Алая любовь

      Он испытывал смешанные эмоции, если их таковыми можно назвать. Она стояла прямо перед ним, такая маленькая, а её тело такое хрупкое, дело буквально пары секунд, но при этом, если тогда, в человеческом мире, он чувствовал её благоговение (которое на самом деле являлось страхом), то сейчас она была зла. Зла, потому что сюда попала, но ведь здесь они могут быть вместе, без границ, без преград. Она всегда будет под его защитой, он обессмертит её, будет боготворить...зачем сопротивляться и злить его? Она еще просто не поняла, она же человек, откуда ей это знать...глупенькая. Люди обладают слишком сложными эмоциями, им это мешает. Они теряют суть.       — Я помочь ты. Сделать всегда живой. Ты быть вместе. Всегда я. — серьёзно сказал призрак, находясь в паре сантиметров от её лица. Этот запах...а от тела даже в этом холодном месте теплом веет. Это приманивает других существ. Неужели она не понимает, что только он сможет уберечь её? Помехи вокруг него усилились.       — Я не просить об этом. Как и не должен быть вместе. — сурово сказала девушка, повторяя за ним и так же буравя взглядом. Она не даст ему думать, что он здесь главный, не сейчас.       Скарлетелла выпрямился во весь рост, его лицо похолодело, а губы сжались в тонкую полоску, челка закрыла его глаза, что помешало девушке удержать зрительный контакт. В воздухе появилось потрескивание, настолько стали отчетливы помехи. "Кажется, я его очень разозлила" — с досадой подумала Яан, но отступать было поздно. Он сказал, как будто бы подбирая слова:       — Ты....человек. Я, кто-то другой убить ты легко. Смелость здесь не нужно. Это мой мир. Опасный. Ты учить имя. — его голос был сух и требователен. Яан, не видя его лица за копной красных волос, отвела взгляд в нерешительности. Он ей угрожает? Или пытается уберечь? Сомнения закрались в душу. Что бы он не пытался сделать, делал он это принудительно. Девушка только открыла рот, как вдруг её притянули к себе чьи-то руки. Это был не Скарлетелла. Яан инстиктивно вырвалась, но потом, обернувшись, радостно воскликнула: "Мистер Кроулинг!" Черноволосый мужчина холодно сказал противнику:      — Ты не трогать человек. Ты уйти. Потом он обратился к девушке:      — Ты не говорить имя. Он забирать душа.        Гостья оказалась на перепутье. Она стояла прям между двумя призраками. Скарлетелла поднял голову, злобно сверкнув глазами. Зрачки сужены, рот искривлен.      — Это. Мой. Человек. Ты уйти. Ты не уйти, я убить.      "Убить?!" — всё походело внутри. "Кого он собирался убить?! Разве можно убить неживое? Или он про меня..." — Яан с ужасом взглянула на Скарлетеллу. Он не был похож на себя до этого. Даже когда он злился на неё, его лицо не было так искажено. В буквальном смысле искажено: помехи стали частично голубыми, а за челкой просвечивал сильно изуродованный глаз.      "Это его истинная форма?" — Яан не могла оторвать глаз. Все напоминало какой-то безумный страшный сон, а голова стала кружиться сильнее. Из-за стресса, видимо.       Кроулинг на сильных руках подполз вперед:       — Ты погубить человек. Найти другой. Уйти.       К её удивлению он начал медленно, но крепко вставать на ноги... такой же высокий, как два человека. Скарлетелла наклонил голову, разглядывая соперника, на лице появилась плотоядная улыбка. Одна рука крепче сжала зонт, а вторая поднялась в направлении Кроулинга.        "Боже, он же сейчас убьёт его!" — надо было решать что-то быстро, ибо гостья понимала, что хозяин этого мира сильнее своих обитателей во сто крат уж точно.        "Ладно, была не была" — Яан метнулась между ними, встав перед Кроулингом, разведя руки в стороны. Её взгляд был не менее страшным, чем Скарлета. Не за счет искажения, но засчёт решимости.        Цветные помехи пропали, остались только обычные едва. Что она творит? Она встает под его руку? Она понимает, что он может убить её? И все равно прикрывает собой такого же мертвого, как и он. Почему? Почему? Почему? — этот вопрос стал циклично крутиться в его голове. Он никогда не понимал живых существ, никогда не понимал мотивов их действий. Но ведь такие состояния, как одиночество и любовь, ему тоже были незнакомы. До неё. Если бы он тогда не наблюдал за ней, не прочитал бы то, что тронуло как её душу, так и его, он бы не осознал, что то тяжелое в его груди, прятавшееся не годами, не десятилетиями, а с самого его возникновения в этом ледяном сером мире — чувство неполноценности, которое он постоянно убирал дальше-дальше, а оно вновь всплывало, заставляя злиться и вымещать свою злость на всех и всём. Особенно в дождливую погоду...о, сколько людей забегали искать укрытия и попадали под его руку во время борьбы с сами собой! Со своим одиночеством. А теперь, когда она стояла рядом, это чувство буквально жгло, но жгло...приятно? Как будто старое сменялось чем-то новым, непонятным и незнакомым. Обычно люди трусливы, а эта упряма, упряма как проклятая кукла, которая появляется в каждой комнате, сколько её не бей. Он всё ещё был зол, что она ему перечит, но при этом ему не хотелось её убить. Всему ли виной то жгущее чувство?          Рука все ещё была поднята, а мысли, которые, как казалось ему, длились долгие мгновения, а на деле лишь секунды, прервал ледяной женский голос, пытавшийся скрыть легкую дрожь:      — Ты не трогать он. Я идти с тобой.       Скарлетелла расплылся в улыбке. Она пойдет с ним. Он разберется, он поймет. Главное, она с ним. Она его научит. Призрак, телепортировавшись, неожиданно оказался в метре от девушки, заставив последнюю вздрогнуть. И, неестественно изогнувшись вбок, демонстративно протянул руку. Яан брезгливо поморщилась, гадая в уме, не сломаны ли у него все кости так изгибаться, и, отведя взгляд вниз и сделав маленький неуверенный шажок, вложила крошечную в сравнении с его ладонью руку. Подняв на него глаза, она столкнулась вплотную с его лицом, он так и не прекращал смотреть прямо ей в душу. Жутко. Из горла вырвался приглушенный писк, по спине прошли мурашки, а призрак, как будто почувствовав, издал подобие смешка и выпрямился. Яан охнула: её вдруг резко, словно куклу, развернули, прижали к себе. Послышался шорох, и всё перед её глазами закрыла внутренняя сторона зонта, которым он провел перед ней, перемещая их в своё пространство.