Вулканские заморочки

Вся эта ситуация вышла из рамок давно. И битва оставалась без проигравших и победивших. Страшно. Больно. Нелогично. Никогда ещё Спок не испытывал страх настолько сильно, чувство; которое само, по своей сути, не имеет смысла. Это нелогичное чувство, он не может его испытывать. Джеймс Т. Кирк. Человек, в котором действия опережают мысли. Внутри которого умещается целая вселенная. Необъятная и холодная. Недосягаемая. Там где, тебе никто не поможет. Джим. Слишком нелогичный, для него, вулкана, слишком эмоциональный. С огромным рвением спасти всех, даже тех, кого, уже практически невозможно спасти. Человек, за которым хотелось идти. И Спок шёл. Несмотря ни на что, шёл закрыв глаза; Шёл за ним наощупь. И вроде бы все наладилось, жизнь расставила все по местам. Очень хотелось в это верить. Да нет, Джим не мог быть его судьбой, то что происходило слишком редко, произошло с ним. Этот брак ни за что не одобрит. Вулканцев осталось слишком мало. И оставалось лишь смотреть за Джимом. И верить, что этот человек найдёт в своей жизни счастье. Спок на это надеется, верил. Но только человеческой стороной. А вулканская сторона, в свою очередь, в свою очередь требовала присвоить то, что принадлежит по праву. Сколько времени с осознания этой мысли прошло? Спок не мог ответить на вопрос, впервые в жизни, он просто старался плыть по течению. *** Это, наверное, его самая худшая альфа — смена за всю его карьеру капитана. Вообще, казалось, что дело не в смене. Дело было в чрезвычайно идеальном поведении коммандера. Он был, твою мать, слишком идеальным. И, кажется, пустые взгляды стали дольше. Фразы ещё короче обычного. А Джеймс Т. Кирк все не мог понять, что не так. Он уже был готов рвать на себе волосы. Джим виноват в таком состоянии своего помощника? И если все же виноват, то как он может и искупить свою вину. — Спок, что с тобой происходит? Карие, почти чёрные глаза, внимательно посмотрели в голубые, почти как небо, глаза напротив, как будто искали в них какой — нибудь ответ. Хоть что-то, за что можно было зацепиться. — Состояние моего организма удовлетворительное, капитан. — отстранённо проронил Спок. Где — то на задворках своего разума Джим помнил: «Вулканцы не врут, это не не в их принципах». Но даже это не смогло убедить капитана. Хотя фраза прозвучала ужасно серьёзно. Спок это до невозможности правильная личность, знающий все возможные директивы Звездного Флота, но абсолютно ничего не понимающий в делах любовных. Это Кирк знает точно. И здесь не нужно быть телепатом, чтобы догадаться об этом. Да, Спок был в отношениях, но с ней дальше поцелуев перед спусками на планеты не доходило. И Джим был в этом уверен. *** — Боунс, это конец, я так больше не могу — Кирк практически влетел в медотсек, по дороге сметая все и всех на своём пути. — Почему он так себя ведёт? — Я врач, а не семейный психолог и не собираюсь становиться посредником в ваших отношениях, которых на самом деле нет. И знаешь почему? Да потому что они существуют только в твоей голове. Этих отношений нет. А теперь, будь добр, объясни мне, как он должен себя вести, нихрена не зная о твоих чувствах. Да, конечно, интереснее ходить ко мне и жаловаться, чем самому пораскинуть мозгами и пойти к нему и всё сказать, никак, да? — Доктор взорвался, просто уже устал расхлебывать за Кирком. Он ведь не понаслышке знает каким упрямым он может быть. Но, к огромному сожалению, терпению Боунса приходит конец. Оно не бесконечное. И вообще этот цирк надо было заканчивать. — К нему я точно не пойду, это точно. Нет, нет, Боунс, он же убьёт меня, размажет по приборной панели на капитанском мостике, да так что меня на Земле не узнают. — Не пойдёшь ты, я сам лично отнесу тебя, вот на этих вот руках, понял? — Демонстривно показав свои руки сказал бортовой врач, пытаясь донести всю серьёзность ситуации. — Я понял, наверное, скорее всего. Ага. — Конечно же Джим никуда не пойдёт. Нет, упаси Господь. Потому что вероятность на адекватную реакцию Спока была слишком низкой. Именно на этом из дискуссия закончилась. И каждый остался при своём мнении. Дело, впрочем, было даже не в незнании реакций, а в банальном страхе, поэтому Кирк ничего лучше не придумал, чем выпить для, так называемой, храбрости. Это «выпить» превратилось в пьянство в одиночестве. Минуты сменялись часами, казалось, вся воля, что Джим нашёл в себе на трезвую голову, потеряли свою силу. Кирк и сам не понял, как зачем — то вышел из своей каюты, и путаясь в своих же ногах, поплёлся не зная куда, и не имея хоть какой — то маломальской мативации. И вот еле идя по очередному коридор, опираясь на стену, каким — то чудом не падая лицом вниз, он в кого — то врезался. В кого — то очень знакомого, такого тёплого по ощущению. Твою же мать, так мог сделать только он. Ага. С ним же Господь и директивы. Которые он, к слову, не соблюдает. Вообще никогда. — О, Спок, а что ты здесь забыл? Время же уже позднее. — Язык заплетался также, как и ноги, и все сложнее было на них держаться, поэтому будучи в некотралируемом состоянии просто напросто упал на Спока. Джим, вообще — то не планировал совершать такие необдуманные действия, он просто не смог с собой совладать. Краем сознания, Кирк понял что больше не касается ногами пола, по сути дела он теперь висит на нём. — Капитан, я отнесу вас в каюту, вашу каюту — отчеканил он, зачем — то уточнив в чью каюту он несёт Джима. Видимо это имело значение. А Кирк чуял, что это хорошим не закончится. Но сил на сопротивление не было. Его развезло так, что он не смог даже что — то возразить против. Максимум, что Джим мог сделать, это попытаться отстраниться от коммандера. У которого, кстати, по какой — то, только ему понятной, причине стал ускользать самоконтроль. Кирк, который уже начал уже засыпать на плече вулкана, стал что — то бурчать в пьяном бреду и из этих невнятных речей, коммандер почти ничего не понял, даже имея идеальный слух. Но все же, хоть что — то да понял — Спок, если бы ты знал, как я тебя люблю, даже несмотря на твои вулканские заморочки, на твои тупые мелкие замечания, это меня до жути бесило поначалу, но только по сначала. — Эта такая длинная (только из — за состояния Джима) эмоциональная речь бы и дальше продолжалась. Если бы его не прервали. — Капитан, я вынужден согласиться с вами, я так же испытываю к вам привязанность. Джим, наверное, впервые в своей жизни так радовался жизни. Неужели он больше не будет страдать. Бог дал ему второй шанс. Он мог так просидеть вечно, обнимая того, кто ему был предназначен судьбой. У них впереди ещё целая вечность, и миллионы звёзд в космическом пространстве. И всё-таки, это всё вулканские заморочки Спока.