Судьбы переплетения

Тело, казалось, налилось свинцом. Каждый сустав, каждая мышца отзывались тупой болью, стоило только пошевелиться. Вставать было запрещено, но и лежать было непросто: под спиной чувствовался жёсткий матрас, а под головой слишком высокая и твёрдая подушка. Как только Эва открыла глаза, её стало раздражать всё – запахи, звуки, стерильно белые стены палаты, разговоры врачей. Их слова плавали в воздухе, лишённые всякого смысла. Эва услышала только «смерть». Она пришла в себя в реанимации. Сначала было странное ощущение, будто сознание всё ещё блуждало где-то между сном и реальностью. У изголовья кровати стоял врач, высокий мужчина в белом халате с усталым лицом, и таким же усталым голосом говорил: – Вы пережили клиническую смерть. Вас реанимировали на месте до приезда скорой. Сердце остановилось ненадолго, в пределах четырёх минут. Но учитывая ваш анамнез, делать выводы преждевременно. – Врач перевернул страницу. – Вы знаете о своём диагнозе? Эва ничего не знала. – На электроэнцефалограмме видны изменения. У вас признаки эпилепсии. Страдали когда-либо от приступов? Эва ничего не понимала. – В детстве? Были травмы головы? Эва не была уверена. – Острое гипоксическое состояние – это нехватка кислорода в мозге из-за остановки сердца. Такое иногда провоцирует или обостряет скрытые неврологические патологии. Сейчас важно сосредоточиться на лечении. Нужно будет стараться избегать всего, что может спровоцировать приступ. Усталость, стресс, алкоголь, яркий свет. Ну-ну, не волнуйтесь так, – Врач очень вовремя заметил, как глаза Эвы остекленели от ужаса, и решил поддержать так, как умел, – подберём вам терапию, и всё будет хорошо. Вы молодая, организм справится. Организм справится, а она? Что её ждёт в будущем? Болезнь, которая может свалить в любой момент? Как ходить на учёбу, как работать? На что ей жить? Эти мысли душили, липли как паутина. Сводили с ума и не давали покоя. Но как оказалось, это было не самое страшное. Первый приступ случился среди ночи. Эва очнулась от странного ощущения, словно кто-то прижал её к кровати, лишив возможности дышать. По всему телу пробежал холодный ток, как если бы тысячи игл одновременно укололи изнутри. Потом возникло дежавю. Эва не понимала, что происходит, но картина комнаты – тусклый свет ночника, блики на потолке – вдруг показалась ей жутко знакомой. Затем в ушах раздался нарастающий шум, похожий на стук колёс поезда, проносящегося мимо с бешеной скоростью. Она хотела позвать медсестру, но язык прилип к нёбу. Боль пронзила позвоночник, казалось, что её ломает пополам. Потом пришли судороги. Резкие, неконтролируемые подёргивания, такие сильные, что одеяло слетело с кровати. Утром врач сказал, что назначенная терапия не подошла. Эва буквально умерла и воскресла. Только вот жить почему-то не хотелось. Она держалась из последних сил ради этого момента – когда до вечернего обхода оставалось несколько минут, и дверь в её палату открылась. Эва приподнялась с кровати, протянула руки, и пустота исчезла. Амен пересёк комнату в три быстрых шага, в следующую секунду оказавшись рядом. Он опустился перед кроватью, и Эва притянула его к себе. Он не отпускал, и она тоже не могла. Объятие получилось резким, почти грубым, если бы им не мешала капельница. Тёплые пальцы пробежались по лопаткам, сжались на плечах, а потом снова обхватили её талию. Тело было измотано, но сейчас казалось лёгким, как пушинка, полностью затерянным в тёплом коконе его рук. Эва обвила его шею, задевая короткие волосы на затылке. Она слышала, как тяжело он дышит, как воздух рвётся из его лёгких, будто он только что пробежал марафон. – Какая же ты дурная, – выдохнул Амен ей в волосы. – Злишься? – Я даже не могу понять, о чём, чёрт возьми, ты думала, – процедил он сквозь зубы и слегка отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо, – Послушай, у нас мало времени. Мне нельзя общаться с тобой, пока идёт расследование. Меня тоже проверяют. – Саамона арестовали? Тебе ничего не угрожает? – Благодаря отцу Дии делом занимается департамент. То, как Саамон... в общем, смерть