Отведи меня домой

— У меня видения, — юноша, если искорёженное крохотными наростами металла и бесконечными облучениями тело можно так назвать, снова пытался унять судороги. Они бороздили по телу из одной конечности в другую, своими иглами скручивая каждую мышцу измученного 05. Холодные стены и температура ниже двадцати градусов не спасала его от постоянного ощущения кипятка в груди и ногтях в руках-ногах. Дышать было тяжело, особенно с каждым новым туманом перед глазами. — Что ты видишь? — спрашивает его женский голос. 05 не различает внешний вид посетителя. Один глаз расплавился давным-давно без возможности восстановления, а другой заплывает от непрекращающейся бессонницы. Он не знает и не помнит, моргал ли им хотя бы сегодня. — Парад планет. Кто-то…просыпается. Кто-то внутри земли. Хочется…назвать…его Юникроном, — и он не злится, нет. Это совершенно нормальное для него состояние, просто сегодня оно обострилось, оттого даже говорить тяжело физически. Он еле ворочает языком. — Ты уже упоминал Юникрона ранее в моменты беспамятства. Что ты знаешь об этом существе? — женщина не высказывает сожаления. Она лишь делает свою работу. Она врач, её задача — следить за умственным развитием подопытного объекта и в целом отслеживать его состояние. Хотя Лоуренс не первый год изучала 05, ей по-прежнему была интересна его подноготоная, уходящая гораздо дальше, чем родословная Сайласа или женщины, чью яйцеклетку оплодотворили. В нем текло то, что инопланетные формы жизни называли тёмным энергоном, но если светлый энергон действительно поднял человека на следующую ступень эволюции и дал ему высокий интеллект или удивительную регенерацию, то тёмный энергон был ядом. Он отравлял, душил, и человеку было тяжело просто находиться рядом с ним. Начинались головокружение, тошнота, слабость…все симптомы совпадали с симптомами отравления сильным токсином. То, что этот ребёнок прожил до восемнадцати лет, было настоящим чудом. И это чудо науки Эрика желала изучить вдоль и поперёк. Нельзя сказать, что она была смущена… «необычностью» своего пациента, десять лет работы в психушке сделали из неё весьма стрессоустойчивую даму, и на любой ужас, творящийся в мире, она смотрела через призму научного интереса. Нельзя было назвать её совсем уж ледышкой, но она давно усвоила простую истину: на работе эмоциям нет места. Возможно, за пределами МЕХ женщина могла ужасаться тому, как бесчеловечно Сайлас поддерживает жизнь в человеке и заставляет его мучаться день ото дня, но её научной деятельности это касаться не должно. Сейчас 05 для неё — объект для исследований. Не больше и не меньше. Он перевёл взгляд туда, откуда был задан вопрос, и поднял голову. — Он повелевает мной. Он хочет проснуться. Большой…вулкан, — тихо уронил в тишину кабинета юноша. — Почему он хочет проснуться? — Эрика сделала пометку в блокноте. — Время пришло. — Кто такой этот Юникрон? У него есть физическая оболочка? Не услышав ответа, Лоуренс только сделала пометку и закрыла планшет с опросником. Он был сформирован специально для мальчишки, поэтому во многих графах женщина ставила галочку почти на автомате. «Галлюцинации» «Мышечные боли» «Температура (указать): 38,5, не сбивается. «Особенности состояния на сегодняшний день: Беспокоят странные видения про некоторого Юникрона. Идёт пятый день без антидота, тело не выдерживает токсина и даёт ответную реакцию — чувство жжения по спине, сухость во рту, онемение конечностей, неестественная бледность» Опрос был записан в архивные файлы, поэтому Эрика написала лишь самое важное и вышла из кабинета. У двери стояло два человека с масками на лицах, которые, как только она покинула помещение, зашли туда и прикрыли дверь. Нельзя