Молчаливые звезды

Лифт дергает — заедает. На мгновение становится не по себе — застрять и сдохнуть в таком месте без еды и воды хотелось бы меньше всего. Проносит — заедает на десять секунд, а дальше как по маслу. Старая развалюха. — Айзек? Айзек! Он зовет его внезапно так громко и отчаянно, что Айзек вздрагивает и оборачивается. — Эй, я тут, все в порядке? Карвер смотрит на него красными прорезями шлема и отходит назад. Мотает головой, будто из воды выныривает, кивает. Кларк его понимает — сам проходил через все это. А там внизу что? Призраки прошлого Карвера, которые зовут его вглубь этого замерзшего шарика под просьбой-приказом — «сделай нас единым». Обследуют то, что там ему почудилось, и вернутся к основной цели. …обязательно обследуют, это чертовски важно. Небольшой крюк никому не навредит. Его отсутствие — навредит нестабильному разуму. Когда же все это закончится?.. Дверь лифта открывается, и Айзек уже было выходит наружу. Осматривается — разграбленные складские помещения — пока тихо, хорошо. Понимает, что один. — Карвер? Карвер замер в углу лифта — видно, как пальцами судорожно резак сжал. Айзек оборачивается в полкорпуса. — Карвер? Заходит обратно в лифт и ждет, когда дверь за ним закроется. Что же, хорошо, тут даже безопаснее. По крайней мере, лучше, чем в любом другом открытом месте, а источник опасности лишь один — там, над головой решетка вентиляции. Даже целая. Редкость. — Джон? Эй, я тут. Карвер не отвечает, за шлемом не видно, но Айзек почти что в состоянии представить пустой взгляд — напарник сейчас не здесь. Где-то там, в другом месте, возможно дома, искаженном алыми разводами рун. Возможно прямо тут, в пустых темных коридорах, некогда залитых сейчас уже засохшей кровью. А трупов нет, трупы ушли. Или ожили в лице мертвых в памяти близких. Кларк рад, что для него это позади. — Дилан? Эй, Дилан. — Карвер, это я, Айзек. В ответ тишина. Черт. На всякий случай, Кларк перепроверяет резак. Заряжен полностью, десять выстрелов, хватит, чтобы умертвить любого, кто сюда сунется. Потребуется время. Лишь немного времени. Его-то обычно никогда и не хватает. — Мы на пути к цели. — Это Айзек отчитывается Сантос, пока Карвер рядом наваливается на стену. Стоит отобрать у него оружие, как хватка полегчает. От греха подальше, сдохнуть от рук своих же тоже не хочется. — Все в порядке? — На пути заблоченная дверь, найдем обход. — Будьте осторожны. Не то чтобы этот звонок был нужен. Как-то себя занять, чтобы помнить о том, что сейчас нужно будет выйти и опять окунуться в этот хаос. Возможно, стоит дать Карверу в морду. Айзек отгоняет от себя эту мысль — по себе знает, хорошего ничего не выйдет. Вытащит из кошмара, да, возможно. Но только на сейчас, а потом все по новой и еще хуже. И еще. И еще в стократ. Карвер сильный парень, справится. Кларк правда на это надеется. — Айзек! Ответь, Айзек! Это Карвер и его личные демоны — Кларк даже почти не вздрагивает. — Я здесь, Карвер. Джон? Эй? Все еще не слышит. Паршиво. Айзек прикидывает, сколько времени прошло. Не очень много, на самом деле, но каждая секунда тянется как маленькая вечность. Остро хочется поговорить с кем-то прямо сейчас. — Эй, Карвер. Это все не реальное, ты ведь знаешь. Мы уже говорили об этом. Надеюсь, что ты помнишь? Карвер не отвечает. Айзек надеется, что звуки знакомого голоса помогут пройти через этот кошмар, в борьбе с которым он не может помочь, отрезая тварям конечности резаком. Знакомого, да, хах. Знакомы от силы… прошли ли хотя бы сутки? Кажется, что прошла целая жизнь. Лифт дергает. Этого не хватало — Кларк вскидывает резак, целится в решетку над головой. Секунда, две — ничего не происходит. — Айзек? — В этот раз голос Карвера звучит иначе. Почти… растерянно, что ли. Как камень свалился. — Ну, а кто это еще мог бы быть? Будем весь день тут торчать? — А? Айзек его не жалеет, но почти что хочет похлопать его по плечу. Излишние сантименты ни к чему, Карвер и так не в себе. — Мы стоим тут уже пять минут. Не пора бы осмотреться на местности? С секунду тишина. Из ужасов тяжело выныривать в столь же полную ужасов реальность. — Нет. Пошли. Айзек прекрасно усвоил урок — некоторые вещи должны быть похоронены навсегда. …он сказал это вслух?