Le poids du monde

***

— Извините, я думаю, это моё место. Габриэль вежливо обратился к мужчине, сидевшему в конце ряда сидений, и подождал, когда тот встанет, чтобы позволить ему сесть. Он жестом показал своему агенту, что нашёл своё место, которое находилось чуть дальше в самолёте. Откинувшись на спинку кресла, он устало вздохнул. Последнее время он спал меньше, чем обычно. Политическая карьера шла в гору, события ускорялись, и вместе с ними росла нагрузка. Эммануэль был назначен президентом четыре года назад. Кризис COVID-19 ещё не закончился, но, к счастью, худшее было позади. Это было ужасно напряжённое время. Но и время, которое сделало его сильнее. Габриэль полностью посвятил себя своей карьере, и его усилия оправдались: он никогда не был так близок к правительству своего президента. Он восхищался этим человеком как никем другим. Эммануэль всегда находил решение любой проблемы и был настоящим наставником для Габриэля. Голос бортпроводника объявил о скором отправлении самолёта. Габриэль проверил, правильно ли пристёгнут ремень безопасности, и случайно задел локтем соседа у окна. — Ой, извините, я не специально. Мужчина снял один наушник и повернул голову к нему. — Вы что-то сказали? Габриэль нахмурился: лицо мужчины казалось знакомым. Он посмотрел на него внимательнее и слегка приподнял брови, тоже узнав его. — Габриэль Атталь? Конечно. Перед ним сидел Джордан Барделла, человек, которого несколько дней назад назначили первым вице-президентом Национального объединения. — Джордан Барделла. Габриэль уже встречался с этим человеком несколько раз, но у них никогда не было времени поговорить или хотя бы обсудить политические темы. Их обоих считали преемниками Марин Ле Пен и Эммануэля Макрона. Они смотрели друг на друга, словно пытаясь проникнуть в душу. Габриэль первым сделал шаг: он протянул руку, на его лице играла вежливая улыбка. — Приятно познакомиться. Мы уже пересекались, но, кажется, у меня не было возможности пообщаться с вами. На мгновение повисло молчание, и Габриэль подумал, что, возможно, допустил ошибку. Но вот, наконец, большая рука Джордана сомкнулась вокруг его, и на лице появилась лёгкая улыбка. — Взаимно. У нас действительно не было возможности по-настоящему познакомиться. Хотя мы оба знаем, кто мы такие. Габриэль услышал, как мужчина рассмеялся, привнося лёгкость в напряжённую ситуацию. Он тоже тихо посмеялся, когда Джордан наконец убрал руку. — Трудно было бы не знать, в последнее время вы часто появлялись в новостях. Джордан улыбнулся, наблюдая за ним. — Я могу сказать то же самое о вас. Поздравляю с карьерой, вы только что присоединились к исполнительному офису LREM, если не ошибаюсь? Габриэль кивнул, улыбнувшись. — Спасибо, это так. И вас только что назначили первым вице-президентом Национального собрания, также поздравляю. Он заметил, что улыбка Джордана стала шире, и даже его рубашка и волосы выглядели безупречно. — Спасибо, я тоже очень рад этой новости. Они рассмеялись вместе, и Габриэль почувствовал, как напряжение покидает его. — Каково это — быть на такой высоте в столь молодом возрасте? Вам ведь двадцать пять, верно? Джордан слегка ослабил галстук, чтобы было удобнее. — Совершенно верно. Это огромная ответственность, я никогда не думал, что дойду до этого момента, но думаю, вы меня понимаете. Несмотря на то, что вы немного старше, вы тоже молоды для своей должности, и очевидно, что вы её заслуживаете. Габриэль рассмеялся, чувствуя себя странно комфортно рядом с этим человеком. Несмотря на политические различия, он не чувствовал себя врагом. — Я полностью понимаю, о чём вы говорите. Не бойтесь, я видел вас по телевизору — у вас есть всё необходимое для этой должности. Шпаргалка — это нормально, и, к сожалению, она никогда не исчезает. Лицо Джордана вытянулось, и Габриэль рассмеялся ещё сильнее. — Вы серьёзно? У вас всё ещё есть шпаргалка, когда вы выступаете перед людьми? — К сожалению, да, мне так и не удалось избавиться от неё. Джордан вздохнул, откидываясь на спинку кресла. — Чёрт, тогда мне конец. Габриэль смеялся, глядя на него. Джордан был совсем не таким, каким его видели по телевизору — скорее ребёнком, чем политиком. — Не говорите так. Вы привыкнете к этому, и почти не будете замечать её. Джордан кивнул, мягко улыбнувшись. — Надеюсь, вы правы. Кстати, вы не такой, каким я вас представлял. Габриэль слегка приподнял брови. — Ах да? Каким же? — Я думал, что вы довольно холодный человек, вы всегда кажетесь таким... ворчуном. Габриэль моргнул несколько раз, а потом громко рассмеялся. — Ворчун? Вы серьёзно? Джордан почесал затылок, смущённый, но удивлённый. — Да, это единственное слово, которое пришло на ум. Извините. — Не извиняйтесь, это правда, что иногда я могу быть немного экспрессивным, особенно когда напряжён. Джордан улыбнулся и кивнул. — Понимаю. Габриэль наблюдал за ним, и их беседа продолжалась ещё несколько десятков минут. Он чувствовал настоящую связь с этим человеком и почти сожалел, что они находятся по разные стороны политической баррикады. Вместо обсуждения политики они говорили о личной жизни, и Габриэль ощущал, что с Джорданом это казалось таким естественным. Они даже стали обращаться друг к другу неформально, их разговор шёл так, будто они знали друг друга много лет. Оба были разочарованы, когда самолёт приземлился. В аэропорту, получив багаж, они посмотрели друг на друга, улыбаясь. Джордан протянул руку, и Габриэль тут же пожал её. Их рукопожатие, казалось, скрепило тот момент, который они только что разделили. — Приятно было познакомиться, Джордан. Джордан улыбнулся, посмотрев Габриэлю в глаза. — Взаимно, Габриэль. Надеюсь, у нас будет возможность встретиться снова. — Уверен, что так и будет.

