Джей

Для дозорных, служащих на базе архипелага Сабаоди день начался не очень удачно. С утра их проинформировали, что с так называемым Сверхновым – наиболее опасным пиратским капитанам за последнее время, которые решили высадиться на их архипелаг, добавится нашумевшая команда Мугивар. После их «порадовали» вызовом в парк Сабаоди, где возмущенный взбалмошными посетителями управляющий парка отвел дежурящих тогда дозорных к… Химере, старшей дочери Йонко Кайдо. После этого эпизода слегка поседевшие дежурные очень вежливо пояснили управляющему кто перед ним стоит, и что этот некто может с ним сделать, если ему не понравится предоставленный парком сервис. Стремительно вступивший в ряды седых и очень уважительных людей управляющий вежливо поблагодарил пришедших по его запросу дозорных и заверил их, что парк в услугах Дозора более не нуждается. Дозорные так же вежливо поблагодарили управляющего за проявленное понимание, после чего удалились в штаб. И там срочно взяли отпуск по собственному желанию на пару дней. Вместе с той частью боевых товарищей, что ценила жизнь превыше работы (в основном ветеранами), тремя уборщиками, кухаркой и начальником этого самого штаба. После чего дружной командой отплыли от проклятого архипелага подальше, оставив на дежурстве старика Дитмора, старого вояку без страха, и молодых, горячих новобранцев… которые еще не знали, что такое «Йонко», поэтому могли сидеть в штабе и спокойно перебрасываться в карты, пока люди, которые знали очень быстро плыли от архипелага со всей возможной скоростью. И что ж… в этот момент ветераны Дозора могли решить, что их трудный, долгий день наконец-то закончился. Но потом начальнику штаба срочно позвонил один из новобранцев и полным паники и глубинного ужаса голосом сообщил, что кто-то ударил Тенрьюбито на их дежурстве. В этот момент начальник штаба кристально ясно осознал, что вышестоящим будет полностью плевать на аккуратную и подписанную им лично бумагу о внеплановом отпуске. Более того, если он немедленно не вернется на Сабаоди, чтобы начать создавать видимость активной деятельности, то эту самую бумажку ему всунут в такое место, которое в приличном обществе называть не следует. А потом засунут туда все остальные. И так, начальник штаба сообщил о ситуации всему остальному экипажу, задавил бунт уборщиков и кухарки (ветераны дозора тоже подозревали, что их бумаги могут оказаться в неположенном месте), после чего печально повернул назад. И так утро плавно переходило в день, а к моменту прибытия беспокойных Дозорных на архипелаг, день плавно начал переходить в ранний вечер. Начальник штаба очень тяжело вздохнул, после чего столкнулся взглядом с отплывающими из порта новобранцами. На несколько долгих минут их взгляды встретились и начали пристально друг друга сверлить, пытаясь осознать увиденное. После чего старик Дитмор, на голове которого всегда была повязана аккуратная синяя бандана, прокричал что-то мечущимся по палубе новобранцам, взял принесенный ему рупор и спокойным, недрогнувшим голосом сообщил. БАСТЕР КОЛЛ После чего сунул рупор обратно новобранцу и сложил руки на груди, будто этим набором слов он сказал все, что хотел сказать. И воистину, он донес свою мысль. И так много чего переживший за этот день начальник штаба дал команду срочно разворачивать корабль и «плыть из этого #$@ места!», молча благодаря богов за тот милосердный факт, что дозорные всегда назначались на службу в то место, где у них не было семьи. И так бравые дозорные штаба Сабаоди снова начали отплывать от обреченного архипелага. Но долго их счастье не продлилось. Пока начальник штаба, ветераны дозора, три уборщика и одна кухарка молча смотрели на вспыхивающий отблесками взрывов и постепенно пожираемый огнем архипелаг, на другом корабле старик Дитмор принял звонок от взятого с собой из штаба ДенДена. Разговор, точнее монолог