sweet cigarettes bitter violets

Пятый курс. Турнир трёх волшебников. Виктор Крам бросает на меня мимолётные взгляды, и периодически вздыхает. Он не решался ко мне подойти примерно дня два, в конце второго он наконец-то решается. У нас даже завязался непринуждённый разговор, во время которого мы обсуждали предстоящее испытания турнира. Я высказала своё предположение, что следующее испытание будет как-то связано с водой или дикой природой. В основном говорила я, но кажется Виктора это устраивало, может даже нравилось. На протяжении всего разговора я чувствовала прожигающий мою спину взгляд. Её взгляд. Но делала вид будто всё в порядке и я даже не замечаю того, что она на нас смотрит. В конце нашего разговора Виктор замешкался, словно хотел сказать что-то важное и волнующее. Он глубоко вздохнул и, запнувшись, всё же сказал: — Гермиона, ты бы хотела пойти со мной на предстоящий Святочный бал? — Крам сказал это чуть громче, чем хотел, так что до её чуткого слуха наверняка донеслась эта фраза. — К сожалению, у меня уже есть пара. — ответила я с напускной печалью. Она напряглась. Я специально сделала голос тише, дабы она не услышала моего ответа.

***

Я патрулирую замок, когда её цепкие пальцы обхватывают моё запястье и она тащит меня через весь замок в неизвестном для меня направлении. — Куда ты меня ведёшь, Паркинсон? — при упоминании её фамилии она сжимает моё запястье так, что белеют костяшки её пальцев. Панси ускоряет шаг. От её сильной хватки я жмурюсь. В моей голове проносится мысль, что если бы я так сильно схватила её запястья, то на тонкой коже Панси остались бы синяки. Мы проходим многочисленные классы и лестницы. Примерно на восьмом повороте я перестала пытаться предугадать место назначения, полностью смирившись со своим неведением. Поднявшись на седьмой этаж, мы остановились возле одной из пустых стен, и Панси наконец отпустила мои запястья.

Выручай комната.

