Огни Камелота

Скоро Мерлин понял, что совершенно не умеет подбирать помощников. Хотя какой у него был выбор? Слуги сбивались с ног, пытаясь обслужить банкет и привести в порядок кучу давно запущенных покоев. Рук не хватало даже там, что уж говорить о том, чтобы найти няньку. Маг хотел пойти попросить Пенелопу, но девушка разрывалась между двумя королевами, которым вынуждена была сегодня прислуживать, да, к тому же, служить посредником между Гвиневрой и Артуром, которые пытались, сохраняя видимость спокойствия, преобразить дворец под носом у суровых гостей. Гаюс, как всегда при государственных встречах, был в числе советников, а еще он был обязан присутствовать на банкете, как придворный врач. Так что оставался только один вариант - рыцари. Снимать их с постов было неразумно, учитывая нрав и количество ифтирцев. Тронуть личную охрану Гвен Мерлин не решился. В итоге под раздачу попал личный кордон Артура. Фактически, он даже не просил их оставлять службу, так как в эти несколько дней та предписывала, в числе прочего, охрану королевских покоев. Ну, а он попросил их охранять кое-что внутри этих покоев. Конечно, он сразу пришел к двум друзьям, потому что это было реальнее и легче, чем к другим рыцарям. Вот только это совсем не говорило о том, что они окажутся хорошими няньками. Гвейн сначала жутко обрадовался Мерлину и его словам "Ребят, есть одно дело, и мне очень нужна ваша помощь". Он с облегченным стоном заявил, что рад всему, что избавит его от скуки дневной службы без пива. Видимо, он рассчитывал на приключение. Он даже не представлял, чем обернется предложение мага. - Ребенок? - в ступоре переспросил он, когда Мерлин все объяснил. - Погоди-погоди. Ты хочешь, что мы помогли тебе...сидеть с ребенком? - Приказ короля, - добавил маг, что в его устах было скорее досадным обстоятельством, чем важной честью. Годрик на его просьбу отреагировал с завидным энтузиазмом. - Хэй, мы справлялись с чудовищами и армиями, - залихватски заявил он, хлопнув друзей по плечам. - Что мы, с ребенком не справимся, что ли? Мерлину нравился его оптимизм, вот только тому недолго было суждено существовать. Гвейн окинул взглядом королевские покои: полог кровати и шторы были испещрены маленькими черными пятнышками, потому что мальчик успел залезть в чернила, а потом заинтересоваться красной тканью; пол был усеян письменными и не очень принадлежностями, а сами няньки не избежали участи быть обслюнявленными. - Артур нас убьет, - без обиняков объявил рыцарь. - Не обольщайся, - фыркнул Мерлин, вытирая руки о все равно уже испачканный полог. - Убьет он только меня. А вас просто четвертует. - Ня! - потребовал малыш, протягивая куда-то маленькую ручку. Сидящий перед ним на корточках Годрик угрюмо посмотрел в ту сторону. Увы, "ня" могло оказаться слишком многое, так как в том направлении стояли шкаф, трельяж и кресло. - Что ты хочешь? - спросил со вздохом рыцарь. - Ня! - уточнил ребенок. Мужчина попыхтел, взъерошил волосы и поднялся, взяв мальчика на руки. У него это, в отличие от Гвейна, получилось с восьмого раза, а не с пятнадцатого. Подойдя к трельяжу, он стал по очереди брать с него баночки и подавать своему пассажиру. - Это? Это? Это, что ли? Да что тебе надо? - Ня. - Слушай, ты же парень, зачем тебе косметика, а? - Ня! - "Ня'' тебе! - Годрик передразнил ребенка, взял свободной рукой одну из баночек и открыл ее. К сожалению, там оказалось что-то слишком пахучее, и рыцарь смачно чихнул, взметнув в воздух розовое облачко. Ребенок весело загоготал. - Сразу видно, Гриффиндор, что у тебя было мало знатных женщин, - авторитетно хмыкнул Гвейн. - Тогда бы знал, что эти их штуки - настоящее оружие. С розовым от порошка лицом разъяренный маг повернулся к товарищу. - Так, да? Ну, раз ты умеешь с женщинами, значит должен уметь и с детьми. Держи! И он быстро усадил мальчугана на колени ошалевшему, не успевшему среагировать Гвейну. Мерлин передал ему тазик с водой, в котором до того сам мыл руки, и Годрик стал отмывать лицо от косметики. В это время малыш с интересом полез пальцами к лицу Гвейна. - Э-э-эм...