Метаморфоз

"На пороге любви оглянись, И пред Богом прими причащение. Впереди непроглядная высь: Миражи и крутое падение. Оглянись на пороге любви, Не кричи и не требуй признания. Только сердцем любовь улови У истока реки мироздания." Драко был в смятении. Ярко вспоминал неприятный приезд в отчий дом, тогда еще надеясь, что Люциус, не смотря на больной характер, сможет вести себя подобающе, вписываясь в железное, столь "аристократическое" воспитание, хотя бы для придержания собственного статуса в чужих глазах. Вспоминал холодные, скользкие подземелья в мэноре, пытаясь бессмысленно достучаться до помутневшего рассудка отца, который без разбора кидался в него Непростительными. Не скроет - уставал, просто разочаровывался. Надежды на то, что всё станет как раньше, с каждым разом всё больше потухали, как и несчастные глаза матери, с каждой новой, раздирающей душу пыткой. А ведь.. они даже не смогли поговорить. И кто знает, может её не будет в следующий раз. Ведь она всё же женщина и она не такая сильная, как кажется на первый взгляд. Разбились. Оба. Под пристальным вниманием их "защитника", который заломил руки за спину, медленно ломая кости. Драко был далеко от него, а Нарцисса - нет. И это делало ситуацию ещё хуже, связывая запястья в тугой узел. Он был и жертвой, и ловушкой. Жалел? - Да. Думал о дурацком Поттере, который всё же заставил вспыхнуть в груди то пламя, которое никак не угасало. Будто бы теперь, беременный герой спасёт их, заставив верить. Нельзя, нельзя, нельзянельзянельзя так. Не сейчас, когда он начал понимать, что не вернуть былую, уважаемую всеми семью Малфой в строй. Когда он начал понимать, что нету больше их семьи. Война отыгралась на каждом. А ещё, вспоминал тот ужасающий до дрожи в костях момент, когда гриффиндорский выскочка взволнованно поднял крышку коробки, восхищаясь "подарком". В то мгновение, кровь хлынула в мозг, представляя, как глупый мальчишка тянет руку к змею, подрываясь на этом же месте. (Бум). Пачкая собственной кровью праздничный стол, под хриплый смех Абраксаса. Он же.. чуть не потерял его. Снова. И хотел бы он оставить Поттера, бросив на искушение судьбы одного, но в полной безопасности от его ненормального отца, достойно воспитав ребёнка. Золотой мальчика был бы потрясающим отцом, в отличии от него самого.. Трусливый, циничный, высокомерный слизеринец. Что бы он дал ему? И хотел бы Малфой сказать "ничего", как перед глазами вспыхивали изумрудные глаза с изумительной, голубой крапинкой, говорящие: "он ждёт нас". и Драко ждал его. Они ждали. Цепляя руки в замок, нежно пошёптывая заветные слова прямо у живота. Невольно представляли их общее будущее втроём, как обычная и счастливая семья. Думали об имени: мальчик или девочка? Перебирали спутавшиеся волосы друг друга, спокойно засыпая в тёплых объятих рук, нежно покрывая другое лицо быстрыми поцелуями, мечтательно прикрывая глаза. И Драко, действительно был бы счастлив, если бы не сомнения и страх, что Гарри заслуживает лучшего. Он никогда не давил, не пытался сделать больно, но всё же иногда пуская специфичные шутки в его сторону, но.. он искренне любил. Или пытался? Странное вообще это чувство, - любовь. Белобрысому юноше всегда казалось, что это идеальное прикрытие, или в какой-то степени отмазка, для настоящего эгоиста. Ври, лицемерь и сбегай от всего, скидывая собственные недостатки на это прогнившее в его глазах чувство, как бы "оправдывая" самого себя. Он надеялся, хотя бы на мизерную капельку, что всё это временно и что это пройдёт, (как и любые другие чувства в человеке) когда наследник