bonjour, mister!

***

      Виннице лежала на кровати, ровно на спине.       Смотря в потолок, девушка лениво моргала, но из-за темноты в комнате делала это не так часто. Постель уже не была холодной, а наоборот грела. Глаза привыкли, отчего Анастасии в поле зрения порой бросалось постельное бельё бордового цвета.       И пусть цвета во тьме разглядеть не очень девушка могла, но мозг отчётливо говорил о том, какого оно цвета. При чем было даже как-то неуютно. Бордовый. Виннице казалось, что ткань поглощала их с парнем в себя, словно кровь, которой слишком много на руках юноши. Но видимо Пятого это не особо волновало.       Эйдан спокойно лежал возле Анастасии, обняв подушку, потому, что девушка еще минут тридцать назад вылезла из его объятий. Не то, чтобы Насте было противно. Нет (но это пугало). Просто… Неуютно? Анастасия не могла понять, что именно было не так. Она стала реже его бояться, в смысле, как маньяка, который режет всех налево и направо.       Девушка явно не могла до конца принять тот факт, что за короткий промежуток времени привыкла к этому. Словно каждый день такое было. Её ужасает то, что буквально перед сном, как только они ложились спать, то минут семь Виннице пыталась вспомнит то, как зовут её мать. Девушка забыла. И хорошо, что всего лишь на мгновение.       Анастасия выдохнула, поворачиваясь лицом в сторону Пятого, который хмурился во сне. — «Снова кошмары?» — про себя спросила Виннице, приоткрывая рот в удивлении.       И как прошлой ночью, Анастасия медленно тянет руку к его лицу, касаясь горячими подушечками пальцев холодной щеки, создавая контраст температур.       Виннице медленно, аккуратно начинает поглаживать кожу Эйдана, замечая то, что тот шумно вдохнул и выдохнул, перемещая ноги под одеялом. Двадцать-тридцать секунд. Парень перестаёт хмурить брови, неосознанно пододвигаясь ближе к Виннице, что продолжает гладить его, на вид, мёртвую кожу. Переходит на висок, зачёсывая волосы в сторону. Выдыхает, когда парень резко накрывает её под грудью рукой, прижимая к себе.       Ей смешно. Всего лишь полторы недели назад она не могла бы и подумать, что вся её жизнь сложится именно так. Что она будет лежать в кровати бок о бок с маньяком, которому ударить или поднять на неё руку — ноль проблем. — Хей!       Анастасия выдохнула, рассматривая в темноте очертания лица юноши. В расслабленном состоянии парень нравится ей куда больше. Не кричит, не заставляет что-либо делать. — Бонжур, мистер! Вы уже сделали свой заказ? Или мне ещё немного подождать?       И вот же чёртас два она поздоровалась с ним на французском. Но ведь на её месте могла оказаться любая другая официантка.       Ненси, или даже Клара, которая больше всего тараторила об этом странном парне. Теперь девушка точно знает, что странном. А ещё страшном. Анастасия перестала гладить лицо Пятого, так как рука уже немного онемела, находясь в воздухе. Зарывшись в одеяло, Виннице прикрыла глаза, тяжело дыша. Она должна поспать, иначе на утро (или на вечер) будет вялой.