Можно было бы и догадаться, Гермиона. Пока я корила себя за свою тупость, Паркинсон стала ходить туда сюда. Со стороны это выглядело довольно-таки странно, поэтому я чудом сдержала улыбку. Панси смерила меня уничтожающим взглядом, и снова схватила меня за запястья, потянув внутрь помещения. Я осмотрела комнату. Просторное помещение, горящий камин, пару кресел и диван, чем-то напоминает маггловский стиль «ландшафт». Я глубоко вздохнула, вырывая свою руку из её цепкой хватки, и плюхнулась в ближайшее кресло, вытягивая ноги вперёд и расслабляясь всем телом. Паркинсон подошла к камину, смотря на игру языков пламени. Она нервничала, о чём свидетельствует её постукивание ногой об пол. Звенящая тишина повисшая на долгие десять минут, прерывающаяся редким потрескиванием огня и нервными постукиваниями Паркинсон. Меня обволакивало не свойственное мне расслабления и спокойствия. Паркинсон первая нарушает тишину разрушая напускное спокойствия. — Ты идиотка.-нахмурив брови шипит Панси. Иногда мне кажется что она и правда похожа на змею когда злится. — Пошла ты.-на удивления мой голос звучит спокойно, даже слишком. Паркинсон явно не удовлетворил мой ответ, фиолетовая венка на её лбу стала заметнее чем минуту назад. — Ты не выносима.-её голос и правда похож на змеиное шипения. Я не знаю как на это реагировать. Сегодня я необычайно флегматична, это странно потому что обычно я бы препиралась и вела себе как разгневанная львица. А сейчас я больше похожа на спокойную черепаху или незаинтересованного ленивца. Я не знаю что думает Панси по поводу моего равнодушного настроения, но предположительно ей это не нравится. — Как на счёт того что бы пройтись, до озера? -Паркинсон смотрит на меня в замешательстве. Вопрос прозвучал определённо не к месту, но по моему безразличному лицу, можно понять что меня это не сильно интересует. — Ты издеваешься.-кажется я разозлила её ещё больше. Это плохо. — Возможно.-этот ответ явно добивает терпения Панси. Потому что она подлетает ко мне, нависая над креслом.Я поднимаю на неё скучающий взгляд. При таком близком расстоянии я могу хорошо рассмотреть её покрасневшее от гнева лицо, ноздри Панси смешно раздуваются, а карие глаза пылают от ярости и обиды , если бы можно было спалить взглядом я бы уже давно сгорела. — Ты милая когда злишься.-всё финишная прямая, осталось только забрать свой приз, и катится к чёртовой матери. Не смотря на всю злость в глазах, и подрагивающие от напряжения руки она просто смотрит на меня уничтожаюсь взглядом.- Так и будешь смотреть на меня, или может перейдёшь к более активным действиям.-меня начинает раздражать её не решительность. Она делает вид что не поняла о чём я. Сучка. Я лишь закатываю глаза, и приподнимаюсь с кресла на локтях, быстрым движениям, тяну за галстук на себя. Панси падает на меня сверху и утыкается носом в мою шею, вдыхая аромат шоколадного геля для душа. Я обнимаю её руками за талию носом зарываясь в её чёрные как смоль волосы. Панси отвечает на мои объятья крепче прижимаясь ко мне всем телом. Я слышу её нервное прерывистое из-за гнева и внезапной близости дыхания. Не нужно быть провидицей что бы понять что она ещё на меня злится. Я нежно провожу по её волосам, убираю уже порядком отросшую челку за ухо. Её дыхания постепенно выравнивается. Я знаю что Панси успокаивают нежные прикосновения, и успешно этим пользуюсь. Мы молчим, кажется что слова разрушат ту хрупкую идиллию которая образовалась между нами. — Я люблю тебя Гермона.-её сладкий шёпот разрезает тишину. Моё сердце обливает сладкая патока, сбивая моё дыхания. Не заметно для меня мои губы расплываются в счастливой улыбки. — И я тебя солнце.-прижимаю её ещё ближе к себе упиваясь теплом исходящем от неё. Я приподнимаю её за подбородок, и впиваюсь нежным поцелуем в её губы, аккуратно лаская её нижнюю губу. Она резко отстраняется. Ей определённо идёт зацелованные губы и раскрасневшиеся щёки. В этом есть нечто эфемерное и чарующие. Она смотри в мои глаза с некой, опаской и паникой. — Что ты ответила Краму? -прежний гневный огонёк прослеживается в её взгляде. — Я ему отказала.