было сказать, кто это был, Эрика даже не была уверена, что знает кого-то из механоидов, кроме Сайласа, а Эйлер за члена их организации она не воспринимала. «Она тоже лишь эксперимент. И будет лучше, если её проблемы с самоопределением себя как человека останутся проблемой Сайласа», — подумала она, шагая по коридорам глубокой катакомбы. Безусловно, любопытство брало верх, и она довольно часто в рамках экспериментов потакала желанию девушки ощущать себя личностью. Это было интересно. Это манило. Как человек, выращенный лишь как опыт, будет взаимодействовать с окружающим миром? Она позволяла ей смотреть передачи о природе, истории, литературе, отношениях, чтобы посмотреть, как будет меняться её мировоззрение с увеличением потока информации. Как будет работать её мозг, анализируя жизнь по ту сторону экрана и свою собственную? Сделает ли она какие-то выводы? Будет ли против режима, что с детства привыкла брать на себя? Но чего Лоуренс не ожидала, так это того, что всегда, по официальным данным механоидов, спокойная и покорная Эйлер возьмёт и сбежит. Причём…даже непонятно, как она это сделала: она смогла угнать машину из одного из ангаров и проехать мимо охраны. Её цель…вот что интересовало психиатра. «По моим скромным знаниям, представления человека, изолированного от мира, обычно сильно разнятся с реальностью. Довольно скоро она поймёт, что коммуникация с ровесниками оканчивается плачевно, ведь её никто не учил правильному взаимодействию в мирной обстановке. К тому же нельзя забывать, что до сегодняшнего дня она жила полностью на обеспечении механоидов. Попадая в суровые реалии городов, человек может понять, что является бытовым инвалидом, неспособным позаботиться о себе. Она никогда не была самостоятельной, поэтому критическое мышление в такой ситуации просто отключается за неимением необходимых навыков. Проще говоря, человек теряется, выходя из пузыря, в котором жил много лет. Если резко его вытолкнуть, то каким ни было его наполнение, туда захочется вернуться. Есть ещё много факторов и причин, по которым она пожелает появиться на базе снова. Стоит лишь подождать», — сказала тогда Эрика Сайласу. Мужчина был в ярости, что его лучшее творение сбежало и сейчас направлялось в неизвестность, однако Лоуренс совершенно спокойно объяснила психологию Эйлер и заявила, что для безопасности дела механоидов достаточно отслеживать её местоположение. Судя по её наблюдением, девушка могла потеряться, но ни в коем случае не впасть в панику. Несмотря на новизну ситуации, она хорошо умеет лгать и сохранять спокойствие даже в опасных случаях. Это как раз то, в чем механоиды могли стать лучшими учителями. «Довольно противоречиво, не находишь?» — почти прорычал тогда полковник, а Эрика только хмыкнула. Ей тридцать два года, и если этот мужчина полагает, что может задавить её авторитетом, то пусть подавится. Никогда, никогда она не прогнется под МЕХ и будет работать здесь только до тех пор, пока сама этого желает. А желание было. «Нисколько. Она не сможет простроить дальнейший план действий, но если, грубо говоря, подвергнется нападкам со стороны полиции или простых людей, то сумеет вывернуться и сохранить тайну. Если вы всю жизнь внушали ей, что она — ключ к вашему проекту, то ответственность, что она ощущает сейчас, станет её мотивацией к искусной лжи, — женщина уверенно держалась перед Сайласом и вполне лавировала между своими утверждениями, — у вас же есть средство, что позволит отследить её?» «Разумеется. Внедрено прямо внутрь». «Тогда будьте спокойны. Если она не наткнется на неприятности, то довольно скоро должна будет вернуться» Однако Эрика ошиблась, и маячок вскоре начал выдавать какой-то бред: он находился