Обнаженные сновидения.

Усталость наваливалась сильными волнами, оседая на опустившиеся плечи. Черные волосы разметались по лицу и откинулись пальцами назад. Черная резинка мягко поддается пальцам, пока Чонгук встает, чтобы направиться в душ и лечь спать наконец-то. Одежда падает с его тела с каждым шагом, раскрывая божественные рельефы тела. Чонгук взглядом проходится по себе в зеркале, прежде чем закрыть душевую кабинку. На теле приятной дрожью отдавались поцелуи горячих мокрых губ. Чон лишь скидывает наваждение, холодный душ еще больше морит его. Обнаженное тело раскрывается под бегающими по нему каплями воды. Уставшая улыбка озаряет его лицо. Чон не спеша выходит из ванной, протирает волосы, ложится в кровать, накрывшись одеялом. Когда он почти заснул, его разбудили. Невольно замерев, Чонгук все-таки развернулся. На него смотрела пара глаз, а потом тихо прошептали ему в ухо, опалив дыханием: — Тебе разве не говорили, что спать голым нельзя? — В его глаза заглянули глубокие черные, когда единственное, что он нашел для света, это неоновую сиреневую лампу. — Говорили. Черти пристанут. — Произнес Гук, не чувствуя той усталости, которая была у него до этого. Он поворачивается к тому, кто лежит и смотрит на его прекрасное тело. — Как твое имя, малыш? — Чонгук осматривает его. Демон красив до неприличия. Рваные колготки в сетку, черные шорты из латекса, которые должны с силой сжимать член, но ему, видимо, привычно. Волосы сиреневые, мягкие, которые так и хочется намотать на кулак. Черный топ, который тот тут же стягивает, бросая на пол и бросаясь на опешившего Чонгука. Тонкий хвост обхватил его за талию, притянув к себе и поцеловав. Гук стонет в поцелуй, потому что руках Пак гладит его уже вставший член. Чиминовы соски проколоты. Вот же сука. Видимо, его глаза действуют слишком по магически. — Пак Чимин, твой демон-искуситель на эту ночь. Порезвимся, как следует. — Зачем ты пришел ко мне? — Поднимает брови Чонгук, немного боясь его. Черные глаза смотрят на него с непониманием. — Чтобы пристать и трахнуться. Если я отсосу тебе, ты устроишь мне незабываемую ночь? — Видя, как пухлые губки играются с его головкой, Чонгук кивает. — Ах, каким я буду беззащитным в твоих руках. Как давно у меня никого не было. Моя попка нуждается в постоянном сексе, понимаешь? Но постоянного найти сложнее. — Пак смотрит на орган слегка обиженно, а потом заглатывает наполовину. — Хорошо. — Его лицо сменяется на оскал и вжимает голову Пака в свой член. — Соси, шлюшка. — Пак послушно принимает, внутри сгорая от такого обращения. Не успел он войти во вкус, как его тут же отдернули от леденца, который он так сладостно лизал, пока его пальцами растягивали. А потом, когда демон захныкал возмущенно, Гук подобрел и вставил сразу все пальцы. — Ох, боже…куда так резко… — Теплые губы грубо кусали его шею, пока самого демоненка трахали, да так умело и хорошо, что он почти сорвал голос. Член Чонгука огромный, он сам тоже огромный, что у Пака дыхание перехватывает. Он лежит на спине под размеренными толчками, потом тихо вскрикивает, когда оказывается лицом повернут к зеркалу. — Смотри на то, как я трахаю тебя, раз ты так хочешь пристать ко мне, малыш. — От этого обращения и пошлости всей фразы у Чимина губы и все тело невольно сжимаются, остановившись разрядом внутри тела. Чонгук сжимает щеки Чимина и с силой разворачивает его лицо к зеркалу. Пак видит свое отражение: Свои мокрые от пота волосы и закатившиеся в удовольствии глаза. Он чувствует, как Чонгук тянет за чувствительный рог, заставляет выгнуться еще сильнее и застонать громче. Потом он опускает свои черные глаза ниже и срывается от такой картины на громкий стон. Член Чонгука исчезает в его входе так же быстро, как выходит оттуда. Демон кусает губы и мычит, потом его отпускают, но