Желание Гилберта

-Уууфф! Ладно, ладно, говори свое желание!- прокричала Энн, недовольно скрещивая руки на груди.- Но, все равно, мой торт был вкуснее! С этими судьями что-то не так. -Конечно, конечно...-самодовольно, но тихо ответил Гилберт: он не хотел прощаться с жизнью.- А насчёт желания...- Он, недолго подумав, загадочно улыбаясь, ответил.- Я хочу познакомить тебя кое с кем. -Что? И это твоё желание? Я думала, будет что-то посерьёзнее. В любом случае, с кем познакомить? -В этом то и суть желания. Я хочу, чтобы ты не задавала никаких вопросов. Мы поедем в Шарлоттаун в понедельник, там тебя и познакомлю, а до этого дня - никаких вопросов. -Оу, хитро, Мистер Блайт. Ну хорошо, я попробую, звучит легко - подождать два дня без никаких вопросов. Но, Энн глубоко ошибалась. Терпеть было очень сложно - ей казалось, эти два дня были самыми долгими в ее жизни. И вопросы съедали ее изнутри. Ей было очень интересно, с кем ее хочет познакомить Гилберт. А вдруг это его подруга какая-нибудь? Я же там взорвется от волнения и ревности! А может быть, это какой-то друг с корабля? Было бы интересно с ним познакомиться! В общем, Энн едва дотерпела до понедельника. *** -Ох, Гилберт, я так волнуюсь! Мне не терпится узнать, кто же это! -Я не сомневаюсь.- с улыбкой ответил Гилберт.- Мы уже почти на месте, я уверен, она тебе понравится. -Она? Это девушка? -Ну, она скорее женщина... В общем, сама увидишь, мы уже дошли. Пара пришла в городскую библиотеку. -Она уже должна быть тут. Энн начала жадно осматривать читальный зал. Вдруг, она заметила женщину средних лет. С виду она была очень доброй, и Энн сразу почувствовала, что она была ее родственной душой. Женщина их наконец-то заметила. -Здравствуй, Гилберт! -Добрый день, Миссис Хантингтон! Большое спасибо, что согласились прийти! -Мне только в радость. Ты хотел меня познакомить кое с кем. -О, да, конечно. Познакомьтесь, это моя... невеста.- сказал он, взрываясь от гордости внутри.- Мисс Энн Ширли Катберт. -Приятно познакомится, Миссис Хантингтон! Я очень долго ждала этого момента! -Мне тоже очень приятно, меня зовут Сецилия Энн Мари...- проговорила она.- Как ты похожа на свою маму...- добавила она с грустной улыбкой. -Ч-что? Вы знали мою маму? -Сецилия Энн Мари была лучшей подругой твоей мамы, Энн.- пояснил Гилберт.- Тебя назвали в ее честь. В этот момент все в мире Энн остановилось. Она ничего не слышала, не могла дышать, даже пылинки в воздухе вокруг нее, освещенные солнцем, льющимся через окно, казалось, застыли на месте. Ее переполняли эмоции. Ярость, страх, возбуждение, восторг, смятение... все сразу. Она несколько раз моргнула, заставила себя дышать, и все вернулось на круги своя, вернулось туда, где должно было быть, ее зрение затуманилось, а лоб покрылся бисеринками пота. -Но... как это?… почему… где... но…- она запнулась и посмотрела на Гилберта, слегка покачиваясь в состоянии шока.- Простите, что сейчас происходит? -Энн, сядь,- сказал Гилберт, подводя ее к дивану. -А, да. Извините за мое поведение. Я даже не знаю… Я не могу…- проговорила она, тяжело дыша.- Гилберт, помоги,- она умоляюще посмотрела на него. -Эй, посмотри на меня, все хорошо,- сказал он, взяв ее за руку и переплетая свои пальцы с ее.- Все, что нужно сделать сейчас, это глубокий вдох и выслушать то, что она хочет сказать. Если ты хочешь, то есть если тебе неловко, мы можем уйти. -Нет, я хочу остаться,- уверенно сказала Энн. -Мисс Ширли Катберт,- вмешалась Сесилия, вытирая слезы... Энн… давай я расскажу тебе свою историю, а потом отвечу на все твои вопросы. Я обещаю. Можно мне присесть? -Конечно, да,- тихо ответила Энн.- Я просто хотела бы предупредить вас, что сейчас я являюсь очень запутанной смесью гнева и экстаза. Сесилия тихо рассмеялась. -Это вполне понятно. Я думаю, что и сама чувствовала бы то же самое. Я хочу, чтобы ты знала, что Гилберт, конечно, не пытался скрыть свой гнев и разочарование, узнав о нашей с тобой связи и о том, что я не искала тебя все эти годы. Энн сжала его руку, чтобы показать ее благодарность. -Напротив, я так и сделал,- улыбнулся Гилберт.