сумасшедшие

Эта история займет у вас всего несколько коротких минут. История Мин Юнги – богатого и избалованного двадцатитрёхлетнего парня, который устал жить, как птица в клетке, в лапах своих консервативных родителей. Он мечтает лишь об одном — иметь право выбора. Каждый ли выдержит напора со стороны, когда за тебя решают, что ты будешь есть, что тебе надеть, как тебе положить ногу, какой ложкой класть завтрак, обед, ужин в рот. Все, что у тебя есть это лишь дверь комнаты, за которую ты прячешься ежедневно от сумасбродов, и личный водитель отца, который буквально ходит за тобой по пятам. Сегодня понедельник. Юнги кажется, что он сошел с ума, потому что его тянет улыбаться, его тянет жить и дышать, пусть даже черным дымом. Он отбрасывает одеяло и встает с кровати. Его дикая улыбка застыла на губах, а в глазах горит огонь. Он видит все это через зеркало, возле которого стоит. Приложив пальчик к губам, омега в раздумьях посмотрел по сторонам. Ему совсем не нравится его сегодняшний подобранный образ, который уже висит возле входной двери. Подойдя к рабочему столу, Юнги берет ножницы. Быстро оказавшись возле красивых дизайнерских вещей, он разрезает их в клочья, превращая одежду в лоскутки ткани. Дышать становится ещё легче. Стянув с себя пижаму, которую выбирал тоже не он, Юнги распахивает окно и выбрасывает ее на дорогу. Его сегодняшний своевольный образ не позволит ему действовать чужим указкам. Он не замечает внимательный взгляд с улицы, наблюдающий за его действиями. Юнги подошёл к своему туалетному столику, где ему делают макияж на каждое мероприятие. Парень открывал каждый ящик и вываливал все на пол, разбивая и рассыпая дорогую косметику. Ему нравится своя красота, и сегодня он хочет быть именно самим собой. Только если добавить ярко красную помаду, которую так не любит мать, считая, что это вульгарно для солидного и воспитанного омеги. Раскрывая шкаф, Юнги вновь застывает. У него нет ничего, чтобы ему понравилось. Глаза цепляются за черный классический пиджак, который больше его на три размера. Он помнит день, когда эта вещь появилась у него, и улыбка сама расплывается на лице.

***

— Господин, я довезу вас домой, — настырный взгляд молодого мужчины напротив только раздражает, а упрямый Юнги не хочет ему подаваться. — Чтобы меня снова закрыли дома и говорили, что нужно делать? Идёт дождь, Чонгук, и я его чувствую, понимаешь? И не просто его чувствую или вижу и вдыхаю через окно своей спальни, а я сейчас нахожусь под ним и мне хорошо! Я впервые сделал то, что я хочу! И даже если я слягу с ангиной или пневмонией, то это будет абсолютно мой безрассудный поступок, без чужих приказов! Мое решение стоять под дождем и ничьё больше! Не смей лишать меня этого! — Юнги не мог остановить свой радостный крик. Ему хотелось визжать, прыгать, наступать на лужи, но он просто стоял на месте и улыбался. Омеге все время приходилось поправлять челку, с которой стекала вода, и протирать глаза, размазывая макияж, но он все равно наслаждался мгновением. — Тогда позвольте постоять с вами, — вздохнув, сказал водитель и сложил зонт. Они стояли и смотрели то на небо, то на друг друга, потеряв счёт времени. Сев в машину, Юнги по просьбе Чонгука стянул с себя куртку и наблюдал за тем, как мужчина снимает свое пальто. Его рубашка была практически насквозь мокрая и прилипла к телу. Юнги впервые увидел Чонгука при другом свете. Его крепкая грудь будто кричала, что может защитить от всего мира. Его сильные руки шептали, что будут дарить ему свободу. Их разница в возрасте была не велика для омеги, всего пять лет. Но социальная иерархия не позволяла им быть вместе. Родители бы не одобрили такой союз. И Юнги вынуждено блокировал все мысли об этом человеке и чувства к нему. — Возьмите мой пиджак на заднем сиденье, а то замёрзнете и заболеете. Приехав домой, Юнги вместо слов благодарности сказал то, чего бы не хотел сделать самостоятельно, но не мог иначе: «Прекрати ходить и носиться со мной, как курица за своими цыплятами. У нас разные социальные слои. Такой, как ты, никогда не будет с таким, как я — вбей себе это уже в голову». Он ушел, но вещь, так и не вернул. Ведь она единственная напоминала ему о том счастливом, но мимолетном моменте в его серой жизни.