в воздухе и время от времени пропадал с локаторов вообще. Она высказала некоторое сомнение, что они отслеживают нужный сигнал. Несмотря на то, что она занималась исключительно медициной и не лезла в планы Лиланда, речь шла о её пациенте, а в них Лоуренс была заинтересована в первую очередь, поэтому проявлять некоторую инициативу и вмешиваться в дело 04 ей приходилось. Однако Бишоп обеспокоенным не выглядел. Напротив, услышав такую новость, мужчина противно ухмыльнулся, почти ликуя от предположения Эрики. «Миссис Лоуренс, я лично наблюдал за вживлением маячка и могу заверить, что мы отслеживаем абсолютно точно тот сигнал, что нам нужен. И у меня есть догадки, куда же он постоянно пропадает». «И?..» «Это десептиконы. Скорее всего она попала к ним на корабль». Женищна помнила, что, только начиная работать у механоидов, впала в транс при наличии доказательств инопланетной жизни. Для неё это казалось чем-то немыслимым, фантастическим… Что только подогрело восторг и неумаляемую жажду новых открытий. Когда Сайлас для корректной работы с 04 и 05 был вынужден рассказать об их настоящих сущностях, это нисколько не испугало её. Напротив, теперь у неё было больше мотивации изучать нейролептики и их воздействие на необычные организмы, психологию этих существ, их способности и составлять прогнозы об их возможностях на будущее. Она также знала и о неудачных экспериментах с детьми 01, 02 и 03, но даже тогда не отступила. Хотя не то чтобы после у неё был выбор. Договор, заключённый с Сайласом, подразумевал полное молчание. У механоидов были свои способы заткнуть её, однако и по своей воле Лоуренс не желала прекращать свое сотрудничество с ними. Ведь для неё открылись совершенно новые горизонты для расширения компетенций. «Десептиконы? Это…» «Инопланетяне. Те, чья материя оказала нам услугу. Теперь она течёт в венах 04». «Тогда почему вы так спокойны, раз она попала к ним на корабль и, возможно, в плен?» — Эрика слышала о кибертронцах и их вражде не в первый раз, но все равно недоумевала. Одно дело отпустить девчонку в человеческий мир, а совсем другое — в мир враждебной цивилизации. «Она справится. Именно ради этого момента я готовил её всю жизнь. Миссис Лоуренс, даже если по вашим словам она боится контактировать с людьми, всю её жизнь её дрессировали на встречу с одной из сторон. И следуя моим планам, это будут явно не Прайм и его люди». «Когда вы растили ее…вы же не знали об этих роботах?» — осторожно вкинула в диалог Эрика. «Я предполагал нашу встречу рано или поздно». Порой Сайлас казался ей странным, сошедшим с ума военным. Но когда ты крутишься совсем в ином мире, сложно сохранять полную адекватность. Ну, а пока ей давали полный контроль над 04 и 05, все остальное для неё не имело значения. «Ваши дальнейшие планы?» — и все-таки ей не хотелось, чтобы такой бесценный алмаз исчезнул в недрах тёмного чужого корабля. «Ждать. Рано или поздно она выберется оттуда, и тогда мои планы пойдут по совсем другому маршруту», — мужчина внимательно смотрел за красной точкой на локаторе экрана, которая медленно, секунда за секундой, угасала среди зелёных пикселей. На это заявление Эрика ничего не ответила. *** — Меня беспокоит, что 05 снова начал разлагаться без действия антидота. Аналог энергону, к сожалению, в нашем мире найти невозможно. Мы замедлили этот процесс, но вам придётся возвращать 04 на базу, если вы хотите, чтобы 05 остался в живых. — Я тебя понял, — бросил Сайлас, думая о чем-то совсем. Эрика недовольно поджала губы. Мужчина сидел за столом и что чертил в своих бумагах. Кабинет в стиле минимализма блестел безукоризненной чистотой, и только несколько папок с бесконечно ценными бумагами наполняли собой