One Last Time

Некоторые жители собирали припасы в магазине Сохёна. Т/И стояла возле стола, расставляла вещи и старалась, чтобы все поместилось как можно лучше. Некоторые хотели, чтобы она отдохнула, но она настояла на том, что ей стало лучше, чем раньше. Вокруг нее и Ынхёка царила неловкая атмосфера, поскольку они оба работали на противоположной стороне, изо всех сил стараясь избегать друг друга. Т/И вздохнула, держась за шею, она чувствовала себя немного уставшей. «К-как.» Т/И услышала шепот и повернулась налево, заметив Хёнсу. «Что?» — спросила она тонким голоском. Ну, она знала, что если говорить громко и привлекать всеобщее внимание, ему будет некомфортно… но это действительно привлекло «чье-то» внимание. -Как дела? — он спросил. -О, лучше, чем раньше. Все не так плохо, как я ожидала. Э-э…-она на мгновение взглянула на Ынхёка, который быстро отвернулся от нее, возобновил свою работу и сказала- -Ынхёк… студент-медик. Он позаботился о том, чтобы Я была в порядке. -О, ладно-, сказал он. Ынхёк изо всех сил старался не слушать их разговор, но не мог не чувствовать… любопытства. Он тоже почувствовал это, когда она была пьяна. Как будто странный огонь загорался внизу его живота всякий раз, когда он думал о Хёнсу. В этот момент он знал, что Т/И, возможно, чувствовала себя немного защитницей мальчика, и он не мог не чувствовать… горечи по этому поводу. Если она любила его, как говорила, то почему она всегда заступалась за Хёнсу? Он с завистью смотрел на них, пока они работали за столом, с легкой улыбкой на лицах. Она даже не заступалась за него все время. Она выглядела очень… с облегченной, когда разговаривала с ним. Почти беззаботно. Это было то, что ему всегда удавалось сломать в ней. Тупое чувство охватило его. Ну, Хёнсу не может заставить ее чувствовать себя так же хорошо, как он. Ынхёк покачал головой от этой нелепой мысли и сосредоточился на своей работе, изо всех сил стараясь не обращать внимания на эти две фигуры. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким… мелочным. Это было смешно. Не то чтобы она… она была его девушкой, чтобы он чувствовал себя так. Любимая девушка. Хуже всего было то, что он знал, что именно он был причиной того, что Т/И перестала с ним разговаривать. Ни она, ни Хёнсу не виноваты в том, что он выбрал все те слова, которые ранили бы ее больше всего. Это был его защитный механизм, позволяющий избежать всего этого — что бы она ни чувствовала, чтобы сделать шаг назад. Но их безрассудные действия уже усугубили ситуацию. Как бы он ни хотел избежать этого чувства, было что-то, что заставляло его каждый раз возвращаться к ней. Он чувствовал себя… беспомощным. Ему хотелось прикоснуться к ней, почувствовать ее тепло и все, что они тогда делали. Даже если это было безрассудно… это было то, что он постоянно прокручивал в своей голове, и это его злило. Была ли это похоть? Внезапно громкие шаги отвлекли его от мыслей, и он оглянулся. Это был парень… тот тревожный парень в очках. И он кипел. Вскоре после того, как Ынхёк изложил планы, и все были готовы внести свой вклад, Джису потеряла сознание. После осмотра он подтвердил, что это аппендицит и что ей как можно скорее нужна операция. Потребовалось некоторое убеждение, но Ынхёк согласился оперировать ее, только если она примет решение. Джису немедленно согласилась на это, учитывая, что она все равно умрет, и они начали работать со своей стороны. Т/И принесла в комнату необходимые полотенца и осмотрелась в поисках Ынхёка, которого там не было. Она обошла вокруг и пришла в единственное место, где она ожидала его увидеть, — в диспетчерскую. Вздохнув, она потерла глаза. Ну, она не могла сдержать свою обиду, когда жизнь Джису была на волоске. Кроме того, Ынхёку, вероятно, нужна была поддержка, несмотря на всю уверенность, которую он демонстрировал. По крайней мере, его глаза ее не обманули. Она подошла и села рядом с ним, глядя на его лицо, обращенное теперь к экранам компьютеров, и избегая ее взгляда. Медленно положив руку ему на плечо, она уверенно сжала ее и сказала: -Ты студент-медик, Ынхёк, не волнуйся ни о чем другом. Он не мог больше этого терпеть и повернулся к ней со словами: -Если она умрет, ее кровь будет на моих руках. Он тяжело дышал. Т/И поняла, как он, должно быть, нервничал. Она улыбнулась и сказала: -Ты меня не слышал, да? Ты всего лишь студент-медик. Если она умрет… это потому, что ты не эксперт. Я не знаю, помогает ли это, но …если ты не прооперируешь, она в любом случае умрет. Тогда ты будешь виноват в том, что ничего не сделал. -Ты не понимаешь, — огрызнулся он, — я уже убил кучу людей только за свои глупые решения. Я не могу просто… -Ынхёк, ты не причина их смерти. Ты принимаешь решения, которые другие боятся принимать, потому что не хотят нести ответственность за последствия. Ты здесь лидер, и кто бы ни умер здесь, это либо потому, что они обратились, либо на них напали. Ты принял безопасное решение, то есть подумал о безопасности большинства. Его глаза блестели. Она не могла понять, поможет ли ее честная речь, но этому парню нужно было увидеть реальность ее глазами. Глаза того, кто выжил благодаря ему. Она присела перед ним и держала его лицо: -Ты несёшь ответственность за выживание большинства жителей здесь. Благодаря твоим мерам предосторожности! -Он вздохнул, глядя на нее, и потянул ее вверх. Она встала перед ним и нежно расчесала ему волосы- Нам нужно поговорить после операции. Я не знаю, какие у тебя проблемы с Хёнсу, но ты должен выслушать мою. — Хорошо, — сказал он, вставая. — С твоей спиной все в порядке? -Почему ты хочешь проверить? — спросила она, медленно приподнимая рубашку. Взгляд Ынхёка опустился на ее живот, на его щеках появился румянец. -Я просто прикалываюсь над тобой, не волнуйся.- Она тут же убрала руки, в следствии чего вернулась в прежний вид. Она поправила его волосы, которые раньше испортила, расчёсывать их пальцами. На цыпочках она нежно поцеловала его в лоб и посмотрела на него глазами, полными обожания. -Кто тебе очки залатал? И пластырем? — спросила она, смеясь. Ынхёк стоял и смотрел на нее оленьими глазами, в уголках его губ играла крошечная улыбка. Ей было так… странно смеяться в такой решающий момент. О, она была такой идеальной.