Секс с обязательствами

      — Кот! — торжественно провозгласил Рэн, набрав нужное слово на клавиатуре моей персоналки. — Как А-лек!       — Да, я такой, — поправил малыша у себя на коленях, чтобы ему было удобнее сидеть. — А много котов?       — Коты! — Крошечный пальчик старательно застучал по пластиковым кнопкам. — Много котов — это хо-ошо!       — Ну разве ты не умница? — искренне умилился я, чмокнув названного племянника в кучерявую макушку. — Уже понял самый главный принцип мироздания!       — Кривляка, — фыркнула Юми, но тут же улыбнулась и спросила: — А как же я, Рэн-чин?       — Ли-са! — Рэн не спеша набрал слово. И тут же с сомнением уточнил: — Много лиса — это хо-ошо?       Не выдержав, я издевательски заржал, а Чарли, как ни силился сдержаться, последовал моему примеру. Юми надулась и показала мне язык, но сказать ничего не сказала. Бедовее лис никого нет; недаром о неугомонности и проблемности кицуне слагаются легенды.       — Зависит от точки зрения, мой пельмешек, — наконец изрёк я, отсмеявшись. — Будем считать, что хорошо. Тебе ведь нравится Юми?       Рэн бурно закивал, а затем вовсе слез с моих колен и побежал к ней тискаться. Юми охотно распахнула ему объятия, а Чарли шутливо нахмурился и заявил, что сейчас его очередь. И вот они мы, три закоренелых холостяка, сражённые наповал одним годовалым малышом. Да что там, вся наша маршалятня. Дети всё ещё совершенно не моя чашка чая, но не любить Рэна попросту невозможно. Он очарователен! Хорошенький, точно кукла, умный не по годам, и жутко обаятельный. Ни у кого из нас не было шанса устоять.       — Люк что-то задерживается, — сообщил я своим друзьям. Благо после моего приключения, едва не стоившего мне жизни, они оба вытащили головы из задниц и вспомнили о нашей дружбе. — Попросил мелкого из яслей забрать и пропал. Поди лорд-мэр опять головомойку затеял. Кто-то нынче с копами сра… ругался?       — Спроси Киро, — фыркнул Чарли, взъерошив буйно вьющиеся кудряшки Рэна, — это они с Барром вечно, хм, ругаются.       — Папочка хо-оший! — возмутился Рэн, заставив нас хором устыдиться и пуститься в убеждения, что лучше папочки никого нет. — Он луш-ше всех!       — Вот кого надо было брать на встречу, — усмехнулся я. — И попробуй поспорь!       Постоянно перескакивая с антеаррского на вэйдинь, Юми принялась рассказывать Рэну его любимую историю о добром девятихвостом лисе (что уже сомнительно, ведь насколько я помню, эти хвостатые кумихо — те ещё засранцы). Я же открыл на весь экран новое дело…       Да какое оно, блядь, новое? Очередной чернокнижник, снова мертвее мёртвого. Разодран в клочья, убит в назидание. Инквизиция не чешется, Стедмонт молчаливо отказывается сотрудничать, а мои полномочия ограничены. Что я должен делать? По логике — забить хер, но эмоции, как всегда, всё портят.        Он придёт за Тэйном. Он уже за ним идёт, просто делает остановочки по пути, пришибая его бывших коллег. Это должно кое-что говорить о квалификации и везучести нашего душегуба, не так ли? А Тэйну, сволочи черномагической, будто и дела нет. Вот прямо перед работой с ним на эту тему поцапались.       Нет, всё, на хер, возьму отпуск и увезу этого засранца в Греймор! Там Маграты, Тамриты и прочая нечисть, и деваться точно некуда — ни от меня, ни от них.       Ах, не хочет? Дам по башке, свяжу, кину на заднее сиденье. И что ты мне сделаешь? Я котик, мне можно всё.       — Мне надо ехать, — решительно сообщил я, свернув дело. По башке не по башке, а увидеть Тэйна очень, чтоб его, хотелось. Просто увидеть, дотронуться, убедиться, что всё в порядке. — Вдвоём с мелким управитесь?       — Ну знаешь ли, Сазерленд, мы такие же почётные няньки, как и ты, — усмехнулась Юми. — Долго ещё будешь прятать от нас своего человечка? Я уже начинаю думать, что он нас боится.       — Теперь хотя бы понятно, что в нём нашёл Алек, — хмыкнул Чарли. — Судя по его визиту к Аарону, парень умеет обращаться со стволами, а?       — Ну ты ещё про рабочий рот пошути.       — А ты не соскакивай, Алек. Реально боится?..       Знакомый запах — смесь трав, зелий, пороха и немного крови — я почуял внезапно для себя, едва не подскочил на своем месте от неожиданности и обернулся к дверям ровно в тот момент, как они открылись и моим глазам предстал его обладатель.        «Вспомнишь солнце, вот и лучик», — как-то отстраненно подумалось мне. А вслух вырвалось совсем иное:       — Очевидно, не боится.       Тэйн, открывший было рот, видимо, чтобы поприветствовать меня и прочую нашу фауну, вопросительно дёрнул бровью, но быстро сообразил:        — Сплетничал обо мне с шерстяными дружками? Фу, котан, при чужом спиногрызе!        — Это они о тебе сплетничают, а я, как водится, выше этого, — надменно оповестил я, скрыв невольное облегчение. — И что тебе в твоей дурацкой лавчонке не сидится? Зачем пожаловал? Я тебя не звал.       Ответить Тэйн не успел: ничуть не впечатленный внешностью хмурого мордоворота, Рэн деловито подошёл к нему, вытянул руки вверх. Тэйн досадливо вздохнул и изобразил монобровь, но суровая правда жизни была в том, что даже его наш крыжовничек бесповоротно сломал.       — Здорово, клещ, — усмехнулся он, устроив счастливо улыбающегося малыша у себя на бедре. — Скучно тебе с этими блохастыми, а? Чего хочешь?       — Павук! Тен, сделай павука!       Тэйн послушно начаровал «павука» — огромного, с его ладонь, мохнатого и жутко стрёмного. Всех «блохастых», включая меня, дружно передёрнуло, зато Рэн высвободился из надёжной хватки моей личной злой ведьмы и с радостным визгом погнался за вёрткой иллюзией. Отлично, это его надолго займёт.       — Люциан, мать его, Вернер, жаждет моих показаний по делу твоего кошачьего приятеля, — невозмутимо сообщили мне тем временем. — Как будто сам не сочинил уже сказочку на три книги. На кой хер мне ещё твоя богадельня сдалась?       — Аарон мне не приятель. Был. И не выражайся при ребёнке.        — Хер! — тут же громко и радостно возвестил Рэн.        Чарли и Юми заржали, даже губы Тэйна тронула улыбка. А вот я закатил глаза — им весело, а объяснять Люку, откуда понабрался не соответствующих его возрасту слов его сын, придётся мне.       — Люциан, мать его, Вернер утащился отчитываться перед лорд-мэром, — доложила Юми. — Может, пошел отмазывать одного человечка от ответственности за небольшой геноцид отдельного прайда оборотней?       — Может и так, — все так же невозмутимо отозвался Тэйн, хотя я ощутил, как атмосфера потяжелела — «человечек» в данном случае было оскорблением, о чём все здесь знали. Наверное, даже Рэн. — Я, знаешь ли, ценный актив, лисонька.        — Я тебе не лисонька, ты, мяса кусок! — рявкнула Юми, подлетев с места и сверкнув яркими лисьими глазами. — Стейк на ножках! Алек, займись его воспитанием, а потом уже выводи в приличное общество!       — Полегче, Юми! — Посраться мы, может, и посрались, а Тэйна я собой загородил тут же. Нечего тут на моё добро покушаться. — Не мамку свою склоняешь!       — О, прости, я задела твои нежные чувства?..       — Народ, может, мы все немного успокоимся? — страдальчески кривясь, предложил Чарли, вскинув руки перед собой. — Тут ребёнок вообще-то.       — Ре-ебё-нок! Я! — важно подтвердил Рэн. Забыв про такого забавного (фу, нет!) паука, он нахмурился и, подойдя ко мне, попросился на руки. Естественно, я подчинился.       — Юми, мне надоело это дерь… это, — бросил ей, прижавшись щекой к непокорным кудряшкам нашего котёночка. — Оскорбляя мою пару, ты оскорбляешь меня. Друзья так не делают.        — «Пара», вы поглядите-ка!.. — вскинулась было Юми, но вдруг замолкла.        Почему — я понял буквально через мгновение, когда до костей продрало чужой магией, не агрессивной, но такой тяжелой, густой, темной, что будь я в своем животном обличье, шерсть непременно встала бы дыбом. Интересно, с пумятником он тоже — вот так? Жаль, я не видел. Месячный оклад бы отдал за возможность посмотреть, как моя злая ведьма расправляется с Аароном!       — Я не человек и никогда им не был, — тем временем заявил Тэйн, выйдя из-за моей спины и встав рядом. — Я чернокнижник. Всегда им был и навсегда им останусь. А вот он, — тут на мою талию легла рука, сжалась на боку, — моя пара, или как там у вас, меховух, оно работает. И это тоже навсегда — я, видишь ли, очень люблю котиков. В всех смыслах. Так что угомонись уже, лисонька, и заканчивай ебать мозги Алеку, мне и окружающим. А то начинает казаться, будто ты его ко мне ревнуешь, а делиться я не люблю.       — Можно подумать, ты вообще понимаешь, что такое быть парой оборотня! Сам от него свалишь после первого же гона! — возмущённо выпалила Юми. И, отобрав у меня Рэна, вернулась с ним на своё место. — А я обязательно скажу, что так и говорила. Вот так-то.       — От так! — передразнил Рэн очень узнаваемо, заставив вредную лисью муфту снова заулыбаться и чмокнуть его в макушку.       Я же невольно поморщился. Да уж, гон и впрямь щепетильная тема, если твоя пара не оборотень. Да что там, в моём случае это даже не женщина! Но Тэйн от меня так просто не откажется — это и дураку ясно, — так что… Ой, не знаю, разберёмся ближе к делу. Видит Хаос, это сейчас меньшая из бед.       — Вот и поговорили, — пробормотал Чарли, откинувшись на спинку своего кресла. — Эй, мужик, я Чарли, к слову говоря. Не то чтобы ты не в курсе. У меня нет проблем с твоим видом, но если обидишь нашего барсика — глаз на жопу натяну и всё такое.       — Принято к сведению, — бесстрастно отозвался Тэйн.       Тут, по счастью, явился Люк. Смерил нас всех подозрительным взглядом, точно зная, что мы тут без него едва не затеяли потасовку, но затем увидел Рэна и тут же смягчился. Выдав ребёнку положенную минутку внимания, он вернул его Юми и позвал «Алекова ухажёра, будь он неладен» к себе в кабинет.       — Что ж, — обронила Юми спустя минуту гнетущей тишины, — по крайней мере, бицуха у него крутая. И задница зачёт.       — За-ница!       — Юми!       — Упс!       Работать с такой кашей в голове уже не получалось. Поэтому следующие минут пятнадцать я рассеянно пялился на всё те же файлы всё того же грёбаного дела…       Тэйн, по своей дурацкой привычке подкравшись ко мне, тяжело опёрся на моё плечо, склонился к монитору, светлые глаза забегали по строчкам, читая отчёт. Мне бы тут же отключиться — у нас тут Устав вообще-то, а он (ха-ха!) гражданский, но я не стал. Во-первых, пусть полюбуется, может, проникнется наконец, во-вторых — прямо сейчас его дыхание мягко щекотало мне шею, я чувствовал его запах совсем близко, и от этого меня немного повело. Не так, чтобы вставать и тащить его в ближайший туалет, скорее до того приятного состояния, когда совсем близко чувствуешь своего человека, его тепло…       Хаос величайший, я, кажется, окончательно ебанулся. И вот этот вот смертник тому виной.       — Нравится? — поинтересовался я, имея в виду далеко не аппетитное зрелище на своём экране.       — Нет. Хуйня твоя инсталляция, но об этом мы уже посрались утром. Так что пошли лучше пожрём где-нибудь.       Чтобы я — и отказался от еды? Кивнул, изобразив покладистого котика, выключил персоналку, попрощался с мелким крыжовничком. Вскоре мы сели в кар Тэйна, и тогда-то я решил нанести новый удар:       — Знаешь кого-то по имени Курт Андрас?       — Хм. Нет? — Тэйн состроил было эту свою раздражающе-похуистичную физиономию, но затем нахмурился и решил изменить показания: — Или да. Фотка есть?       Молча сунул ему свой комм, открыв нужный файл. С фото смотрел парень лет двадцати пяти или чуть старше — породистый, малость надменный, весьма привлекательный блондин с яркими голубыми глазами. При такой наружности сложно потеряться в толпе… если, конечно, тебя этому не обучили.       — А! Красавчик Андрэ, мы его часто промеж собой так звали. Подох давно, туда и дорога.       — А что так?       — Сказочный был свиноёб. Но девушку свою уж очень любил, хотя казалось бы — где психопаты, а где любовь. — Тэйн задумчиво хмыкнул, вернул мне комм и снова сосредоточился на дороге. — Если и любил, то не настолько, чтобы при ней не пиздеть лишнего. Девушка полезла не туда, её шустро убрали, и он совсем крышечкой поехал. Дальше догадаешься? Ура, помер. Сам подсуетился или его убрали — этого я не знаю, да мне и неинтересно было.       — Помер ли? — протянул я с сомнением. — Да, дом Андраса сгорел — если верить спецу по поджогам, газопровод был повреждён. И там даже было тело, в достаточно хорошем состоянии, чтобы не пришлось опознавать по зубам, вот только…       — Давай к делу, котан. Вижу же, что не терпится.       — У него был брат-близнец, — оповестил я, что уж там, весьма самодовольно. — Квентин. Скучный брат-близнец без капли магии в жилах. Стоит ли говорить, что они не особо ладили?.. В общем, наш Квентин жил себе спокойно: отучился на медика, имел небольшую частную клинику. И поди ж ты — незадолго до смерти Курта ему вдруг так захотелось перемен! Продать всю недвижимость, оставить успешную врачебную практику и умотать хер знает куда…       — Так Курт, по-твоему, взял и грохнул своего брата, чтобы украсть его личность?       — С вероятностью в девяносто девять процентов именно это он и сделал.       В пустых глазах Тэйна промелькнули редкие для него эмоции, в частности — восхищение. Мной и моим умом, а не только моей отпадной задницей.       — Как ты, блядь, это делаешь? — наконец усмехнулся он. — Брат-близнец, мать его… И нашёл ведь этого Курта в стопке висяков. Ладно уж, так и быть, не зря маршалы получают хуеву тучу денег.       — Ну, отчасти это интуиция. Я изучил все дела погибших и без вести пропавших чернокнижников, но раз за разом возвращался к этому делу. Курт, помимо одной из разновидностей психопатии, страдал ОКР, а ОКР часто ассоциируют с высоким интеллектом. А наш убийца именно такой — умный, дотошный, демонстративный. — Я вздохнул и нервно сцепил руки в замок, а затем не выдержал: — Тэйн, к хуям всё, давай объявим мудака в федеральный розыск, а сами куда-нибудь уедем. Я, блядь, чувствую, как он нам в затылок дышит, а ты и не чешешься! Не могу уже, достало!       Тэйн на это задумчиво покусал губу, уставился на дорогу перед собой, а потом вдруг отозвался:       — А давай. Если тебе так будет проще, — но, не успел я удивиться такой покладистости, продолжил поразительно спокойно: — Вот только придется взять с собой Энви. И Мел. Он знает о них, Алек, и придет за ними, так что оставлять их тут не вариант. За Люком, Киро, Рэном придет тоже. Ты за меня переживаешь и хочешь уберечь, считаешь, что я не сдюжу столкновения с ним. А что насчет них? Они осилят встречу с профессиональным убийцей? Или потом, в Морнуоте — не смотри так, котан, а то я не догадался, куда ты хочешь меня утащить, — ты возненавидишь меня, когда нам придут их похоронки? Я — его цель, ты сам сказал. Не самая легкая, так что это как бы красавчику Андрэ не лежать кишками наружу. Отследить меня и его следы до меня куда проще, чем до всех, кого я назвал.       — Ты прав, конечно, — покладисто согласился я, вытащив из кармана малиново-красный платочек и принимаясь аккуратно его сворачивать. — Вот только Курт, Андрэ, как его ни назови… он с вероятностью процентов так двести придёт не за ними, а за мной, твоим особо приближённым котиком. Живи теперь с этой мыслью, уёбище лесное. — Бережно упрятал платочек на его законное место и, игнорируя хмурое, даже разъярённое лицо Тэйна, невинно прибавил: — Так куда мы едем?       — Думал, ты сам догадаешься.       Времени на догадки уже не было: мы приехали в Вэйда-таун и как раз парковались напротив здания со знакомой до последней закорючки вывеской. «Сапфировый дракон».       — А, ты решил за один день закошмарить сразу всю мою разношёрстную семейку? Хорош, хорош, — протянул я насмешливо. Тэйн на это только хмыкнул красноречиво. — Ну пойдём, поглядим, чем сегодня кормят.       «Сапфировый дракон» у меня неизменно ассоциируется с покоем и уютом, что царят здесь даже в разгар дня. Ну и со вкусной едой, конечно. С наслаждением вдохнул ароматы томлёной говядины, креветок, свежей зелени и имбиря, а затем громко позвал:       — Мама Сора!       На мой зов из кухни тут же спешно показалась красивая миниатюрная вэйданка в поварском кителе, в которой нипочём не заподозришь мать двоих взрослых сыновей.       — Алек-чин! — воскликнула она, солнечно улыбаясь. Киро ей не сын по крови, но улыбка у них совершенно одинаковая. — Наконец-то явился! Есть захотел, да? — Меня потянули вниз, чтобы по традиции обнять и расцеловать. — И, о боги, ты что, привёл ко мне мальчика? Сбылись мои молитвы, теперь и в гроб не страшно!       — Ну что ты такое говоришь, какой гроб? — укоризненно ответил я, скосил ехидный взгляд на Тэйна. — Да и мальчик, прямо скажем, великоват. Это Тэйн, кстати.       Тэйн отрывисто кивнул, стиснул хрупкую кисть Соры в своей лапище; я же давил в себе смех пополам с какой-то совершенно нелепой нежностью. Видно ведь, что ему неловко и он совершенно не понимает, как себя вести… и всё-таки он сюда притащился. Ради меня.       — Очень приятно, Тэйн, я Сора. — Она всё никак не могла перестать улыбаться, переводя взгляд с него на меня и обратно. Тут уж и я засмущался. Самую малость. — Тэйн… Я о тебе слышала, знаешь ли. Моя мама, Тэруко, закупается только в твоей лавке, очень тебя хвалит.       — Хвалит?! — удивленно дернул бровью Тэйн. — В жизни от старой ведьмы слова доброго не слышал. Хм, то есть…       — О, не извиняйся, я мамочкины повадки знаю лучше, чем кто-либо ещё. Ведьма и есть! — Сора закатила глаза и махнула рукой. — Но мне пора. Идите, мальчики, садитесь, алеков любимый столик у аквариума как раз свободен. В субботу жду вас обоих на ужин, и нет, это не обсуждается!       Мы послушно сели куда велено. Я, разумеется, устроился так, чтобы видеть рыбок в аквариуме, мой внутренний кот их обожает. А вот Тэйн откровенно осудил. Не вслух, но я его недовольство почувствовал кожей и даже не понял поначалу, чего это он, а потом допер — кругом окна, дверь не видно, сидим как на ладони.        «Профдеформация?» — хотел было поддеть я, но не успел — на смену Соре нарисовался Кори.       — Я тебя знаю, — выдал он, ткнув карандашом в Тэйна. — Ты батя Энви.       — Да Тьмой клянусь, не моё добро! — возмутился тот под моё издевательское ржание. — Переношу детей только в качестве ингредиентов, знаешь ли.       Он пошутил, разумеется (я надеюсь!), но меня всё равно передернуло. А уж каково Кори, который таких «шуточек» в Сиде навидался очень даже всерьёз? Собирался было одернуть свою дрянную на язык злую ведьму, но потом глянул на мелкого — тот только хмыкнул:       — Ну приёмный батя, хрен разница. — Он поскреб карандашом в затылке. — А если вы поженитесь, Алек тоже будет её папочкой?       — И минуты не прошло, а ты уже бесишь, — сообщил я сварливо. — К экзаменам готовишься? В субботу приду и задам тебе трёпку, если филонишь!       — Да готовлюсь я, готовлюсь, — в тон мне отозвался он. — Чего жрать изволите?       — Мисо-суп говяжий чую, тащи. И булочки со свининой. — Да, я сегодня ещё не обедал, так что есть хотелось вусмерть. — И курицу с орехами тоже.       — Манго-рис сегодня в меню, будешь?       — Шутишь, что ли?! Когда я от него отказывался? Буду, конечно!       Записав наш заказ (Тэйн ограничился мисо-супом и банановыми блинчиками), Кори ушёл на кухню. Я же потянулся через стол и крепко стиснул руку Тэйна. Просто уж очень хотелось.       — Спасибо.       — Да пока вроде не за что, — проворчал он, в своей неловкости выглядя точно невовремя разбуженный медведь.       — Есть за что, — возразил я. — Я понимаю, что вся эта семейная херня максимально далека от твоей зоны комфорта, но эти люди очень для меня важны. Люди и нелюди. Все они, включая Чарли с Юми, так что… спасибо, Тэйн.       — Для меня все люди — вне зоны комфорта, кошак. Даже те, которые мне платят, и те, которые мне должны. Но эти — твоя стая, а вожака у стаи не забирают. Я человек, права эта рыжая сучка. И я знаю правила этой игры. Не слишком большая цена — посветить мордой перед твоим книжно-кошачьим клубом.        Как известно, я не из тех, кого легко лишить дара речи — мне не пятнадцать, я не девица на выданье, кровищи и трупов на своём веку перевидал столько, что они мне даже в кошмарах уже не снятся — скучно. Но Тэйн смог. Ненадолго, ровно на те мгновения, что мысли мои метались от дурацкой радости до не менее дурацкого удивления и даже мимолетной злости — ну вот чего он тут?.. Справившись с эмоциями под всё тем же спокойным взглядом, откашлялся и спросил, надеясь, что звучу достаточно самодовольно:       — Считаешь меня вожаком?        — Всегда считал, — пожал плечами Тэйн, будто ему пришлось говорить что-то само собой разумеющееся. — То, что я тебя трахаю, не делает тебя меньшим альфой.        — Не обольщайся, человек. Ты меня трахаешь только потому, что я сам так захотел, — фыркнул я самоуверенно.       — Ты так себя утешаешь, да, котик?       — Пошёл ты, Салли. — Вышло как-то совсем уж беззубо — скорее всего оттого, что взор мой приковали шустрые рыбки в аквариуме. Плотоядно облизнулся — может, вместо курицы стоило взять морепродукты. — Ты кошачий раб и кошачья же собственность, смирись уже.       — Я смирился, — покладисто отозвался Тэйн и потянул свою руку из моей хватки. Я решил было, что он так захотел закончить уже с нежностями на сегодня, но ошибся — он только повернул ладонь и переплёл свои пальцы с моими, большим мазнул по запястью, погладил.        От рыбок я предсказуемо отвлёкся.       — Смирился, но всё ещё стоишь в позе бессмертного героя, — проворчал я и без особой надежды попытался снова: — Давай уедем, Тэйн, пожалуйста. Насчёт Энви и Мел ты прав, но остальных он точно не тронет, против Киро и Люка у него кишка тонка. Мне… — Я нервно сглотнул, прежде чем заставил себя закончить: — Мне страшно, Тэйн. Так, что аж шкуру с себя содрать хочется, лишь бы не чувствовать этого.        Он глянул на меня так, будто увидел впервые. На мгновение сжал пальцы сильнее, погладил снова, после чего потянул мою руку на себя и неожиданно нежно коснулся губами костяшек.       — Ладно. Если тебе так будет спокойнее.        Спокойнее? Да у меня гора с плеч свалилась! Я и не подозревал, насколько был напряжён всё это время. Тэйн согласен. Вот и славненько. Объявим обмудка в розыск, а сами свалим куда подальше.       — В Морнуот не поедем, — деловито изрёк я, уже вовсю планируя наше отбытие. Слинять из родного Алькасара отчего-то тянет неимоверно. Спрятаться, схорониться, но желательно чтобы с комфортом и уютом. — На море хочу. Ты как?       — Море определённо звучит лучше, чем Морнуот.       — Вот и я того же мнения.