Дии теперь нелегко будет замять. Эва прикусила губу. Получается, её недо-смерть хоть как-то помогла. – И что теперь? Его посадят? – За убийство. Амен должен был быть доволен. Должен же? – Но…? – Я не успокоюсь, пока не докажу его причастность. К наркотикам, поддельным документам, к убийству Яхмоса, к убийству моих, – Амен выдержал паузу, – родителей. Я уверен, что это был он. Но пока у меня никаких доказательств, никаких прямых связей. Его решимость, его ярость – это напоминало океан в шторм. И в сравнении всё, о чём переживала она, казалось ничтожным. Всё то время, что Амен говорил, он почти не прекращал трогать её: его руки лежали на её талии, то гладили по спине, слегка касаясь голой кожи под ней, словно это успокаивало не только Эву, но и его самого. Такое не было в его характере – вот так держать, касаться не отрываясь. Она могла это объяснить. Конечно. Она чуть не умерла. Это нормально, что Амен так ведёт себя, правда? – Мы не сможем видеться. На секунду Эве показалось, что вместо коктейля из противосудорожных препаратов, ей по венам пустили ледяной раствор. Слова Амена эхом раздавались в голове, отказываясь складываться во что-то понятное. – Что? – На время расследования. Меня уже проверяют. – Но ты же ничего не сделал… – Нет, – он покачал головой, – но у меня полно косяков. Среди них потерянный пистолет и заявление наркомана, которого я использовал как информатора. А ещё я был помощником Саамона, одного этого для департамента достаточно. Они не должны узнать, что нас что-то связывает, понимаешь? Как только тебе станет лучше, будут допрашивать и тебя. Отвечай осторожно. Никаких лишних деталей. Скажи, что была в шоке, что боялась. Ни слова о наркотиках, ни слова о работе на Реммао и Аша. – Почему? Я ключевой свидетель, я могу помочь доказать связь Реммао и Саамона, и Аш… – Эва, – Амен перебил её, – Это поможет только им, чтобы повесить всё на тебя. Я не собираюсь ценой твоей судьбы добиваться своих целей. – Амен, то, что ты хочешь сделать ради родителей… – Достаточно. Сейчас всё, что от тебя требуется, – это поправиться. Ты будешь жить дальше, Эва. А с остальным я разберусь. Таким Амен был человеком. Он привык побеждать, привык быть тем, кто держит всё в своих руках. Но как можно контролировать то, что нельзя предугадать? Приступы могли начаться в любой момент: ночью, на улице, в транспорте. Её тело стало её врагом, и как бы Амен ни хотел, он не сможет ничего исправить. Значит ей нужно стараться. Ради себя. Ради него. Чтобы Амен не чувствовал себя беспомощным рядом с ней. Чтобы он не винил себя за то, что не смог спасти. Опять. Амен достал из кармана небольшой кнопочный телефон и протянул Эве. – Внутри уже есть сим-карта и мой номер. Я купил себе такой же. Звони мне только через него. Но только звонки, никаких смс. Телефон был лёгким, почти игрушечным на ощупь. – Ты думаешь, всё настолько серьёзно? – Я знаю. Амен наклонился, его дыхание касалось её губ, и Эва поднялась чуть выше. Поцелуй вышел мягким, глубоким и чем-то напоминал их первый поцелуй: Эва чувствовала, что тонет. – Как ты себя чувствуешь? Ни он, ни она не были готовы отпустить друг друга. Они говорили полушёпотом, деля воздух на двоих. – Лучше. Это не было ложью, ведь сейчас рядом с ним – ей было очень хорошо. Амен не поверил. Она видела это по тому, как дрогнули его брови. Но он не стал настаивать, только вновь поцеловал. В дверь палаты постучали. Неужели медсестра? Почему так скоро? – Кто это? – Не обращай внимания. Амен уложил её обратно на кровать, мягко погладил по щеке, а затем по лбу. – Постарайся без меня никуда не влипнуть. Снова, – он сказал это с улыбкой, но взгляд оставался серьёзным, словно Амен в самом деле верил, что она способна найти неприятности даже в больничных стенах. Стук повторился, на этот раз настойчивее. – Мне нужно идти. Он уже поднимался с кровати, но Эва успела удержать его. – Не уходи от меня… Амен взял её руки в свои, прижался губами к ладоням, целуя каждую по очереди. – Всё скоро закончится, – пообещал он. И конечно же, Амен не мог врать, глядя ей прямо в глаза.