- Я был расстроен гораздо больше, чем показывал. Энн, ты же знаешь, я бы не устроил этого, если бы думал, что это только расстроит тебя. В это трудно поверить, но Сецилия - это живая связь с твоими родителями, и ты заслуживаешь получить некоторые ответы на то, откуда ты пришла, не просто зная, что они были шотландцами. Сесилия нервно разгладила юбку и начала: -Я все лето думала об этой встрече, Энн, и тщательно обдумывала, что я могла бы сказать тебе, чтобы оправдаться. Я так ценю, что ты готова выслушать меня. Как я уже сказал, ты унаследовала внешность своей матери, и, судя по описанию от Гилберта, ты унаследовала свой добрый характер от папы и вспыльчивость и богатое воображение от мамы. Хотя, услышав, как он говорит о тебе, я на самом деле удивлена, что ты можешь появиться как простой человек, скрывая свои ангельские крылья и все такое. Гилберт слегка покраснел, когда Энн наклонилась к нему и легла на плечо. -Поэтому, я думаю, я начну с самого начала. Я выросла вместе с твоей матерью, Бертой Уиллис. Ее семья переехала в Канаду, когда она была ребенком. Мы жили на соседних фермах близ Болингброка и вместе ходили в школу. Я не была той, кого можно было бы назвать хорошо воспитанным ребенком: я всегда попадала в неприятности, и Берта всегда вытаскивала меня из них. Она была очень умной, и очень разговорчивой. Когда мы были молоды, она так охотно и виртуозно говорила или привлекала к себе дополнительное внимание. Она была таким хорошим ребенком, добрым и красивым, ее рыжие волосы были настолько необычными, но она их не любила. Помню, она читала Джейн Эйр, когда ей было лет тринадцать-четырнадцать, и что-то в ней изменилось. Она начала говорить о важности самоуважения и правды превыше всего. Она перестала обращать внимание на свою необычность и обрела уверенность в словах этой истории. И под этим я подразумеваю, что было бы лучше, если просто держаться подальше от нее, потому что будь то ад или высокая трава, она собиралась делать то, что хотела. Эта девчонка умела отговорить себя от чего угодно, и да поможет вам Бог, если вы скажете, что несогласны с ней. Даже если бы вы были технически правы, все равно бы не выиграли. -Звучит знакомо,- прошептал Гилберт. Энн тихо рассмеялась в ответ. -Мы оба отучились в колледже в Болингброке, а потом стали учителями в городе. Мы встретили твоего отца, Уолтера Ширли, когда шли по улице, возвращаясь домой после работы. Берта оступилась, споткнулась о бордюр и упала на него. Я думаю, это была судьба. Она была самым аккуратным человеком, которого я знала, и я думаю, что это был единственный раз, когда я видела, как она споткнулась. И боже мой, я до сих пор никогда не видел двух людей, так мгновенно влюблившихся друг в друга. Это было почти волшебно. Я буду откровенна, и он был первым, кто признал это, красивым мужчиной он не был. Но честное слово,- она подняла голову, и глаза ее заблестели при воспоминании об этом,- до сих пор я не встречала никого более доброго и чистого сердцем. Я не думаю, что когда-нибудь найдется другой такой же хороший человек, как Уолтер Ширли. Мы называли его сэр Уолтер, потому что он был нашим собственным рыцарем в сияющих доспехах. Галантный, как он был хорош, добрый, как он был самоотвержен. Ох, Энн, у меня сердце разрывается, когда я осознаю, что у тебя отняли такого отца. За то короткое время с тобой, что ему было дано , он стал самым внимательным отцом. Даже в трехмесячном возрасте твоя мать знала, что вся дисциплина падет на нее, потому что в его глазах ты уже не могла сделать ничего плохого. Даже если ты не спала всю ночь, утром твоя мать видела, как он обнимает тебя, улыбается и шепчет на ухо, когда ты спишь, называя тебя сильной и красивой и говоря, что он перевернет небо и землю, чтобы дать тебе все, что ты когда-либо желала. Большинство людей, даже хороших, эгоистичны, по крайней мере немного. И я, конечно, включаю в это и себя. Мы всегда стараемся проявить себя. И я не думаю, что в этом есть что-то плохое. Я уверена, что у большинства из нас были моменты, когда мы знали, что если