точка невозврата.

      Утро субботы. Раннее солнце только начало показываться на горизонте, освещая целый Сеул и сообщая, что на часах было где-то семь утра. Солнечные лучи всеми силами пытались проникнуть в завешенную шторами квартиру, однако, не получилось — хозяин этих апартаментов любит темноту. Парень, что расположился на всю площадь кровати, сонно открыл сначала один глаз, протирая его, а после и второй. Хосок вытянул руки вверх и потянулся всем телом, разминаясь. Он принял сидячую позу и осмотрелся: по правой стороне сидел Сокджин с расставленными в разные стороны ногами, а голова его опиралась о верхушку спинки стула. Эта картина показалась брюнету забавной, поэтому он не нашел ничего лучше, чем достать телефон из школьных штанов и сфотографировать на память. Только вот зачем?       Щёлк.        Парню очень повезло, что не было ни звука, ни вспышки. Было бы очень неловко. И раз он уже встал за телефоном, было бы неплохо и приготовить что-нибудь. О да, Хосок не умел готовить, ведь никто никогда не подпускал его к плите, когда он жил с родителями, а когда нашелся Намджун, то этим занимался, собственно, старший. Но попытка — не пытка, можно рискнуть разок и приготовить что-нибудь для парня, что сладко спал на стуле. Брюнет тихонько поковылял к холодильнику и открыл его, дабы проверить, имеется ли что съедобное. На полках было практически пусто: в идеале, стоило бы помыть холодильник. Нашлось два яйца и парень молился, чтобы они были свежими. Также он достал пакет с едой, что привозил Намджун, но сразу решил выкинуть, ведь лежал он уже продолжительное время.       Парень стал около газовой плиты и хмыкнул, соображая, где же находятся сковородка — он и правда не имел малейшего понятия, так как если он что-то и ел, так это рамен. Открывая один шкафчик за другим, брюнету все же удалось найти заветную вещь. Поставив сковородку на плиту, зажигая, он полез за подсолнечным маслом, что, скорее всего в скором времени испортится. Залив небольшое его количество на разогретую сковороду, парень еще раз вытянулся, зевая. Разбивает те два яйца и готовит тарелку с вилкой.       Послышался шорох позади его — Сокджин проснулся. Брюнет повернулся, слабо рукой махая.       — Доброе утро.       — А ты чего так рано встал? — сонно тянет черноволосый, проходя на кухню.       — Не знаю… — пауза. — Я тебе завтрак готовлю.       — Вау, да ты кулинар, — звонко смеется Джин. — А себе?       — А, я не голоден, — врет.       — Да ты посмотри на себя… Совсем бледный, да и худенький, — сидящий неловко чешет затылок. — Тебе и правда нужно.       Хосоку не нравилось, когда его принуждают делать что-либо или указывают на его изъяны. Отвернулся от Джина, игнорируя слова, что были сказаны. Сделал вид, что не услышал, раскусывая губу от наступившей агрессии. А Ким сидит и понимает, что сказал лишнего, и правда не стоило. Повисла тишина, такая нежеланная; слышался лишь звук брызга масла, что обжаривало белок. Пару минут и перед Джином стоит тарелка с яйцами, а сверху посыпано немного соли.       — Я в душ, — произнес Хосок, быстро хватая свежее полотенце и направляясь в ванную, закрывая за собой дверь.       Защелкнув дверь, Хосок облокотился о дверь и постепенно съехал на пол, хватаясь за голову. Какое-то непонятное чувство охватило его с ног до головы. Как было сказано, брюнет не любил, когда говорят, что что-то с ним не так. Ему нравилась собственная худоба, выпирающие кости, бледность и он не хотел что-либо менять. Его злило, что кто-то не согласен. Но сейчас он старался глупостей не делать: волосы от злости не вырывать и не резаться. Чувствовал, что оно не нужно, можно же и без этого как-то. Вот именно, как-то.       