пацан, ты это...имей ввиду, я... Я людей убивал! И чудовищ! Да я самый смертоносный мечник во всем Альбионе! Так что ты это, не зли меня... - малыш вдруг подскочил и в порыве чисто детской безразмерной любви обхватил ручками шею рыцаря. У того даже глаза закатились, и он простонал: - Ма-а-а-амочка! Годрик и Мерлин захихикали, глядя на это умиление, и, заметив их, Гвейн стрельнул в них грозным взглядом: - Ни слова! Хоть одна шутка - и я за себя не ручаюсь! Друзья переглянулись и, улыбаясь, промолчали. Мальчик тем временем принялся дергать Гвейна за волосы, найдя их безумно интересными. - Ладно...только в рот их не суй. Ты куда полез? Ну упадешь же, паршивец! Рыцарь перехватил малыша за секунду до того, как тот шагнул в бесконечность с его колен. Глядя, как неумело, но решительно и твердо его рука держит ребенка, Мерлин вдруг совсем не к месту подумал, что Гвейн был бы замечательным отцом, если бы нашлась когда-нибудь женщина, способная его вынести. Тот снова усадил ребенка себе на колени, сердито читая нотацию: - Вот сядь и сиди спокойно, как настоящий мужчина. - Ты только что себя обесчестил, Гвейн, - хохотнул Годрик. - Заткнись. - Не ругаться при ребенке! - прикрикнул на них Мерлин. Гриффиндор что-то пробурчал себе под нос, а Гвейн принялся импровизировать: - Давай, что ли, сказку расскажу? Что еще можно с детьми делать, а? Жил-был на свете осел... - Венценосный. - Да, Мерлин, именно венценосный. И служил этому ослу идиот, совсем не венценосный, а очень даже... - Эй! - Нормальный. И вот однажды они оба, осел с идиотом, значит, попали в переделку. - Это вы про Чашу Жизни? - с интересом спросил Годрик. - Ага, хотя так множество историй начиналось. И вот была эта переделка страшная-страшная. Десять ведьм во главе... - Их было две. - Мерлин, это моя сказка! Будешь свою сказку рассказывать - у тебя будут две ведьмы, у меня их было десять. Армия бесчисленная, а воины все бессмертные. Убили они, значит, множество хороших людей... - Гвейн, ты уверен, что такие сказки стоит рассказывать годовалым детям? - Цитируя нашего дорогого короля: не будь девчонкой, Мерлин. - Ну да, а потом спрашивают, откуда все эти Сенреды да Одины вырастают... - Цыц. На чем я?.. А, да, страшная была беда. И взмолились осел с идиотом к одному доблестному воину, храбрейшему и умнейшему из всех. Рыдали они горько, просили и умоляли: "Помоги нам, о великий!'' И воин тот был великодушен: как ринулся он на всю эту армию, сокрушил одного за другим бессмертных воинов... - Там были еще Персиваль, Леон, Ланселот и Элиан. - Да, они мне меч подавали. Так вот, сокрушил он... - Гвейн? - Что? - Кхэ-кхэм. Увлекшийся рассказом, рыцарь опустил голову, чтобы по знаку мага посмотреть вниз и увидеть свои мокрые штаны. В следующую секунду он с воплем подскочил на ноги, схватив под мышки и отведя от себя на расстояние вытянутых рук мальчика. Гриффиндор, хрюкая от смеха, уткнулся лицом в подпорку кровати. - Ах ты паршивец! Малолетний при... Что ты можешь сказать в свое оправдание?! - разъяренно прошипел Гвейн. Недолго думая, растерянный малыш пробормотал свое излюбленное словосочетание, которое он произносил чаще всего: - Буль-буль. - Да ты...