появится на свет, или что это действия меток, которые они не контролируют. Но к сожалению (или к счастью), Драко понимал, что это не так. Абсолютно. "Ведь любить невзаимно и наблюдать, так просто, издалека - гораздо легче, когда ты понимаешь, что у тебя нет ни шанса, довольствуясь тем, что твой любимый человек жив и здоров." - Так он думал и опять же, врал себе, влюбляясь и желая всё больше. Ведь шанс есть у каждого, или я не права? *** Близился февраль. Снег становился мокрым, солнце светило ярче, грея лучами мрачные деревья, а ученики начинали догадываться, что Золотой мальчик что-то скрывает: вечные отлучки с уроков, выпирающий живот (уже такого среднего, приличнОго размера), и Малфой, который всегда оказывается рядом. К пятому месяцу Поттер прибавил в весе, немного конечно, но это не могло не радовать близких. Гермиона чувствовала себя мамочкой, откармливая лучшего друга и наблюдая за увеличивающимся "пузиком", а Невилл узнав о беременности ВеликогоГарриПоттера, начал пить валерьянку (в немалых дозировках), неловко поглядывая на счастливого за долгое время друга и единственная, кто не изменился, так это была как всегда Полумна, загадочно бормотавшая странности. Это было в её стиле. - Через месяц я отсюда перееду. - гриффиндорец сидел в комнте, обращаясь к непонимающему Долгопупсу. - Куда? - с набитым ртом, перемазанном в шоколаде. - С шестого месяца нам предоставят отдельную комнату с ... - Гарри смутился, по привычке почесав затылок. - Ну, короче так нужно. - Ах да! - парень громко проглотил кусочек, вскинув толстые брови, - Гермиона говорила, что во время вынашивания плода, у мужчин сильно слабеет магическая сила, да и в принципе весь иммунитет, а в особенности.. ну, под конец второго триместра. - Невилл задержал в руке остаток шоколада, задумчиво разглядывая упаковку. - Не говори так, будто я какая-то жаба для эксперимента. - Гарри сморщил нос, невольно поёжившись. - И какого чёрта вы обсуждаете меня? - звук шуршашей обёртки прозвучал ответом, - А вот это "в особенности".. вроде как, то что было в самом начале это еще нормально? - Гарри, я не хочу тебя пугать, но когда мужчина вынашивает плод, это опасно. Ты понимаешь? - собеседник дёрнул плечами, выставив ладони в жесте а-ля "ну ладно". - Нельзя идти против природы, даже если мы волшебники. - Что такого может произойти? Я чувствую себя прек-рас-но! - произнёс по слогам брюнет, вскинув руки и улыбаясь во все тридцать два. - Организм начнёт окончательно меняться, чтобы твоё тело выдержало. - Это я знаю. И что дальше? В комнате повисло напряжённое молчание и Невилл отложив блестящую упаковку в сторону и скрещивая руки, поднял тяжёлый взгляд на друга. - Ты можешь умереть. Юноша сразу пожалел о сказанном, наблюдая как Поттер замер, со спадающей улыбкой в лице. Сердце рухнуло вниз, замедлив с дыханием, бесшабашно вырывая все хорошие мысли. На пару секунд, живот заныл, но успокоился, будто бы почувствовал эмоции родителя. Ведь это всего лишь один вариант из многих, верно? Гарри и до этого момента мог мельком допустить мысль о таком исходе событий, но так же быстро эта мысль развеивалась, как и появлялась. Просто.. слышать такое вживую было больнее, чем у себя в голове. Невилл медленно приподнялся с места, усаживаясь рядом с брюнетом, по-дружески приобняв того за плечи. Они молчали, смотря в какую-то далёкую точку, за пределами комнаты не зная, что даже сказать. Первым прервал тишину Джеймс. - Всё будет хорошо. Долгопупс посмотрел на одноклассника, как-то печально улыбнувшись. В голове синеглазого юноши метались мысли: а стоило ли