Я могу объяснить своё влечение к тебе

Новостей о состоянии Мехмета всё ещё нет. Он так же лежит, изредка кладя в рот по кусочку фрукта. Течка прошла, но видимо, не она виновата во влечении Мехмета к Мустафе. Неужели он действительно так сильно влюблён в него? Это даже Мехмету не ведомо. Он понимает, что хочет увидеть в Мустафу, обнять и как обычно что-то шепнуть, вроде «Ну наконец ты дома», на что альфа всегда улыбался. Омега не верит в эту влюблённость. Ну или…просто н хочет верить. Он всегда делился с матерью всем, но сейчас… травмировать мать этим признанием? Признаться, что человек, в котором она видит соперника, его возлюбленный? А затем нанести удар отцу тем фактом, что этот возлюбленный — родной брат? Видимо поэтому он и молчит. Ни слова тётушки, ни паши и даже султана не приносили ему спокойства. Видя и слыша их, он всё больше боялся, что они подумают о нём и о Мустафе. все думают, что за любовь не наказывают, но это не так. вот какие наказания понесли наши влюблённые: один умирает душевно из-за любви, продолжая жить телом, а другой живёт душой из-за любви, погибая телом. — Матушка, что нам теперь делать? — тревожно повторяла юная госпожа. — У меня в голове не укладывается… Я боюсь, что он в таком состоянии из-за Мустафы… — И как нам быть? Он молчит, что бы у него не спросили и с какой бы стороны ни подошли. Мама, прошу, скажи, что Мехмет будет жить! — впадая в панику, произнесла Михримах. Хюррем же прижала её к себе, крепко обнимая. — Всё будет хорошо… Так и прошёл очередной день. В призрачном непроглядном тумане. Хоть солнце и светило, гарем вместе со всем дворцом погряз во мраке. Солнце покинуло Топкапы. Хех… Прямо как писал Мехмет в письме альфы… Неужели дворец и есть Мехмет, а солнце — Мустафа? Может, если солнце престанет перед дворцом и осветит его своей улыбкой, то Мехмет сможет исцелиться от этой болезни? — Мехмет… Моё солнышко…- сидя возле сына, поглаживая его по лбу, говорила хасеки, — пожалуйста, съешь что-нибудь. Силы покинут тебя, если ты и дальше будешь голодать. — Пусть…так всем будет легче…- смотря в потолок, произнёс шехзаде. — Что за глупости ты говоришь? Я умру без тебя. Ты мой свет, моя любовь…- чуть не плача произносила султанша, осматривая больного парня. Ему всего семнадцать. Он так молод.и уже готовится умереть. Омега повернулся на бок, накрыв плечо одеялом. Женщина поцеловала его в ушко и, погладив по голове, вышла на террасу. Слёзы…снова слёзы. Они градом сыпятся на перила балкона. Хюррем посмотрела на небеса и зарыдала пуще. — О Аллах! За какой мой грех расплачивается мой ребёнок?! Я грешна, но при чём здесь мои дети?! — султанша облокотилась о колону и принялась вытирать слёзы, задыхаясь от плача. — Хюррем-султан.- услышала вдруг женщина за спиной. Хасеки обернулась и увидела перед собой Афифе-хатун, — Госпожа, может стоит позвать лекаря? — Нет…не нужно, -произнесла Хюррем, вытирая с покрасневших щёк солённые слёзы, — лучше пойдём со мной…- Хасеки и хатун вышли в покои Мехмета, а затем и направились к выходу. Вот женщины вошли в покои хасеки, где сидела Михримах, смотря в окно и читая про себя молитву. — Михримах, иди к себе, — ласково сказала Хюррем. — Матушка! Как Мехмет? — вскочив и подбежав к матери, спросила девушка. Ответа на вопрос не последовало. Вместо него Хюррем шатнула головой на двери в гарем. Михримах почтительно поклонилась и вышла. Спустя несколько десятков минут, которые были потрачены Хюррем на