да я тебя....а-а-а, заберите его у меня, или я его сейчас… Мерлин забрал ребенка, ласково прижимая к себе и насмешливо глядя, как рыцарь в остервенении шлепает ладонями по мокрым штанинам. Потом, догадавшись о чем-то, маг отодвинул от себя ребенка и вздохнул: конечно же, одежонка тоже была грязная. Рассудив, что придется его хотя бы помыть, Мерлин отдал мальчика Годрику и умчался вниз, чтобы принести таз с нагретой водой и всем нужным. По возвращении он застал Гриффиндора, катающего на закорках малыша, и Гвейна, от них улепетывающего. Мыть ребенка, естественно, рыцари дружно отказались, поэтому Эмрис взялся за это сам, велев им в это время развлекать малыша. Возмущенно переглянувшись, рыцари принялись строить из себя клоунов, что получалось у них плохо, но именно из-за этого смешно. Впрочем, мальчугана больше заинтересовала пенка, плавающая в ванне, поэтому скоро все трое мужчин, а также половина покоев была в мыльной пене. В какой-то момент Гвейн приделал себе мыльную бороду, из-за чего малыш так расхохотался, что подскользнулся и чуть не рухнул с головой под воду. Мерлин мгновенно среагировал, подхватив его, но готов был спорить на что угодно, что в эту секунду на голове друга прибавилось седых волосков, потому что тот был бледен, как мертвец, смотря на перепугавшегося ребенка. К счастью, сей представитель младшего поколения оказался очень стойким и веселым, поэтому пока что не закатывал истерик, чего все трое его нянек больше всего боялись. После ванны Годрик и Мерлин остались вытирать мальчика королевским полотенцем, а Гвейну пришла в голову, как ему показалось, замечательная идея: позаимствовать у Артура штаны, чтобы не спускаться к себе в покои в своих, мокрых и воняющих, мимо всех придворных. Тогда Мерлин решил пойти на такой же шаг: взять у короля запасную синюю рубаху. Эту рубаху он виртуозно обрезал с нужных сторон, а потом сделал из остатков пояс, и в итоге мальчик оказался одет в подобие длиннополой туники. Маг с усмешкой подумал, что королевское сукно явно не было предназначено чужому крестьянскому ребенку. Хотя кто знает, откуда взялся этот ребенок? И по какой невероятной причине тот, кто его сюда принес, решил, что королевская спальня - именно то место, где ему следует остаться? И вот в этот момент все трое нянек поняли, что им конец: малыш ясно дал понять, что хочет есть. - Ням, - жалобно сказал он. Мужчины, оробев, переглянулись. У всех светился в глазах один вопрос: "Что делать?" - На кухне должно быть молоко, - неуверенно протянул Гвейн, почесав бороду. - Или ему уже можно человеческую еду? - Даже если можно, откуда нам ее взять? - всплеснул руками Мерлин. - Вся еда отправлена на пир. - Мы можем через Алису достать, - просиял идеей Гриффиндор. - Через кого? - переспросил Гвейн. Его товарищ слегка покраснел. - Это сестра Пенелопы. Ну, служанки королевы... Короче, знакомая. Она поможет. - Хорошо, пойдем, отнесем туда малыша, чтобы она покормила. - Мы не можем! Ты спятил? Через весь дворец! Нас же заметят. - А, по-твоему, если он сейчас здесь раскричится, его никто не заметит? - Здесь мы можем прогнать любопытных, а там... - Да ладно тебе, Гриффиндор, справимся. - Ты хочешь рисковать? - Легко! Мы с ребенком храбрые! Правда, ребенок? Они обернулись туда, где был малыш. Секунда на понимание. - Э-э...