Дынная булочка

Чжу Лю очень тихий — ходит в свитерах и тонких кофтах на пуговицах, не пьет, не курит, не употребляет, учится хорошо — полная противоположность Вэнь Чжао, и первое время Чжу Лю кажется, что молодого господина это злит. А потом он опускается шумно на постамент рядом с Чжу Лю, вытаскивает из пакета дынный хлеб и, раскрывая упаковку, отрывает почти половину. Чжу Лю протягивает. — На, — говорит, вгрызаясь в свой кусочек сразу, как Чжу Лю принял из его рук угощение, — ешь вкусную еду, а не эти твои… рисовые штуки. Рисовые штуки это онигири — Чжу Лю мать в детстве готовить научила, кто-то из ее предков приехал в Китай из Японии. И они вкусные — только вот молодой господин не хочет попробовать. Заново попробовать, то есть. Чжу Лю не воин, в Семье старшего господина он еще учится, но взамен за обучение и защиту платит тем, что готовит лично для Босса. Молодой господин Чжао всего один раз присутствовал — и Чжу Лю в тот день использовал другой сорт риса. Недоглядел. Правда невкусно получилось. А господин Чжао и запомнил. Молодой господин Чжао его забавляет — такой колючий, шипастый, словно ежик, и такой сладкоежка одновременно, такой ребенок внутри. С коротко стриженными волосами и крашенными в блонд боками, он смотрит исподлобья враждебно — и ведь не скажешь, что сын Босса влиятельнейшей Семьи округа; такой дерганый, такой мягкий под этим старательно нарощенным, но все еще недостаточно крепким игольчатым панцырем. Благо Чжу Лю не враг — он защитник, слуга и телохранитель. Он только думает, а не использует во вред господину. И он приближает неровно оторванную половину хлеба к лицу, вдыхает приятный запах. — Совсем свежий, — говорит бесцветным тоном — Вэнь Чжао, наблюдавший за ним искоса, хмыкает и вновь неаккуратно откусывает от своей половинки дынного хлеба. Молчит. Чжу Лю, глядя на светлую-светлую булочку, улыбается почти незримо. «Надо будет тоже приготовить». Его мама пекла дынные булочки — но так давно… Он уже и забыл. А молодой господин Чжао — господин с колючками на коже, лишь бы никто не прикоснулся, никто не ранил — напомнил. Да и едой поделился — а Чжу Лю уже знал, какой молодой господин жадина. Чжу Лю улыбается, думая, что никто не замечает. А Чжао улыбается тоже — разомкнутыми губами, вгрызаясь в ароматный хлеб. Совсем чуть-чуть втягивая колючки.