написание письма, султанша передала свиток в руки казначея. — Это письмо должно попасть лично в руки шехзаде Мустафы. — Как прикажете, госпожа, но… неужели там что-то настолько важное? — Верно. Поэтому я доверяю тебе эту миссию, Афифе. Тем временем Михримах сидела у Мехмета, который кажется, уснул. Она сидела рядом и любовалась своим, хоть и старше её, но всё же маленьким ангелом. Он выглядел и правда несчастным. Такое чувство, что у него забрали сердце, и если его вовремя не вернуть, то омега совсем погибнет. Он всё бредил Мустафой. Произносил его имя с тоской в голосе. Михримах провела у него всю ночь. и за это время она смогла убедить его поесть. Султанша так радовалась этому. Будто из её рук ел настоящий ангел. Два дня спустя. В дворцовом саду. Хасеки стоит в самом конце сада. Её вид будто зовёт на помощь. Мешки под глазами, волосы, хоть и убраны в огненную чёлку, но всё же растрёпаны. С безнадёжностью в глазах, она смотрит на аллею, ведущую к пруду. Ей всё мерещится, что по ней ведут маленького Мехмета. Рыжеволосая испускает тяжёлый вздох и растягивает на лице улыбку. Вдруг… — Хюррем-султан…? — слышится сзади. Женщина оборачивается. Это Мустафа. Как же он удивился и даже испугался, когда перед ним предстала султанша. Впрочем…вид альфы так же оставлял желать лучшего. — Мустафа… Что с тобой? — осматривая пасынка, тревожно спросила Хюррем. — Не важно, — безразлично ответил альфа, — Мне пришлось оставить дела и срочно приехать по вашему вызову. Для чего вы хотели меня видеть? — Что…у тебя с моим сыном? Только говори правду. — Я не понимаю о чём вы, госпожа. Правда, я не поним…- не договорив, застыл Мустафа, увидев то самое письмо в руке султаншы, что писал ему брат. Ком подошёл к горлу и альфа попытался сбить его слюной. — А теперь правду, — строже сказала хасеки. — Это недоразумение. Я всегда относился к Мехмету, как брат, и продолжу эти отношения, — серьёзно говорил Мустафа. — Я верю тебе… Мехмет. он заболел, — после этих слов альфа напрягся, — Прошу тебя лишь об одном…- пуская слезу продолжала хасеки, — Просто побудь рядом с ним… Как дико колотится сердце. Кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Альфа бежит по дворцу, сбивая пятки о прочную подошву сапог. Что с его любимым? Почему он в таком состоянии? И что ему теперь делать с этим? Неужели это случилось из-за него? Вот Мустафа врывается в покои Мехмета, преодолевая стражу, заставляя Мехмета вздрогнуть, как и рядом сидящую Михримах и даже служанок. Он резко остановился. — Мустафа…- тихо произнёс омега, роняя кристальные слёзы. — О Аллах, Мехмет! — крикнул Мустафа, подбегая к Мехмету. Он сел на место Михримах, которая не сдерживала удивлённости. Альфа крепко обнял брата, не сдерживая слёз. — Я думал, что больше тебя не увижу…- произнёс Мехмет, отстраняясь от Мустафы. Альфа не сдержался и вовлёк омегу в крепкий поцелуй, поглаживая его затылок ладонями. Михримах в недоумении и обескураженности. Она просто не понимала как ей быть. " Что происходит? Почему они…то есть… ААА!!!» — единственное, что звучало в голове у госпожи. Их поцелуй прервался. Соприкоснувшись лбами, они долго дышали горячим воздухом на губы друг друга. Но вот ещё сюрприз — по комнате начал витать аромат роз с цитрусами. И этот запах был не знаком Михримах. Она округлила глаза и раскрыла рот от удивления. Её брат, которой всю жизнь был бетой оказался омегой…? Такого вынести она не смогла, поэтому отправилась в обморок.