он все равно наблюдает. Наблюдает, как из него сочится огромное количество смазки, как Чонгук с силой раздвигает половинки и бьет по ним, после снова растягивает в разные стороны. Он шепчет что то неразборчивое и потом отпускает его попку, шлепнув по ней. А затем он делает нечто страшно приятное: Хватает Чимина за основание тоненького хвоста и члена, быстро начиная водить по ним. Пак стонет, мычит, кусается, сжимает его плечи и царапает спину. Когда он отправлялся сюда и не подумал бы, что этот секс будет таким. Чонгук будто знал, где потрогать и провести так, чтобы Паку снесло крышу. Он кричит своим высоким голосом, чувствуя, как большой венистый член заполняет его по самые яйца. Рваные колготки в сетку и неоновая фиолетовая подсветка добавляют огня. Чимин раскрывает рот и Чонгук тут же ловит его язык и впивается в его губы. Чимин точно умирает. Его трахают в зад огромным членом и стимулируют самые чувствительные места. — Блять, Чонгук-и, как ты это делае…- Он вскрикивает, когда горячая жидкость растекается по рельефу пресса Чонгука, а тот только ухмыляется гаденько, начиная вновь тереть рог. Чим вертится, но его шлепают по заднице, приказывая сидеть смирно. Он чувствует, как с каждым толчком Гук приближается к разрядке, а когда он кончает в него, Пак забывается на несчастные (На несчастные, потому что мало) минуты. А когда открывает глаза от своего же стона, то чувствует, как Чонгук трахает его сзади, разметав его волосы по своей постели. Глаза Чимина горят, он поддается назад, Чонгук тянет его за ошейник, заставив выгнуться и звучно захныкать, потому что хорошо и плохо. Он хочет поцеловать этого Бога, к которому сам и явился, попав в сети Сатаны, который остервенело трахает его на протяжении всей ночи. Пак стонет, его ножки разъезжаются, рука на спину так сильно давит, что он выгибается и кричит от попадания по простате и, когда Чонгук трахает только по ней, стонет и хнычет, умоляя Чона никогда не останавливаться, а тот и не против. Играется с серьгой в ухе зубами, то увеличивает толчки, то снижает, то трахает сильнее, то водит кольцом, играясь. Член с каждым оргазмом обмякает и снова встает, а Чимин не понимает, истекая слюнями, слезами и спермой, откуда в нем столько сил. — Хочу обкончать тебя, ты довел меня, сучка. — Большая ладонь Чонгука и начала шлепать, а Чимин только захныкал. Демон чувствует себя грязным и испорченным, а Похоть готова сожрать его внутри, без остатка. — П-прошу, сделай это уже… — Пак снова на его бедрах, снова целует эти губы, снова блядски скачет на члене, но блять, увезите Чимина, он от такого количества спермы сейчас снова кончит и умрет самой счастливой смертью. — Что нужно сделать в следующий раз? — Чонгук гладит его пышные, демонически пухлые и привлекательные губы пальцем, а потом шлепает по ягодицам несколько раз. Когда он снова входит в него, Пак беззащитно дергает руками в попытке ухватиться за плечи. Чон медленно двигается, растрахивая его медленно, но Пак на самом деле, на пределе. — Меня так завели твои волосы, рваные колготки, что прости, но ты должен прибыть ко мне еще раз. — Он кусает пухлую губу, оттянув ее, а потом укладывается на чиминову грудь с довольной улыбкой. — Ты самый настоящий черт. — Дышит Пак в его губы, прежде чем поцеловать. Больше он за это время не скажет ничего, потому что с его губ будут срываться лишь стоны, а Чонгук на своей рабочей смене будет зажимать его рот рукой, раздвинув ноги и втрахивая в стену, шептать. — Я понимаю, что мой член потрясающий, а ты потрясающе-чувствителен, но давай потише? Иначе я трахну тебя машинкой для секса, хочешь? — Он видит (хуй с вами), как Чимин сжимает губы и как закатывает глаза. Провокатор ебаный. Чонгук определенно это сделает. А пока он целует Пака в губки и отправляет хорошего мальчика отдыхать.