белые полки шкафа без дверц. — Советую поторопиться. Я думаю, что у него осталось не больше двух недель. На последней неделе некроз тканей поглотит остальные участки конечностей, и тогда единственным спасением будет ампутация конечностей. Я не рекомендую вам медлить с этим. Снова получив в ответ тишину, женщина хмыкнула и громко хлопнула дверью на выходе. Она лишь надеялась, что ей не придётся терять такой важный экспонат. *** — Во мраке возрождающейся темноты? Серьёзно? — Старскрим хрустел сухариками, которые любезно купил ему Джек. Понемногу он начал привыкать к человеческому телу и снова вошел в роль самого себя. Он вполуха слушал бредни Оптимуса о предсказании из завета Праймуса, иногда специально шуршал пакетом, чтобы заглушить его глубокий тембр голоса. Однако последние слова о мраке действительно насмешили его, и десептикон обнаглел настолько, что решил вставить свои крохотные пять копеек. — Разве ты никогда не слышал об этом пророчестве? — хмыкнул Ретчет. — Ты же вроде как бывший учёный. — Учёный хрен моченый, доктор, — издевательски протянул юноша, а автобот только что-то проворчал о безнадежности Старскрима. Интернет и телевизор — единственное развлечение, позволенное с самого начала плена — влияли на него, и вот уже спустя всего какие-то пару недель он уже вовсю использовал человеческие поговорки, хотя по-прежнему в нем доминировало презрение к людям, и продолжал смеяться над их миром. — Слышал, конечно, я не дурак. — Тогда что смешного или удивительного ты нашёл в этих словах? — Ретчет начинал закипать. — То, что наш мир уничтожен. О каком конце света может идти речь? — Мне тоже интересно, — протянула Эйлер, сидевшая рядом на диване. С тех пор как Старскрим вернулся с прогулки, он как будто действительно изменился в лучшую сторону: стал чаще вмешиваться в эксперименты Ретчета (хотя нельзя сказать, что для медика это было положительным событием, скорее наоборот), комментировать определённые ошибки, критиковать Мегатрона прямо на глазах у Прайма и давать больше данных о численности и составе десептиконской армии. Эйлер была уверена, что Скрим в очередной раз вживается в новую роль, и на этот раз — роль смирившегося пленника действия артефакта. Если автоботы поверят в его «очеловечивание» и полное безразличие к судьбе дела фиолетовозначной фракции, то у него будет больше шансов провернуть интриги за их спинами. Старскрим жил этими интригами. Это было его стихией. — Вероятнее всего это предсказание о Земле, — потёр подбородок Ретчет. — Она является участницей парада планет, его завершающим звеном. — А с чего бы древним писать об этой планетке? — Ты глупее, чем пытаешься казаться, — хмыкнула Арси. — Эй! Эйлер хихикнула. Она видела, как фемме доставляло искреннее удовольствие издеваться над Старскримом, который ничего не может ей противопоставить. Вначале она относилась к нему с большой опаской, однако сейчас, когда стало ясно, насколько он беспомощен без поддержки Фоулера, она могла спокойно пройти мимо, не прожигая его внутренности оптикой. — Прайм! — на экране появился Уильям, который рассказал о нападении десептиконов на засекреченные объекты. Он перечислил, что именно украла враждебная фракция, и прежде, чем кто-либо успел произнести вывод вслух, Старскрим завопил на всю ивановскую, не скрывая возмущения: — Они что, достраивают спейсбридж без моего участия?! — Спейсбридж? — хором ахнули Балкхэд и Арси. — Скрим, так чего ты молчал? Наверняка ведро с гайками снова хочет притащить армию мертвецов! — А с чего бы мне сообщать вам о нем, Балкхэд? — выплюнул тот, ядовито выделив имя зелёного бота. Он сощурил глаза, а Эйлер приоткрыла рот. — Армию…мертвецов? — А, тебя же с нами тогда ещё не