ребенок? - вновь побледнел Гвейн. - Где ребенок? Куда дели ребенка?! Охваченные страхом, все трое ринулись обыскивать покои, но не нашли мальчика. Гвейн первым вылетел наружу с рычанием: "Где мой ребенок?!" Пролетая мимо оторопевшей служанки, Мерлин и Годрик услышали ее растерянный вопрос: "У сэра Гвейна есть ребенок?.." Малыш, решительно настроенный на приключения, уверенно полз по коридору. Он уже выполз за поворот, когда Мерлин, чуть не грохнувшись на пол от резкого торможения, увидел, что в паре дюжин шагов от мальчика, спиной к нему, стояли ифтирские вельможи с самыми важными лицами. Перед ними стоял и что-то вещал Артур. В какой-то момент взгляд его устремился дальше голов гостей, и от шока король аж прервался посередине речи. Мерлин состроил извиняющуюся моську, подхватывая ребенка на руки. Вельможи, встревоженные паузой, было стали оборачиваться, но тут король Камелота продолжил свою речь с таким жаром и пылом да завернул ее такими эпитетами и сравнениями, что даже Мерлин, поспешивший убраться за поворот, оценил. Правда, не успел маг вернуться к друзьям со своей теплой голодной ношей, как его нагнал разъяренный Артур. - Мерлин! Что это было?! - Это ребенок, сир, и, кажется, я уже сегодня вам это... - Тебе было дано одно поручение, Мерлин, только одно! Что этот ребенок делает посреди коридора?! - Ответ тот же, сир: это ребенок. Если вы не знали, дети обычно делают то, что хотят, и этим создают проблемы. - И что же он хотел сделать в коридоре? - Очевидно, найти еду. - Хочешь сказать, ты его до сих пор не покормил?! - Если вы думаете, что сидеть с ребенком так легко, - хмыкнул Мерлин и решительно передал мальчика королю, - то вот и сидите с ним, а я пока принесу с кухни еду. *** Артур проводил слугу шокированным взглядом. Два рыцаря, подойдя, оценивающе осмотрели ребенка, и вздохнули. Король сузил глаза, глядя на одного из них: - Кажется, это мои штаны. - Были, - нахально ухмыльнулся Гвейн. - Мои пали жертвой правого дела, я был при исполнении вашего приказа, так что... И, присвистнув, он отправился вслед за Мерлином. Годрик молча улыбнулся и присоединился к друзьям. Артур проводил их взглядом, открывая и закрывая рот. В конце концов, он посмотрел на ребенка в своих руках. - Моя рубашка, - понял он. - Ну Мерлин... Что это за выходка? В коридоре осталась на попечении одного только Гаюса целая орава советников Ифтира, у которых были проблемы с юмором. Они пожелали пройтись по дворцу, отвлекшись от пира, и предполагалось, что он должен был провести их по коридорам, далеким от западного крыла, где развернулась кипучая деятельность слуг. У него совершенно нет ни времени, ни сил сейчас с ребенком на руках ждать, пока его растяпа-слуга принесет наконец еду! К тому же, что ему делать с этим ребенком? Вдруг он заплачет? Он же голодный все-таки, стараниями Мерлина, черт бы его побрал. И где они на кухне рассчитывали достать еду? Ему что здесь, часами ждать, пока они вернутся? И куда, скажите, пожалуйста, деть кучу государственных дел? В довершение всего, он никогда не держал на руках детей, но, кажется, у мальчугана не было претензий. Он спокойно устроился у его груди и с интересом стал водить пальчиком по кольчуге. Дернув ее и услышав слабое звяканье, малыш хихикнул и поднял голову. На короля взглянули большие шоколадные глаза, и внезапно запретный образ ворвался в мысли: эти глаза были так похожи на глаза его сына! Именно такие, темные, карие глаза он представлял по дороге домой из Богорда, именно их желал увидеть этой зимой, именно о них ему каждое утро в августе рассказывала жена, именно такие глаза должны были смеяться и любить его, именно их он мечтал успокаивать и учить не плакать, именно их он хотел видеть засыпающими или горящими любопытством, именно такие глаза должны были быть у того, кто бы называл его отцом... Артур сглотнул. Руки сами собой