Странные прихоти беременных и сексуальные предпочтения супругов Поттеров

      Северус был искренне рад, когда Лили сказала о том, что она беременна. Их общий ребенок был по-настоящему желанен, а потому он заранее был готов к любым трудностям, что должны были возникнуть на их пути (что нельзя сказать о Джиме, которого новость о беременности привела в ужас) в течение всех девяти месяцев. Чтобы не оплошать, Северус стремился заранее ознакомиться со всей необходимой литературой, даже порывался пойти на курсы молодых родителей, планировал записаться на обучающие семинары — в общем, развил бурную деятельность уже на первых месяцах беременности, своей устремленностью восхищая Лили и ещё больше ужасая Джеймса.       Сперва всё было так, как прежде — Лили вела себя как обычно. Но с каждой прошедшей неделей её характер менялся. Она становилась всё более раздражённой, эмоциональной и чувствительной. Северус понимал, что всё это является последствием беременности, а потому был молчалив и покорен, ему не хотелось лишний раз заставлять возлюбленную волноваться.       Но это ни коем образом не касалось Джима — тот, казалось, был только рад лишний раз поскандалить с Лили. Они кидались друг на друга и громко ругались (изредка дело доходило до использования посторонних предметов), даже если причиной был сущий пустяк. Из-за этого впервые в сознательной жизни Северуса случилась паническая атака*, которая заставила его супругов тут же примириться (впредь, если рядом находился Северус, они никогда не кричали друг на друга).       Больше подобного не происходило, и беременность протекала практически обыденно, не считая возникающих у Лили порой необычных желаний, одно из которых в последствии привело к очень интересному исходу.

***

      — Погоди, что?       Северус, до этого умиротворенно читающий одолженную на работе книгу по ядам на кресле у окна, оторвал взгляд от фолианта и шокировано уставился на жену. Лили, ранее полулежащая на кровати и поедающая черешню с задумчивым выражением лица, предвкушающе улыбнулась, а затем состроила жалобную моську, сложив ладони в молитвенном жесте.       — Ну, Се-е-ев, ну, пожа-а-алуйста. Одна небольшая просьба!       — Ты просишь меня надеть платье, Лили! Это не просто «небольшая просьба». Это… Это… Я мужчина! — возразил Северус.       — Что за маскулинное предубеждение: «Раз член между ног, то тряпку, — которая вообще-то по идее может облегчить вам жизнь, — никогда не надену»! — Лили раздражённо шлепнула ладонью по покрывалу, упрямо посмотрев на мужа. — Я не прошу тебя его носить всю свою оставшуюся жизнь, а надеть только сейчас, на пару минут.       — Джеймс должен скоро вернуться домой, — предпринял попытку Северус, взглянув на часы и прикинув, через сколько должен вернуться Поттер. Действительно, оставалось не так много времени — плюс-минус час.       — Если ты переживаешь, что он начнёт над тобой насмехаться, я прокляну его, и у него хуй не встанет ещё несколько дней, — Лили одним плавным движением откинула свои волосы назад, бросив на него твёрдый и уверенный взгляд. Северус с лёгкой печалью (и вместе с тем благоговением) понял, что да — правда проклянет. — Ну?       — Я… Согласен. Но все твои платья будут мне просто малы, я же шире тебя в плечах, — сдавшись, говорит Северус, отложив книгу на подоконник.       Воодушевленная его согласием, Лили встаёт с кровати, придерживая округлый живот одной рукой, и, довольно улыбаясь, хлопает в ладоши.       — Тебе повезло, что я знаю много интересных заклинаний, — последнее слово она говорит тише, заглушаемая дверцами шкафа.       