Встав с кафеля, парень начал напускать теплую воду, избавляясь от ненужной оверсайз одежды. Сначала одна нога вступила в воду, а после и вторая; он присел и подтянул колени к груди, водит рукой по воде, думая о чем-то. Непонятно, сколько брюнет просидел в данной позе, но вода уже практически выливалась из краев, а тот даже не заметил. Остановил воду, среагировав наконец, и открыл сливное отверстие, выпуская воду. Хосок нырнул под воду, намачивая каждый миллиметр волос, а после взял шампунь с нежным запахом персика и намылил голосову, сразу же смывая. Далее в ход пошел гель для тела, который уже за минуту располагался малым слоем на теле. То, что нужно.       Не самое лучшее состояние не позволяло брюнету даже минимально освежить свое тело, только если просто всполоснуть водой лениво. Однако, что-то все же поменялось, ведь он сейчас не то, что умыт, так и каждый сантиметр тела пахнет приятно, дразнит нос различными запахами, что так приятно сочетались. Хосок вылез из ванны, вытираясь, и поспешил одеться — было немного прохладно после теплых водных процедур. Открыл дверь, рефлекторно поворачивая голову в сторону стола, где все еще сидел Сокджин. Капли, стекающие по всем волосам, капали на пол одна за другой, а черноволосый устремил свой взгляд на чистого парня. По телу прошлось теплое чувство, что не было сравнимо не с одним эйфоретиком. Подобное случается не в первый раз, а только тогда, когда смотрит на Хосока, и совсем неважно, в каком состоянии. Когда же издевки сменились на что-то, что происходит сейчас? Джин хотел бы знать ответ, но подсознание ему ничего не говорило. И как можно описать это теплое чувство и приятный эффект в животе? Как его там называют… Бабочки в животе. Привязывается ли он к брюнету, так как боится остаться один, или же это что-то иное, что-то еще неизвестное? Снова подсознание молчит и каждый вопрос черноволосого остается без ответа. Херово.       18:20. Не успев подойти к кинотеатру, как два парня с далека заметили длинную очередь на улице. По всей видимости, все эти люди пришли на сеанс фильма «Дом у озера» режиссера Алехандро Агрести. «Неужели этот фильм все еще популярен?» — думает брюнет, озираясь по сторонам и заметно напрягаясь от большого скопления людей.       Стало и правда не по себе от большого скопления людей. Неприятные воспоминания как будто пулей влетели в голову Хосока, о которых парень так отчаянно пытался забыть. Сокджин заметил, что парень начал замедляться и судорожно смотреть по сторонам в поисках чего-то. Спокойствия. Поэтому решил не медлить, и взял на себя роль танка — схватил брюнета за запястье и начал пробираться сквозь толпу без лишних слов. Ему было плевать, на недовольные взгляды и цоканье людей, которых он нещадно пихал в разные стороны. Сейчас было важно состояние Хосока, которое парня не на шутку волновало. И вот, они стоят у входа в зал. Наконец-то— пронеслось в голове Кима. Краем глаза парень глянул на Чона, убедившись в том, что дыхание у него стало ровным.       Кинозал был огромен, что Хосок охнул в удивлении. Никогда не видел в помещении столько людей. Люди. Волна дрожи прошлась по телу. Их места были на самом верху. Практически весь зал был заполнен, но люди всё не прекращали приходить. Пока парни пробирались на последний ряд, в зале резко стало темно, что означало начало фильма. От неожиданности, Чон сжал руку Джина сильнее, дабы не упасть в темноте. Усевшись на места, парни ещё несколько минут смотрели бессмысленную рекламу, которая порядком начинала надоедать. Всегда казалось, что реклама в кинотеатрах длится вечность. Всё это время, Джин украдкой посматривал на брюнета. Боялся, что что-то может произойти. Начались вступительные титры, которые сопровождались умиротворенной мелодией. Все зрители резко умолкли, сосредотачиваясь на фильме.       Хосок узнал Алекса — одного из главных героев, что в 2004 году приехал в дом у озера и проверил почтовый ящик, в котором лежало письмо.