***

– Я же сказал, на пару минут! Амен тихо закрыл за собой дверь, и перед ним тут же возник недовольный Ливий. – Потерял счёт времени, – буркнул Амен, оглядывая коридор, чтобы убедиться, что никто не обратил на них внимания. – Я стучал. – Не слышал. Ливий прищурился. – Дважды. Амену не хотелось ссориться. Всё-таки Ливий помог ему попасть в больницу, рискуя собственным местом. Как сотрудник, он знал, как пройти мимо охраны, какие коридоры остаются вне зоны видимости камер, когда в палате Эвы никого не будет. – Ты сказал ей, что не сможешь приходить? Объясняться Амену тоже не хотелось. И обсуждать их отношения с Эвой. Особенно с Ливием. – Сказал. – Хорошо. – Ливий кивнул, глядя куда-то в сторону. – Она очень тяжело переживает, когда люди исчезают из её жизни. Амен и сам это знал. Он видел, как Эва боялась остаться одна, как её тянуло к тем, кто обещал быть рядом. И всё же то, что сказал это именно Ливий, отозвалось сильнее, чем он ожидал. До выхода из больницы они шли молча. Ливий вывел его, забрал медицинский халат, одолженный у коллеги, развернулся, чтобы так же молча уйти. – Ты влюблён в неё? Ливий замер, а затем обернулся, и, встретившись с Аменом взглядом, улыбнулся. – Какая теперь разница? Ливий прав. Какая Амену была разница? Эва любила его. – Верно. Никакой.

***

Ситуация с расследованием обернулась лучше, чем он мог надеяться. Как и обещал отец Дии, все обвинения против Амена рассыпались. Департамент не нашёл ничего, за что можно было бы зацепиться. Либо не захотел ничего находить. Доводы и связи влиятельного кандидата в мэры оказались гораздо убедительнее любой бумажной волокиты. Всё ещё благодаря отцу Дии, хоть Тизиан и пытался убедить Амена в обратном, его повысили. Полковник. Начальник полиции. Место, которое прежде занимал Саамон. Как будто с его уходом кресло не могло простоять ни секунды без чьей-либо задницы. Система не терпит простоя. Амен принял назначение с едва заметной усмешкой. Это была не победа, а очередной шаг к его цели. Теперь у него было больше власти, больше ресурсов. Он раскроет всё, чем занимался Саамон, водивший Амена все эти годы вокруг пальца. Он найдёт Аша, затеявшего с ним какую-то странную игру, втягивая в неё невинных людей. Амен не оставит на них камня на камне. Думал ли так же Саамон? Были у него цели, оправдывающие все его поступки? Как далеко можно зайти, рассуждая о высшем благе? Какое ещё высшее благо. Амен снова обманывал себя. Никогда ещё месть не была высшим благом.