Северус тяжело вздохнул, вставая с кресла и подходя к жене. Способности Лили в магии восхищали настолько же, насколько ужасали. Она была сильной ведьмой и страшным противником в дуэлях (стоит лишь вспомнить их дуэли с Джеймсом на последних курсах), так как знала много «интересных» заклинаний, к тому же не всегда светлых и разрешённых*. Джеймс брал грубой силой, Лили — измором. Их тандем был невероятно сильным и одновременно с тем устрашающим, а ещё…       — Вот! — восторженно воскликнула Лили, развернувшись на пятках.       В руках она держала вешалку, на которой висело чёрное короткое облегающее платье без рукавов, с тонкими лямками и небольшим V-образным вырезом на груди. На нем не было никаких лишних кружев, рисунков или узоров — обычное, но очень элегантное платье. Северус протянул руку, ткань на ощупь оказалась приятной и мягкой. Он поднял взгляд и встретился с весело сощуренными зелёными глазами, давно его пленившими.       Лили призвала свою палочку и начала колдовать над платьем. Северус, не видя смысла в том, чтобы мешать ей, отошёл в сторону и подошёл к ростовому зеркалу, с задумчивым выражением лица уставившись на себя. Он был худ и даже в каком-то роде костляв, бледен, не пропорционально высок и совершенно точно не очарователен. Но…       — Ты прекрасен, — говорит Лили, выглянув из-за его спины и широко улыбнувшись. — Раздевайся. Хотя-я… Я помогу тебе, — девушка бросает платье на зеркало и разворачивает мужа лицом к себе.       Северус был одет в черную рубашку и брюки того же цвета. Как бы Лили не уговаривала его сменить гардероб на что-то более светлое и разнообразное, он был неприклонен, а потому девушка просто махнула рукой (на самом деле, она находила в этом особую эстетику и уговаривала из интереса).       Начав расстегивать рубашку сверху-вниз, Лили тихо замурлыкала детскую считалочку, то и дело проходясь кончиками пальцев по светлой, безволосой коже на груди и животе. Северус чуть слышно выдыхает, когда Лили заканчивает с рубашкой, позволяя снять её с плеч и сбросить на пол. Она наклоняется вперёд и касается губами шеи рядом с нервно дернувшимся кадыком. Северус издаёт хриплый стон, когда Лили оставляет засос, одновременно с тем вытаскивая ремень из шлевки. Отстранившись, Лили проводит большим пальцем по своим губам и окидывает мужа, смотрящего на неё в ответ несколько потерянно, хищным взглядом.       А затем устало садится на кровать, придерживая живот.       — Можешь снять брюки сам? — спрашивает она как ни в чем не бывало. Северус кивает, восстанавливая сбившееся дыхание и снимая брюки, которые он тут же перешагивает, чтобы снять с зеркала платье.       Оно стало на несколько размеров больше, но так и не потеряло первичной элегантности. Северус сжимает ткань и смотрит на жену, которая кивает, подзывая его к себе. И, когда он подходит, неожиданно для него оттягивает ткань трусов так, что та болезненно шлепает по коже. Северус шипит, а Лили весело говорит, приспуская трусы:       — Их тоже нужно снять, мой хороший. Это платье носится на голое тело.       — Ты специально его выбрала? — интересуется Северус, когда Лили опускает трусы до колен, с довольной улыбкой отмечая полувставший член, и поднимает глаза.       — Да, — просто отвечает она. — Я хотела тебя раздеть, а затем надеть на тебя платье. Не вижу смысла скрывать это. Ну что, приступим?       — Я очень люблю тебя, Лили. Порой ужасаюсь, насколько сильно, — удрученно бормочет Северус, наступая на трусы. Лили на это лишь весело хихикает.

