Корми демонов по расписанию

Мрак и зверский холод внутри. С данным чувством Стар проживает и по сей день. Она никогда не видала солнечную погоду на улице, не испытывала радость и ни разу не растягивала рот в улыбке. Депрессия? Возможно, но девушка так не думает. Скорее, ее мозг поглотил негатив способом самовнушения, да настолько глубоко, что черноволосая даже не делала попытку предотвратить. И зачем? Оливии в удовольствие круглосуточно поедать себя изнутри, горя желанием выброситься в окно, либо прибить ножом первого встречного. Последствиями стало отсутствие социальных навыков и какого-либо интереса ко всему, что угодно. Почти. Проблема не оставалась незамеченной среди ее родни. Правда, она пала под игнор. До сегодняшнего дня. *** — Лив, обед на подходе! — выкрикнула мать из дверей кухни. Девушка со стуком уронила ручку на тетрадь с незаконченной домашкой. Пройдя на кухню, она опустилась на единственный целый в этой комнате стул. Через несколько секунд перед ней оказалась тарелка, наполненная горячим супом. — Приятного аппетита, — произнесла мать. Как только черноволосая взяла в руку ложку, она продолжила: — У нас к тебе серьёзный разговор. Стар коротко кивнула, даже не взглянув на мать. — Тебе совсем скоро 17. Ты не замечаешь, что в последнее время становишься чересчур вспыльчивой? Стар повела худыми плечами, продолжая поглощать блюдо. — А помнишь, когда рассказывала о дожде на улице во время ясной погоды? Оливия подняла на нее глаза. — Ты намекаешь на мою ненормальность? — Нет! Просто иногда с тобой держаться, мягко говоря, неуютно... — спохватилась женщина. Со стороны Стар не последовала реакция. — Ладно, к делу. Мы с твоим отцом решили отправить тебя на не долгосрочное лечение в клинику в виду подозрения на расстрой... Черноволосая испытала внезапно вспыхнувшую ярость, в следствие чего ложка в ее ладони резко стукнулась об стол. — Чего-чего? — тихо зашипела она, принимая недоброжелательное выражение лица. Услыхав неожиданную агрессию в голосе дочери, мать опешила: — К нам прибыли результата твоего теста со школы буквально час назад. Оливия выжидающе уставилась на неё, горя желанием оказать собственные лапы на горле классной руководительницы. Около недели назад она обратилась к родителям девушки с просьбой сделать проверочный тест на психологичный недостаток. Конечно, черноволосая не имела прав отказывать, так что выполнила тест и отдала школьной медсестре, которая должна была переправить его на проверку в поликлинику. Видимо, анализ вышел неудачным и ныне ей угрожает поездка в психушку. Забавно. — И что? Сплавите меня торчать хрен знает где в одной палате с кретинами? Вам бы самим сходить на терапию, может, научитесь правильно язык поворачивать при общении с подростками. С уст женщины послышался надоедливый вздох. — Твоя реакция вовсе не смахивает на подростка, это факт. — А какая у меня должна быть реакция на ваши сраные наезды? Я обязана быть ласковой и нежной, чтобы доказать, что у меня все нормально с башкой? Молчание. — Для начала себя проверь, потом поболтаем, — бросила Стар напоследок и встав со стула, развернулась и была готова покинуть кухню. Это предотвратила рука матери, в миг опустившаяся на плечо черноволосой. — А кто ответил «да» на вопрос «Присутсвовало ли у вас ощущение потустороннего вмешательства в собственных мыслях»? Девушка свирепо глянула на мать, после чего грубо сбросила ладонь и рванула в свою комнату, обещая себе никогда не нести правду в бумажных тестах. *** На улице уже стемнело, когда девушка сделала попытку выйти из комнаты. Наверное, миновал третий час, когда она сердито закрылась в ней и просидела время на ледяной от отсутствия отопления постели. Да она и не хотела выходить, её заставила потребность похватать вещей с остальных комнат, которые требовалось бросить в чемодан. Все же у Оливии присутствовал здравый смысл, чтобы осознать опасность со стороны матери, если она не соберётся до завтрашнего дня. Именно завтра черноволосая должна будет отправится туда. Новое место, новое окружение. Окружение двинутых на голову людей... Чем Стар заслужила такое? Погрузившись в грустные мысли, ее вещи понемногу заполняли багаж. Внутри разгорался страх неизвестности перед проживанием в столь специфичном месте. Ха, неудивительно! К