмылкой, когда она заправляет пряди волос за уши Кары. Они молчат ещё несколько мгновений, пока Лена наклоняется, обнюхивая шею Кары, и её рот лениво блуждает по раскрасневшейся коже. Кара задумывается, немного не зная, что можно сказать после секса с лучшей подругой во второй раз. Есть ли какой-то протокол? Но они уже проходили через это раньше, больше ничего не нужно говорить. Это так же легко, как “просто хочется” – просто быстрый трах для обеих. Рао, это звучит ужасно в голове Кары, учитывая, что это Лена, а Лена – её, блять, лучшая подруга. Но она не знает, что ещё думать. Так что думать и не надо. Подавляя стон, когда Лена покусывает определённое место на шее, в голове всплывает мороженое. Мороженое звучит неплохо. Прежде чем она думает предложить его Лене, телефон на тумбочке зазвучал её мелодией звонка. Это Уинн. Женщина над Карой остаётся на месте. Ясно, Лена хочет остаться на ней ещё немного. Прерывисто выдохнув, всё ещё приходя в себя после оргазма, она шарит телефон рукой, а Лена нависает над ней, оставляя за собой ещё больше поцелуев и укусов на шее. — Эй! Уинн, — Кара (это неправда) пищит, когда Лена лизнула её шею. Почему Лена всё ещё на ней? Не то чтобы Кара жаловалась, но... — Кара, Кара! Ты в своей квартире? Я так взволнован! Я только что закончил его совершенствовать, собираюсь к тебе прямо сейчас, мне нужно показать мой последний модернизированный... — Я не в своей квартире, Уинн. На несколько секунд воцаряется тишина. — О... ладно, где ты? Ты должна это увидеть! Кара кусает себя за щёки, стараясь не дёргаться и не волноваться. — Эм, — губы на её шее изгибаются, и Кара чувствует, как её снова кусают и облизывают. — В– Я у Лены. — О! Ладно, тогда я зайду к вам, ребят, это прекрасно! О, она будет так завидовать моему новому изобретению– стоп, ребята, вам лучше не быть голыми, — шутит он, смеясь, и Кара знает, что он действительно шутит. — Я уже собираюсь выходить. Ирландка, которая до сих пор молчала, слишком занятая шеей Кары, издаёт гортанный смешок. — О, Лена, привет! — щебечет Уинн. — Погодите, ребята, вы же сейчас не совсем голые, правда? Потому что это была шутка— Рао. Уинн серьёзно сюда едет? — Кот Шредингера, — выпаливает Кара, и Лена смеётся ещё громче. Лена продолжает целовать её ключицы, и Кара очень, очень хотела бы, чтобы Лена перестала прикасаться к ней, потому что она снова начинает возбуждаться. — Иди сюда и открой, чтобы узнать. Долгий стон. — Ладно, хорошая шутка. Знаёшь что, это может подождать до завтра. Я только что понял, что пентхаус Лены немного дальше твоей квартиры, и... уже поздно. О, когда это случилось – уже поздно! — опять ворчание, и что-то похожее на металлический звук падения на другом конце провода. — Ладно, увидимся завтра. Спокойной ночи вам двоим! — Увидимся позже. Спокойной Ночи, Уинн. Вернув телефон на тумбочку, Кара вздыхает, закрывая глаза и прикрывая рукой лоб. Она не думает, что сможет встать, если Уинн всё равно придёт, а Лена здесь – самое удобное человеческое одеяло, накинутое на неё. Лена такая мягкая, мягкая во всех хороших отношениях и мягкая во всех хрупких отношениях. —Ты милая, — хихикает над ней Лена. Кара ворчит. Когда она открыла глаза ещё раз, их взгляды мгновенно встретились. У Лены снова этот пронзительный восхитительный взгляд. Кара с трудом сглатывает. — Я ещё не закончила с тобой, — тихо шепчет Лена, прежде чем наклониться, обхватывая рукой шею Кары и глубоко целуя её. Содрогаясь, Кара гадает, станет ли это обычным явлением.