      «Уважаемый новый жилец. Добро пожаловать и с новосельем.»       Надеюсь, Вам здесь будет так же хорошо, как было мне, Вашей предшественнице. Я известила почту о смене адреса, но Вы же знаете, какая на них надежда.       Поэтому, если к Вам что-то придет, сделайте отдолжение — перешлите мне, ладно?       Буду признательна. Новый адрес ниже.       Заранее, благодарю.       ПС. Извините за следы лап у входа, но они уже были, когда я въехала. То же касается и ящика на чердаке.»

      Главная героиня — Кейт, перевелась работать в больницу. В один день, когда она сидела на улице и общалась с мамой, человека сбил автобус; она не смогла его спасти. Коллега по работе посоветовала в выходной поехать туда, где ей было спокойно. Кейт отправилась к дому у озера, проверяя почтовый ящик, где лежало письмо.

      «Уважаемая мисс Форстер.       Я получил Ваше письмо, но, боюсь, здесь какое-то недоразумение. Насколько я знаю, дом у озера несколько лет стоял пустой. Может, Ваше письмо касается другого коттеджа? Потому что здесь давно никто не живет. Следы лап меня озадачили.»

      С тех двух писем началась история любви вне времени. Никто из них не мог понять, как такое вообще возможно? И все же, они общались через письма, с каждым разом узнавая друг друга лучше. Когда проходило их первое свидание через карту с отмеченными местами, куда они шли, весь зал охал и умилялся. Сокджин смотрел увлеченно, поднимая брови, а Хосоку стало не по себе; начали трястись руки, что черноволосый, заметил случайно, поэтому, дабы успокоить, нежно взял Чона за руку, улыбнувшись.       В момент, когда Мона — коллега Алекса, в машине хотела пригласить того на свидание, собака, имя которой было Джек, выпрыгнула из багажника и побежала куда-то вдаль. Хозяин, естественно подорвался с места и ринулся за ней. Так он добежал до двухэтажного дома и заметил мужчину, что таскал коробки с алкоголем. Тот предложил помощь. И так уж сложилось, что это было день рождения Кейт, а мужчина, что пригласил их с Моной, был женихом.       В сам вечер дня рождения, Алекс и Кейт встретились на веранде, у них закрутился разговор, что был достаточно неловким. Они обсуждали книгу «Доводы рассудка» и то, как Кейт сбежала из дома в Сан-Франциско к парню, однако, ее вернул отец. Потом, когда она уже хотела уйти, мужчина догнал ее.       — Кейт…       — Что? — отрезала та.       — Я… — вздох. — Я просто…       Его прервала песня, что начала играть, придавая своего рода атмосферу.       — Эту песню знаете?       — Знаю.       — Вы поете? — Форстер начала смеяться.       — Нет, — ответила она. — Мое пение лучше не слушать. Зато я танцую.       И они слились в медленном танце под прекрасную песню. Алекс аккуратно держит руку на ее талии, отводя взгляд в сторону, а она положила свою хрупкую руку на плечо.       Весь зал охает от восторга сцены и хлопают в ладоши. Было хорошо всем, кроме Хосока — он проронил слезу, сразу вытирая. С момента, когда они вошли в зал, Чон перестал считать это все хорошей идеей, ведь он вспомнил мать, отчего тоска пробрала его с ног до головы, но ни на секунду не отводил взгляд от широкого экрана.       