изумлению, потребность одежды для черноволосой оказалась мала, в отличие от небольшой гитарки, которой девушка все же увлекалась. Запах дерева и отливающая лаком поверхность маленькой конструкции инструмента заставляли Стар брать ее в руки и издавать мелодии собственного производства. Скорее всего, это единственное, что не дает ей окончательно сойти с ума. Наконец она распласталась на кровати, полностью окончив складывание вещей. Тело изнывало от не существенной нагрузки, что странно для здорового человека. За время занятия черноволосая дважды испытала приступы, спроектированые собственной башкой, а именно шёпот, искаженные и неясные тени вдоль стен, тонельное зрение и головная боль. Кратко говоря, дешёвый хоррор в реальной жизни. Наверное, ничем не удивительно новость, что в такие моменты Стар просто усаживается на пол и ждет, когда эта дрянь завершится. Обычно во время приступа мимопроходящие персоны обеспокоенно окликают девушку и спрашивают, все ли в порядке, но около трех лет назад был уникальный случай, когда Оливия, однажды развидев вблизи невыносимую одноклассницу, которая так обожала время от времени пускать насмешки в ее адрес из-за недуга, мигом очутилась на ногах, в тот же миг сомкнув побледневшие кисти на тонкой шее девочки. Не прошло и двух минут, как ее зрачки устремились к небу, а тело обмякло и повисло. Единственная тройка детей в классе, находившаяся рядом в данный момент, издала визг и шустро покинула помещение. В это же время Стар, осознав, что натворила, мигом пришла в сознание и бросив тело на пол, скрылась в туалете, высидев в закрытой кабинке до конца перемены. Затем, изобразив на лице шок, она явилась в класс, узрев толпу. Позже выяснилось, единственные свидетели были слишком напуганы невменяемостью черноволосой одноклассницы, чтобы выдать ее педагогу. С тех пор Стар постоянно забиралась в самые нелюдимые места и меньше появлялась в толпе, буд-то каждый знал о ее поступке и старался высмеять. Конечно, девушка знала о проделках своей двинутой крыши, однако это ее угнетало. Не ровен час, когда она подойдёт к окну в спальне и совершит последний шаг. Да что уж там! Легче уснуть и хотя бы во сне попробовать забыть дышать, уж лучше полученной боли падения на асфальт. Так и решила Оливия, приняв более удобную позу и прикрывшись одеялом. Однако, умереть во сне путём удушья ей не удалось. *** Все конечности черноволосой онемели, коли у той наступило пробуждение. Внизу окон застыл лёд, покрытый малым слоем снега. Стар лениво слезла на пол и поплелась на кухню за пропитанием. Телефон, на котором в это время должно быть сообщение от отца с приглашением спуститься вниз к машине, был пуст. Сообразив скудный завтрак в виде овсянки, девушка расположилась у окна, разглядывая стены убогих девятиэтажек. Мрачные мысли о холоде снаружи нарушил звонок. Чуть погодя Оливия уже направлялась через двор к машине. Старенькая "четвёрка" уже еле заводилась, а о быстром передвижении и речи не шло. Так что у пункта назначения черноволосая оказалась только спустя 3 часа. Диспансер находился довольно недалеко от украинской границы, как далее, к давно нашумевшему Чернобылю. Это нисколько не смутило Стар, только лишь дало надежду, что возможно ее охватит чрезмерное количество радиации, вследствие чего наступит смерть, но ее отец развеял мысли, сказав о том, что ее расположение находится гораздо дальше охватившего излучением участка, чтобы пребывание в лечебнице стало безопасным. Оливия поникла. Оставшись одной на потресканной парковке, она глазами следила за уезжающей тачкой. Как-никак, теперь на ее душу придет покой, никто не будет донимать мытьём посуды и уборкой комнат, пропадут укоры из-за плохих оценок, да и в целом вторжение в свою жизнь. Стар двинулась ко входу. Пересмотренные ужастики заставляли воспринимать психушку как нечто кошмарное, населенное призраками и полтергейстами. Тем не менее, став у стойки администрации, черноволосая отметила довольно советский, но как для старого здания неплохой интерьер. Медная табличка подсказывала, что оно было выстроенно еще в 1987 году. Заполнив нужные бумаги, Стар отправилась в требуемый кабинет, дабы сделать обследование и с полученным диагнозом оказаться в палате. Им стала гебефреническая