На Вершине Горы после долгой Разлуки

      Это было откровенно тяжело. Когда Бай Сяочунь открыл слипающиеся со сверхъестественной силой и заметил, что до сих пор находится в горизонтальном положении, на секунду он усомнился в чистоте своих мыслей. — Ух, это…       Попытка встать чтобы размять затёкшие конечности не задалась с самого начала. Рука старейшины, покоившаяся на его животе чуть ниже пупка чуть дернулась и в ответ на поползновения возлюбленного лишь прибавила силы. Ли Цинхоу что то пробормотал и тут же прижал мальчишку к себе обеими руками так, что спина того плотно прижалась к его животу.       Со стороны мальчишки послышалось тихое «ойк» и тот замер. Ему казалось что он наливается румянцем слишком быстро для того: «кого не особо интересовало подобное, но решил просто плыть по течению и согласиться».       Когда он прикрыл руками лицо почувствовал что то мокрое на шее и вздрогнул: — Снова хочешь сбежать?       Тёплый поцелуй и мокрая дорожка быстро стали прохладными от воздуха в комнате и у юноши пробежала стайка мурашек, природу которых он пока отказывался принимать: — Ха-ха, нет, что вы Старейшина. Я просто…А?!       Мужчина за спиной не обошёлся одним поцелуем и проведя языком дорожку остановился чтобы надкусить белоснежную кожу тонкой юношеской шеи, помечая того «своим». — Д-дядюшка, вы закончили?       Его голос дрогнул и только этого хватило для того, чтобы мужчина быстро поднялся на кровати и навис над этим парнем. — Бай Сяочунь, я искал тебя…       Мальчишка тут же замер, понимая что тот заговорил о поисках его тела в горах. — Искал…так долго…       В этот момент на лице Старейшины можно было прочитать самые разные эмоции, но ярче всего читалась грусть. В этот момент, юноше захотелось как то отвлечь «своего» мужчину от этих чувств и сглотнув, неизвестно когда успевшую стать такой вязкой, слюну медленно коснулся ладонью чужой щеки.       Большим пальцем провёл так, будто бы стирая прозрачную слезу, огладил щеку и неловко, так невинно словно в первый раз приподнялся и прикоснулся своими губами к чужим, заставляя глаза человека на против округлиться от неожиданной инициативы.       Отстранился, смутился и склонил голову так, чтобы тот его не видел: — Я вернулся, так что все уже в порядке…       Ли Цинхоу вздохнул и медленно, прихватив пальцами Бай Сяочуня за подбородок развернул того к себе, чтобы накрыть чужие губы своими и томительно, смакуя момент прикусить, оттянуть сначала верхнюю губы, а затем прикусить нижнюю, заставляя тело под собой вздрагивать.       Чтобы снова накрыть губы мальчишки уже для того, чтобы продавить язык во все ещё сопротивляющийся рот и сплести его с чужим. Руки уже спокойно блуждают по чужому телу, останавливаясь на боках.       Вокруг так тихо, что слышен шорох сминающихся нижних одежд. Слышно, как напряжённо дышит самый юный человек в этой комнате и слышно как языки, медленно сплетаются друг с другом.       Ли Цинхоу нравится эта покорность. Нравится обескураженность ученика не знающего ничего о поцелуях или ласках. Нравится как тело напрягается под его руками, оглаживающими бока и нравится как затуманено смотрит юноша после того как его язык покидает чужой рот и провисаешь слюна.       Бай Сяочунь красный как маков цвет быстро свёл руки у лица, прикрывая стыдную реакцию: — Когда вы меня уже отпустите?!       Старейшина медленно обхватывает тонкие запястья и не встречая сопротивления разводит их в стороны: — Не закрывайся.       Медленно наклоняется и целует обнаженную шею, оставляя яркую отметку. — Я бы хотел зайти дальше, но не могу…       С некоторой грустью в голосе он замечает это, так же как замечает естественную реакцию мальчишки. — Ты…       Бай Сяочунь вспыхивает чувствуя к чему прикован взгляд взрослого: — Это вы виноваты! Не нужно на меня так смотреть!       Стыдливо и прикусив губу мальчишка весь сжимается, пока Старейшина не делает манёвр и не усаживает парня на своих коленях, заставив прижаться к своей груди, а пахом прижаться к чужому и почувствовать как из-под одежд выпирает бугорок.       Бай Сяочунь хочет уже что-то возразить, но старший опережает его: — Тише, я уже сказал что ничего не сделаю…       И кладёт ладонь на спину мальчишки. Руки Ли Цинхоу довольно крупные, они почти обхватывают спину и тот начинает чувствовать тёплую льющуюся внутрь светлую энергию. — Цин…хоу…нечестно…       Светлая энергия продолжает вливаться в чужие духовные каналы усыпляя, растворяя возбуждение умиротворением.       Мужчина был рад тому, что его не достигший совершеннолетия возлюбленный, не узнаёт о том, как он избавлялся от своего возбуждения.