Кейт обнимает Алекса за шею, заглядывая в его отчаянные глаза, и они сливаются в чувствительном поцелуе, останавливаясь на месте.       На этом моменте многие парочки начали целоваться и признаваться друг другу в любви. Как будто другого места не было для этого. Хосок начинает плакать взахлеб, задыхаясь от собственных чувств, словно маленький ребенок. Эмоции взяли верх, и не собирались отпускать. Сокджин притягивает его к себе, обнимая крепко, и шепчет приятные слова, успокаивая. Черноволосый не понимал, почему Хосока пробрала эта сцена до слёз. Кима интересовало, что же сейчас происходит в голове у плачущего в объятиях парня. Музыка после сцены закончилась и зал наполнился аплодисментами — все были в восторге. Ведь именно эта сцена напомнила всем парочкам, что нужно дорожить друг другом.       Алекс приглашает Кейт в ресторан, резервируя место на два года вперед. И настал тот вечер. Кейт ждет мужчину, располагаясь за столиком в шикарном черном платье и делает глоток шампанского. Она ждала до самого закрытия, но… Никто не пришел… И она написала прощальное письмо, в котором просила больше не писать, да и вообще ее забыть.       Зимой Алекс начал собирать вещи, выезжая из домика у озера, что построил его отец, оставляя коробку со всеми письмами на чердаке. А Кейт, тем временем, вновь начинает отношения с Морганом. Они съезжаются. В один день, бродя по спальне, услышала скрип и достала доску. К ее удивлению, она нашла ту самую книгу, что потеряла — «Доводы рассудка».       День Святого Валентина в 2006 году для Алекса. А в тот день, только 2008 года, Кейт с Морганом приходят к брату Алекса — архитектору, от которого она узнает, что Алекс умер ровно два года назад; попал под автобус. Она срывается с места и мчится к дому у озера, что делал и Алекс, только вот он искал те письма на чердаке, а женщина стояла у почтового ящика, падая на колени и плача, так как поняла, что тогда она не спасла именно Алекса.       По целому залу послышались комментарии и перешептывания — всех интересовало, чем же все закончится.       И вот показалась сцена, в которой Алекс стоит в день своей «гибели» и видит через дорогу Кейт с ее мамой, но не идет. В его руках то самое письмо, где она писала, что не спасла человека. К дому подъезжает машина и выходит Алекс. Кейт его замечает и встает, направляясь медленно друг к другу. Они целуются, а после идут в тот самый дом, что объединил их души.       Дальше начались титры и включился свет. Люди поспешили к выходу, толкая друг друга в попытках как можно быстрее покинуть помещение. В огромном зале остались лишь Хосок и Джин. Брюнет не прекращал плакать. Только вот слёзы уже лились на автомате, сам Чон не был уверен что они когда-нибудь закончатся. Не было уже истерики, просто нескончаемый поток слёз. Свитер Хо на груди уже прилично намок, доставляя дискомфорт. Джин всё это время не отпускал попытки успокоить парня. Он ещё никогда не встречал человека, который вот так растрогается из-за фильма. Или может быть дело вовсе не в фильме?