***

Быстро достав вешалку, он откинул ее и оставил в своих руках лишь тот самый пиджак, который уже не имел чужого аромата, а весь пропах вещами самого Юнги. Снова встав перед зеркалом, парень медленно натянул на себя чужую вещь, оставаясь только в ней и в его любимых брифах*, которые утончённо подчеркивали его ягодицы и доходили до пупка. Он разорвал цепочку на шее, что когда-то подарил ему отец на день благодарения с инициалами сына и откинул ее в угол комнаты. Юнги растрепал ещё сильнее свои волосы, которые и так были в неряшливом состоянии после сна и вновь улыбнулся своему отражению. Теперь ему нравится все. Теперь это он настоящий. Распахнув дверь своей комнаты, брюнет прямо босиком в таком откровенном виде вышел из нее и направился на кухню, где сейчас завтракали родители и находилось нужное для омеги сейчас место — бар. — Это что такое? Ты в каком виде? — удивлённо вскрикнула миссис Мин и уронила от шока вилку. Всю жизнь Юнги мечтал увидеть на лице родителей что-то помимо одобрения от их же решений или раздражения от его непослушания. И сейчас полноценно наслаждался их шоковым состоянием. Он сравнивал их с рыбами, выброшенными на сушу. — Мин Юнги, быстро поднялся в комнату, переоделся и вышел нормальным человеком. Откуда у тебя вообще этот пиджак? Он не отцовский! — мать быстро пришла в себя и снова начала пилить омегу, который на это все просто улыбнулся и ленивой походкой прошел к бару отца. Заветный графин с коньяком стоял за стеклом, которое было закрыто на ключ. Хмыкнув, Юнги обернулся и остановил свой взор на рядом стоящем стуле. Схватив его, он со всей силы кинул мебель в шкаф. Осколки стекла разлетелись в разные стороны. Отец все ещё сидел смирно и наблюдал за этим, понимая краем сознания, что они сами виноваты в неуравновешенном состоянии их ребенка. Мама Юнги вскочила со своего места, продолжая что-то орать, но омега и не собирался слушать. Взяв в свою руку коньяк, он направился к выходу. Ступая по гравию голыми пятками, он не чувствовал боли, лишь дискомфорт. Ему даже не было холодно от осеннего ветра. Он шел к воротам, оставляя свою старую нелепую жизнь позади. Юнги некуда было идти. У него не было друзей, не было работы, не было отдалённых знакомых, кто мог бы помочь. Но он лучше умрет на морозе от холода и голода, чем в этой ненормальной семье тиранов. Возле ворот стояла знакомая черная машина, а рядом с ней – любимый водитель Юнги, который не отрываясь смотрел на красивый силуэт омеги. Бросив на него мимолётный равнодушный взгляд, парень также медленно и неустойчиво прошел мимо. Он почувствовал, как чужие глаза пожирали его спину, и остановился. Юнги, усмехаясь, повернул голову и посмотрел в ответ на альфу, который был, как всегда, серьёзным и каким-то бесчувственным. Развернувшись, омега неторопливо подошёл к машине и, встав на носочки, поставил на крышу авто алкоголь, так его и не выпив ни разу. — Всегда задавался вопросом: откуда у тебя такая крутая машина? Он лёгкой поступью подошёл к Чонгуку, у которого у единственного из всех смотрящих этот спектакль не читалось удивление на лице. Будто он ждал этого момента в один прекрасный день. И Юнги это льстило. Значит, не все его в этом мире считают зверьком, которого можно дрессировать. Он положил две ладошки на мощную грудь водителя и смотрел ему прямо в душу своим проснувшимся дьявольским взглядом. Руки медленно спускались вниз, а чужой взгляд не отрывался от его, будто сам питал от него энергию. Пальчики зацепились за замок с кобурой и, щёлкнув его, он не спеша достал пистолет. Юнги оторвался и начал отходить от альфы назад, показательно держа на указательном пальце нелегкое оружие. Улыбка снова появилась на лице парня и, развернувшись, он пошел дальше по неизвестному маршруту. Омегу неожиданно схватили за талию и притянули к себе. Пистолет оказался на законном месте. А горячая большая ладонь забралась под пиджак и провела по пояснице, оставляя обжигающий след. Но Юнги хотелось большего. Он встал на носочки, ухватившись за воротник пальто и коснулся чужих губ. Нутро затрепетало и на долю секунды брюнет решил, что его сейчас вырвет, но это лишь его чувства играли с ним. Ему было слишком трепетно от долгожданного поцелуя. — Забери меня отсюда навсегда, — прошептал Юнги, отрываясь всего на миллиметр от губ альфы и обхватил его нижнюю губу своими. — Пожалуйста. — Поехали, — резко бросил Чонгук и слишком легко подхватил на руки омегу, будто он ничего и не весил. Альфа посадил его на переднее сиденье и пристегнул. — Тебе слишком идёт мой пиджак, — еще раз проведя взглядом по телу омеги, сказал Чонгук и положил свою руку на худую, слишком бледную ляжку. Мотор был заведен за пару секунд, и машина тронулась с места, оставляя после себя след от резины и разбитый графин, который слетел с крыши. Не важно, что омегу и альфу ждёт дальше, пусть даже они будут жить в сильной нищете. Мин все выдержит, лишь бы быть под защитой любимого человека, которого выбрал он, и находится с ним рядом, имея свое мнение. Но парню ещё многое предстоит узнать о своем мужчине. Ворота открылись, и Юнги улыбнулся.

Отец дал свое благословение.