Raspberry tea with mint

Под дверьми квартиры Валенте возник вымокший из-за заставшего врасплох дождя итальянец, бережно скрывающий под курткой целлофановый пакетик с презентом для раскисшей подруги. Как только осознание, прежде вольной птицей гулявшее по лицу, играющее в волосах, да пархавшее в глазах, ударило по Маттео с ясностью озарения, а дрожащий голос Луны, облетев голову раза три, наконец влетел в уши, принося с собой весь ужас — его сердце скоропостижно сжалось, заставляя сорваться с места, заведомо зная, что стрелки часов нещадно приближаются к двенадцати после полудня, а за окном во всю хлещет ливневый дождь. — Ты пришёл… — шепнула девушка, кажется, совершенно безразлично, неопределённым взмахом приглашая юношу в жилище. — А могло быть иначе? Они оба прекрасно знают ответ на поставленный вопрос. Он словно заучен и прост, как тригонометрическое тождество. «Нет». Маттео не смог бы знать о боли, терзающей изувеченную плоть малышки Луны, но совершенно абстрагироваться от этого факта. Он влюблён в неё столько, сколько себя вообще помнит. Конечно он здесь! — Ну, иди же сюда! Прижав содрогающееся тело Валенте как можно ближе к своему, Маттео позволил самому себе зарыться кончиком носа в волосы на макушке головы. Ноздри пощекотал сладостный аромат её любимого шампуня. Бальсано казалось, что он вдыхает её (Луну) всю, вдыхает её суть, а тепло его тело — ещё одно из доказательств того, что ни за что в жизни он не оставит свою Луну Валенте. Никогда. Какими бы ни были обстоятельства. — Ты весь мокрый… — Луна умудрилась произнести это почти как оскорбление. — Следовало предложить тебе сухую футболку, штаны и чай. — Это не так важно. Лучше расскажи мне: что произошло? Почему голос срывался в истерическом плаче, когда ты позвонила? На секунду Маттео почудилось, будто на бледных губах заплясала улыбка, приподнявшая уголки губ. Но он сморгнул внезапно нахлынувшую иллюзию, подмечая, что румянец на белоснежной коже девушки выглядел до безобразия неестественно. — Так не пойдёт! — Луна насупилась, являя положительный протест. — Ты переоденешься, я заварю нам по чашечке малинового чая с мятой, а потом уж сделаю всё, чтобы твоя жажда правды отступила, хорошо? Надеюсь, мы договорились. — Будто у тебя есть то, во что я влезу. Мексиканка медлительно моргнула, обхватывая себя за предплечья, опустила взгляд и поджала губы. — Вообще-то есть. — Последовал ожидаемый немой вопрос во взгляде Маттео, разгадать который не составило никакого труда. — Как-то ты одолжил мне спортивные треники и футболку, когда я пришла к тебе, точно так же оказавшись промокшей до нитки. С тех пор лежат в шкафу, я частенько их надеваю. — Луна зашагала в сторону спальни, а Маттео ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Девушка, в три шага оказавшаяся подле шкафа, одним ловким движением извлекла аккуратную стопочку с одной из полок и протянула Маттео. — Только вчера выстирала и погладила. Даже как-то символично. — Я уж запамятовал… На этот раз лицо измотанной девушки озарила вполне ясная, пусть и слабая улыбка: — Конечно отопление ещё не дали, в квартире немного прохладно, и одной футболки будет маловато, но… у меня есть плед, под которым поместимся мы оба. Будем греться друг об друга, словно пингвины в Антарктике, — лёгкий смешок. — Пойду за чаем. Они ютились под серым пледом уже минут через десять, разделяя друг с другом тепло, переживания, тарелку сладостей и малиновый чай с мятой. И как бы Маттео не серчал на малину и недолюбливал мяту — напиток, что делала Луна, был исключительно волшебным. Бальсано поддался немного вперёд, склоняясь над Луной и оставляя лёгкий поцелуй на налитом синевой синяке, въевшимся в кожу шеи, автором которого являлся бывший возлюбленный Валенте: — Я подправлю этому уроду личико за то, что он позволил себе поднять руку на тебя! Да какой он мужик после этого?! О, Боже праведный! Да как же можно так обходиться с девушкой? А ведь с самого начала я понял, что дело пахнет жаренным, да не хотел тебя расстраивать своими беспочвенными подозрениями… — Не… не стоит я… я думаю. — Она придвинулась чуть ближе к юноше, вжимаясь в его бок пуще прежнего. — Пусть живёт со своей смазливой мордашкой, только бы меня не трогал. Кулаками… кулаками дел не решить, ведь верно? — Верно. Я лучше ещё один раз приду к тебе и выпью чашечку-другую этого невероятного чая. Скажи, как тебе это удаётся? Голова Луны теперь нашла своё место на плече Бальсано, а губы пригубили немного ошпаривающего напитка. — Я не знаю. Это одно из сочетаний, ударивших мне в голову совершенно спонтанно. Оказалось не так плохо. Луна жмёт плечами. — Оказалось потрясающе. Как и ты. — Оказалось потрясающе, — вторит она еле слышно. Девушка давно дремала в объятиях Маттео, а тот не смел пошевелиться, пусть и знал, что на утро всё будет болеть. Он поглаживал Луну по щекам, перебирал прядки каштановых локонов и допивал свой малиновый чай с мятой…