***

      Сейчас парни находились в заведении, которое напоминало ресторан. Сокджин хотел впечатлить Хосока, а тот сидел совсем поникший, еще не отошел от фильма, как казалось.       — Хосок, закажи себе, что хочешь, — пытается вывести брюнета на разговор и еще накормить. — Пожалуйста, ты и правда ходишь и шатаешься.       Чон прикусил губу, не поднимая взгляд. Он в тот момент и правда не был голоден: из-за того, что в прошлом брюнет практически не ел, его желудок сократился и зачастую не просил еды.       — Может, ты хочешь суп? — спросил черноволосый, осматривая каждую страницу меню.       В ответ все же получил слабый кивок. Подозвав официанта и сделав заказ, Сокджин замешкался, ведь не понимал, о чем в данный момент можно поговорить. Хосок даже не смотрит на него. Однако, на удивление, брюнет неожиданно поднял голову, выдыхая.       — Прости, что тебе пришлось меня успокаивать. Меня окутали плохие воспоминания.       — Почему ты извиняешься?       — Я доставил тебе неудобства, — Чон вновь прикусил губу. — Это любимый фильм моей мамы. Был, так как она с отцом погибли.       Сокджин был в ступоре, однако, теперь ему с точностью было понятно, почему брюнет так отчаянно плакал во время сеанса.       — Может, ты бы хотел мне выговориться? Как бы это банально не звучало, но станет легче, хотя бы немного?       — Нет, не хочу. Извини, — брюнет не идет на зрительный контакт.        Несмотря на то, что Сокджин помог ему с панической атакой, он не до конца доверял этому человеку. Не хотел подпускать ближе: боялся, что Ким ранит в любой момент, и рана не затянется до конца жизни. Слишком рано, чтобы строить доверительные отношения. В этот момент Хосоку хотелось огрызнуться, чтобы ему перестали предлагать помощь. Он знал, что его душу уже никто и ничто не спасет; чувствовал, что уже словно прошел все круги ада. Заставлял себя думать, что никому совсем не нужен.       Джин тем временем сидел и рассматривал парня напротив, что сейчас задумался о чем-то. Ему хотелось знать, чем его мысли сейчас забиты. Хотел помочь, но не мог, ведь не знал совсем ничего о проблемах Хосока. От этого сердце болело предательски; оно сейчас молило о признании, не могло больше терпеть нескончаемую боль и эти ощущения. Было понятно, что время и правда неподходящее на такие вещи как признание в симпатии, а может и в чем-то большем, но не выдержал. Сдался.       — Знаешь, я бы хотел кое-что сказать, — протянул Джин, отводя взгляд. — Меня давно мучает странное чувство, Хосок. Я думаю, что ты мне нравишься.       

***

             Итэвон — довольно популярный район среди молодежи, иностранцев и представителей ЛГБТ-сообщества, находящийся в центре Сеула. Славится он, как не странно, своими возможностями «погрешить» и забыться на некоторое время. На каждом углу можно увидеть рестораны или клубы, в большинстве — бары; также можно встретить девушек, которые способны скрасить одиночество и предоставить ряд дополнительных услуг. Естественно, за определенную плату. Не менее известным считается Гомо-Хилл, куда и приходят люди гомосексуальной ориентации.       В адекватном состоянии Чимин был здесь от силы раза два, когда совсем не знал, куда себя девать. Уже позже пошли все эти тусовки и марафоны с выпивкой, не обходясь без продажи своего тела. Конечно, скажи сейчас рыжеволосому, что он выберется из этого дерьма — он бы в жизни не поверил. Однако, стоит взглянуть на теперешнюю его жизнь — и внутреннее беспокойство сразу начинает отступать, не позволяя сильно заморачиваться об этом. Внутри селилось теплое чувство от мыслей о том, что сейчас у него есть хорошая работа, замечательные друзья и один мятноволосый старшеклассник, которому так хочется дарить любовь, что распирает изнутри. Парень приходит к тому, что он, кажется, почти счастлив.       Недолго думая, Пак заходит в одно из заведений, сразу заприметив старого знакомого за барной стойкой. Ли Донук — лучший бармен здесь, еще у него был классный, по мнению рыжеволосого, стиль: одежда в темных тонах, татуированные руки, шея и милый хвостик черных волос. По виду не скажешь, но он был старше рыжего на три года, хоть и выглядел лет на двадцать. Он был также довольно привлекателен, из-за чего всегда вокруг него была толпа девушек и парней. Донук всегда позитивный, дружелюбный и отзывчивый, а когда злится, то выглядит невероятно забавно. Чимин каждый раз заливался смехом, когда тот сквозь зубы и с широкой улыбкой на лице тихо материл какого-нибудь наглого посетителя, который ставил себя выше других.        — Ого, — чуть ли не выкрикивает бармен, радуясь встрече. — Давно же я тебя не видел. Как жизнь, бро?        — Да все наладилось, вроде… — на секунду задумался. — Повезло работать в шикарном ресторане , а ты тут как?       Брюнет обычно никогда не отказывает гостям, наливая выпивку даже самым невменяемым. Но Чимину, парень часто запрещал пить больше положенного, не желая наблюдать за его самобичеванием. Донук был одним из тех, кто в любой момент может помочь, стоило только позвонить. Зачастую он и помогал Чимину, отводя его домой после смены, либо набирая Намджуна, с которым они потом тоже стали близки.        — Да вот, все работаю, куда ж еще деваться? — отзывается Ли, пододвигая Паку бокал пива и возвращаясь к приготовлению шотов. — Недавно еще стал выходить диджеем в клубе неподалеку. Понял, что все-таки не могу жить без этих вылазок и атмосферы ночного Сеула, когда все выходят на улицу в поисках развлечений.       Готовые шоты оказываются на другом конце барной стойки перед каким-то красноволосым парнем, что увлеченно и громко общается со своей компанией, часто хохоча с чего-то. Возможно, он просто уже был пьян, из-за чего изредка пошатывался и чуть не падал со стула. Однако, это не останавливало его и он залпом выпивает шоты один за другим под восторженные крики своих приятелей.        — Кто этот парень? — с надеждой спрашивает Чимин, наклоняясь к брюнету.        — О, это наш постоянный гость. Почти каждую ночь здесь тусуется. А что, встречались уже?       Рыжеволосого не отпускает мысль, что он уже где-то видел эту макушку и профиль, но не может вспомнить, где именно, а когда тот поворачивается — их взгляды пересекаются. Да, определенно, они уже встречались. Этот парень приходил в ресторан и виделся с Намджуном на днях, после чего тот ходил раздраженный весь вечер. Тэхен лишь хмыкает и снова отворачивается, обсуждая что-то со своими товарищами. Пак также отводит взгляд и поворачивает голову к Донуку, возвращаясь к диалогу.       За разговорами время летит совершенно незаметно. Поздний вечер плавно перетекал в ночь, как бы намекая, что уже пора собираться. Рыжеволосый допивает последний глоток пива и напоследок направляется в уборную, позже понимая, что, возможно, зря пошел туда. Дверь в мужской туалет чуть приоткрыта, откуда просачивалась полоса тусклого освещения. Из щели виднелись силуэты красноволосого и его дружка, которые по очереди втягивали в себя дорожки, а позже и вовсе Ким прижал темноволосого парня к дверце кабинки, вовлекая в поцелуй. Чимин уже действительно пожалел, что именно в этот момент оказался там, но делать уже нечего. Пак решил немедля уйти, тихонько шагая обратно в зал. Вряд ли из-за громкой музыки кто-то его услышал бы, но инстинкт самосохранения был превыше всего.       — Дон, я пойду.       — Уже уходишь? Пиши если что, может выберемся куда, — кидает вдогонку бармен, на что Чимин машет рукой и быстро покидает заведение.        Выйдя из теплого помещения, парень как-то тяжело вздохнул, выпуская облако пара. Температура была минусовая и снова падал снег, заметая все вокруг. Пак застегивает куртку и заматывается шарфом, закрывая нос. Дорога домой составляет около получаса, потому рыжеволосый решает достать наушники и занять себя прослушиванием музыки. Не успевает он вставить их в уши, как его хватают за локоть и впечатывают в стену в темном переулке. Напротив стоит тот самый красноволосый парень из бара, как-то странно ухмыляясь.       — Я видел, как ты на меня смотрел. Неужели я тебе понравился? — жадно облизывает губы тот. От красноволосого жутко несло перегаром и химией, было неприятно находиться рядом с ним.       — Тебе показалось. Пусти меня. — Чимин постарался оттолкнуть парня напротив, но, несмотря на свое опьянение, он оказался сильнее.       — Я вижу то, что никто не видит в твоих глазах, — Чимин не прекращал сопротивление до следующих слов: — Я вижу, что твоя душа потрепана и потеряна. А знаешь, я такой же. Можешь думать, что это всего лишь пьяные бредни, но нет. В твоих глазах виднеется твое темное прошлое. Я тоже потерян. Не слышал высказывание — потерянным душам лучше держаться вместе? — рыжеволосый поднял взгляд, но продолжал молчать, прикусив язык.       — Конечно не знаешь, ведь это я придумал! — красноволосый залился истерическим смехом, проводя рукой по бедру Пака и закидывая скомканную бумажку, ослабляя хватку и подмигнув. — Ну, еще увидимся, пупсик. Жизнь нас точно сведет вместе еще разок.       И тот направился в сторону того заведения, где их взгляды пересеклись, ведь ночь у Тэхена только начиналась. А Чимин так и продолжил стоять ошеломленно, не до конца понимая, что только что произошло. Только спустя минуту он все же смог прийти в себя и в спешке направиться домой.