инстинктивно обвились вокруг маленького теплого тельца, крепко и ласково обнимая его. Малыш доверчиво прильнул к нему, теребя пальчиками ворот кольчуги. Вот так же его мог обнимать сын... - Буль-буль, - серьезно сказал мальчик. - Буль-буль, - кивнул король. - Полностью с тобой согласен. Абсолютный буль-буль. - Буль-буль. Боль-буль, буль-быль, бо-бо... - самозабвенно бормотал ребенок. - Бо-бо. Бо-бо! Буль! Артур усмехнулся, забыв обо всех вельможах, советниках, государственных делах и ифтирских гостях, и ласково потрепал мальчика по рыжеватым волосам. Тот хихикнул, потянулся и схватил огромную ладонь своей маленькой ладошкой. - Пойдем, Бо-Бо, - решил король. - Посмотрим, где шастают твои дядюшки, и найдем тебе покушать. *** - Еще раз. Вы хотите, чтобы я для вас украла еду с кухни? - Алиса обвела двоих магов взглядом, строже и властнее которого был только взгляд Кандиды Когтевран. - Не для нас, а для ребенка, - запротестовал Годрик, но девочка махнула на него рукой. - Ты вообще молчи, ты мне не нравишься, - рыцарь угрюмо и обиженно замолк, для виду оглянувшись на дверь подсобки, за которой на стреме стоял Гвейн. Младшая Пуффендуй обратилась к Мерлину. - Так я и поверю, что кто-то притащил младенца в королевские покои. - Я клянусь тебе, Алиса, мы не врем, - заверил ее Эмрис. - И где же этот ребенок? - У Артура. Девочка насмешливо уставилась на него, скрестив руки на груди, и Мерлин спросил у неба, как у нее получается так смотреть при их разнице в росте в пару голов. Он всплеснул руками. - Ну, а ради чего еще могли бы я, Годрик и Гвейн прийти к тебе и просить молока и каши? Алиса долго оценивающе смотрела на него. Потом все-таки кивнула. - Ладно. Только я сама не смогу. Там сейчас все повара и слуги, вы должны отвлечь их немного. - Как? Девочка посмотрела на них, как на идиотов. - Магией, конечно. Колдуйте! И она с достоинством пошла к двери. Открыв ее, она осторожно осмотрела кухню и юркнула внутрь. Волшебники подошли следом и еле пристроились, чтобы не мешать друг другу. Когда Алиса добралась до длинного стола, уставленного блюдами, которые должны были отнести на пир, она дала друзьям знак. Одновременно они сверкнули глазами и зашептали магические слова. Тут же котел с бульоном, стоявший на огне, громко заворчал, и бурлящая, ароматная красная жидкость стала переливаться через край и выплескиваться на пол. В другом конце кухни вставленная в торт свечка надломилась и упала точнехонько на салфетку, заставив ее вспыхнуть. Повара и слуги ринулись в обе стороны спасать яства, а юная рыжеволосая кухарочка успела незаметно стянуть со стола графин с молоком и тарелку с кашей. - Хэй, вы чего так долго? Внезапно раздавшийся над чуть не прислонившимися друг к другу головами друзей голос короля напугал их до полусмерти: они же всего полминуты назад пользовались магией! Он мог их увидеть! Оба волшебника подскочили, стукнувшись друг о друга подбородком и макушкой, охваченные минутной паникой. Но их венценосный друг смотрел на них просто недоуменно и недовольно. Поэтому они выдохнули. - Что ты здесь делаешь? - спросил Мерлин. Король нахмурился. - Не думаю, что ты имеешь право задавать мне такие вопросы. - Я знаю. - И? - Что ты тут делаешь? Видимо, поняв, что добиться от слуги соблюдения этикета у него не получится, Артур вздохнул и махнул рукой на ребенка, доверчиво прилегшего головой на его плечо и заметно уставшего. - Бо хотел кушать. А вас долго не было. Мерлин вскинул бровь. - Бо? Друг убийственно сузил глаза. - Да, Бо. Вы же, молодцы, не додумались дать ему имя. А мы должны его как-то называть. Дверь открылась, и в подсобку