шизофрения, определённая уже более сложными, заданными напрямую, а не бумагами вопросы. После этого черноволосая имела возможность самостоятельно проживать в больнице, дважды в день посещая кабинет, где необходимо принять лекарства. Волоча за собой чемодан, она поднялась на второй этаж, откуда открывались лабиринты коридоров, заполненные дверями, среди которых должна была стоять нужная девушке. Дернув ее за ручку, Стар ступила за порог пустой комнаты, полностью выкрашенной в белый. Здесь было выставлено шесть застеленных коек, одна из которых явно кому-то принадлежала. Оливия бросила вещи на кровать, что напротив. По крайней мере, их будет двое. Палаты для тяжело больных находились вовсе на последнем этаже, так что врят ли владельцем места является неадекват. Опустошив половину чемодана, Стар взяла в руки укулеле и забравшись на подушку, принялась водить пальцами по струнам. Размеренный звук ублажал уши. С коридора доносились сотни шагов и лязги колес, мешающие полностью проникнуть в музыку. Через некоторое время девушку отвлекла распахнутая дверь. В комнату вошёл худощавый парень. Его лицо было ухоженно, волосы сверкали, а одежда имела свежий вид. Очевидно, он никак не сходит на привычный народ, обитающий здесь. Видимо, это санитар, намечающий уборку, либо врач, позабывший накинуть халат. — Ты новенькая? — поинтересовался шатен, взглянув на черноволосую. — Э, да, — кивнула Оливия, отложив гитару. — А вы кто? — Я тут живу вообще-то, — ухмыльнулся он. — Я Макс. — Лив, — представилась Стар и встала с койки, дабы пожать руки. На ее лице не застыла эмоция радости знакомства, что смутило собеседника. — Почему так недовольно? — прыснул он, наблюдая за черноволосой. — Не твое дело. Разорвав рукопожатие, Оливия возвратилась на койку, вновь потянувшись к укулеле. Тем временем Тарасенко устроился на своей, все еще сверля глазами новую сожительницу. — Ты сколько в больнице будешь? — начал Макс в надежде завести адекватный диалог. — Возможно один месяц, возможно два, тебя это волнует? — неохотно отозвалась девушка. Дальше шатен не предпочитал вести беседу, поэтому просто вынул из тумбы телефон и начал залипать под звук струн. Вскоре Оливии надоело настолько скучное зрелище, так что она встала на ноги, намереваясь выскочить в коридор. — Ты куда? — завидев девушку в проеме, шатен так же поднялся с кровати. — По таблетки, — отмахнулась черноволосая, уже закрывая дверь. — Давай я тебя проведу? Стар раздражённо вздохнув, повернулась к нему: — Слушай, тебе обязательно быть таким приставучим? *** Конечно, Оливии не требовалось посетить кабинет врача, а лишь отвязаться от шатена. Доведя ее до нужного места, он попрощался. Правда, позже Максим застал ее в одном из коридоров, где девушка решила сплавить время. — Так быстро? — удивился парень, приблизившись к черноволосой. Вежливость никак не высплывала внутри Стар, так что та откликнулась: — Нет, мне просто нужно было слинять от тебя. Посмотрев на вопросительное выражение лица юноши, она холодно выгнула бровь, демонстрируя отсутствие желание продолжать беседу. На данную реакцию шатен лишь улыбнулся: — Поглядим, какой ты будешь после лечения. Вернулась Стар только к обеду. После первого принятия дозы требуемых препаратов девушка действительно ощутила нечто приятное, буд-то ее внутренний мир начал приобретать то состояние в младшем возрасте, коли ее разум еще не успел затуманиться болезнью. Она даже поздоровалась с Максом, когда оказалась внутри палаты. Однако, мрак все поглощал ее, тепля мыслями, что действие таблеток всего лишь самовнушение, доверять не стоит. Тем не менее, Стар почувствовала себя значительно лучше! Словно даже бесцветные стены здания приобрели насыщенность, а тучи за окном по-тихоньку расходиться. — Как самочувствие? — полюбопыствовал Тарасенко, завидев сияющую Оливию, хоть у той не имелась улыбка. — Неплохо, сам то как? — отозвалась черноволосая, усаживаясь на белую постель. — Да как обычно, я ведь не болею ничем. Девушка округлила глаза. — А что ты в таком случае здесь делаешь? Максим поглядел вдаль. — Я...не совсем пациент. После смерти родителей мне нужна была подработка, а квартиру я сам не потяну... Черноволосая ахнула. — То есть, ты живешь здесь? — Ну да, — юноша побелел. — Кстати, через десять минут начнётся моя смена... — он подорвался с койки. — Поэтому...