одного очень высокопоставленного и не менее злого человека, шел недолго. Но старику Дитмору хватило. Как и окружавшим его новобранцам, услышавшим все до последнего слова. После завершения прочувствованного монолога новобранцы синхронно повернулись к горящему под гнетом Бастер Колла архипелагу. И может новобранцы не до конца понимали, что такое дочь Йонко, поэтому не могли оценить всей опасности нахождения с ней на одном острове, но глаза у них были. И эти глаза отчаянно сигнализировали в мозг очень простую, но не менее мощную мысль о том, что находиться в том месте было плохой идеей. И так ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Корабль новобранцев отчаянно не хотел плыть обратно на горящий архипелаг. Экипаж ветеранов же… эти ребята прекрасно понимали, что если Главнокомандующий будет ими недоволен, то смерть в огне покажется им легкой прогулкой по сравнению с его карой. В конце концов смерть длилась всего лишь пару часов в худшем случае. А недовольный Сенгоку… он длился годы. И так, командир штаба, со слезами, катящимися из углов глаз, дал приказ перенести кухарку и трех уборщиков на корабль новобранцев (пока те не начали очередной и уже гораздо более отчаянный бунт. Кухарка где-то раздобыла огромный нож). В процессе обмена старик Дитмор переместился на судно ветеранов, которые решительно повернули корабль и еще более решительно направили его в огненную смерть. Когда дозорные вернулись к архипелагу, тот горел уже не так ярко. Все здания были почти уничтожены, а сами мангровые деревья были слишком большими и слишком пропитались влагой, чтобы гореть (спасибо богу за малые милости). И только яркие огни парка Сабаоди, почти не тронутого разрушениями, ярко сияли среди разрухи. Дозорные окинули это зрелище нервными взглядами, после чего пошли к огням. К этому моменту старик Дитмор вернулся из туалета и деловито засовывал что-то в один из карманов своей формы.

***

– Я полагаю на сегодня наш сеанс закончен, – мягко произнесла Илия Вервиц. – Я рада, что вы ответственно выполнили все данные вам упражнения, Кевин, – одобрительно улыбнулась мисс Вервиц. Лежащий на кушетке мужчина с неясными очертаниями лица, чью должность можно было определить лишь по форме, в которую он был одет, медленно сел. – На самом деле я был… несколько удивлен, как часто я негативно думаю о себе, – нерешительно произнес «Кевин». – И… эм… мне пришлось задействовать помощь знакомого для составления таблицы хороших и плохих качеств, так что я… полагаю, что я… несколько необъективен? Возможно, вы были правы и это… некоторая проблема. Небольшая, – почти робко сказал мужчина. Улыбка мисс Вервиц даже не дрогнула. Тот факт, что Кевин смог признать свою проблему был огромным шагом на пути к улучшению его явно патологической самооценки, которая тянула за собой фобии и хронический стресс. А еще, большую роль в психическом благополучии Кевина играл тот факт, что у мужчины были на удивление хорошие друзья. Настолько хорошие, что мисс Вервиц обнаружила резкое увеличение своего счета в банке. И неизвестный аноним, совершивший перевод, оставил одно короткое сообщение – «от очень благодарного друга Кевина». Судя по всему, у Кевина были не просто хорошие, но и очень богатые друзья. Не то чтобы это играло какую-то роль в мотивации Илии Вервиц. Она занималась своей работой не ради денег. – Тогда я надеюсь на скорую встречу через неделю, – радостно произнесла женщина, записывая все детали только что проведенного сеанса. В конце концов ее забывчивость в отношении одного из самых милых и дисциплинированных ее пациентов никуда не делась. – Да, конеч… – вежливо произнес Кевин, после чего отвлекся на звонок ДенДена, доносящийся из его переднего кармана. Илия Вервиц могла бы заинтересоваться, откуда у простого охранника есть довольно дорогой мини ДенДен. Но, во-первых она уже знала, что у «Кевина» есть очень богатые и заботливые друзья. А во-вторых… как всегда бывало к концу сеанса женщина начала забывать о человеке, сидящем перед ней на кушетке. – Да… кто? Дитмор? Сабаоди? – отвлеченно спросил Кевин, вставая с кушетки. – И что же происходит? – произнес мужчина, деловито идя к двери небольшого, но уютного кабинета. К этому моменту Илия Вервиц полностью забыла о только что прошедшем разговоре, а также о том факте, что помимо нее в комнате есть кто-то еще. Женщина окинула свой блокнот сосредоточенным взглядом, рассеянно его закрыла и убрала в верхний ящик стола. Дверь ее кабинета открылась с легким скрипом, после чего аккуратно закрылась, оставляя женщину в полном одиночестве. Илия Вервиц слегка нахмурилась, будто пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль, после чего равнодушно пожала плечами и открыла лежащий на столе ежедневник. Итак, сегодня у нее записан… – ОНИ ЧТО?! – внезапно донеслось сквозь слой дорогого, покрытого лаком дерева. Илия Вервиц вздрогнула и недовольно посмотрела на неизвестного нарушителя спокойствия, внезапно решившегося поорать в коридоре. Но уже спустя секунду женщина непонимающе нахмурилась, после чего полностью забыла об этом эпизоде.

***

День Шакки, скромной владелицы бара архипелага Сабаоди начался весьма весело. Она встретила ребят из команды Мугивар, получила некоторые новости о тех веселых вещах, что Сверхновые творили на архипелаге и уже предвкушала, что в этот день ее ожидает кое-что веселое. Чего она никак не ожидала, так это того, что какие-то идиоты попытаются уничтожить ее бар вместе со всем архипелагом, из-за чего Шакки встретила свой вечер в месте, которое она никак не планировала посещать этим днем. В парке Сабаоди. Как ни парадоксально, самом безопасном месте в этом горящем аду. Итак, как же жизнь скромной владелицы бара повернулась таким образом, что сейчас она стояла около знаменитой комнаты страха рядом с неким Капоне Бэджем, который помогал отбивать летящие на парк ядра при помощи своей личной внутрителесной армии? Ну, началось все с истошного звона ДенДена, прерванного свистом ядер. Этих двух звуков Шакки хватило для того, чтобы понять, что ситуация приняла очень дурной оборот. Бывшая амазонка всегда была крайне проницательной женщиной. И после того, как Шакки сняла трубку истошно звонящего ДенДена и приняла звонок от информатора Синего, она поняла насколько дурной оборот приняла эта самая ситуация. Бастер Колл. Флот Дозора под командованием вице-адмиралов, чьей целью было полное уничтожение всех наземных целей. И начали они это потому, что какой-то Тенрьюбито умер где-то на острове насильственной смертью. И обвинили в этом действе капитана Соломенных Шляп. Первой идеей Шакки, бывшей королевы Амазонок, была приправленная густым маревом злости мысль о том, что нужно уничтожить корабли Дозорных. Но эта мысль не продержалась дольше нескольких секунд. Если бы Шакки могла в одиночку уничтожить целый флот, то амазонки давно бы правили морями, а не прятались в поясе спокойствия. Второй идеей женщины было как можно быстрее найти корабль для эвакуации из этого места. И эта идея показалась ей куда более разумной, даже несмотря на то, что все атаки Дозорных во время Бастер Колла были в первую очередь направлены на отплывающие корабли, и только во вторую на оставшихся на острове. Но отбить атаки нескольких кораблей было куда проще, чем уничтожать в одиночку целый флот. Итак, Шакки остановилась на этом плане действий. После чего срочно собрала вещи и начала обзванивать своих товарищей, помогавших ей в сборе информации, чтобы определить самое безопасное место для сбора и дальнейшей эвакуации с острова. Как ни поразительно, таким местом оказался парк развлечений Сабаоди. Слова Чарли, работавшего там тихим и незаметным уборщиком, не смогли пояснить многое. Парень просто сказал, что «какие-то