***

      Северус был достаточно худощав, чтобы платье на его теле не создавало никаких лишних складок (кроме, пожалуй, складки в районе паха). Оно плотно облегало, но вместе с тем нигде не стесняло, приятно скользя по коже и повинуясь каждому движению тела.       Лили восхищенно выдохнула, смотря на мужа во все глаза — он выглядел больше, чем хорошо. Идеально. Прятать это тело за мантиями, брюками и закрытыми рубашками было настоящее преступление. Если Джеймс отличался спортивной, мускулистой фигурой, делающей из него настоящий шкаф, то Северус был более женственен в этом плане.       — Ты выглядишь невероятно, — восторженно говорит Лили, не отрывая глаз от неуверенно мнущегося у зеркала мужа. — Ещё бы чулки и туфли…       — Только не туфли! Это же настоящая машина пыток! — протестует Северус, поворачиваясь полубоком к Лили и возмущённо на неё смотря сверху-вниз. Та кивает, про себя отмечая, что он ничего не имеет против чулков.       Неожиданно дверь в спальню открывается.       — Я хо… о-о, — Джеймс останавливается на пороге, удивлённо уставившись на замершего у зеркала Северуса, одетого в чёрное, короткое облегающее платье. Оно так хорошо подчеркивало его особую, грубоватую красоту, которую мог оценить только тот, кто находил прелесть в самых неочевидных вещах, что из лёгких Джима выбивает весь воздух. Возбуждение не заставило себя ждать — в паху потяжелело, температура тела поднялась, участилось дыхание.       Джеймс делает шаг вперед, продолжая пристально смотреть на мужа, но его останавливает голос Лили, звучащий настолько самодовольно, что не оставалось никаких сомнений — это она вынудила Северуса надеть платье.       — Я вижу, ты оценил, — говорит она, ухмыляясь.       — Впервые за последнее время я тебе искренне благодарен, — отвечает Поттер, а затем обращается к Северусу. — Ты выглядишь прекрасно. Могу я подойти к тебе?       Что у Джеймса было не отнять, так это удивительный симбиоз хамства и вежливости, в этом же случае — учтивости. Если Северус откажется, Джеймс не станет настаивать и просто вздрочнет в ванной комнате, но если…       — Можешь, — тихо говорит Северус, сминая ткань платья на бедре. Зелёный свет, разрешение, пропуск и… Джеймс за два широких шага доходит до мужа и стискивает его в объятиях, начав тут же покрывать его шею и оголенные плечи поцелуями.       — Сядьте в кресло, — советует Лили, откинувшись на спинку кровати. Она чувствовала лёгкие покалывания ревности, вызванной лишь невозможностью также без стеснения коснуться желанного тела, не более. Она доверяла Джиму, несмотря на все их разногласия, она доверяла Северусу, а потому совершенно не препятствовала творящемуся перед ее глазами безобразию. А даже больше — она получала от него удовольствие.       Джеймс садится в кресло, и Северус седлает его колени, садясь к нему лицом, а к Лили спиной. Они продолжают влажно и шумно целоваться, когда пальцы Джима проскальзывают на внутреннюю сторону бедра и не находят трусы. Член Северуса, горячий и твёрдый, ложится в ладонь, пальцы тут же смыкаются на стволе. Джеймс, оторвавшись от губ Северуса, хрипло смеётся в его шею, покрытую алеющими засосами:       — Просто дикий восторг понимать, что ты без трусов. Такой открытый и доступный только для меня… — бормочет Поттер, второй рукой касаясь ануса и проталкивая внутрь один палец, смоченный в слюне и сперме. — Вот так, — добавляет он, начав двигать пальцем и разрабатывать дырку, вместе с тем продолжая надрачивать член Северуса, громко и рвано стонущего ему на ухо. — Хороший мой, замечательный, вот так… Да…       — Подними платье сзади, — говорит Лили, поглаживая клитор через ткань намокших трусиков. Северус послушно натягивает платье на спину, открывая вид на свои ягодицы. — Хороший мальчик… Прижмись к Джеймсу и покажи, как он растягивает твою дырочку, — Северус приподнимается, положив голову на плечо мужа, три пальца которого уже беспрепятственно его трахали. Лили, слушая жалобные стоны и глухие порыкивания, тяжело вздыхает, разводя ноги шире и проникая во влагалище двумя пальцами, легко проникающими туда благодаря обильным выделениям.       — Наш хороший мальчик, — мурлычет Джеймс в губы Северуса, спешно расстегивая собственные брюки. — Наше сокровище, — Джеймс медленно насаживает Северуса на свой член. — Так глубоко, так хорошо… — они стонут в унисон, когда головка касается простаты. — Покажи, как сильно ты любишь меня, малыш, — рычит Джеймс, дикими глазами смотря на дрожащего в его руках мужа. — Покажи, как ты любишь скакать на члене своего папочки.       Лили издаёт тихий смешок, когда слышит это, продолжая не так быстро, но достаточно интенсивно погружать во влагалище собственные пальцы и массировать клитор.       Северус, схватившись за плечи Поттера для опоры, набирает быстрый темп, то приподнимаясь, то до конца насаживаясь на толстый член. Влажные звуки шлепков кожи о кожу сопровождаются громкими, срывающимися стонами Северуса, утробным рычанием Джеймса, раздвинувшего ягодицы Северуса для Лили, тихо и шумно постанывающей вместе с мужьями и подводящей себя одними лишь пальцами к оргазму.       Джеймс, чувствуя приближающуюся разрядку, берет всё в свои руки и продолжает самостоятельно насаживать скулящего на одной волне Северуса на свой член, крепко держа его за талию. Северус касается своего пениса одной рукой, второй держась за напряжённые плечи Джима, и стонет, ощущая как дрожит все тело в предвкушении оргазма:       — Джеймс, я сейчас…       — Да, да… Я тоже… Иди ко мне, — Джеймс целует мужа, притянув его к себе за шею и, сделав ещё один толчок, кончает внутрь. За ним следует Северус, кончивший на аврорскую форму, которую тот так и не удосужился снять перед тем, как садиться в кресло.       Лили, кончившая раньше их и уже расслабленно лежащая на кровати в тот самый момент, когда они только достигли оргазма, приподнимает руку и показывает большой палец вверх, весело говоря:       — Это было незабываемо. Северус, у меня есть отличная идея…       — О Мерлина ради, Лили, пожалуйста, нет… — глухо прерывает её Северус, спрятавший свое лицо в изгибе шеи Джеймса, который бросает на жену взгляд, полный любопытства.       — А мне интересно послушать. Разве тебе не понравилось это, малыш? — спрашивает Джеймс. — Я знаю, что тебе понравилось, — мурлычет он ему на ушко. Северус смущённо ворчит в ответ, не готовый признавать его правоту.       Да, попросить Северуса надеть платье было действительно хорошей идей.