-на выдохе отвечаю, не давая ей возможности ответить, увлекая её в уже более странный и манящий поцелуй. Секундное замешательство на её лице, заканчивается ответом на поцелуй. Мои руки блуждают по изгибам её тела останавливаясь на бёдрах. Её тонкие пальцы, медленно растягивают школьную мантию, и вскоре не нужный предмет верхней одежды летит на пол. Туда же отправляется мантия Панси. Её руки перемешаются к грифиндорскому галстуку, небрежно развязывая тугой узел, аккуратно завязанный мною с утра. Мои пальцы наконец-то нащупывают застёжку на юбке, снимая столь ненавистный сейчас предмет одежды. Она снимает мою рубашку, старательно расстёгивая каждую пуговицу. По коже идут мурашки когда её холодные пальцы касаются моей груди, и горячими поцелуями она оставляет багровые засосы под ключицами. От перемены температур я рвано дышу, цепляя своими пальцами резинку её трусов, проникая внутрь к горячему лону Панси. Она прогибается в позвоночники когда мои пальцы начинают массировать чувствительный клитор. Она слабо постанывает, расстёгивая мой лифчик, скидывая его на пол ко всем остальным вещам. Мои пальцы быстрее стимулируют клитор, когда её пухлые губы припадают к моим взбухшим от возбуждения соскам. По комнате разносятся нежные стоны в перемешку с потрескиванием огня в камине. Мои пальцы отрываются от клитора проводя по половым губам прямо к входу во влагалище. Но не входя в него лишь дразня у входа. С губ Панси срывается нетерпеливый стон, и она подается бёдрами на встречу пальцам. Но я не спешу, поэтому не позволяю им проникнуть внутрь. Поднимаюсь с кресла, беря Паркинсон под бёдра. Я ловлю на себе её затуманенный дымкой возбуждения и вожделения взгляд. Я аккуратно улаживая Панси на диван нависая сверху. Я рассматривая открывающуюся перед моим взором картину. Панси Паркинсон, гордая слизеринка, чистокровная волшебница из знатного рода, в глазах общественности презирающая маглорожденых волшебников, лежит под грязнокровкой красная от возбуждения, в одной рубашке и чулках с мокрыми трусиками. Вздор не иначе. Одна только мысль об этом возбуждает ещё сильнее, толкая меня на ещё более активные действия. Я снимаю с неё рубашку и лифчик, но оставляю на ней чулки и галстук по крепче затягивая его на шее. Снимаю с себя юбку оставаясь в одних трусах и белых школьных чулках. Тяну её за галстук заставляя приподнять голову, втягивая её в мокрый поцелуй, стягивая с неё мешающую вещь нижнего белья. Мои пальцы проникают в её изрядно намокшее влагалища, нежно водя по внутренним стенкам. Она закатывает глаза и громко стонет когда мои пальцы начинают активнее двигаться внутри неё, доводя до исступления. Я сильнее тяну на себя галстук, и Панси задыхается от наслаждения и не хватки воздуха в легких. — Гермиона.-сипло выдыхает она, когда стенки её влагалища сжимают вокруг моих пальцев. Она дрожит всем телом, в сладкой пытке. Протяжный стонет слетает с её раскрытых губ, каждая клеточка её тела расслабляясь в оргазме. Удовлетворено улыбаюсь, рассматривая её блаженное выражения лица. — Твоя очередь солнце.-Панси смотрит на меня с нескрываемым азартом. Не успеваю я опомнится как мы меняемся местами, и теперь Панси оказывается сверху. Я рвано дышу, из-за сильного возбуждения и сексуальной не удовлетворённости. Панси не спеша языком очерчивает ореолы моих сосков, «нечаянно» задевая подушечкой пальцев клитор. Я прогибаюсь до хруста в позвоночники, пальцами сжимая скользкую обивку дивана. Рваными поцелуями Панси спускается к самому сокровенному, растягивая своё удовольствия специально останавливаясь на животе. Из моих приоткрытых уст слетает недовольный вздох, на что Паркинсон лишь лукаво улыбается, языком вылизывая моей пупок. Мне не нравится её медлительность. Одной рукой я хватаюсь за всё ещё завязанный на её шее галстук и тяну его вниз, вынуждая её остановится на уровни моего паха. Моё лоно опаляет её жаркое дыхания. С моих губ срывается стон, когда её язык проводит вдоль половых губ, и задерживается на клиторе. Острым кончиком языка стимулируя чувствительное место. Я слышу хлюпающий звук, во время того как она меня ласкает. Одной рукой я всё ещё держусь за галстук, а вторую я запуская ей в волосы ещё больше запутываю изрядно потрёпанную причёску, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. — Панси.-её имя звучит слишком пошло и не правильно. Мне кажется я уже давно перестала следовать правилам. И всё из-за неё. Гордой слизеринке из знатного рода, что позволяет поганой грезнокровки доминировать над ней. И чёрт. Это слишком хорошо. Достигая своего блаженного пика, электрическая дрожь пробегает от позвоночника до кончиков пальцев. Я притягивая за галстук моё солнце назад к себе, и обхватываю её как любимого плюшевого медведя, пряча от нежелательной темноты. Кажется что если я её отпущу, она растворится в тьме страхов и забот, и я больше не почувствую ставший таким родным и любимы сладкий запах фиалок и горьких сигарет.