мы не будем стоять за себя, никто не будет. Но как будто Уолтер существовал для того, чтобы указывать на хорошее в других, я не думаю, что он думал о себе хоть один день в своей жизни. О, Энн, один разговор с ним - и ты почувствуешь, что можешь покорить весь мир: он сразу же увидит в ком-то лучшее и не только поспешит похвалить тебя, но и найдет что-то прекрасное в твоих недостатках и неуверенности и покажет тебе, насколько они сильны. Все, кого он встречал, любили его, но никто не любил больше, чем Берта. А он смотрел на нее так, словно она развесила звезды на небе. Они поженились всего через несколько месяцев после знакомства. Это была небольшая церемония, к тому времени родителя обоих уже умерли, но я присутствовала там в качестве свидетеля, и друг Уолтера, Саймон, тоже присутствовал. Они держали свой брак в тайне, потому что она не смогла бы преподавать, если бы кто-то знал. В день их свадьбы я впервые встретила своего Саймона. Уолтер, по сути, подтолкнул меня к нему, показывая, что он был последним мужчиной, которого мне нужно было бы встретить. И он, конечно, был прав,- рассмеялась она.- Мы встречались дольше, чем твои родители, но поженились через год. Ни Берта, ни я не хотели иметь детей сразу. Опять же, мы держали наши браки в тайне, вряд ли стоило беременеть, можете себе представить скандал? Мы жили в маленьких квартирках рядом друг с другом на противоположном конце города от школы, так что было удивительно легко скрывать наши отношения. Через несколько лет после того, как мы поженились, правила изменились, и замужним женщинам наконец-то разрешили преподавать! Мы были так взволнованы тем, что больше не должны скрывать эту часть нашей жизни, тем более что и идея материнства росла внас. А теперь прошу простить мою откровенность. Каждый из нас стал немного больше… расслабленными... в наших попытках избежать зачатия. Честно говоря, это было чудо, что мы сделали это до тех пор, пока у нас не было детей. В результате, в 1882 году мы обе с радостью забеременели. Мы поделились этой новостью друг с другом в один и тот же день. По тому, как мы прыгали, обнимались и плакали от радости, можно было подумать, что мы становимся королевами, но хотите верьте, хотите нет, это было намного лучше, чем то. Мы были так... так взволнованы, отправляясь в это приключение вместе,- сказала она счастливо, хотя слезы быстро вернулись к ее глазам с воспоминанием.- У нас было так много идей для наших детей. Мы мечтали о том, кем они станут, что будут делать со своей жизнью и как будут выглядеть. И конечно, если это возможно, наши дети поженятся, и тогда мы с Бертой наконец станем настоящими родственниками. -Иногда мне кажется, что именно мое показное планирование привело к следующим событиям,- она опустила глаза и покачала головой.- Ты же знаешь поговорку - считать цыплят, пока они не вылупились, и все такое. И я знаю, я знаю, что это неправда. Я знаю, что Вселенная устроена не так, но я все еще не могу понять, что же произошло... или почему,- Сецилия снова заплакала, и Энн, взяла ее за руку,- Мы ожидали, что я должна была родить в апреле 1883 года, но что-то пошло не так в январе того же года, и мы потеряли ребенка. Боже, я так испугалась. Конечно, я все время знал, что что-то не так, с самых первых болей в начале. Если не материнская интуиция, то просто тот факт, что это было не то, и я испытывала странные боли, которые, я слышала, не были типичными. Это был мальчик,- всхлипнула она.- Я родила его, и он был самым маленьким ребенком, которого я когда-либо видела. Он даже не выглядел человеком. Если бы он был жив, но... он не пережил травму родов. Мне удалось подержать его безжизненное тело некоторое время, но мы похоронили его той же ночью. Твоя мать приходила утешать меня, делая все возможное, чтобы скрыть от меня свой растущий живот, не желая выставлять напоказ то, чего у меня отняли. Я, конечно, ценила ее старания, но ничем не могла утешить свою печаль. Несмотря на все свое сочувствие, Энн и Гилберт утирали слезы, слушая рассказ Сецилии. Энн представила, что ей тоже будет нелегко справиться с такой потерей, и совсем не удивилась, что рассказывать эту историю даже шестнадцать лет спустя было ужасной задачей. -Я знаю, ты недоумеваешь, почему я не взяла тебя к себе после смерти твоих родителей, Энн, и если бы я могла, то, клянусь, сделала бы это. Это был мой долг - быть рядом с ней таким образом. Мы были ближе, чем сестры, больше похожи на... -Родственных душ?