***

      4 утра. Намджун сидит в собственной квартире, разбираясь со всякими важными бумагами с работы. К сожалению, ему не хватало времени управляться со всем в рабочее время — это несомненно его огорчало и из-за этого он часто опаздывал, так как отсыпался. Слабый свет от настольной лампы освещал небольшую стопку, что уже была практически разобрана, а расслабляющая классическая музыка тихо играла на фоне. Джун зевнул, уже в который раз протер глаза, которые настойчиво смыкались. Он встал и подошел к холодильнику, чтобы взять баночку энергетика. У него всегда был запас энергетических напитков на крайний случай. Схватив нужное, он уже хотел возвращаться к своему рабочему месту, но в дверь постучали еле слышно. Ким удивился: кого могло занести к нему в такую раннюю пору? Начал думать, но никто из знакомых и друзей на ум не приходил. Подошел к двери и осторожно приоткрыл.       — Что ты тут забыл? — Намджун сверлит твердым взглядом, уже собираясь закрыть дверь, но сильная рука сильно ее держала.       — Как что… Тебе двадцать шесть лет и понять не можешь? Я скучал, Джун-и, — Тэхен улыбается искренне. — Что, не пустишь меня?       — Не горю желанием, знаешь… — красноволосый делает вид, что не слышит и толкает Намджуна, проходя в квартиру и осматриваясь по сторонам.       — Ого, а тут ничего не поменялось с момента моего отъезда, — тот был в восторге. — Как твои дела, Джун?       — Когда ты появился, стало еще хуже, — отрезал тот.       Тэхен обошел квартиру, рассматривая каждую деталь. На самый конец подошел к рабочему столу, что был завален всем, чем только можно было, и начал осматривать бумаги, перебирая их и вдумываясь.       — Ох… Ты никогда в этом не разбирался, — красноволосый цокнул, посмотрев на парня, что сложил руки на груди. — Я же могу помочь, дело десяти минут.       — Ты все испортишь, ты же обдолбан сейчас.       — Нет, мой дорогой, как раз-таки моя реакция сейчас лучше обычного и я вижу ошибку на ошибке. Тебе не стыдно отдавать такое? — Тэ сел за стол и, взяв ручку в пальцы, начал активно заполнять каждый листок, полностью игнорируя хозяина квартиры.       В это время Намджун понял, что бывший и так его не будет слушать, поэтому занял место на диване, открывая баночку с энергетиком и делая несколько глотков. Он не переставал наблюдать за тем, как Тэхен был поглощен в рабочий процесс. Но сейчас возник вопрос: какого черта он сюда вообще пришел и каковы его реальные мотивы? Старший не заметил, как задремал. Когда он открыл глаза, на его коленях удобно устроился Тэхен, держась за крепкие плечи Нама.       — О, я тут все сделал, это заняло буквально пару минут, — красноволосый взял баночку и поставил на стеклянный стол, заглядывая в усталые глаза Джуна.       — Тэхен, нет… Слезь, — он был слишком слаб, чтобы оттолкнуть бывшего.       — Намджун-а, а твой дружок говорит мне, что ты не хочешь, чтобы я ушел. Что, после меня никого у тебя не было, что уже завелся?       Джун тяжело выдохнул, поняв, что отступать некуда, и притянул бывшего в страстный поцелуй, зарываясь длинными пальцами в мягкие волосы. У обоих приятно свело внизу; как бы Тэ не хотел признавать, он и правда скучал по бывшему и по их отношениях. Они спасли его в прошлом, но и сам он позволил всему закончиться. Младший больной на всю голову, но он не переставал думать о Намджуне — все еще любит или же хочет думать, что любит.       