проскользнула Алиса. Увидев короля, она быстро присела в книксене, а потом протянула Мерлину графин и тарелку. Бесстрашный упрямый взгляд ее, направленный вверх, явно сказал: "Это они меня заставили". Артур кивнул ей, и девочка юркнула обратно на кухню. - Возвращаемся в мои покои, - скомандовал король, и маленькая компания двинулась, прихватив по дороге Гвейна, которому два мага высказали свои упреки. Но рыцарь не мог знать об их магии, поэтому удивленно ответил: "Это же Артур. Понятное дело, я его пропустил". Мерлин и Годрик прожевали свой мимолетный стресс молча, тренируясь убирать его с помощью "буль-буль". По пути к королевской спальне им много раз приходилось прятаться за угол от ифтирских рыцарей, которые, так же как и советники, решали отвлечься от пира и прогуляться по замку. Несколько раз они чуть не сталкивались лицом к лицу с вельможами. Однажды в прямом, светлом и длинном коридоре без ниш они наткнулись на придворных ифтирских дам. Буквально за секунду рыцари успели закрыть собой короля, который нес ребенка, завернувшись в мантию. Гвейн для пущей надежности состроил дамам соблазнительную физиономию, чтобы отвлечь их внимание на себя. Дамы оскорбленно фыркнули и гордо прошествовали мимо, что стало причиной недовольства короля Камелота. - Ты совсем страх потерял, Гвейн? - А что я? - опешил рыцарь. - Что было сказано утром? Сдержанное и приличное поведение! Хочешь, чтобы эти дамочки пошли и рассказали своей королеве, что камелотские развратники-рыцари их домогались? - Нет бы просто сказать "спасибо"! - возмутился Гвейн. - Потому что вряд ли без моих действий у них было бы меньше компромата на Камелот. Гляньте: король Артур куда-то тащит ребенка! Неужели нагулял? Мерлин подумал, что Артур сейчас убьет Гвейна, но, видимо, с ним что-то хорошее делали маленькие ручки, все еще играющие с кольчугой и мантией. Поэтому король только мрачно ответил: - Иногда я нахожу плюсы в отцовской системе набора рыцарей. Воспитание. Гвейн, дворянин от рождения, хмыкнул. Но он уже остыл, и Мерлин видел, что друг пожалел о своих словах, потому что дальше он не зарывался и молча давал знак, если нужно было остановиться или спрятаться. Так они и добрались до покоев. Там Артур ахнул. - Что. Это. Такое? - вопросил он, окидывая взглядом разгром. - Мерлин! Маг с улыбкой развел руками и в третий раз за день сказал: - Это ребенок. Давай, надо его покормить. Бо решительно отказался слезать с колен короля, что умилило не только его, но и слугу. Правда, Артур, конечно же, как и Гвейн, старательно строил из себя грозного воина, но Мерлин видел, как блестели его глаза и как ласково улыбались губы. Гриффиндору было поручено кормить ребенка, а Мерлин и Гвейн принялись убираться. Малыш смеялся и раскидывался едой, жевал, выплевывал, еще смеялся, размазывал рыцарю по лицу кашу, а съев одну ложку, вторую настойчиво совал в рот Годрику. Артур хохотал над этим действом, Годрик недовольно косился на него, но не выдерживал и тоже смеялся. Пару раз Бо умудрялся слезть на пол, и вот тут уже Мерлин принимался хохотать, наблюдая, как король пытается поймать ползком улепетывающего от него мальчугана. В итоге тот звал Гриффиндора, и они, разработав целую военную стратегию, ловили ребенка где-то в женской комнатке и приносили обратно. Но когда Бо поел, началось страшное: карие глазки начали слипаться и слезиться, маленький рот кривиться - уставший ребенок жалобно захныкал. - Что происходит? - растерянно и совершенно несчастно спросил Артур. - Он спать хочет, наверное, - сказал Мерлин. - Так пусть спит, - ответил Гвейн, - зачем плакать-то, если