***

Габриэль медленно открыл глаза, и его зрение поначалу было размытым. Первое, что он увидел, был совершенно белый потолок. Он не сразу понял, где находится, но головная боль не оставляла сомнений. Он поморщился и приподнялся, чтобы осмотреться. Больница. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать чистую комнату, равномерный шум медицинских приборов и характерный запах этого места. Его разум, казалось, не хотел возвращаться к реальности, и его охватило легкое головокружение, как будто он проспал несколько лет. Но вскоре он вспомнил, что произошло. Я должен был этого ожидать. Он знал, что рано или поздно его организм сдастся из-за недостатка сна и аппетита. Единственное, что его беспокоило, — это случилось на публике. Он бы предпочел потерять сознание в одиночестве, у себя в квартире. Легкий шум слева заставил его повернуть голову, и то, что он увидел, едва не отправило его обратно в мир снов. Джордан Барделла сидел в кресле рядом с кроватью, скрестив руки и слегка наклонив голову вбок. Казалось, он крепко спит. Габриэль не мог оторвать от него взгляда. Его костюм был таким же, как и в последний раз, когда он его видел, но галстук был ослаблен и болтался на шее. Что он здесь делает? Неужели он действительно был у моей постели всё это время? Габриэль не был готов ответить на эти вопросы, его разум был ещё слишком хрупок. Он взглянул на свою руку, в которой был установлен катетер, соединённый с капельницей. Воспользовавшись тем, что Джордан спал, он схватил трубку между пальцами, собираясь вытащить её. Но в тот момент, когда он хотел потянуть, чья-то рука крепко схватила его за запястье, не давая двигаться. — Даже не думайте об этом. Голос Джордана разнесся по комнате, заставив кровь Габриэля застыть в жилах. Он поднял глаза и увидел Джордана, полностью проснувшегося и решительно настроенного остановить его. Габриэль сглотнул, с трудом произнося слова. — Господин Барделла, я... думал, вы спите. Джордан отпустил его запястье, но продолжал смотреть на него. — Я спал. Он встал, глядя на Габриэля непонятным взглядом. — Как вы себя чувствуете? Габриэль хотел уйти домой, ему было неуютно здесь. — Лучше, гораздо лучше, и я должен идти. — Господин Атталь, поверьте мне на слово, вы не сделаете и шага из этой кровати. Его голос был мягким, но авторитарным, ясно давая понять Габриэлю, что у него нет выбора. — Я ценю вашу заботу, но уверяю вас, что мне нужно идти. У меня важная встреча, которую я не могу пропустить. Кстати, не могли бы вы сказать мне, который час? Джордан нахмурился, смутившись. — Встреча? Вы имеете в виду ту, что с депутатами ассамблеи? — Именно. Раз вы в курсе, вы должны понимать её значимость. Джордан посмотрел в окно, прежде чем снова взглянуть на Габриэля. — Господин Атталь, вы были в коме почти сорок восемь часов. Лицо Габриэля вытянулось, и мир, казалось, обрушился на его голову. Он уставился в окно, наблюдая за тьмой ночи. — Что? Его удивление прервал стук в дверь. Вошёл врач. — Господин Атталь, вы проснулись. Габриэль сглотнул и приподнялся, пожав протянутую руку. — Здравствуйте. Врач взглянул на бумаги в своих руках, затем на Габриэля. Его лицо омрачнилось. — Я полагаю, что господин Барделла уже объяснил вам ситуацию. Я здесь, чтобы убедиться, что вы осознаёте, в каком состоянии вас доставили к нам. Он слегка вздохнул, не отрывая глаз от Габриэля. — Ваши жизненные показатели в плачевном состоянии. У вас дефицит почти всех витаминов и минералов, необходимых для нормального функционирования организма. Вы явно плохо питаетесь, и я даже не говорю о вашем сне. Мы обнаружили в вашей крови множество антисонных препаратов. Габриэль хотел провалиться сквозь землю. Почему всё это нужно было обсуждать перед Джорданом Барделлой? Он почувствовал его взгляд, мужчина нахмурился от услышанного. — Ваше давление также крайне нестабильно, и честно говоря, я удивлён, что вы только сейчас попали к нам. Габриэль попытался заговорить, но врач продолжил. — И наконец, я не знаю, любите ли вы уличные драки, но на вашем теле слишком много синяков, не говоря уже о внутренних повреждениях, которые явно нанесены другим человеком. Он почувствовал, как взгляд Джордана стал жестче. Габриэлю было крайне не по себе, и единственное, чего он сейчас хотел, — это снова погрузиться в тот глубокий сон, из которого он только что вышел. Но у него не было времени снова уйти в небытие: дверь распахнулась, и на пороге появился человек, которого он меньше всего хотел видеть в этот момент, даже меньше, чем Джордана Барделлу. — Габриэль, ты очнулся. Доктор обернулся к вошедшему, широко улыбаясь и пожимая ему руку. — Господин президент, добро пожаловать.