- Тихо предложила Энн. Сесилия вздохнула и фыркнула: -Родственные души. Временами мне казалось, что у нас общая душа. Самое меньшее, что я могла сделать - это принять ребенка, которого она оставила. Саймон и я были родителями без ребенка, и они оставили ребенка, который нуждался в семье. Это казалось бы логичным и взаимовыгодным соглашением, но Энн, потеряв сына, я была прикована к постели на несколько месяцев. Я не была физически больна, но я была сломлена. Я больше не видела смысла в жизни и не могла от нее избавиться. Саймон, конечно, горевал вместе со мной, но в конце концов прошел через это, так и не оправившись, но, по крайней мере, смог работать и жить. Берта и Уолтер приходили каждый день, стараясь поднять мне настроение, но когда ты родилась в марте, визиты на некоторое время прекратились, чтобы она могла прийти в себя и позаботиться о тебе. В конце концов они начали приходить с тобой, лежащей в коляске. Она думала, что это поднимет мне настроение, когда я увижу, что хорошие вещи все еще возможны, даже после того, как все пошло так плохо, но я этого не видела. Я видела, как они были счастливы с тобой, но у меня не оставалось ничего, кроме ревности, которая только подпитывала мою печаль. Не пойми меня неправильно, я была рад за них, но я была потеряна. Через несколько месяцев они заболели и так внезапно скончались. Я с трудом понимала эту новость. Вскоре после этого мы с мужем подхватили лихорадку. Он довольно быстро пришел в себя, но меня это задело сильнее. Я все еще оправлялась от всего остального, и потребовалось много месяцев, чтобы я снова смогла нормально стоять. Я потеряла своего ребенка и, вероятно, шанс когда-нибудь родить еще одного. А потом я потеряла своих друзей. Я был взбешена и расстроена. Я проводила день за днем, месяц за месяцем, задаваясь вопросом, почему вместо этого Он не взял меня, того, кто уже сдался и имел так мало смысла, чтобы жить. Я молилась каждый день, чтобы время было переписано, и я могла бы поменяться местами хотя бы с одним из твоих родителей. Я не была физически, эмоционально или умственно способна заботиться о тебе, Энн. Мне нечего было тебе предложить, я даже не могла позаботиться о себе. Каждый день я хотела, чтобы все это закончилось. До сих пор я не знаю, как Саймон все это вытерпел, и почему он вообще остался со мной, но он это сделал. Он был именно тем, кем я хотела, чтобы он был, никогда не сомневаясь в его заботе или в его вере, что я когда-нибудь поправлюсь. Помимо работы, он заботился обо мне, как о младенце. Мы обсуждали, взять ли тебя к себе, но знали, что это невозможно, не с моим состоянием. Мы слышали, что тебя поселили в большую семью рядом со школой, где у тебя будут другие дети, чтобы играть с ними, пока растёшь. Если бы время было другое, возможно, я была бы там для тебя. Но это было исключением, и, к счастью, из того, что мы слышали, ты нашла хороший дом. В декабре мы решили, что смена обстановки может мне помочь, и переехали в Шарлоттаун. Переезд помог, но все еще продолжалось лето, прежде чем я достаточно окрепла как умственно, так и физически, чтобы снова нормально функционировать. Гилберт не дал мне много информации, но он сообщил мне, что ты долго не могла найти любящую семью, и что твоё детство будет считаться трагичным всегда. Клянусь, это будет лежать на моей совести до конца жизни. Хотя я думала, что ты счастлива и живешь в хорошем доме, мне следовало бы найти тебя. Я должна была проведать тебя. Я должна была попытаться и продолжать пытаться, пока не найду тебя. Ты заслуживаешь того, чтобы знать своих родителей, и я знала, что мы были твоей единственной связью с ними, но я убедила себя, что тебе будет лучше без меня, потому что я эгоистка, и я знала, что будет слишком больно видеть тебя снова. Глядя на тебя, я вижу не только то, что потеряла, но и свою величайшую неудачу. Берта и Уолтер никогда ни о чем меня не просили, и в этой единственной возможности быть рядом с ними, я потерпела сокрушительное поражение. Я подвела тебя, и мне очень, очень жаль. Энн наклонилась к Сецилии и крепко обняла ее. -Я вас полностью прощаю, Миссис Хантингтон,- прошептала она.