он спать хочет? - Они сами засыпать не умеют, - пояснил Эмрис. - И как мы должны его усыпить? - озадаченно спросил Годрик, запустив пятерню в свои волосы. - Ну, можно рассказать сказку... - Жил-был осел... - радостно начал Гвейн. - Не эту! - Мерлин, а за ним и оба рыцаря присели на пол около кровати, на которой рядом с королем сидел Бо. - Или можно спеть песню. - Не, это я только после девятой кружки, - протянул Гвейн. - Я после пятой, - доверительно сказал Мерлин. Артур бросил на них сердитый взгляд, пытаясь успокоить плачущего малыша. - Может, кто-нибудь из вас на лютне играть умеет? - предложил Годрик. И тут в покои зашла Гвиневра. Перед ней открылось великолепное в своей милоте зрелище: четверо мужчин пытались успокоить жалобно хныкающего младенца. И все они растерянно уставились на нее. Мерлин вздохнул и принялся объяснять. *** - И почему вы мне ничего раньше не сказали? - сердито спросила Гвен у мужа. - Гвиневра, если бы ты узнала, что нам в покои подбросили годовалого ребенка, думаешь, ты смогла бы спокойно сидеть на пиру и разбираться с гостями? Королева поняла, что он имел ввиду. Поняла, что он прав, но все равно для виду попыхтела. Подумать только! Целый день в ее покоях живет младенец, а она ничего об этом не знает! Однако хватило одного взгляда на плачущее дитя, чтобы она все решила. - Банкет почти окончен. Давай я уложу Бо спать, а ты иди разберись с гостями. Мне слуги доложили, что открыто почти нужное количество покоев, ифтирцев нужно продержать еще часок. Заговори с Кандидой об охоте, она, кажется, очень любит это дело. - Нда? - удивленно поднял брови король. Гвен кивнула. Артур провел ладонью по волосам мальчика и с сожалением поднялся с кровати. Королева с удивлением открыла эти эмоции в глазах мужа, хотя чего в этом странного? Когда король вышел из покоев, Гвен распорядилась: - Закройте шторы и двери, приоткройте немного окно - душно. Все трое поразили ее своей заботой: Гвейн бросился закрывать шторы и открывать окна, Годрик закрыл с трех сторон полог кровати, Мерлин с невероятной быстротой убрал бардак из молока и каши в районе стола. Все трое тихими голосами заверили ее, что будут за дверью, если что-то понадобится. Всех троих она искренне и тепло поблагодарила. А когда они вышли, оставив ее в потемневших покоях, позволила себе обвить руками маленькое хнычущее тельце. Внутри дрогнула и болезненно-сладко заныла какая-то струна. Пустота в укромном уголке ее сердца неумолимо заполнилась обманчивой нежностью. Гвен прижала к себе мокрое личико, целуя рыжеватые волосы и нашептывая какую-то песенку, которую когда-то давно, слишком давно слышала от мамы и всю жизнь мечтала спеть своему ребенку. В тишине комнаты крошечное сердечко, бившееся прямо рядом с ее грудью, было таким громким и настоящим, что ее собственная душа, не разбираясь больше, ринулась к ребенку, стремясь обнять и почувствовать каждый его дюйм. Прижать к себе и больше не дать отнять. "Это не он, - отчаянно шептала себе Гвен, не замечая, как льются по щекам тихие слезы, - это не он. Это Бо. Это не он..." Но материнское сердце не желает ничего знать. И вскоре она уже умело укачивала на руках малыша, как будто всегда знала, как это делается, как будто уже давно была к этому готова. Она шепотом напевала старый мотив, тая от прикосновения маленького теплого тельца, доверчиво прижавшегося к ее груди и уснувшего. Крошечный носик ткнулся в ее плечо, малыш, как котенок, свернулся под ее сердцем. Так они оба и уснули. * - перефразированное название 6-й серии 4-го сезона сериала "Удивительные странствия Геракла" - "Двое мужчин и ребенок"