сильные пираты» по необъяснимо загадочной причине собрались в парке и совместно отбивают его от атак. И так как Шакки была информатором с большими связями, то мгновенно составила картину происходящего. Судя по ее информации, Мугивары убили Тенрьюбито, значит это точно были не они. Согласно ее же информации, ранее тем утром в ее бар заходила очень злая Химера с двумя детьми, которая купила у нее ДенДен Муши и после собиралась отправиться в тот же парк. И вот насчет нее новых новостей (кроме очень веселых жалоб все того же Чарли на сломанные аттракционы) пока не было. И вот в этот момент в глубине души Шакки зажглась искра яркой, сияющей надежды. В парке Сабаоди была Химера. В парке Сабаоди была злая, нервная и защищающая своих детей Химера. Шакки не знала, может ли дочь Йонко в одиночку уничтожить целый флот, но в ее способности провести через этот самый флот корабль она не сомневалась ни секунды. Одна из сильнейших пользователей Воли в мире пройдет сквозь блокаду как нож сквозь масло. И в этот самый момент все мысли Шакки были наполнены планами о том, как ей и ее людям на этот корабль попасть. Но даже на этот счет женщина особо не волновалась. В конце концов бывшая Королева Амазонок была в союзе с Синим. А тот помог Химере найти ее детей. Шакки полагала, что женщина не упустит возможности уменьшить свой долг перед информатором. И так Шакки обзвонила подчиненных ей людей и приказала тем, кто не работает в порту, собираться в парке Сабаоди. Остальным же было приказано ценой своей жизни спасти хоть один корабль от обстрела и подвести его к порту Парка. После чего немедленно отправилась следом. Итак… это был хороший план. Шакки не сомневалась, что ее план был хорош, и что Химера благосклонно на него согласиться. У старшей дочери Кайдо могла быть репутация тирана и самодура, но те, кто знал куда смотреть, кристально ясно видели, что, когда ситуация действительно того требует Химера была на удивление разумна. Да… обычно. В общем-то почти всегда. Кроме этого проклятого дня, очевидно. Итак, бывшая королева Амазонок Шакки быстро направилась к сияющим огням удивительно целого парка Сабаоди. И женщина знала, что ей следует ожесточить свое сердце и двигаться быстро, но все равно… ближе к парку компанию женщине составили пять детей, три женщины и двое мужчин. Шакки просто не могла оставить их умирать. Есть вещи, совершив которые ты больше не сможешь спокойно спать по ночам. А у бывшей королевы Амазонок таких вещей и так было слишком уж много. И когда женщина вошла в парк, она осознала, что не одна она ценит спокойный ночной сон. Еще никогда парк Сабаоди не был настолько популярен – люди толпились везде. Точнее нет, это не совсем верное описание. Собравшаяся в парке толпа вовсе не толпилась. Скорее концентрировалась в группы. И центром этих групп были различные пиратские команды. Когда намного позже Шакки, бывшая королева Амазонок и бывшая владелица уже сожженного бара начала собирать информацию о произошедшем, то смогла составить примерную картину того, как вообще все это случилось. А именно, что все началось с Бэзила Хокинса. Это был пират из Худшего поколения, известный своими способностями к предсказанию. Судя по всему, его возможности не были абсолютными – он не смог предсказать всю эту историю с Бастер Колом заранее, иначе его бы вообще не оказалось на архипелаге в тот злополучный день. Но, когда все уже случилось, Бэзил Хокинс разложил карты. И заключил, что его единственным шансом на выживание будет парк Сабаоди. Бэзил не стал удивляться или задавать самому себе глупые вопросы вроде «Почему именно Парк?» или «Как именно мне это поможет?». Он просто сложил карты обратно и приказал своей команде двигаться к парку. Конечно, целенаправленное движение известного в узких кругах предсказателя привлекло внимание тех, кто обладал мозгами, информацией и диким