ему сказать о том, что у Гарри Поттера чертовски мало шансов на победу в этот раз? И Гарри, будто бы услышав то, что было в его голове, ответно улыбнулся, пытаясь скрыть мрачные мысли. Настроение было испорчено. *** Грейнджер сидела в общей гостиной, в компании слизеринцев, под пристальный взгляд других факультетов и собственных одноклассников. Было довольно странно наблюдать за тем, как рушится магическая Англия, что означало только то, что заучка из Гриффиндора, то есть лучшая ученица Хогвартса, спокойно сидит в окружении змеев. И если бы кто нибудь ей сказал еще пол года назад, что она будет вот так общаться со слизнями, сидя в общем кругу, то она бы послала к чёртову Мордреду этого человека. И всё же, как так получилось? Дело было во время зимних каникул, когда к ней домой вломилась Паркинсон. Запыхавшаяся, потная и как всегда, чертовки сногшибательная (в прямом смысле этого слова). Она просто пулей влетела в комнату Гермионы, сбив девушку с ног и обе с грохотом повалились на мягкий, сиреневый ковёр с цветочками, больно стукнувшись затылками. Гриффиндорка подняла ошалелый взгляд, пока брюнетка подправляла сбившиеся локоны вороньего цвета, мило улыбаясь. - Я даже спрашивать не буду, как ты вошла в мой дом. Спасибо, что не через окно! - У тебя очень приятные родители, они так милы. - Панси окинула взглядом девчачью комнату любопытным взглядом, кидая пальто на аккуратно застеленную кровать. Гермиона громко выдохнула, закатывая глаза. - Что ты вообще здесь делаешь? - Решила навестить подругу. - за окном падал снег, накрывая всё белым ковром. - И с каких пор мы "подруги"? - Грейнджер скретила руки на груди, вопросительно вздёрнув одну бровь. - Да ладно, не будь занудой. - слизеринка по хозяйски уселась на бежевый пуфик, закидывая левую ногу в чулке на колено. - Сегодня мы идём гуля-ять. - Ты.. где-то ударилась головой? - девушка покрутила указательным у виска, дёрнув губой в привычке Малфоя. - Да все вы гриффиндорцы такие, когда мы хотим нормально общаться. - Паркинсон обиженно надула губки, нахмурив тонкие брови. - Я даже позвала друзей. - Я даже спрашивать не буду, кого именно. Просто уйди из моего дома. - брюнетка резко встала впритык к девушке, накручивая каштановый локон на изящный, наманикюренный пальчик. - Паркинсон! - Блейз и Теодор ждут нас в маггловком кафе. - и Гермиона хотела открыть рот, чтобы сказать что нибудь против, как вдруг вспомнила какие у Нотта глаза, а кудри.. - Пойдём? - Ладно, но убери свои вещи с моей кровати. Сказать, что Грейнджер была удивлена, это ничего не сказать. Слизеринцы спокойно сидели у столика возле небольшого окна, открывающий вид на час-пик возле метро, заказав кучу фаст-фуда, громко гогоча. Выглядели совершенно обычно, без мантий и рюшек, как их привыкла видеть девушка. В абсолютно обычных джинсах и куртках, которые обычно носят обычные люди. Они не кидали косых взглядов на окружающих их людей, вежливо обращались к официантам, угостили Панси и Гермиону молочными коктейлями и даже (о, Мерлин) с кем-то, кого не знала гриффиндорка, здоровались! Обсуждали сериалы, какие-то матчи по футболу, которые нравились Забини и если бы русоволосая не знала, что эти люди волшебники из магического мира, то она бы приняла их за вполне обычных подростков, которые решили перекусить в местной забегаловке. Так же, она узнала, что многие послевоенные слизеринцы изменили свои взгляды на жизнь, начиная посещать обычный мир, восхищаясь магглами, их новыми технологями и в особенности, их едой, что привело её к мысли, что иногда даже неплохо разрушать старые