Балтика-Скандинавия II: Киллеры берут предоплату...

/прошла неделя. 02:46/ Литц вышел из комнаты и пошёл на кухню, включил свет. Уже не удивляясь ничему он спокойно подошёл и достал кружку. За столом молча сидел Белгдан и смотрел на его поверхность. Литц налил воды и поставил ему, после чего сидящий поднялся и, забрав стакан, аккуратно пошел обратно в комнату. Литвеция тяжело вздохнул и тихо похлопал его по спине, повел в комнату. Слегка сонная походка Соединенного Королевства выдавала, что он давно не спит. У обоих сначала не заладились дружеские отношения и за несколько дней оба успели подраться, но были моменты и они были единомышленниками, ничего страшного не делали. Они подружились. Вот одним из моментов являлись ночные похождения Д-Бельгийца на кухню. Шведо-Литовец его за это не трогал, а просто водил обратно. Мало ли проблемы у него какие-то.       — Eik miegoti, (лит.: Иди спать) — Литц открыл дверь и пропустил его в помещение. Белгдан поставил стакан на столе и посмотрел на друга.       — Je ne comprends pas… (фр.: Я не понимаю) Литц снова вздохнул и обвел глазами помещение, в котором находится. Немного подумав, он повернулся к нему.       — Иди спать. Попей воды и успокойся, — с этими словами он закрыл дверь и пошел к себе. Белгдан сразу лёг спать и долго водил рукой по полу. Ему чего-то не хватало. Может внимания? Со стороны… Но все равно вскоре провалился в сон. /09:00/ Спускаясь по лестнице вниз, Эс сложила руки за спиной и смотрела под ноги. Без падения вниз носом пошла в сторону ванной и встретилась с Литцом, но он только обвел её взглядом. Особо они не общались. И не виделись. Эстляндия бывало смотрела на него удивленно. Он был странный. Очень. Но одного с ней роста. И глаза у него бешено блестели. Такие были красивые. Зелёного, изумрудного цвета, может даже малахитовые. Может даже без разницы какие, парень сам по себе был хорош и красив. Собирал в себе больше черты отца и характер матери, а видели его со стороны совершенно наоборот. Финляндия часто делал на этом замечания. И все движения были у него отцовские. Не смотря на то, что Эс и Литц виделись редко, то это не от слова совсем. Бывало Литвеция сидел с ней в гостиной и пытался ей что-нибудь заплетать в волосах. Эстляндия не против. Она просто тихо посидит за книгой или в телефоне под недовольное шипение своего двоюродного брата, специально, на зло ему, повернётся и испортит долгую работу. Тогда он начинает грубо тороторить на шведском, где чётко слышен акцент его папы. Эс делает вид, что не понимает и добивает его терпение «финским на издевательство» медленно растягивая слова. Тогда Литвеция начинает молчать и просто раздраженно вздрагивать и так далее. Эстляндия умылась, почистила зубы и пошла на кухню, где уже что-то делала Белгдан под руководством Исы. Парень молча готовил и импровизировал на свой вкус не смотря на писк младшей сестры. Эс поздоровалась и подошла попила воды, после чего решила уйти, но её остановила Ислантвия и подвела к плите.       — Нормально вообще?       — Я не разбираюсь, — вздохнула Эстляндия. Белгдан посмотрел на Ису. Его серые глаза просто горели злостью и обидой. Эстляндия молча пошла и села за стол. Ей не хотелось участвовать в этих разборках.       — Кухню спалю… — сказала она им.       — Ты не умеешь готовить? — зашел к ним Литвеция. Эстляндия покраснела то ли от страха, то ли от стыда, то ли от смущения перед таким вопросом. Все удивленно посмотрели на нее.       — Все ясно, — хитро улыбнулась Ислатышка, давя на нее взглядом. — Ну теперь я знаю где давить надо. Эстляндия опустила голову на стол и закрылась руками. Литвеция сел рядом подпер голову рукой.       — Ой да ладно. Я тоже не умею и что мне? С крыши прыгать? Это ж вы — особенные. Зато у нас возможностей больше! — Эс тихо взглянула на него и Литц продолжил, — Мы руки не пачкаем, для нас готовят. Как для царей. Сам король решил нам угодить, а это не каждый день встречается. Ну что ты расстроилась? Все замечательно.       — Неопределённость может и помолчать на счёт этого, — сказал Датчанин. И здесь было не ясно к кому это относится: к Эстляндии или к Литвеции. Эстляндия смотрела на него, а потом перевела все равно грустные серые глаза на поверхность стола. Литц замолчал и посмотрел на Белгдана с Исой.       — Как здесь сейчас не хватает Норы… — сказала Иса, посмотрев на Литовца.       — Я не разбираюсь кто здесь кто, но кажется только ее здесь не хватает… — повернулся Белгдан и посмотрел на Ису. Ислантвия достала телефон и ушла. Д-Бельгиец поставил тарелки и наложил поесть. Через пару минут к ним присоединилась и младшая, хотя сначала и отказалась.       — Нора сказала, что согласна только погулять вместе пару часиков.       — А во сколько? — спросил Литц.       — Сказала когда угодно, только позвонить и сказать куда пойдём.       — Far рассказывал, что где-то есть торговый центр. Может туда? — посмотрел на них СКОДИБ. Эстляндия ничего не говорила, до сих пор обижаясь на слова Исы и просто ела. А Литвеция не пытался падать духом и решил её разговорить:       — Эс, ты была когда-нибудь в ТЦ на Солна? Эстляндия заметно посветлела и глаза её поголубели, но снова вмешалась Иса:       — Если ее мать конечно находила время её туда сводить.       — Es-tu bête?! — вскрикнул Белгдан, посмотрев на спокойную Ислантвию.       — Не кричи. Все в порядке. Я не обижена, — сказала Эс.       — Но ты дрожишь, — сказал Литц.       — Мне просто холодно. С утра нездоровиться, наверное я не пойду гулять с вами, — она поднялась и, быстро помыв тарелку, ушла в свою комнату. Трое переглянулись.       — Ваш спор ещё в силе, — напомнил Белгдан.       — Я знаю. Поэтому довести её мне будет не сложно, — сказала Иса. Литц молча доел и пошел к Эстляндии. Постучав в дверь, он зашел в комнату и сел на кровать, в то время как Эс сидела на подоконнике и смотрела в окно. У нее был весьма задумчивый вид и она была очень тихой, смотрела в сторону моря и будто не слышала как к ней пришли. Литвеция только поднял руку, как вдруг девушка резко прижалась к стеклу и испуганно посмотрела на него. Но после до неё дошло, что это он и она снова села нормально.       — Эс.?       — Прости… — тихо ответила она.       — Ничего страшного, просто неожиданно, — Шведо-Литовец сделал паузу и продолжил, — Я думаю тебе все-таки нужно пойти с нами. Правда. Даже если не гулять, то просто познакомиться с Норой.       — Кто она вообще…       — Нора — это дочка дяди Норвегии. Она классная девушка, вы обязательно подружитесь. Вы даже чем-то похожи. Она редко соглашается гулять компаниями. Пойдем. Эстляндия подумала и согласилась.

***

/14:30/ На улице сегодня снег. Белый-белый. Снег лежал везде, его намело выше крыши. И все блестело этим чудом. Такое чувство, что даже морозный воздух заразился этим блеском. Небо на удивление было ясным. Хрустело под ногами громко и чётко, как по пенопласту прошелся. Но на этой белизне ярко различались люди и пестрили разноцветные куртки и пальто. Все четверо стояли и в стороне мерзли, дожидаясь Нору. Эстляндия, которая была просто подавлена всем что ей наговорила Иса, стояла рядом с Белгданом и смотрела в толпу людей. Литц чудом заметил Нору у остановки и свистнул её. Девушка быстро подбежала к ним и поздоровалась. Эс быстро осмотрела ее. Красивое бордовое пальто, аккуратные джинсы и зимние кроссовки чёрного цвета. Ее прямые волосы осторожно лежали на плечах и даже не спадали оттуда. Она была совсем немного, незаметно накрашена, но собой красива и незначительно выше за Литца, одного роста с Эстляндией. Белгдан протянул руку, заложив вторую за спину. Нора усмехнулась и протянула ему свою руку.       — Dejligt at møde dig. (дат.: Приятно познакомиться) Urideb, СКОДИБ. Можно просто Белгдан.       — Jeg er glad for å møte deg. (нор.: Я рада нашему знакомству) — улыбнулась Нора. — Norve-la-Rus. Для друзей и родных Нора.       — Обревиатуры нет.? — немного удивленно спросил Белгдан. Нора вздохнула и спрятала руку в карман. Долго и спокойно смотря на него, она взглянула куда-то далеко вперёд, как не хотелось ей говорить. Перевела взгляд на Белгдана и ответила:       — Faknorhvite.       — Такое длинное имя…       — Нет, что ты, — сказала Нора, — это не по буквам. Белгдан улыбнулся. Белорусско-Норвежка взглянула на смотращую на нее Эстляндию. Эстляндка смотрела серо, ей не очень понравилась девушка. Совсем нет. И даже не её манера речи, не внешний вид. Глубоко в душе ей было стыдно за себя, что она не такая, как Нора. Не такая интересная на первый взгляд, без причуд и изъянов. За что ее можно было игнорировать, почему она была хуже? Нора же спокойно посмотрела на нее. Девушки в один момент подали друг другу одну и ту же руку, улыбнулись друг другу и Эстляндия, почувствовав легкую неловкость, поменяла руку.       — Нора, — повторила Норвежка с улыбкой. Эстляндия еле собралась и смогла пожать ей руку, но смотрела она ей точно не в глаза.       — Ejasüt, Vjasya… Отэйф…       — Краткого нет? — Нора постаралась взглянуть ей в глаза.       — Эстляндия… — она посмотрела на Нору и глаза Эс сразу поменялись на голубой. Нору как током ударило, она замерла. Рука у Норвежки будто сжалась сильнее и стояла она как испуганная, смотрела на неё.       — Нора? — позвал ее Литовец.       — Да… Да, конечно. Очень… рада познакомиться… — она отпустила ее руку. Это был испуг? Что-то знакомое? Нора смотрела на нее, боявшись сказать лишнее, она только взглянула на Ису. Ислантвия давно не слушала их и пыталась согреться. Белорусско-Норвежка повернулась к Эстляндке и только смогла строго выдавить из себя:       — Ты не наша?       — С чего бы это? — недовольно спросила Эс, сводя брови и выравнивая плечи.       — Про тебя не было ни слуху, ни духу. Ты брошенная? — продолжала спокойно выражаться Нора.       — Брошенная?.. Нет.! — резко вскрикнула Эстляндка. — У меня есть семья!       — Кто отец?       — Финляндия, — с обидой сказала Эс. Нора усмехнулась и обняла её. Эс была удивлена, но обнять в ответ не решилась.       — Не волнуйся. Мы все равно будем дружить.       — «Все равно»? — спросил Белгдан. Нора отпустила Эстляндию и все вместе они пошли к торговому центру. Эс и Нора часто переглядывались. Это были взгляды подозрения, когда люди не доверяют друг другу. И на это были причины. Но Нора старалась улыбаться ей и не подавать вида, что что-то не так, просто дружба. Когда двери ТЦ открылись все начали смотреть вокруг. Высокий искристый потолок, как миллионы звёзд усыпались на его поверхность. И белые, и жёлтые, и розовые, и просто золотые, голубые. Только один потолок заставлял восхищаться. Он был так высоко, будто бы небо. Красивый пол, везде отсвечивало приятной синевой. Ходить здесь было одно наслаждение. Все начали сравнивать это с царскими харомами, на что Белгдан лишь посмеялся. Не хуже, не лучше. Что-то среднее этот центр. И каждая надпись здешнего магазина привлекала внимание. Все хорошо общались, ходили туда-сюда по этажам. Эстляндия больше общалась с Белгданом, хотя ее и могли вспомнить, и втянуть в разговор девочки. Нора успокаивала ее общими фразами, часто обнимала, сама того не замечая, рассказывала про себя и тем самым Эстляндия все больше задавалась вопросом кто из них по-настоящему брошен. Ведь Белорусско-Норвежка чаще упоминала маму, которая по её словам делала все в отличие от отца. Эс брала злость и она говорила ей, что нет, может он хороший, просто Нора этого не видит.       — Ты просто его не знаешь, — зло и серьёзно говорила Нора. Чтобы немного перевести тему, да и узнать чуть больше о своей новой подружке или что-то в этом духе, Норвежка повела Эстляндку в один из магазинов. Самый обыкновенный, но очень хороший. Нора ходила и смотрела разную одежду, параллельно спрашивая, что нравится Эстляндии. Она подвела её к одному из платьев и показала ей.       — Красивое, да? Эстляндия посмотрела на него, рассматрела узоры.       — Я не особо разбираюсь в платьях.       — Я не прошу разбираться. Просто скажи, тебе нравится? — Нора взяла его и пригладила.       — Ну… да?.. Почему ты спрашиваешь? — Эстляндии не нравились походы по магазинам. Нора пожала плечами. К Эс подошла Иса и взглянула на платье. Она сразу же начала с детской радостью говорить какое оно чудесное. Но потом сразу же подошли мальчики. Литц молчал, его мнение было пусто, а Белгдан забрал платье и повесил обратно.       — Оно пошито криво, как вы не видите. Эти швы стыдно выставлять на продажу. Лучше пойдём, я покажу настоящее платье, — он взял Нору под руку и повел в другой конец магазина. Все пошли за ними. И в конечном итоге он вывел ее из этого магазина и повел в другой, что бедную Нору это смутило и чтобы успокоить её, Литц согласился приодеть Ису. Эстляндия стояла в стороне и наблюдала. К ней не по простому подходила Норвежка и спрашивала про Белгдана, что это за ерунда. Эс объяснила, что он просто хороший парень и все. Пока они болтали, Д-Бельгиец уже нашёл что хотел и сказал Норе идти примерять. Хотя она на это не очень рассчитывала.       — И тебя, цветочек, я не мог оставить, — он аккуратно протянул Эстляндии платье и, не смотря на ее отговорки, убедил примерить. Там через пару минут подошёл Литвеция и сидел с Белгданом общался. Нора вышла из примерочной, вся довольная своим видом. Кремовое трапецевидное приталиное платье отлично смотрелось на ней, она была совсем принцесса. Вшитая яркая лента добавляла нежности этому наряду. А весь тонкий образ подчеркнул вельветовый пиджак. Датчанин высказал ей свое восхищение и так, и сяк, и на датском, и на французском, загнал её в краску. Ислантвия и Литвеция показали свой шедевр из хорошеньких джинс и замечательного качества рубашки. Ведь Литц не собирался заставлять младшую что-то конкретное носить и она выбрала что хотела. Кудрявые волосы аккуратно смотрелись вместе со светлой рубашкой, но удивительнее было смотреть на нее так, что казалась она старше. Белгдан с улыбкой говорил ей тоже самое что и Норе, обнимая младшую сестру. Но Иса не краснела, ей было весело. Пока мальчики смеялись с Ислатышкой, Белорусско-Норвежка заглянула к Эстляндии. Она смотрела в зеркало и то ли любовалась, то ли была растроена. Нора вывела ее ко всем.       — Не верит этот человек, что ей идёт платье! — Нора приобнимала Эс за плечи и смотрела на всех. Самой же Эстляндии было морально неудобно в платье, ей что-то не нравилось, хоть платье и было очень красивым. Чуть ниже колен и с длинным рукавом, приталиное и усыпаное кружевом, оно было чем-то из фасона платьев, называемых колонной. Оно тонко и нежно подчеркивало женственность Эстляндки, которая дрожала не пойми от чего. Литц подошел и поправил ей волосы.       — А тебе правда оно идёт. Очень. Белгдан только подошел и обнял ее. Бывает и то, что нельзя выразить словами. Он выражает действиями. Обнимает её и Эс его не отталкивает.       — Все берем! — радостно сказала Иса и пошла переодеваться. Девочки тоже. За все заплатив, компания пошла снова гулять по торговому центру. Но гуляли не долго и все пятеро засели в кафе. Парни моментально ушли. Девочки сначала сидели молча и смотрели по сторонам, на цветы, на интерьер, на куртки, которые лежали рядом.       — Может ты все-таки расскажешь что-нибудь о себе, Эстляндия? — повернулась к ней Нора.       — Да нет, как-то нечего говорить.       — Расскажи про свои глаза. Они у тебя необычные.       — От мамы по наследству… — тихо ответила Эс. — Папа сказал, что все из наших так умеют, просто приглушена это способность…       — А когда это началось? Или ты всегда так ходила?       — Замечать начала только в девять. Мама говорила, что это не опасно, что может это пройдёт. Все зависит от ситуации… От эмоционального потрясения например… Их было много… Глаза темнели… — с каждым предложением она говорила все тише и тише. Нора с огорчение смотрела на неё, на то, как ей не нравится отвечать на такие вопросы. Да и вообще компания будто была ей не по душе. Её смущало общество. Не было ничего совершенно, что могло зацепить её интерес. Она была не такая. Поговорить было не о чем. Или она просто избегала разговора. Будто отбывает наказание среди них.       — А… у тебя же есть друзья.? Те, с кем ты проводила время?.. Я вот давно, с детства, дружу с Исой. А ты?       — Со мной не особо дружили, — усмехнулась Эстляндия и опустила глаза. — Давайте поговорим о чем-то другом. Исла мне ничего не говорила про себя. Пускай она расскажет.       — Во-первых, я, в сокращении — Иса. Не путай, пожалуйста. Во-вторых, что тебя интересует? — сложила руки Ислантвия.       — Как у тебя в семье? Кем родители работают? — Эс посмотрела на нее. Иса опустила глаза, вспомнив инцидент с папой, но вздохнула и улыбнулась.       — Папа у меня работает в порту стивидором и судовым электрорадиомантажником. Стивидор — это тот, кто следит за погрузкой на корабли и так далее. А мама у меня хорошая. Она у меня водитель, но по большей части она работает с нашей с Норой тётей бухгалтером. А у тебя? Ты тоже особо не говоришь про свою маму.       — Мама у меня тоже замечательная. Работает патологоанатом, — Эстляндия уже видела как бледнеет лицо Норы. Но и та не растерялась:       — Моя мама землеустроитель… Вообще она работает во всей сфере агрономии… и агрономом, и зоотехник, и техник-механик. А папа начальник разведки нефтегазовых месторождений, — на последнем она грустно вздохнула.       — За что ты так не любишь своего отца?       — Он ничего мне не говорит. Я не помню когда он последний раз меня поддерживал… Может это не главное, но иногда мне кажется, что он живёт отдельно от меня и мамы. Он сам как-то сказал, что кому-то помогает, а кому не говорит. Мне кажется, что узнала бы кому он помогает столько времени, я бы не побоялась задушить её. Или его. Мне без разницы. Этот человек забрал у меня счастливое детство. Папа не видел меня. Может только вечерами, когда возвращался. Мне есть за что его не любить. Но не ненавидеть. Не обижайся конечно, но тебе не понять этого.       — Ничего страшного. Меня мама часто оставляла одну дома и приходила поздно ночью.       — Прямо одну? — удивленно спросила Нрра.       — Иногда… Чаще со мной часто сидел крестный папа. Но считала как родного. Замечательный и любящий, веселый и хороший, хоть и строгий. И таким же остался, — смотрела на нее скромным взглядом Эстляндия.       — Мне б такого, — вздохнула Норвежка.       — Присмотрись, — улыбнулась Эс. — Может он такой же. Ислантвию бесило это вранье.       — Нора, — сказала Иса, — Ты же не такая тупая. Знает она твоего отца, он ей помогает. А ты будто не замечаешь как она говорит. Нора посмотрела на Эстляндию. Эс смотрела на Ису, испепеляя друг друга взглядом, девочки обе были недовольны. Норвежка не поверила и вздохнула. Но потом задумалась и все-таки переспросила на правду. Эс промолчала. Отмалчиваться было уже привычкой. Нора вздохнула и спрятала свое удивление и легкую злость за улыбкой. Как же глупо было ей все время улыбаться, это было странно и сложно, очень сложно было выбрать где идти. Только из-за этого она чаще общалась с Литвецией. Остальные не знали выбора. Ну может заметила она схожесть и не придала значения. Нора вздохнула и, опустив улыбку, посмотрела в сторону.       — Я не хочу сейчас портить настроение ни себе, никому. Потом поговорим.       — Нет, лучше говори сейчас. В данный момент твоё мнение очень интересно, — сказала Эстляндка, переводя на нее серые глаза. Но тут пришли мальчики с падносами. Настроение у них было намного веселее, они над чем-то смеялись.       — Разбираем, — улыбаясь поставили падносы и сели рядом. Литц к Эстляндии, Белгдан к Норе. Сначала особо они ничего не замечали, не обращали внимание, да и сколько бы не притворялись Нора с Исой, первым заострил внимание Литц. Попытавшись напрямую спросить, ему в ответ промолчали. Вид у девочек начал грустнеть и он замолчал. Вздохнув Литвеция посмотрел на Нору.       — Так… до скольки ты гуляешь с нами.? — немного неуверенно спросил он.       — Хоть до утра…       — Опять? — удивился Литвеция, вспоминая как её легко отпустили в гости.       — В смысле «опять»? — спросил Белгдан.       — Последнее время меня часто отпускают гулять на улицу. И одну, и просто с друзьями. Я, конечно, не жалуюсь, но это пугает. Обычно так было редко. За меня боялись, что я куда-то пропаду и держали дома, — объяснила она и вздохнула. — А ты, — посмотрела Нора на Эс, — что было с тобой… или снова будешь молчать?       — Forlatt… — Эс тяжело вздохнула и замолчала. Да и все замолчали. Только Ислантвия спросила, что это значит. Эстляндия не хотела говорить. «Как назвали, так назвали» — только выдала она.       — У тебя есть семья. Ты не можешь быть брошенной, — сказала Нора.       — Здесь вполне и второй смысл, — сказал Белгдан. — Раздели. For latt. Для решётки. Latt — решетка.       — «Latt» можно использовать в контексте моего первого родного языка и употреблять как «планка», равное «организованности», — посмотрела на него Эс.       — Давайте о нормальных вещах поговорим? — спросил Литвеция. Но разговоры не клеились. Хотя бы одному не хотелось говорить про то или иное.       — Ладно. Давайте, если мы решили окончательно добить наши разговоры, — сказал СКОДИБ, — тогда расскажите о своих увлечениях.       — Мне нравился хоккей… — моментально ответила Нора, — Но меня перестали водить на каток и я, уже кажется, разучилась кататься…       — Нормально ты катаешься, — усмехнулась Иса, — Замечательно. Я люблю готовить, но чисто для себя, когда никто не видит. Потому что я начинаю теряться и пытаться.       — Самое главное моё увлечение — это тишина. Там очень хорошо, никто не мешает и кажется, что она из хрусталя, так как один единственный шорох мешает услышать ее снова..... Она умерает… — задуманно-напуганный вид Литвеции создавал самый страшный вид и звучало это мрачненько. Даже показалось он сумасшедший.       — Ты говорил тебе нравятся растения… — сказала Нора.       — И какое же растение любимое.? — спросил Белгдан.       — Лианы.       — И почему?       — ಥ‿ಥ Вам не понять… — криво улыбнулся Литовец.       — Мне ничего не нравится, — сказала Эстляндка.       — А я увлекаюсь рисованием, — улыбнулся Белгдан.       — Иди за отцом слегка глупо, — пробурчала Нора.       — На себя посмотри, — агрезнулся Д-Бельгиец. — И я не пейзажист и не портретист, в отличие от моего отца. Я дизайнер одежды, стилист. Я иду за мамой.       — Я одна папу уважаю?.. — повернулась Иса, доев мороженое.       — Ты не знала проблем, Иска. Поэтому так.       — Я отдаю свое предпочтение кресному. Не в обиду Нора, но это так. — сказала Эстляндка. Норвежка повернула голову в сторону. Снова повисло молчание. Но его разбавили анекдоты, интересные истории и продолжение прогулки. /22:19/ Иса сидела во дворе на качелях, ее легонько раскатывал Литвеция. Руки она держала в карманах. Она замерзла и дремала, руки побелели. Уже было темно, совсем ничего не видно. Фонари. Белгдан сидел на скамейке и смотрел на небо. Тихо. Эстляндия смотрела в одно из окон дома, где горел свет.       — Пойдемте домой, — вздохнула Норвежка.       — Хорошо, — сказал Белгдан и посмотрел в сторону Эс. — С тобой все хорошо?       — Да, со мной все хорошо. — зазвонил телефон, Эстляндия отошла в сторону. Но поговорила она немного. Сразу подошла к подъезду. Подождала немного и к ней вышла Эстония. Они о чем-то разговаривали, а на это все смотрел Белгдан. Нора посмотрела туда же, да и не побоялась подайти. Эстония молча посмотрела на нее. Эстляндия взглянула на подругу и вздохнула.       — Мам, это моя подруга — Нора. Ферхвитте.       — Эстонская Республика, — по словам сказала Эстония, протягивая руку.       — Н-нора… — тихо ответила она, пожав руку. Она была чем-то напуганна. Эстония видела это и только улыбнулась.       — Я тебя не покусаю.       — Я знаю… Просто, необычно видеть Вас… — говорила Норвежка тихо.       — Нечего сказать, конечно. Но ничего, — Эстония погладила дочку по голове и посмотрела в сторону площадки, — Эс сказала, что вы уже пойдёте домой.       — Я звонила папе, он обещал тут недалеко подъехать, забрать нас, но он ещё, вроде не приехал. Далеко зашли просто… Прогулялись… — сказала Нора и посмотрела на Эстонию.       — Прогуляться в самый далёкий район города, это очень умно, — улыбнулась она. — Пока дождётесь, успеете замёрзнуть. Эстляндия вздохнула и посмотрела по сторонам. Ферхвитте опустила глаза.       — Можно мы в подъезде посидим, — подошел Литвеция. Эстляндия и Нора побледнели с данной просьбы, начали глаза бегать, посмотрели на него недовольно. Он только посмотрел на них с непониманием.       — Что.?       — Ничего, Литц, — прошипела Нора.       — Ты очень похож на свою маму, — сказала Эстонка. Литц замолчал, чтобы не сказать глупость, но в то же время был готов задать логичный вопрос, но молчал.       — Ты его знаешь? — удивилась Эстляндия. Эстония грустно вздохнула.       — Знаю. Карточку твою медицинскую видела. На первый взгляд ты не такой уж и болезненный, — Эстония смотрела на него, а потом перевела взгляд на дочку. — Забирайте оставшихся, веди домой. Вскоре все уже сидели на кухне и болтали о всякой ерунде. Эстония им не мешала, сидела у себя. Но все равно конфет, чая предложить умудрилась и все с радостью согласились. Все сидели и поглядывали на время. Сыграв в карты, в шашки, выпив несколько кружек чая, в дверь позвонили. Ее открыли и все пошли проверять. Это был Норвегия, сразу подошла Нора и обняла его, отец только погладил её по голове. Она вздохнула и отпустила его. Тогда её обняла Эстония. Нора вздохнула и только немного побыла в её объятиях.       — Не честно! — резко вырвалось у Литвеции. Никто не понял этой реакции. Парень обиженно подошёл к Норвегии и обнял его.       — Ты уже большой. Отпусти меня, — прошипел Норвегия, глаза почернели. Это напугало Нору.       — Если тебе не хватало внимания, то не надо обделять им ребёнка. Даже не своего, — глаза Эстонки посерели и она посмотрела как к ней подошла Иса. Она протянула ей телефон и Эстония забрала его, погладив девочку по голове.       — Пойдем, — сказала Эстония и Норвегию посадили на кухне. — Ты о хорошем думать умеешь?       — Естественно, — ответил Норвегия.       — Не умеешь, — поправила Эстония, — Зеркало души говорит обратное. Тебе что-то не нравится.       — Откуда тебе знать. У меня все нормально, — но так как на него посмотрели окружающие говорило, что что-то не так. Эстония говорила, что он врет. Это только бесило его и он уже хотел уйти.       — Такой редкости не было ещё со времен моего отца. Это само зло во плоти. Честно. Ты не рассказывал.       — И не буду. Я не знаю о чем ты. Ты все время говоришь загадками. Ты можешь объяснить?!       — Хорошо. Я потом расскажу, — сказала Эстонка и посмотрела на Нору. — У неё глаза мамины. Она так не может.       — Как?! — у Норвежки сдали нервы и она расплакалась. Ее начал успокоивать Белгдан. Эстония взглянула на него, а он на нее.       — Ладно, хватит уже ерундой страдать. Поехали домой… — сказал Норвегия. — Жду на улице.       — Подожди, — Эстония вручила ему записку и он ушел, а Нора забрав куртку за ним. Она догнала его на лестничной клетке и шла рядом, на нее не обратили внимания, но ей все равно было хорошо.       — Elsker du meg, far? (нор.: Ты любишь меня, папа?) — выйдя на улицу, спросила Нора. Она посмотрела на него. Норвегия вздохнул и приобнял её за плечи, повел к машине.       — Selvfølgelig elsker jeg deg. Jeg elsker deg mer enn noen annen i verden. Hvorfor spør du hele tiden? (нор.: Конечно, я люблю тебя. Я люблю тебя сильнее всех на свете. Зачем ты все время спрашиваешь?) — Норвегия довел ее до машины и открыл дверь. Нора вздохнула и улыбнулась, обняла Норвегию. Он спокойно погладил её по голове. Глаза у него посинели и Нора радостно села в машину. Эстляндия одела куртку и ждала остальных. Эстония уже со всеми попрощалась и сидела у себя. Иса, Белгдан и Эс уже были готовы бежать по лестнице наперегонки, но Литц что-то застрял в коридоре.       — Пойдем, — говорили ему. А он продолжал здесь стоять и не уходил. Его взяли за руку и вывели из коридора. Он не сразу понял, что с ним было как вдруг очутился на улице. Его отвели в машину. Иса, Эс и Литц сидели сзади, а Нора с папой на первом сидении.       — Не пристало королевской особе в багажнике сидеть… — отозвался Белгдан. Норвегия промолчал, только нервно вздохнул и остановил машину.       — Королевская особа может идти пешком, — холодный тон Норвежца немного напугал всех, кроме Норы. Норвегия повернулся и посмотрел в сторону Белгдана. Тот замолчал, сидя за спинками.       — Выходи…       — Папа… — немного недовольно произнесла Норвежка. Повисла тишина. Ее разбавил звук звоночка на телефоне Эстляндки. Прочитав содержимое сообщения, она с недоумением прочла ещё раз.       — Кто такая Ребекка… — на лице было не то что удивление, а что-то больше него. Норвегия вздохнул и закрыл глаза ладонью.       — Пап? — посмотрела на него Нора. Но ответа не было.       — Это не «кто», — Нор открыл глаза и посмотрел вперед, — Это очень не хороший знак…       — Вы говорили, что мама Эс говорит загадками, — протороторила Иса. Норвегия вышел из машины, вывел крестницу и сказал набрать Финляндию.       — Я говорю — ты повторяешь. Эс растерянно и напуганно кивнула, набирая номер папы. Он ответил не сразу.       — Алло? Эс? Здравствуй, дорогая. Вы скоро будете дома?..       — Сколько, — прошептал Норвежец, смотря на телефон.       — Сколько? — спокойно спросила Эс.       — До утра?.. Вы с ума сошли?       — С кем, — Норвегия перевел взгляд на машину.       — А с кем? — Эс смотрела на крестного.       — Ну если придет его дочка, то можно.       — Где, куда.       — Где и куда?..       — Я потом напишу тебе. Хорошо? Все. Пока, ласточка, — он повесил трубку и Норвегия судорожно вздохнул и сел в машину. Эстляндия тоже. Приехав на стоянку на своей улице он повернулся к местам сзади.       — Ребята, извините, конечно, но ночуете здесь…       — Чего?!.. — вскрикнул Белгдан, который замерз сидя в багажнике.       — Тебя лично могут забрать. Один звонок, — сказал Норвегия.       — Почему нам нельзя домой… — тихо произнесла Иса. Ей больше всех это не нравилось.       — Вас ввязали в очень неприятную историю… Но это не страшно.       — Ну, спасибо! — снова возмутился Белгдан.       — Белгдан… — сказал Литц.       — Что?! Что вы так спокойно на это реагируете! Ну честное слово. Просто, пожалуйста, отвезите нас всех по домам… — он закрылся руками и затих.       — Если Эс я могу отвезти к маме, Ису и Нору оставить у себя, а тебя, Белгдан, к твоему дяде, то Литца я не могу никуда деть.       — К маме… — тихо произнес он.       — Опасно, — вздохнул Норвегия. В окно машины легонько постучали. Норвегия выглянул.       — Я все понимаю, но, пожалуйста, не заставляй детей мёрзнуть.       — Хорошо, Белла, хорошо… — недовольно ответил Норвегия и повернулся к «пострадавшим», — Выходите. Все счастливо повылетали из машины и Нора, на седьмом небе от счастья, всех бегом повела к себе домой. Беларусь успокаивала мужа, что все будет нормально и все обойдётся,  дети ничего не натворят.       — Посмотри как рада Нора, — постоянно говорила она. Норвегия вздохнул, принимая ситуацию. Лучше и в правду детям отвлечься от этой суиты. /03:45/ Швеция уже час сидит на вокзале. Поезд так и не приехал… Тусклый свет фонарей гаснет и снова становится ярким. Идёт снег. Но тут рельсы начинают с наростанием звука свистеть и вскоре к платформе подъезжает поезд.       — Наконец-то… — глаза Шведа сменяются янтарным и он поднимается со скамейки. Из последнего вагона выходит не высокого роста девушка. Надевая капюшон на, заплетенные в хвост, волосы, она неторопливым шагом идёт в сторону Швеции. Попровляя розовые очки, которые подарила ей мать, она все время смотрит на заснеженную плитку и не замечает как уже подошла к Швеции.       — Где чемодан? — недовольно спрашивает он. Сказать, что она его потеряла -— это так же глупо, как и забыла. Швед более грубо повторяет свой вопрос. Девушка молчит.       — Дома разберемся… — прошипел он и пошел к машине.       — Опять будешь меня бить? Так? Как за тот фотоаппарат? — специально спрашивает она, раздражая его. Швеция молча сел в машину. Помолчав пару минут, он не поворачиваясь говорит:       — Сними капюшон, Тарья. Она послушно хоть и не хотя делает это.       — Распусти волосы. И Тарье снимает резинку. Покрашенные в золотисто-желтый некоторые пряди она молча поправляет и укладывает на плечи, смотрит на свои колени или локти, но точно не на отца. Она поправляет очки, неловкое молчание в салоне автомобиля. Швеция судорожно вздохнул и посмотрел на нее. Тёмные, чуть ли не чёрные глаза, пожирают её взглядом. Она закрыла глаза и замерла.       — Мама разрешила мне покрасить волосы… — тихо выдавила Тарье и по телу прошлась слабая дрожь, когда она ощутила его ледяные пальцы, поправляющие одну из желтых прядей, спадающих на лицо.       — Мама… разрешила… — убрал Швеция руку и повернулся за руль.