до скорого? *** Ночь в больнице миновала быстро. Правда, проснулась черноволосая с отвратительным настроем, словно вчерашнего дня и не было. Наверное, нужно поскорее принять дозу, дабы вернуть ту эйфорию. Хотя, все далеко не так просто. Подсознание, что данные лекарства несут опасность только усиливалось с каждой секундой пробуждения. Сухо поздоровавшись с Максом, Стар побыстрее скрылась в ванной, думая и гадая. Не стоит сегодня идти в кабинет, по крайней мере утром. Само пройдет, так ведь? — Завтрак скоро начнётся, — напомнил ей шатен, коли та собралась выйти за пределы палаты. Оставшаяся совесть не дала Оливии возобновить неприязнь, так что она коротко кивнула и поспешила закрыть дверь. Через 20 минут ее начнут искать. Каков же план пряток от лекартсв? Первый делом черноволосая навестила медсестру и уведомила ее о опоздании, ссылаясь на личные проблемы. Затем наскоро проглотив завтрак даже не дождавшись Тарасенко, бросилась на последний этаж, отыскивая места, где ее мал шанс обнаружить. Фаворитами таких стала уборная с множественными душами, дверцы которых можно было закрыть на защелку, а также подсобное помещение на первом этаже с выходом на закрытую сторону двора. Словом — идеально, чтобы скоротать время. Первое время Стар закрылась в душевой, пристально выглядывая в коридор, не мелькнет где медсестра, тогда для черноволосой будет сигнал, что пора сматываться на улицу. Однако, ее как и тогда не было, так и сейчас. Прошло около получаса с назначенного приёма. Кажется, пора делать ноги несмотря на отсутствие поисков. Оливия в очередной раз высунулась в коридор. Начался самый настоящий стелс. Оказавшись на лестнице, черноволосая наметила приближающегося врача и побыстрее юркнула в открытую палату, где застала четвёрку парней, играющих в карты. — Вы к кому? — обратился к Оливии один из них. Стар проигнорировала вопрос, прикрыв дверь и оставив лишь щелку, откуда что-то виднелось. Компания задавалась немым вопросом до тех пор, как дверь вновь не распахнулась со скрипом и черноволосая выскочила наружу. Путь на первый этаж был чист. С ловкостью кошки Оливия бесшумно пробежалась вниз, притаившись за колонной и высматривая свободный путь среди толпы. На глаза попались до боли знакомые вихры уложенных волос. Что Макс тут забыл? Стар прищурилась. Шатен вел беседу с неизвестной каштановолосой девушкой, которая явно была его сверстницей. Позабыв о побеге, Оливия приблизилась к ним. — Лив? — обернулся на шаги парень. — Здоров. Без приветствия взгляд черноволосой отразил вопрос по поводу девченки. — Познакомься, это Алина, — Тарасенко чуть подвинулся, открывая больший вид на девушку. — Алин, это Оливия. Каштановолосая приятно улыбнулась, обнажая идеально белые зубы. Как и Максим, она выглядела не здешней, взгляд ясный, бледная кожа чистая, одежда выстиранна и ухоженна. — Приятно познакомиться, — выдавила Оливия, протянув ладонь, которую Алина дружелюбно пожала. — Мы тут болтали насчёт тебя. Когда ты с осмотра вернешься, я хотел тебе предложить провести время на улице, ты как? Стар замялась. Почему-то до этого черноволосая думала, что Макс живёт тут совершенно один. И неизвестно, кем эта барышня ему приходится! — Хорошо, пойдём, — согласилась Лив, однако после ответа кто-то поклал руку на ее плечо. — Оливия, ты же не забыла про осмотр? — обратилась к ней медсестра. *** Покинула черноволосая кабинет врача с зажатыми в ладони таблетками. Хоть она и попалась, это вовсе не значило, что сопротивлениям лечению пришел конец. Какая же противная эта жизнь с ее рвением перевернуть мышление девушки с ног на голову! Стар тут же направилась в палату, надеясь повстречать Максима и отправиться гулять наружу. Он вместе с Алиной оказались там. Каштановолосая какого-то хрена сидела у Тарасенко на коленях, его руках зарылась в ее волосах. — Одевайся, — произнёс шатен, коли черноволосая появилась в дверях. Стар молча повиновалась, все так же держа взор на ребятах. Ее так и подмывало спросить, но на языке не вертелись необходимые слова. В конце-концов, когда то это прояснится, нету смысла тянуть. — Вы случаем не пара? — вырвалось из ее уст. В ожидании ответа та отвернулась, ведь на щеках образовался румянец. — Мы? Естественно, — усмехнулся