***

– Ты опять ешь лапшу? – ворчала Эва на другом конце линии. Невольно уголки его губ поднялись. Амен, прижимая плечом телефон к уху, снял с подставки закипевший чайник и вылил воду в картонную коробку очередной быстро завариваемой дряни. Расследование завершилось, но из осторожности он всё ещё предпочитал общаться с Эвой по подставному телефону. – У меня нет времени даже на доставку. – Будешь такое есть, у тебя вырастет пузо. Амен улыбнулся. Её язвительность его забавляла. – Пока тренируюсь, не вырастет. – Ну смотри. Скоро спорта будет недостаточно, возраст возьмёт своё. Амен улыбнулся ещё шире. – Не будешь любить меня с пузом? На секунду в трубке повисло молчание, и он услышал, как Эва нервно фыркнула. – Ты… – Её смущение ощущалось даже сквозь телефон. Они ещё немного поболтали о мелочах – о том, как прошло её утро, какие таблетки назначили в этот раз. Эва старалась держаться, но Амен хорошо умел распознавать, что скрывается за её лживой безмятежностью. – Сказали, что попробуют ещё одно лекарство, пока я не сбежала отсюда. У врачей, конечно, какой-то особый юмор. Хотя если бы я могла, то сбежала бы. Но не могу. Даже встать иногда сложно. – Приступы? – осторожно спросил он. – Бывают. – Уклончивый ответ. – Но всё под контролем. Амен услышал, как она вздохнула, и мог представить, как она вжимается в подушки больничной кровати, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Он прикрыл глаза, стиснув зубы. Как же ему не нравилось, что она избегала говорить прямо. – Сильные? – Всё нормально, – поспешно ответила Эва. – Я же сказала, всё под контролем. – Эва, мы оба знаем, что «под контролем» – это не про тебя. – Спасибо, очень приятно такое слышать. Разговор уходил не в то русло, но Амен не собирался отступать. – Я хочу знать, что с тобой происходит. Если тебе плохо, ты должна говорить, понимаешь? – А ты думаешь, мне нравится постоянно говорить об этом? – Эва повысила голос. – Каждый раз, когда я рассказываю, я опять и опять переживаю это. Что тебе рассказать? Что я просыпаюсь оттого, что не могу дышать? Или падаю в обморок, если пытаюсь встать слишком быстро? Приятно такое слышать? Мне не помогают разговоры, Амен! Амен не отреагировал, дал ей время, чтобы выпустить пар. Даже её злость была окутана отчаянием. Эва притихла, а потом, будто не выдержав, начала говорить снова: – Ты даже не представляешь, как это тяжело. Быть… быть одной сплошной бедой. Только не нужно меня жалеть. Если бы он мог быть рядом с ней прямо сейчас, но проклятая дистанция делала всё сложнее. – Я не боюсь того, что ты чувствуешь, Эва. Можешь сколько угодно злиться на себя, на меня, на весь мир, но ты должна мне говорить, если что-то идёт не так. Не потому что я хочу пожалеть тебя, а потому что это важно. Ты важна. Я не могу просто сидеть и смотреть, как тебе плохо. Мне нужно что-то делать. Искать других врачей, другую больницу, но чтобы успеть помочь тебе, я должен знать, когда тебе плохо. – Амен… – Эва выдохнула его имя, но он не дал ей продолжить. – Если я знаю, что происходит, я могу что-то сделать. И я буду делать. Не из чувства долга, не из-за вины, а потому что мне это нужно. Мне нужно, чтобы ты была в порядке. Тишина в трубке повисла на несколько долгих секунд, прежде чем он услышал её тихий голос: – Буду. – М? – Буду любить тебя даже с пузом. Улыбка снова вернулась на его лицо. – И я тебя буду. – Эй! – воскликнула Эва. – У меня не будет пуза! Когда Амен положил трубку, собираясь насладиться лапшой, телефон завибрировал снова. Только в этот раз это была не Эва. – Здравствуй, Амен. Амен кинул вилку на стол: еда отменялась. – Кто это? – О, я и забыл, что ты со мной не знаком. – Голос мужчины был спокойным, ровным, даже дружелюбным. Его тембр и манера удивительно напоминали Саамона. – А я ведь так много о тебе знаю. А ты обо мне ничего, удивительно, правда? – Откуда у тебя этот номер? – У кого ты думаешь, купил левый документ для сим-карты? Амен думал, что бизнес принадлежал Саамону. Он ошибся? – Назови имя. – Меня зовут Сет. Но, возможно, Нефтида называла другое. Имя прозвучало как наигранно важное откровение, словно мужчина за телефоном наслаждался моментом. – Аш. – Бинго, – Сет засмеялся. – Рад, что ты быстро соображаешь. – Ты знал, что я был в твоей конуре? – Конечно, знал. Ты не так уж и скрытен, как тебе кажется. Впрочем, мне даже польстило, что ты выбрал именно мою «конуру». Я не считаю зазорным помочь честным копам с их маленькими серыми делишками. – Если есть, что сказать – переходи ближе к сути. – Вижу, у тебя плохой день. Ладно, оставлю детали на потом. У нас есть дела. Завтра. Записывай адрес. – Зовёшь в гости? – Ну, не скаль зубки. Потому что знаешь, у меня достаточно причин поговорить с тобой. Я не стал бы рисковать зря. – Если это ловушка… – О, Амен, это не ловушка. Это возможность.