желанием жить. А именно другого представителя Худшего поколения – Капонэ Бэджа, человека-крепости и преданного клиента информационной сети Арахны, чей агент внезапно появился перед паникующим Капонэ и предложил пирату-мафиози информацию, которая вполне могла спасти жизнь ему и всей его команде… за определенную плату, разумеется. И плата эта Бэджа очень сильно удивила. Молодая девушка в пестрой розовой кофте согласилась сообщить Бэджу информацию при условии, что этот самый Капонэ любезно сообщит об «особенностях» Хокинса еще двум представителям Худшего поколения – наглой обжоре Джеверли Бонни а также недавно появившемуся на пиратской арене Х Дрейку, дозорному-дезертиру. Бэдж не слишком обрадовался возможной конкуренции, но, после тщательного обдумывания их ситуации, ощутил, что эти двое пиратских новичков могут сослужить ему хорошую службу. К примеру, если понадобится отвлечь Хокинса от увиденного им способа выживания и воспользоваться им самому. Итак, Капонэ отправил два отряда своих людей в те места, где, по информации Арахны, находились две Сверхновые. Возможно, в любой другой день Джеверли Бонни и Дрейк проигнорировали бы подозрительные слова еще одного пирата (особенно не совсем бывший контр-адмирал Диес Дрейк, в данный момент выполнявший задание по глубокому внедрению… и с каждым врезающимся в архипелаг ядром ощущавший, что его внедрение плавно переходит в дезертирство). Но в этот день, когда все вокруг поглощал огонь и отовсюду раздавались истошные крики покалеченных людей, у них просто не осталось никакого выбора. Только тупая, бессмысленная надежда. И они пошли. И, уже потом, в тиши своей новой комнаты, находящейся на новом острове в ее новой жизни, Шакки, бывшая Королева Амазонок будет искать смысл в этих странных действиях агента Арахны. Зачем он вообще предупредил Капонэ? Почему эта молодая девушка в розовой кофте с кошачьими лапками, появившаяся будто из пустоты перед напуганным Капонэ, поставила такое странное условие? Чего общего было у молодой розововолосой Джеверли Бонни и сурового Диеса Дрейка? И после многих часов сосредоточенных размышлений, после тщательного перебора всех, кто тогда находился на архипелаге и попыток понять связь между этими двумя, у Шакки был только один ответ. У Бонни и Дрейка была всего одна схожая черта. То, что радикально отличало их от всех остальных пиратов. Они не могли оставить окружавших их жителей Сабаоди на верную смерть. Когда Бонни и Дрейку сообщили о том, что где-то там есть безопасное место, эти двое немедленно отправились туда. И по пути забрали с собой столько все еще уцелевших людей, сколько могли. Возможно, эта идея была глупой. В конце концов Арахна и ее люди никогда не славились лишней добротой и всепрощением. И Шакки даже не стала бы обдумывать эту мысль дольше нескольких мгновений, если бы не второе странное действие агента Арахны, случившееся в этот день. Когда Диес Дрейк и Джеверли Бонни двинулись в парк, агент Арахны вновь появился перед Капонэ и очень вежливо сообщил, что плата Бэджа принята. Двое представителей Худшего поколения получили свою информацию и теперь движутся к парку. И так как Капонэ столь эффективно выполнил свою задачу, то ему причитается дополнительный кусочек информации. И тогда агент паучихи очень вежливо сказал, что по пути Бонни и Дрейк собирают людей. После чего, так же вежливо сказал, что число этих самых людей уже перевалило за сотню. А потом таинственно исчез, не уточнив, что люди эти преимущественно раненные взрослые и громко плачущие дети. И тогда Капонэ забеспокоился. В конце концов, как бы силен ты ни был численный перевес был численным перевесом. И тогда Капонэ тоже начал собирать людей. Конечно, он старался набирать рослых мужчин, но у этих мужчин, разумеется, были жены, дети и родители. И так число пиратов, которые эвакуировали гражданских в безопасное