было! — Мико хлопнула её по плечу. В последнее время отношения между ними налаживались, но японке было скучно слушать лекции о науке — единственное, где Эйлер не боялась показаться глупой, — поэтому она просила их рассказать, лишь когда хотела отоспаться после школы. Тем не менее умение Эйлер играть на клавишах помогло им сблизиться и создать новый ремикс на любимую песню юного музыканта. — Тогда Мегатрон воткнул в себя фиолетовый кристалл и поднял из земли зомбаков, а Оптимус и Ретчет их отделали! — Фиолетовый кристалл? Неужели ты говоришь о тёмном энергоне? — Он самый, — отозвался медик. — Но разве он не ядовит? — Его слишком мало, чтобы мы могли изучить воздействие на каждую расу, — неожиданно вбросил Скрим. Ему доставляло удовольствие видеть, как все автоботы и люди смотрят на него и чувствуют себя глупым стадом. — Наша станция по переработке крови Юникрона была одной из всего пяти такого типа. А Мегатрон решил, что победить кучку автоботов своими силами он не сможет, и поднял армию давно ушедших к великой Искре. — А, такой же кристалл ты воткнул в себя? Ну, когда хотел воскресить Скайсквейка. — А ну заткнись! — И…что с тобою было? — прищурился Ретчет. Юноша только ворчливо вздохнул. — Я не почувствовал, что моим системам причинён вред. Я чувствовал…безграничную силу, могущество…я полагаю, что тёмный энергон делает кибертронца агрессивнее, отчего ты теряешь контроль над ситуацией. — Похоже на наркотики в человеческом мире. Опиум, кокс, марихуана — все эти травки плохо влияют на организм и вызывают зависимость, — сказал Джек. — Может, и с тёмным энергоном такое? — Я использовал его всего один раз, но…полагаю, что твой крохотный мозг может быть прав, — Джек только закатил глаза, но промолчал. — Мегатрон, употребляя эту субстанцию, совсем съехал с катушек, отчего мы постоянно теряем солдат и энергон! Такой лидер приведёт десептиконов к краху! — И ты хочешь быть вместо него, — скорее констатировала факт Арси, едва улыбнувшись. Крохотный человечек, утверждающий, что он поведёт фиолетовую фракцию в бой, выглядел очень забавно. Особенно с манерой Старскрима ругаться. — Ну конечно! Ты видела, во что мы превратились?! — Старскрим, ты можешь сказать нам координаты спейсбриджа? — довольно вежливо спросил Оптимус на что юноша чуть не скатился с дивана от надменно-истеричного смеха. — И с чего бы мне это делать, Оптимус Прайм? Я буквально только что сказал, что хочу продолжить дело десептиконов под своим командованием, а ты просишь меня передать наше главное преимущество тебе в руки! — Потому что сейчас ты человек, — снисходительно улыбнулась Эйлер. — И что? Я все равно не собираюсь говорить настолько ценную информацию! — А то, что если Мегатрон все-таки приведёт свою армию на Землю, то ты погибнешь вместе с человечеством, — не скрывая удовольствия, проговорила Арси. — А… — Старскрим хотел было возразить, но с ужасом понял, что двухколесница права. Если будет глобальная угроза коренному населению, будет угроза и ему. Автоботы не станут спасать его, пусть даже он и сам заместитель Мегатрона. Одна мысль быть раздавленным тем, кто подчинялся тебе много орнов назад, ввела его в лёгкую панику. — Вы обязаны остановить этого психа или вернуть мне моё тело, я так больше не могу! — Тогда скажи координаты, — надавил Балкхэд. — Шарк вас дери, почему, почему, почему!!! — пнув диван со злости, юноша сильно ударился ступней и взвизгнул от боли и досады. — Тебе сказать ещё раз? — Арси продолжала издеваться. — Потому что ты… — Я понял, понял! — Ну, так бы сразу. Старскрим, скрепя сердцем, сообщил автоботам местоположение спейсбриджа и, надувшись, сел на диван. Мико толкнула его в плечо. — Давай сыграем, Скрим! — Нет