***

Сказать, что Эва чувствовала себя неуютно, сидя на инвалидной коляске, это не сказать ничего. Она ёжилась, никак не могла нормально усесться: слишком длинные ноги то упирались в подножки, то свисали с краёв, а спина неприятно тянулась из-за неестественной позы. Эва постоянно оглядывалась по сторонам, проверяя, смотрит ли кто-то на неё. А если смотрит, то как? С жалостью? С осуждением? Или, может быть, с равнодушным любопытством? Когда высокая фигура Амена появилась в дверях лифта, Эва не смогла удержаться от улыбки. Он остановился. Его ошеломлённый взгляд застыл на коляске, а потом метнулся к её лицу. Эва резко встала. Даже слишком резком: немного закружилась голова, но она не придала этому значения. – Не смотри так, меня заставили. Медсестра сказала, что иначе не выпустит меня из палаты. Амен всё не двигался, и тогда Эва преодолела расстояние между ними, и в следующий момент, не думая, запрыгнула на него, обхватывая руками его шею. Вжалась в него всем телом, смеясь от переполнявшей её радости. Она хаотично целовала его лицо – щёки, лоб, нос, подбородок, губы, в перерывах между поцелуями шепча: – Ты здесь… Я скучала… Так скучала… Амен, наконец, позволил себе расслабиться. Его губы дрогнули, и на лице появилась усталая улыбка. Он сжал Эва чуть крепче, чуть увереннее. – Эвтида! – Эва со скоростью света разомкнула руки, соскочив с Амена, вернулась на кресло. – Что было сказано? Передвигаться только на… – Да-да, спасибо, я помню! Вот, смотрите – сижу. – Когда медсестра скрылась из виду, Эва скривилась и снова поднялась на ноги. – Господи, как же она меня бесит. Напоминает одну воспитательницу из детского дома. Тоже всегда кричала, что нельзя бегать по коридорам. Возле больницы есть сквер, давай сходим туда? Я больше не могу торчать в этих стенах. Амен кивнул. – Хорошо. Но на кресле, Эва. – Но… – На кресле. Сквер у больницы оказался совсем небольшим. Было прохладно, солнце едва пробивалось сквозь облака редкими, тусклыми лучами, зато в сквере кроме них никого не было. Для Амена с его чувствительной кожей такая погода была едва ли не единственной, когда он мог чувствовать себя относительно комфортно на улице в светлое время суток. Они устроились на одной из лавочек под раскидистым деревом, и Эва тут же подвинулась ближе, закинув ноги на скамейку, закрыла глаза, вдыхая свежий воздух. Амен обнял её, притянув к себе. Его подбородок лежал на её макушке, Эва чувствовала, как его дыхание ритмично касается её волос. – Мне очень этого не хватало. Амен не ответил. Вместо этого он слегка наклонил голову, коснувшись губами её виска. Эва повернулась к нему, прижимаясь лицом к шее, чувствуя его запах – смесь табака и чего-то, что она уже давно ассоциировала только с ним, сладко-терпкий аромат мирта и граната. – Ты какой-то напряжённый. Амен медленно провёл по её волосам. – Меня повысили. – Серьёзно? Амен, это же потрясающе! – Она взяла его лицо в свои ладони. – Я так горжусь тобой! Ты заслужил это! Амен радостным не выглядел. – И я виделся с Сетом. Эва отпрянула. – Что? Зачем?