***

Вечер. В покои султанши царит мёртвая тишина. Две госпожи сидят на диванчиках и жду. Чего они ждут? Страшнейшего., а именно — Сулеймана. За дверью вдруг прозвучало: «Султан Сулейман Хан Хазретлери!». Двери открылись и внутр вошёл мужчина с радостным видом и сияющими глазами. Хасеки улыбнулась и поклонилась повелителю. — Хюррем, ты ждала меня? Что случилось? — Повелитель… Вы должны о кое- чём знать, — с безобидным видом произнесла Хюррем. Мустафа сидит возле Мехмета и кормит его фруктами. Теперь омега расцвёл. В его глазах заиграла жизнь. Да и к альфе вернулась краска. Теперь он видел все цвета, чувствовал все запахи. Они оба такие счастливые и такие радостные… Но их покой нарушили. В покои вошёл евнух. — Шехзаде Мустафа, шехзаде Мехмет, — поклонившись, произнёс Сюмбюль-ага, — Повелитель послал за вами. Он ждёт вас в покоях Хюррем-султан. Мустафа поднялся и поцеловал Мехмета в лоб, ярко улыбаясь. — Возвращайся скорее…- сказал омега хриплым голосом. — Не волнуйся. Теперь я никуда не уйду… В покоях Хюррем снова тишина. Все сидят, как на иголках, особенно шокированный Сулейман. Тут же в покои входит Мустафа и, поприветствовав каждого, обратился: — Вы желали меня видеть? Султан поднялся и подошёл чуть ближе к Мустафе. — Да, сынок желал. Но ещё больше я желаю узнать, всё что сказала Хюррем-султан — правда? — гневно произнёс падишах. Альфа же посмотрел на Хюррем, которая просто кивнула. — Правда…- на выдохе произнёс Мустафа. — Прекрасно! А теперь Объяснись! Ты хоть понимаешь что творишь?! — Уже начал кричать султан. — Отец, я… Я всё прекрасно понимаю. Но что поделать, когда это любовь? — смотря прямо в глаза отцу, говорил шехзаде. Вдруг Сулейман бросился с места к сыну. — Какая любовь?! Он твой брат!!! Вы оба не ведаете, что творите! — без остановки кричал грозный султан. — Сулейман, прошу тебя… А что если МУстафа и Мехмет действительно…- тревожно произнесла Хюррем, подойдя ближе, но её перебили. — Не смей встревать, Хюррем! Здесь и твоя вина есть! — развернувшись, сказал падишах. — Повелитель, хюррем-султан не при чём, -спокойно произнёс альфа. Тут Хюррем остолбенела, не ожидав, что Мустафа заступится за неё. Сулейман резко развернулся и приготовился ударить сына, пока тот достойно ожидал пощёчины. Но. Его остановили слова, которые выкрикнула его луноликая дочь. — Султан Сулейман! — услышал друг падишах. В голову вдруг ударило воспоминание, как точно так же его имя выкрикнула когда-то Хюррем. Все посмотрели на Михримах, которая гордо стояла между Мустафой и повелителем. Вот сейчас охренели все. И Мустафа с округлёнными глазами, и Хюррем, которая просто в шоке и не способна считывать информацию. Сулейман же был впечатлён, как смело его дочь вступается за брата. Она вытянула в бок руку и начала медленно отходить, сдвигая и мустафу назад. Снова тишина. Но она продлилась не долго. — Михримах…? — вопросительно посмотрев на дочь, произнёс султан. — Отец…я вас не узнаю… Как вы можете поднимать руку на своих детей, а тем более — за что? За любовь? — покачав голово говорила султанша. — Да ты хоть понимаешь, кто перед тобой.? — всё ещё пребывая в шоке произнёс падишах. — Да, — уверенно говорила Михримах, заставляя свою мать испытывать ещё больше гордости за свою дочь, — И я никогда этого не забываю! Но сейчас передо мной не падишах, а отец. Хотя я даже отца в этих глазах не узнаю… Неужели мой отец враг любви, а не сторонник.? — тревожно говорила Михримах.