Руки хозяина квартиры легли на ягодицы того и сжимали крепко, редко и со звоном шлепая. Через этот поцелуй Намджун выражал всю боль, что Тэ причинил своими заскоками; кусает губы до крови, слизывая кровь жадно и без остатка, словно изголодавшийся вампир. После, Джун меняет позу и кидает того спиной на диван, нависая сверху. А Тэхен, словно ребенок, обвивает того худощавыми ножками, притягивая к себе как можно ближе.       Намджун не собирается медлить — у него и правда не было секса с момента, как бывший сбежал в Европу. Его крепкие руки ведут по бедру и в момент стягивают джинсы с боксерами.       — А ты стал еще худее, — шепчет старший на ушко и язычком ведет по шее, оставляя красные отметины, от чего красноволосый прогибается в спинке и тяжело дышит.       Парень сверху поспешил избавиться и от своей нижней части одежды, швыряя ее куда подальше. Прижимается своим вставшим членом к другому, ведя вверх вниз и срываясь на первый глухой стон, что вызвало у красноволосого улыбку. Он был настолько возбужден, что был готов излиться на месте, но терпел. Он поспешил смочить два пальчика, жадно их вылизывая в собственной ротовой полости, не переставая смотреть Тэ в глаза, а после указательным пальцем сделал два оборота вокруг сжавшейся дырочки пассива и резко вошел.       Намджун не собирался жалеть бывшего, ведь злость и обида не прошла, поэтому он убрал палец так же быстро и вошел членом по основание, тем самым заставив Тэхена болезненно вскрикнуть на всю квартиру и сжать сильно плечи парня сверху. Он входил грубыми толчками, уже давно отведя взгляд в сторону, не желал смотреть на красноволосого; внизу слышались только отчаянные крики вперемешку со стонами. Как ни странно, старшему эти крики приносили неимоверное удовольствие. Он не выдержал и кончил первый раз внутрь бывшего, прикрывая глаза и подрагивая всем телом от наслаждение, которое полностью его затмило.       Но это не был конец. Как только Намджун пришел в чувства, он вновь начал с животной силой трахать Тэхена, теперь хватая того за шею и придушивая, лишая кислорода. Младший краснел, хватал воздух жадно и прогибался; ему нравилось, когда Джун занимался сексом словно дикий зверь, что рычал дико на ухо и будто душу вытрахивал. Тэ закатил глаза и схватил себя за член, начиная дрочить, ни на минуту не прекращая стонать. Тут уже и он не выдерживал, уже был готов кончить, но ждал парня сверху; всеми силами поглощал желание излиться себе на верхнюю одежду именно сейчас. Красноволосый и сам начал умело насаживаться на член, а Намджун, почувствовал, что уже подходит вторая волна излияния, притянул того в грубый поцелуй, вновь искусывая нижнюю губу. Сделав последний толчок, по его телу вновь прошлась орда мурашек и Тэхен пустил свой член, кончая после Нама.       Джун прижался всем телом к бывшему, выходя из него, и тяжело выдыхая на ушко:       — Как я мог купиться на тебя, — глупо улыбается, глаза прикрывая.       — Может у тебя все еще остались чувства? — Тэ запустил тонкие пальчики в волосы старшего. — Потому что у меня они еще присутствуют.       — Не говори ерунды, ты уже не маленький, Тэ.