***

Амен видел раньше такие рестораны – обычно на их кухнях прятались и работали нелегалы. Вычурное, пафосное, находится на самом отшибе города. Возможно, нелегалы на кухне варили не только супы. – Приветствую, полковник, – Сет сделал особый акцент на его новом звании. – Рад, что ты всё-таки пришёл. Амен не сел. – Избавь от своих игр. Что тебе нужно? Сет усмехнулся, разлил вино в два бокала и толкнул один ближе к Амену. А следом за бокалом – массивную папку. – Всё, что тебе нужно, здесь. Амен недоверчиво уставился сначала на вино, затем на папку. Но ни то ни другое в руки не взял. – Что это? – Весь компромат на Саамона. Абсолютно всё – доказательства, что он убил Яхмоса. И твоего отца, чтобы получить должность. Ты же этого хотел? Амен всем нутром подавил желание схватить грёбаную папку и врезать её Сету по лицу. – Зачем? – Мы ещё вернёмся к этому, терпение. Но прояви уважение, я десятки лет собирал эти документы, старался. Хоть почитай. Амен опустился на стул, пододвинул к себе папку. И бокал. Он читал всё, страницу за страницей. Должно быть, это заняло не меньше часа, но Сет не торопил, лишь лениво потягивал вино. Он не обманул. В папке действительно было всё. Когда закончил, Амен спросил: – Зачем тебе это? – Начнём издалека, но я постараюсь побыстрее и без лишних деталей, чтобы ты не заскучал. У нас был бизнес, полностью повязанный на нас троих. Я занимался проститутками, Яхмос – наркотиками, Саамон – документами. Всё было хорошо, каждый получал свою долю. – Пока Саамон не решил, что ему нужно больше. – Какой смышлёный мальчик. Конечно, он так решил. Всё-таки я сам всему его научил. Сначала он убрал Яхмоса. Потом твоего отца, чтобы пост достался точно ему. Следующим должен был быть я, но… – Сет развёл руками. – Я оказался чуть хитрее. И вот так мы узнали причину появления этой папки. Мы заключили сделку. У меня был компромат, у него ресурсы. Мы договорились: он не трогает меня, я не трогаю его. У каждого своя территория. Сначала делили прибыль пополам, но со временем, Саамон стал жадным. Соотношение поменялось, пока я не стал получать лишь двадцать процентов от всего. И я понял, что дальше так продолжаться не может. И вот тут появляешься ты. Идеальный кандидат. Принципиальный, упёртый, такой, кого Саамон никогда не смог бы контролировать. Сын, ищущий мести. Ну фантастика! – Я так и не понял, зачем тебе это. Сет наклонился вперёд, и Амену показалось, что его яркие красные глаза сверкнули. – Если ты ещё не понял, всё, абсолютно всё, завязано на одном. Начальник полиции – это ключевая фигура. Всё держится на системе. И теперь, пам-пам, – Сет постучал по столу, словно пятилетний ребёнок, который никак не может дождаться торта. – Должность твоя. Вот же переплетение судьбы…