- Хотя вы совсем не виноваты. Сецилия высвободила остатки самообладания и зарыдала в объятия Энн, годы сожаления и боли нашли выход в простых словах этой молодой девушки. Энн позволила ей поплакать на своём плече в течение нескольких минут, держа ее на руках, предлагая то, что казалось очень слабым утешением за все, что эта женщина пережила и потеряла. Гнев Энн улетучился. Она ничего не имела против Сецилии, она была права. Энн нашла семью, которая странным образом соответствовала описаниям ее родителей. Мэттью был самым добрым человеком на свете, а Марилла - самой правильной, но в душе очень нежной. Мэттью делал все, что мог, чтобы подарить Энн мир, и Марилла любила ее, иногда баловала, но держала на привязи. В конце концов Энн больше не могла сдерживаться. -Миссис Хантингтон? -Пожалуйста, зови меня Сецилия.- сказала она, когда Энн выпустила ее из объятий. -Сецилия, у меня только один вопрос. -Только один? Я в это не верю.- со смехом ответила Сецилия. -Ну, пока один,- уступила Энн.- Дело в моем имени. Имя Сецилия гораздо красивее Энн. И я не хочу проявить неуважение, но имя Энн немного не то. Почему мои родители выбрали Энн? Она рассмеялась от неожиданной легкомысленности вопроса. -О, когда мы были маленькими, в городе жил человек по имени Сецил, которого мы все просто презирали. Это был жестокий старик, от которого несло тушеной капустой, и мы даже видели, как он однажды пнул собаку. Он сидел на крыльце и орал на всех, кто проходил мимо. Как бы сильно она ни любила меня, она ненавидела этого старика еще больше, и не хотела, чтобы что-то в ее жизни напоминало о нем, и Сецилия сразу отпала. Поэтому осталось Энн-Мари. Энн Мари Ширли. У Энн отвисла челюсть. -У меня есть второе имя?! -Разве ты не знала?- Сецилия выглядела смущенной. -Кто бы мне сказал?- рассмеялась та. -Конечно, извини. Да, тебя зовут или, по крайней мере, звали Энн Мари Ширли. -Энн Мари Ширли Катберт,- сказала Энн себе.- Черт возьми, да это же целый мир для воображения! Гилберт и Сесилия рассмеялись. -Мне очень жаль, но мне нужно подумать об этом. Я просто не уверена, что это имя мне подходит. За последние несколько лет я так привыкла к «Энн Ширли Катберт». -Ты мне ничего не должна, Энн, и тебе не нужно извиняться. Энн Ширли Катберт - прекрасное имя. И мне так приятно слышать, что ты хранила их фамилию все эти годы. Почитая их, даже когда ты их не знала. Мне действительно жаль, что меня не было рядом с тобой. Но, похоже, у тебя все хорошо, верно? Ты выглядишь счастливой, по крайней мере, когда Гилберт рассказывал про тебя... и совершенно очевидно, что тебя очень сильно любят,- сказала она, глядя на Гилберта. Энн посмотрела на своего любимого и сжала его руку. -Я думаю, что оказалась там, где должна была быть. У меня самая замечательная семья, фантастические друзья, и да, меня любят, больше, чем я когда-либо думала, что это возможно. Сецилия смотрела на них с улыбкой. Внезапно она посмотрела на часы на стене. -Энн, пожалуйста извини, но у меня есть очень важная встреча, мне нужно идти. Но, если у. тебя есть завтра время, то мы можем снова встретиться, только не в библиотеке, а в каком-нибудь заведении. -Я была бы очень рада, Сецилия.- она встала и крепко ее обняла.- Спасибо вам, большое спасибо. *** -Ну что, как тебе?- с улыбкой спросил Гилберт. Энн буквально бросилась на него и повисла на шее, но Гилберт вовремя ее поднял, обнимая в ответ. -Спасибо, Гилберт. Спасибо! Я теперь люблю тебя ещё больше. -Я тебя тоже люблю. Очень, очень сильно. -Знаешь,- заявила Энн, посмотрев ему в глаза,- мне кажется, что твой торт все-таки был намного вкуснее.