место, выросло до трех. И вот это уже было трудно не заметить. Особенно еще одному представителю Худшего поколения Скретчмену Апу, который временно объединился с Безумным Монахом Аруджем и в данный момент двигался вперед в поисках либо корабля, либо еще одного сильного пирата. В конце концов, чем больше рук, прорывающих блокаду Дозора, тем лучше, верно? Итак, Апу и Арудж встретили огромную толпу людей, возглавляемых Бэджем Капонэ. Они молча оценили это зрелище, после чего Апу использовал свой немного пострадавший от взрывов, но все еще хороший слух, чтобы подслушать разговоры идущих мимо людей. После чего эти двое молча скрылись среди ветвей мангровых деревьев. И так… очагов спонтанной эвакуации стало уже четыре. Ведь Апу и Арудж тоже знали о силе численного перевеса. Откровенно говоря, Шакки так и не поняла, приложила ли Арахна руку и к этому. Но, возможно, ей и не требовалось. При выполнении определенных условий… некоторые вещи просто случаются сами собой. И, если уж говорить об условиях… в любой другой ситуации сбор стольких напуганных, паникующих людей, возглавляемых кучей пиратов, обещающих им спасение, окончился бы кровавой бойней. В конце концов Апу, Арудж и Капонэ вели их вперед именно для того, чтобы отбить «спасение» у конкурента. Для «численного перевеса» и ничего больше. Но это была не любая ситуация. У безопасности Парка Сабаоди была причина. И заключалась она в том, что двое бывших агентов СР9 выполняли миссию. Миссию «Повеселиться в парке Сабаоди с мамой». А кровавая бойня мало походила на веселье… по крайней мере не для Кей и Зета, которые были сыты убийствами до конца своих жизней. И, опять же, в любой другой ситуации огромной напуганной толпе и троим представителям Худшего Поколения было бы откровенно плевать на мнение каких-то там сопляков. Вот только мы не должны забывать о том, кто все это, собственно начал, а значит оказался в парке первым. Бэзил Хокинс первым встретился с очень напряженным и недовольным всей этой ситуацией Зетом. За то недолгое время, что бывший агент потратил на защиту парка, он успел отбить тридцать шесть ядер. И пусть он пока не ощущал даже призрака усталости, парень знал, что вечно так продолжаться не может. И был совсем не счастлив, увидев на своей территории кого-то опасного, а также совершенно не хотел тратить на этого опасного драгоценные силы. И тогда Зет, единственный кадет особого отряда СР9, которого учили дипломатии, решил сэкономить им всем время. Зет спокойно сообщил пришедшему в парк пирату, что его мать зовут Химера и сейчас она «немного» занята, уничтожая атакующие их корабли. Но если пират хочет познакомиться с ней лично, то Зет готов позвать ее прямо сейчас. И он уверен, что она услышит (разумеется, Зет был совсем не уверен. Но как сказал его учитель по дипломатии, блеф, это тоже искусство). Бэзил Хокинс окинул парня пристальным взглядом, после чего сел и спокойно разложил карты. И карты сказали, что, если Хокинс атакует этого одетого во все белое человека, то он умрет. Бэзил спокойно принял этот вердикт, после чего разложил еще один расклад. В этот раз карты были куда благосклоннее. Если Хокинс будет во всем слушаться стоящего перед ним человека, то вероятность его выживания возрастала то шестидесяти процентов. Учитывая, что все остальные расклады гарантировали ему стопроцентную смерть, долго Бэзил не раздумывал. Опять же, много времени спустя думала Шакки, если бы следующим пришедшим в парк человеком был кто угодно кроме Бэджа Капонэ, очень хладнокровного и спокойного человека, знавшего, что предсказания Хокинса сверхъестественно точны, то кровавая баня вполне могла бы состояться. Но в парк прибыл Бэдж. Человек, увидевший, что великий предсказатель и его команда заняты тем, что помогают отбивать летящие в парк ядра. Конечно, Капонэ решил задать пару вопросов у суетящегося рядом