***

      Девушка сидела на туалете, а по её лицу текли слёзы.       К губе была прижата небольшая тряпочка серого цвета, которая впитывала в себя кровь. Только что парень, ничего не объясняя, просто вышел из спальни и сильно ударил её по нижней части лица кулаком. Губа рассеклась, из неё сразу же пошла кровь. Но он никак на это не отреагировал, лишь вернулся обратно в комнату. Из кухни к ванной вела дорожка из маленьких капелек крови. Подбородок и немного левая щека опухли, стали красными. Руки дрожали, а голова была направлена на дверь в ванную. — «А если он вновь войдёт?» — судорожная мысль заставила Анастасию глотнуть снова, беззвучно захныкать, держась другой рукой за бортики ванной.       Сильно щипало и кровоточило, она не могла остановить кровь. Алая жидкость точно не собиралась останавливаться просто так. Губа кровоточила, кровоточила, кровоточила. Вся серая тряпочка резко перестала быть изначального цвета, заменив свой окрас на бордовый. Он пугал. Подойдя ближе к раковине, Виннице наклонилась и стала промывать мышцу под струёй воды, уже не сдерживая плача и шипения.       Больно, больно, больно! Как же больно! Да ещё и зуб на нижнем ряду от клыка стал немного пошатываться. Зачем? Зачем он это сделал? Что движет его разумом? Видимо лишь безумие.       Стоит. Смотрит.       Кожа бледная-бледная. Только она вспомнит его лицо, когда он подходил к ней, и тут же бросает в дрожь. А его глаза. Его глаза…       Девушка застыла, смотря точно в стекло. Его глаза были точно такими же, когда он забился в ванной. Будто парень о чём-то вспомнил, о чём-то своём, плохом видимо. Значит ли это, что Пятый ударил её неосознанно?       Виннице впилась в своё лицо глазами, даже переставая наблюдать за тем, как капля за каплей скатываются по подбородку. Струя воды не смогла остановить кровь. Пятый ударил, ничего не сказал, ушёл обратно. Он даже вроде и не смотрел на её лицо во время удара. Наверное это даже был не он… — Перестань жалеть этого психа, — грозно проговорила девушка, смотря точно в глаза самой себе. Кровь попала в рот, из-за чего Анастасия резко наклонилась снова к раковине. Кашель был смешан со слюной и кровью, отчего горло немного засаднило. — Перестань, перестань…       Шёпот был хриплым, терялся в жидкости. — Мышка? — тихий голос заставил её резко поднять голову и, раскрыв глаза, посмотреть на его обладателя. Парень перед глазами был, словно привидение. Только она захотела закричать, но вспомнила о губе, что продолжала кровоточить.       Эйдан сосредоточенно смотрел в глаза своей девочке, пока его взгляд не упал на её губы. О боже, её губы! — Где ты так, мышка? — ласково спросил Пятый, заходя в ванную. — Где? — шёпотом переспросила девушка, наблюдая за тем, как парень подходит к ней и начинает внимательно осматривать место ранения, которое он сам же и оставил. — Сколько крови, боже, — прошептал тот, наклонившись ещё ближе. — Ты упала? — Это всё ты виноват, — тихо ответила девушка, и пара подростков замолчала. Лишь вода из-под крана шумела, ударяясь о керамику.       Было видно и понятно, что Пятый ничего не понял. Почему он, как он сделал это, ведь точно помнил, что только что проснулся в кровати. Вышел, а Анастасия уже стояла в ванной комнате. — Почему я? — спросил парень, поворачивая голову девушки в своих руках туда-сюда. — Ты не помнишь? — спросила та и громко шмыгнула носом. Из глаз вновь полились слёзы, только теперь не боли, а отчаяния. Он не помнит. Значит делал это неосознанно. Не получится что-то доказать ему.       Пятый поджал губы, впиваясь взглядом в красные губы, на которых лопнула мышца. Несколько капель крови попало и на его рубашку, что была надета на хрупкое женское тело. Пятый медленно поглаживал её щёки, переводя взгляд то на разорванную мышцу, то на заплаканные глаза, которые смотрели в ответ на него. Виннице точно ничего не понимала в этой ситуации. Медленно наклонившись к лицу, Пятый вдохнул аромат крови, который отдался ему металлическим запахом. — Пятый, — тихо прошептала Виннице, смотря на его глаза, которые сосредоточено скользили по её лицу.       Парень высунул язык, касаясь красного подбородка. Анастасия дрогнула от такого действия, отчего тряпочка в крови упала на пол, запачкав его. Руками впилась в сильные плечи Пятого, из-за чего немного потеряла равновесие. Ноги подкосились, так как парень провёл кончиком языка вверх, касаясь окровавленной губы. — Пять, — кое-как сказала Виннице, зажмурив глаза. От слюны юноши стало немного легче, но было непривычно, что он просто-напросто вылизывает её. Хотя чего таить, он никогда нормально не целовал её. Это больше похоже на поведение дикого зверя. Касаясь её губ, он постоянно делал такие движения. Лизал, лизал, лизал.       Парень завёл свои руки за девичью спину, прижимая тёплое тело ближе к себе. Язык вновь прошёлся по мышце, собирая всю кровь на себя. Эйдан томно выдохнул, ощущая вкус металла. Виннице из-под век наблюдала за происходящим восторженно выдыхая, потому, что боль начинала утихать.       Вправо-влево, вправо-влево.       Язык легко скользил по окровавленным местам, действуя, как обезболивающее. Слюна смешалась с остатками крови, начиная стекать по подбородкам двух подростков. Будто время остановилось, и Анастасия ближе прижалась к парню, понимая, что становится легче.       Язык прошёлся по внутренней стороне губ, облизывая зубы и нёбо. Анастасия вцепилась ноготочками в холодную кожу, до конца закрывая глаза. Эйдан выдохнул, отстранившись от губ, смотря на ранку, что перестала кровоточить. Анастасия медленно открыла глаза, тяжело дыша и смотря на парня. Струя воды всё так же лилась, но казалось, что пара вовсе и не слышала воду, которая стекала в слив. — Я же говорил, — тихо ответил парень, вновь наклоняясь к девичьему лицу. Анастасия моргнула, из-за чего лицо перед ней стало размытым, как на фильтре. — Папочка позаботится о тебе.