стены, чтобы возводить новые. Раз за разом, но Паркинсон начинала приходить к ней чаще, чем было нужно. Объяснялось это тем, что она понравилась родитеям Гермионы и всё. Они гуляли, ходили в кино, по магазинам, как обычные подружки. Но от статуса "подружек" их отдаляло то, что иногда, когда Панси оставалась у неё с ночевкой, они занимались сексом. Грубо говоря, трахались до шестого оргазма и судорог, постоянно накодовывая заглушающее. Пот, слёзы удовольствия, мокрые волосы и настоящее, абсолютное удовлетворение. Рождественские каникулы у Грейнджер прошли замечательно. - Вы когда нибудь перестанете говорить о сексе? - Джин яростно зашипела на Теодора, когда тот рассказывал Забини о том, как вчерашней ночью он развекался с одной из пуффендуек. - А ты когда нибудь перестанешь трахаться с Панси во время любого удобного случая? Я серьезно, мне уже постоянно мерещатся твои стоны, Грейнджер. Гермиона залилась пунцовой краской, возмущённо хлопнув по дивану и привлекая внимания других присутствующих, под заливистый смех парней и ухмылки Паркинсон. Юноши шуточно пародировали пошлые звуки, а гриффиндорка всё больше и больше краснела, впервые так мечтая о том, чтобы провалиться вниз от стыда. Через пару минут, игнорируя перевозбужденных друзей, Панси склонилась к девушке, тихо спросив: - Как там твой Поттер? Гарри появлялся на всеобщее обозрение только на определённых уроках и иногда, очень редко, в Большом зале, когда чувство давящей тишины доходило до предела и он чувстовал себя максимально одиноко. Конечно, Гермиона часто ходила к другу и заботилась о его состоянии, тепло поддерживая, но её "часто" не хватало Гарри и было двояким, что определенно не нравилось вышеупомянутому, но он не смел требовать больше. Под конец каникул, когда Малфой и Поттер приехали раньше и гуляли вдоль Чёрного озера держась за ручку, их заметили когтевранцы. Слухи прошли стремительно быстро, но, они так же быстро вернулись, когда веснушчатый Уизли проходя мимо Ванны Старост на пятом этаже, в не в то время и не в том месте, услышал довольно личный разговор белобрысого хорька и плаксы Миртл, о беременности Гарри. Это было так, словно гром разразился, оповещая каждого ученика Хогвартса о "прибавлении". Кто-то был в смятении, кто-то попросту не верил, что мужчина может забеременеть, а кто-то реально разочаровался, что гриффиндорский мальчик-спаситель залетел от бывшего Пожирателя, не смотря на то, что он был и есть Национальное достояние всего волшебного мира. И слава Мерлину, что директор МакГонагалл позаботилась о том, чтобы использовать заклинание конфиденциальности, чтобы за пределами школы "Чародейства и Волшебства", об этом ни одна живая душа не узнала, иначе "Ежедневный Пророк" рвался бы на части, от новостей о МальчикеКоторыйВыжилИПобедил+ИЗалетел. И всё же, не смотря на такую заботу со стороны Минервы, Гарри чувствовал жалящую давку со всех сторон и не хотел в лишний раз светиться. Эти презрительные, насмешливые, отталкивающие и неприятные взгляды делали больно. Почему нельзя относиться проще? Чёрная или белая полоса его жизни? Он не имел понятия. - В порядке. Он в порядке. *** Малфой пробирался в спальню Гарри, через гостиную Гриффиндора, когда никого не было на пути. Невилл уходил к Лавгуд, понимающе оставляя двух молодых людей наедине. За окном гуляли сумерки, свечи слабо горели в темноте, а в воздухе витал слабый аромат недоеденного шоколада Долопупса, сегодняшним днём. Брюнет укутавшись в одеяло повернулся, услышав скрип двери за спиной. Драко аккуратно подсел рядом, свободно пуская ладонь по тёмным вихрам на