уж, благодарю, — фыркнул он. — О…боишься проиграть девчонке? — она помахала джойстиком перед его лицом. — Мико, отстань от меня Праймуса ради. Я не гарантирую твою сохранность, если ты продолжишь. Ты же прекрасно знаешь, что я… — Ты что, угрожаешь? — насмешливо улыбнулась японка. — Ну давай, я готова подраться! — Будь осторожнее, — покосился на них Балкхэд. — Балк, ты серьёзно?! Ты видел, как я дралась с Саундвейвом?! — Да я Скриму говорил, — почти что в голос засмеялся здоровяк. — Да вы…вы…вы что, издеваетесь?! Все?! — Старскрим снова перешёл на сверхзвук, отчего Мико и Эйлер прикрыли уши и, посмотрев друг на друга, хихикнули. — Да знаете, что я сделаю, когда снова стану сикером?! Я разорву каждого из вас! — Начнём сейчас? — подросток выставила кулаки и азартно улыбнулась, предвкушая борьбу. Она всерьёз хотела попробовать себя в настоящей драке. Старскрим что-то пробурчал и спустился вниз, мол, не станет он рисковать, иначе потом автоботы уничтожат за любой ущерб человечку. Мико только удовлетворённо хмыкнула и ушла играть с Джеком в приставку, а Эйлер снова ушла в свои мысли. Сейчас Уильям был очень занят, поэтому не занимался вопросом о лаборатории, где она якобы поняла, что отличается от обычных людей. Она понимала, что её ложь вот-вот станет явной, но не собиралась говорить Сайласу о намерениях агента. Если их накроют, а её выставят предателем, то так тому и быть. Она не хотела помогать действовать против механоидов, но и мешать этому не спешила. Навязчивые мысли лезли в голову все сильнее и вызывали нарастающую тревогу. Что ей с этим делать? *** Никто не ожидал, что Бамблби вернётся с полумертвым Рафаэлем в ладонях. Никто не ожидал, что Мегатрон попадёт не только в разведчика, но и в человека. И уж тем более не ожидалось, что Эйлер тут же помчится осматривать его, проверяя пульс и дыхание. Она выглядела…обеспокоенной, но уверенной. Как будто знала, что в таких ситуациях требуется делать. — Скажите… — быстро проговорила она почти умоляющим голосом. — Какой энергон течёт в Мегатроне? Ретчет растерянно смотрел на неё, пока со стороны не послышалось громко и четко: — Тёмный. Старскрим смотрел серьёзно. Он хмуро глядел на замедляющиеся удары сердца мальчика и строил догадки относительно его организма. Ему…не хотелось, чтобы Раф умер так быстро. Иначе кто будет отвлекать от его персоны вездесущую Мико? Джек в панике звонил матери, а Эйлер, закусив губу, зажмурилась. Времени стремительно утекало. Срок, отведенный на размышления, все быстрее подходил к концу, и нужно было срочно что-то предпринять. Какое-то решение. Оно повлияет не только судьбу Рафа, но и её собственную. Если она спасёт его, то погибнет сама. А если промолчит, то юный гений больше никогда не сможет помочь делу автоботов. Никогда не поиграет с Бамблби снова. Никогда не откроет глаза. — Его нужно облучить светлым энергоном, — резче, чем ей хотелось, почти выкрикнула девушка, а Ретчет только сделал шаг назад. — Что?.. Откуда ты знаешь, что надо— — Я скажу обязательно, но не сейчас! Пожалуйста, доверьтесь мне! Мегатрон выстрелил в Би плазмой, содержащий тёмный энергон, Рафа отравили именно им, а тёмному можно противопоставить светлый. — Ты уверена…что это не погубит его ещё быстрее? — с отголоском отчаяния спросил Ретчет. — Я знаю, что делаю! Раф выживет только в таком случае! Медик, колеблясь буквально лишь секунду или две, наконец кивнул и взял аппарат. «Я доверяю тебе», — читалось в каждом движении старого врача. Бамблби позволил забрать у себя донорскую дозу, и Джек с Мико в срочном порядке повезли мальчика в операционную. В это же время вспыхнул изумрудным земной мост, и через него на базу въехал белый автомобиль. Джун выбежала