работника парка. И получил пару очень волнующих его ответов о тройке посетителей, одна из которых сейчас уничтожает корабли Дозора где-то вдали, а двое других защищают парк от летящей в него огненной смерти. И которые, судя по словам пришедших утром Дозорных, связаны с каким-то очень страшным пиратом из Нового Мира. Капонэ Бэдж взглянул на занятого защитой парка Бэзила, после чего пошел искать «одетого в белое» парня. Насколько он знал, с очень страшными людьми из Нового Мира лучше ладить. Особенно, когда знаменитый предсказатель считает их ключом к своему выживанию. Даже если все приказы одетого в белое парня заключаются в странной команде «Защищать Парк Сабаоди», пока мир вокруг них поглощен пламенем. Что поделать… бывших кадетов СР все детство учили выполнять даже самые бредовые и не имеющего смысла команды, так как «агентам не положено думать о смысле миссии». А вот умению понимать, когда надо прекратить порученную им миссию их так и не научили. Их инструкторам было плевать на сложности агентов… только на эффективность. Поэтому Зет и Кей продолжали упорно защищать парк. А вместе с ними это делали предсказатель Хокинс и хорошо информированный Бэдж. Опять же, если бы дальше в парк пришли Апу и Аруджа ситуация могла сильно осложниться. Но далее в парк прибыли Джеверли Бонни и Диес Дрейк. Эти двое молча оценили трудящихся Бэзила и Капонэ, выслушали краткую версию событий от все еще суетящегося рядом работника парка, после чего молча присоединились к действиям этих двоих. В этот раз Зету даже не пришлось ничего объяснять. И вот к этому моменту и прибыли Апу и Аруджа. Люди, прекрасно осознающие всю силу такого понятия, как численный перевес. И сейчас этот самый перевес был совсем не на их стороне, а за спиной пылал огненный ад. Апу и Аруджа молча переглянулись, потратили несколько долгих, сосредоточенных секунд на обдумывание происходящего, а потом… присоединились к защите парка Сабаоди. И вот после этого знаменательного момента в парк и прибыла Шакки, оценила толпящихся в парке напуганных людей и молча заключила, что кораблей им понадобиться гораздо больше. После чего сделала пару важных звонков ее людям в порту с командой брать все корабли, которые они смогут спасти от обстрела, а потом присоединилась к защите парка. И вот тогда-то в парк и прибыли несчастные Дозорные, чей очень-очень длинный день все никак не кончался (благо предположение старика Дитмора, что дети Химеры все еще в парке, оказалось верным). После чего молча оценили обстановку и связались с многострадальным Главнокомандующим Сэнгоку чтобы узнать, как им эвакуировать детей Химеры, которые, судя по всему, сами занялись эвакуацией чуть ли не половины архипелага Сабаоди. Как ни странно… Главнокомандующий вовсе не разозлился на очередное испытание судьбы. Откровенно говоря, он даже обрадовался (по крайней мере так Шакки сообщил некий старик Дитмор). А потом около порта парка Сабаоди из неоткуда появилось довольно много хороших и полностью целых кораблей. И их количества как раз хватило, чтобы эвакуировать жителей Сабаоди. И уже много позже, когда Шакки собрала все эти события вместе, в ее голове появилась странная, несвойственная ей мысль. Когда она думала о самом странном человеке, связанном со всеми этими событиями, о том, одетом в розовое агенте Арахны… бывшая владелица бара подумала, что у некоторых жестоких, безжалостных людей… не у всех, далеко не у всех… но у некоторых людей есть предел. Предел жестокости, через который они не могут переступить. И в тот день либо агент Арахны, либо она сама достигли этого предела. Шакки не знала, зачем ей эта мысль. Но если это была Арахна, если один из самых жестоких великих информаторов имела этот предел… эта мысль не успокаивала и не грела, но она существовала. И бывшая Королева Амазонок была не против мира, в котором эта мысль являлась правдой.