***

– Вот же мудак! Эва слезла со скамьи, принявшись расхаживать взад и вперёд, она просто не могла сидеть на месте. – Что за чёрт, Амен?! Ты серьёзно? Этот человек, он… – Её голос дрожал от ярости. Как она быть такой дурой. Поверила, повелась на сказки об умершем друге, о том, как он хочет наказать виновного. А в результате сама привела Амена в его сети. – Он манипулятор. Он ничем не лучше Саамона, а ты просто так пошёл к нему? Он же мог тебя убить, ты совсем рехнулся? Почему ты не можешь просто… просто… Она запнулась, задыхаясь от эмоций, и схватилась за голову, пытаясь унять бушующие мысли. – Эва! – Амен схватил её за плечи. Она попыталась вырваться, но он держал крепко, неумолимо, подталкивая обратно к скамейке. – Сядь. – Да господи, я просто потрогала голову! Убеждать его в обратном не было смысла: Амен слишком переживал из-за её приступов. Эва и сама знала, ей нельзя так эмоционально реагировать, доводить себя до истерик, расшатывать и без того разваленную в хлам нервную систему. Она сделала глубокий вдох и выдох, беря себя под контроль. – С ним нельзя иметь никаких дел. Он обманет тебя и убьёт так же, как убивал Саамон. Это замкнутый круг. – И Амен попал в него по её вине. – Мне так жаль… Амен коснулся её подбородка, заставляя посмотреть на него. – Ты слышишь меня? Это не твоя вина. – Но если бы не я… если бы я не послушала Сета…если бы не познакомилась с тобой, ты бы жил спокойно! – Спокойно? – Голос Амена сорвался в горькой усмешке. – Саамон уже тогда искал способ избавиться от меня, если ты забыла. Если бы не ты, в конце концов, у него бы получилось. Ты не виновата. Ни в чём. Эва яростно смахнула предательски покатившуюся по щеке слезу. – Что нам делать теперь? Амен ответил спокойно, словно заранее готовился к её реакции: – Мне. Тебе не обязательно ввязываться во всё это. Эва отодвинулась от него, так резко, что скамейка под ней скрипнула. – Не обязательно ввязываться? И что это значит, не ввязывайся? Если ты сейчас так пытаешься бросить меня, чтобы защитить, то пошёл ты нахрен, Амен! – Эва, успокойся. Эпилепсия… – И она пошла нахрен! – выкрикнула Эва. Всё лицо пылало. – Если ты думаешь, что так заботишься обо мне, то вот тебе новость – ты делаешь только хуже! Его руки снова легли на её плечи. – Я не бросаю тебя. Ярость угасла так же быстро, как вспыхнула. Сдаваясь, Эва опустила голову ему на грудь. – Ему нельзя доверять, Амен. Я боюсь за тебя. Амен на секунду задержал взгляд на её лице, будто обдумывая что-то, а потом сказал: – Я могу уйти из полиции. Эва вздрогнула, смотря на него широко раскрытыми глазами. – Уйти? Амен хмыкнул. – Я думал, ты будешь рада. Тебе ведь никогда не нравилась моя работа. – Но она нравилась тебе, – прошептала Эва. – Это же была твоя мечта. Рука Амена снова нашла её. – Значит, будет другая. Эва сжала его ладонь. – Какая? – Сначала вылечим тебя. А потом посмотрим.

***

Амен сжал кулаки, чтобы не наброситься на Сета прямо сейчас. Ему нужна эта папка. – Ты предлагаешь мне вступить в твою схему? – спросил он, голос холодный, как острие ножа. – Не боишься, что, зная всё это, я посажу тебя и сожгу до основания весь твой чёртов бизнес? Тебе легче убить меня прямо сейчас. – Убить тебя? – переспросил Сет, склонив голову чуть набок, словно идея показалась ему забавной. – Угрожать твоей жизни, дорогой полковник, скучно. Твоя жизнь никому не интересна, кроме тебя самого. А вот жизнь… одной симпатичной девчули – совсем другое дело. Это был не простой гнев, который выплёскивается сразу, достаточно лишь что-то или кого-то ударить. Внутри Амена поднялась волна холодной ярости. Очень знакомая. Она сносила ему башню, перекрывала доступ крови к мозгу, лишая всякой здравой возможности думать. – Она тут ни при чём. – Очень даже при чём. – Сет расслабленно откинулся на спинку стула. – Она развела тебя как спермотоксикозного подростка. Я знал, что так будет с самого начала. Давай признаем: это было довольно очевидно. Как не повестись на такую? Её мать занималась…чем-то подобным. – Заткнись. Но Сет не останавливался. – Посмотри, на какие жертвы я готов пойти. Саамон использовал поддельные документы для убийц твоих родителей, чтобы на их след никто не смог выйти. Из-за содержимого этой папки мы потеряем целую сеть, останется только наркотики и проституция. И всё ради того, чтобы ты исполнил свою мечту. Всё думают, что ты такой принципиальный и честный, но я-то знаю, Амен. Правду. Без тебя мне не справиться. Можем договориться, что ты останешься на посту, пока я не найду тебе подходящую замену. И тогда ты уйдёшь. Из полиции. Из этого города. Желательно из страны тоже. Вот. Сет достал из внутреннего кармана пиджака увесистый конверт. – Нефтиде нужна будет реабилитация, таблетки. Это всё так дорого. Этого хватит на какое-то время, считай это тоже жестом моей доброй воли, но Амен…Со мной ты сможешь получить намного больше. Кто знает, сколько ещё потребуется на её лечение. Кстати, она должна мне крупную сумму. Но даже как-то неловко напоминать…