из машины и застыла, глядя на яркую голубую вспышку за стеклом. — Что у вас происходит?.. Ей никто не ответил. Когда свет погас и Ретчет распахнул дверь, первой внутрь забежала Эйлер и почти со слезами на глазах от волнения ожидала решения кардиографа. За ней поспешили Дарби и Мико. — Пульс нормализуется. Какое облегчение… — впервые за долгое время девушка поняла, что чувствует себя сейчас как никогда…счастливой. Плевать на последствия, на неё саму. Самое главное — Раф цел и в безопасности. Остальные люди столпились вокруг мальчика, приходившего в себя, а Эйлер с дрожащими ногами отошла в сторону подальше. Она…понимала, что Рафа спасли только потому, что она умело врала. И ей не хотелось вертеться вокруг него, мешая настоящей медсестре ухаживать за ослабленным организмом. Ей казалось, что она недостойна стоять около него. На смену счастью быстро хлынул негатив. Вина, страх, волнение, — она глубоко вдохнула и уже приготовилась к решающему разговору, после которого — она была уверена — среди команды Прайм ей не будет места даже как пародии на человека. Если повезёт, Старскрима не запрут вместе с ней. А она…скорее всего превратится в такой же пустой объект изучения, каким была и на базе МЕХ. Если ей позволят жить, конечно, насчёт чего Эйлер как раз не переживала: им нужна кровь, и будет лучше, если она будет восполняться естественным путем, а значит, их задача — удерживать её живой. Но не то чтобы она хотела уходить. Ей просто было некуда идти. — И откуда ты знаешь, как действует тёмный энергон на человека? Почему решила, что светлый поможет? — дрожащим от волнения голосом спросил Ретчет. Эйлер подняла на него голубые глаза, цветом похожие на оптику автоботов. Сказать правду или нет?.. — Она увидела этот процесс у Нокаута. — Что?.. — Ты что, потеряла память и заодно оглохла? Я сказал, что процесс нейтрализации действия тёмной материи ты видела у Нокаута. Неужели не помнишь? — А…д-да, я…наверное, я переволновалась и заб-была… — Люди…все такие, — фыркнул Старскрим, а Эйлер с растерянностью смотрела на него. Он…помогает ей? — И как же это случилось? — приподнял оптогрань медик. — Грх…в тот день, когда я хотел воскресить Скайсквейка, она помешала моим планам и пробралась за мной на корабль. Поскольку тёмный энергон больше был мне не нужен, мне требовалось очистить корпус от остатков вредоносного вещества. Нокаут сделал это «промыванием» светлым энергоном. А потом она не оставляла в покое ни его, ни меня, пока не узнала, что именно мы делали. — Но с чего она решила, что это спасёт Рафа? — Да даже я додумался, а я ведь не медик! Принцип работы светлой и тёмной материи одинаковы, ясно? Просто последствия разные. — Да…я подумала, что хуже Рафу точно не будет, но, может, нормальным энергон своими частицами уничтожил бы тёмный? — неуверенно подхватила девушка, переминаясь с ноги на ногу. Она смотрела исключительно в пол, чтобы никто за длинными распущенными волосами не смог увидеть её удивление и недопонимание. Старскрим…буквально только что соврал автоботам, чтобы ей не пришлось отвечать самой. — Почему? — тихо молвила она, когда Ретчет наконец-то отстал от них, а остальные были заняты состоянием Рафаэля. — Считай, мы в расчёте за все, что было, — ухмыльнулся десептикон. — За то, что…было?.. — Слушай, я выставил тебя тупой, но неужели ты и впрямь такая? Да, за уловки перед автоботами, которыми ты улучшила моё положение. За вальс, который помог мне лучше двигаться. За прогулку и мороженое. Не жди таких акций на постоянной основе, я просто не хотел быть тебе должным. — Как скажешь, Скрим… — Эйлер смотрела, как он уходит в комнату, и только вздохнула. «Но лучше ты не сделал. Всё равно скоро они все узнают»