затылке, горячо целуя. Посасывая нижнюю губу, проводя языком по ней и не отрывая взгляда с подрагивающих ресниц. - И тебе привет, - Джеймс отодвинувшись хмыкнул, ощущая от блондина резкий запах ментоловых сигарет. - Курил? - Да. - Малфой чуть потеснившись, завалился на подушку, притягивая для объятий Поттера. - Неприятно? - Да нет.. мне нравится. - Я знаю. - прошептал прямо у самого уха, касаясь ушной раковины, вызывая волну мурашек. - Профссор Снейп сказал, чтобы ты заглянул к нему утром, за настойками для меня. - Без проблем. - воск от свечи над кроватью капал на металлическую подставку, мгновенно застывая. - Мы уже через месяц будем жить вместе.. Представь себе. - Габриэль будет счастлива слышать твой голос по утрам. - Габриэль? - Драко приподнялся на локте, вглядываясь в зелёные зрачки под линзами, чуть прищурив глаза. - Это девочка? - Я не уверен. Просто.. чувствую. - Джеймс захихикал, прикрывая рот рукой. - Тебе нравится? - Очень. Малфой невольно улыбнулся, чувствуя какую-то нежность и протягивая руку к ладони Поттера, заботливо целуя кончики пальцев. Брюнет закусывал губу, внимательно наблюдая за взглядом серебрянных зрачков из под полуопущенных, тёмных ресниц, направленных прямо на него. Коленом поглаживал чужую часть внутреннего бедра, чувствуя жар, даже сквозь плотную ткань брюк. Не стерпев, он резко вырвал руку из крепкой хватки малфоевских пальцев, притягивая ладонями за лицо слизеринца, для поцелуя. Глубокого, тёплого, ласкового. Обсосал мокрый, обжигающий язык с привкусом табака и это оказалось так приятно, что Драко тихонько застонал. Аккуратно прижался к нему всем телом, не давя на живот, уже меняясь ролями, чтобы самому втягивать в себя поттеровский язык, начиная цеплять их в горячем, бешеном танце. Гарри чувствовал сбивчивое дыхание Малфоя на своём лице, щекочущие прикосновения платиновых волос, скользящие торопливые поцелуи в скулы, веки и снова в губы. И Драко опять поднимал на него свой взгляд. Молча и жарко всматриваясь в каждую незнакомо-знакомую черточку: в тёмные, невыспавшиеся круги под глазами, в порозовевшее лицо, в мягкую линию скул и в пунцовые от поцелуев губы. Вспоминал своё "ненавижу", с кричащим "люблю" в голове и... умирал. Умирал от такой нежной, щемящей любви в области собственной груди, пальцы которой сводило судорогой от желания зарыться руками в тёмные волосы, дёрнуть к себе и ещё раз вдохнуть, впитать его запах. Насовсем. - Ох, Поттер.. - Гарри. - Что? - Зови меня "Гарри". - юноша смущённо похлопал пушистыми ресницами, и сердце змея сделало тройной кубильт. - Га..р-ри. - словно пробуя имя на вкус, сладко растекаяь по вкусовым рецепторам. - Гарри. И в этот момент, брюнет вздрогнул. Так резко, что воздух застрял комом в горле, распирая его изнутри. Сердце громко колотилось, а Малфой-младший обеспокоенно всматривался в зрачки напротив, вопросительно качая головой, как бы спрашивая - "что такое?". - Ребёнок. - Поттер вытащил из под себя скомканное одеяло, откидывая его в сторону. - Он толкнулся. И словно услышав эти слова, на идеально-округлом животе с полупрозрачным пушком, секундно появилась маленькая выпуклость. А потом ещё раз, ещё и ещё. Драко заметил, что не дышал с того момента, как Гарри сказал "ребёнок". Он медленно положил ладонь на малыша, зачарованно ощущая, как под ней толкнулась ножка, ручка, неважно. Габриэль. Их Габриэль. Маленькая, прекрасная и совсем тут, под рукой. Воздух наполнился таким счастьем, переполняя лёгкие до самых краёв и Гарри озарвишись широкой улыбкой, впервые заплакал от счастья, снова целуя Драко. Его Драко.