парень, поудобнее усаживая девушку. — А что, ревнуешь? — продолжил он, после чего пара залилась смехом. Не стоило бы отвечать так несерьёзно, ведь ответ пробудил у черноволосой очередное помутнение рассудка. Пальцы угрожающе онемели, внутри словно налилась кипящая лава, ревность достигла пика. Да кто она такая, чтобы боготворить единственного в жизни Оливии человека, который не избегает и не страшится её? От греха подальше девушка вышла из комнаты, примостившись на скамейке рядом и давая спокойно окончится нахлынувшему безумию. Останься она там — точно прикончила бы обоих. Нельзя позволять ей держаться с шатеном, со своей внешностью найдет еще море поклонников! А что останется черноволосой? Одинокая гниль со своей больной башкой в стенах этой лечебницы. Надо было бы поболтать с этой паскудой и растолковать, кто здесь главный, а иначе... Стар сердито провела большим пальцем вдоль горла. *** Максим забеспокоился, когда Оливия не вернулась в палату спустя полчаса. — Я скоро, — бросил Алине шатен и отправился в коридор, оставив девушку наедине. Как только дверь захлопнулась, она бесцеремонно забросила ноги на кровать и устроилась лежа. После, потянулась к тумбе парня и вынула из отсека телефон. Внезапный хлопок заставил ее подскочить и мгновенно покласть гаджет обратно, но вместо Тарасенко в двери появилась Оливия. — О, а тебя Макс вышел искать, — опешила Алина, поднявшись с койки. — Я знаю. Голос черноволосой звучал чересчур угрюмо и с некой злостью, что удивило каштановолосую. — Э-э-э, а ты знаешь, куда он ушёл? — растерянно протянула та. — Это не имеет значения, — закрыв за собой дверь, Стар приблизилась к девушке. — Ты же любишь его? Алина приподняла бровь. — О чем ты? Черноволосая лихорадочно соображала, как стоит изложить информацию. — Короче, — вздохнула она. — Брось его. Молчание. — В каком смысле? — застыла в непонятках Алина. На этом моменте Стар было не остановить. — Макс мне нужен гораздо больше, чем тебе. Ты себя видела, соска? Со стороны каштановолосой поступил лишь остолбенелый взгляд. — Тебе придётся оставить его мне. — С какого это перепугу? — вдруг воскликнула Алина. До черноволосой уже дошло, что на споры уйдёт достаточно много времени, тем более, в палату может возвратиться Максим. Стар придвинулась поближе, нависнув над девушкой. После она вынула с кармана украденный пустой шприц. — Я тебе даю последний шанс, — сурово проговорила та, повыше поднимая предмет, дабы Алина поняла, что ей светит. — Ты бросаешь Макса? Шприц, однако, нисколько не припугнул девку. — Ни в коем случае, — выпалила каштановолосая. — Я уже поняла, что ты в него втюрилась, но я не готова уступать тебе. На Оливию нахлынуло безумие, спровоцированное репликой. Пальцы, сдерживающие оружие, задрожали. — Значит, ты выбрала смерть. — Что? Руки черноволосой бросились к шее девушки, одну она опустила на губы, отрезав возможность выпустить крик, а второй со шприцом принялась колотить артерию. Алина начала истошно вопить и брыкаться, но бешеная хватка Оливии только усилилась, все больше и больше упиваясь криками. Из ран брызгами хлынула кровь, замарав ладони Стар. Чужие муки насыщали ее разум не хуже струн гитары. Рукоять шприца впилась в бледную ладонь, создав царапины, но им никак не сравнится с тем, что творилось на шее каштановолосой. Оливия не давала отчёта о том, сколько раз в итоге ей удалось вонзить иглу в уязвленное место. Но она была уверена в том, что сопернице осталось всего ничего — ее веки сами по себе опускались, а голос звучал все тише и тише. Алая кровь уже заполонила белую простынь, вырисовывая гигантское пятно. Наконец Алина была обездвижена. Правда, пока она была жива, но это не означало, что та не погибнет от потери крови вследствие бессознательности. Черноволосая встала на ноги. Теперь она не сомневалась, что запихнуть ее в психушку было правильным выбором. Однако, убийство принесло ей сплошное удовольствие и лёгкость на душе. По приходу в себя до девушки дошло, что было бы неплохо покинуть место преступления. Наверняка медработников смутит лежащая в крови пациентка. Стар поклала обратно шприц, после чего обтерла окровавленные ладони об постель. Внезапно со стороны коридора послышались шаги и Оливия, раскрыв окно, убралась вниз.