(Не)Спаси меня.

      Что было общего между диалогом обыкновенным и игрой в бадминтон? Клод, признаться честно, никогда не задумывался над этим. Ответ просто сам предстал во всей красе, когда очередное протяжное «э» резануло слух. Юный Буржуа напряженно сдвинул брови к переносице и кашлянул в кулак, машинально заглядывая в экран телефона, словно пытаясь найти там новую темы для разговора. Маринетт поспешила отвести взгляд в сторону витрин. Было не ясно, искала ли она тоже спасения в многочисленных вывесках или просто ненавязчиво намекала, что ее словарный запас на сегодня иссяк, но, тем не менее, Клод отступать не собирался. Больно хорошим выдался момент.       Лила, подобно зажженной лампе, привлекала к себе внимание мотыльков-одноклассников, тем самым создавая огромное удобное теневое пятно. Толпа разномастных ребят крутились вокруг Росси также, как кольца крутятся вокруг Сатурна. Даже Алья, великая мученица, ошивалась ближе, чем стоило бы. Подчиняясь незыблемой истине касательно расположения врагов, журналистка следовала за итальянкой след в след, едва ли не наступая Лиле на пятки. Ослепленные мастерством Лилы, одноклассники не обращали никакого внимания на старосту и ее спутника, что не могло не радовать.       Про себя Клод сиял. Ему прямо сейчас казалось, что между ним и швеей зарождается некая тайна, этакий секрет, тщательно сокрытый от посторонних глаз, но при этом лежащий на самом видном месте. Для абсолютной идиллии не хватало только слов, что выпадали бы из глотки легче и непринуждённей всего того, что уже прозвучало раньше. Черт, да они уже худо-бедно обсудили погоду, гололед, обменялись любезностями (Маринетт снова поблагодарила за помощь с журналом, а Клод просто не сумел не похвалить печенье, пусть и на свой лад), Дюпэн-Чэн даже припомнила фильм, который шел вчера вечером и чей отрывок Клод успел увидеть перед уходом, но на этом все кончалось.       И нет, им обоим было что сказать, но Маринетт слишком осторожничала, а Клод безрезультатно отдирал собственный язык от неба, боясь облажаться. Любой недостаточно очарованный Лилой одноклассник имел возможность превратиться в свидетеля просто ужасающих юношеских заигрываний! Такой позор Клод и в теории не смел допустить.       Так они и шли. В стороне от общей массы людей, ведя некое подобие диалога и отчаянно смотря куда угодно, но только не на друг друга. Клод вздохнул. Все же вчерашний вечер чем-то напоминал сказку. Ужасное начало просто тонуло под восхитительным концом. Мерные постукивания старой швейной машинки все еще звучали где-то там, на задворках сознания и Клод поймал себя на мысли, что этот фантомный звук его немного, но успокаивает.       «Нужно еще напроситься в гости.» — Ммм… Это пальто очень неудобное?       Опасно. Маринетт закусила губу и косо взглянула на Буржуа, который мелко вздрогнул. Стоило юноше взглянуть на швею, как тут же Дюпэн-Чэн вновь уставилась на витрины. По ту сторону стекла цветочного продавщица меняла рождественские атрибуты на «букетно-сердечные» декорации. Январь постепенно подходил к исходу, уступая место сахарно-приторному февралю. Клод, казалось, изумился вопросу. Благо изумление это не означало злость, хотя в подобных вопросах Буржуа был безжалостен.       Заметила… Глупое сердце тут же забилось чаще, хотя причин для этого не было. Маринетт смотрела на сына мэра лишь как швея, которой, естественно, интересны подобные вещи. Да и вообще, Клод же начал одеваться как человек! Как она могла не заметить этого?! Тоска и стыд обожгли юношеские щеки. Не удивительно, что в прошлом Дюпэн-Чэн от его едва ли не бежала. Стыдно ведь с фриковатым попугаем! Хотя этот унылый черный вызывал тошноту сильнее условной пиццы с салями, но Клод был готов принять этот цвет как новую данность. — Тц. Чушь. — Клод тряхнул волосами, смачно ругнувшись про себя. Маринетт не ошиблась. Этот черный футляр действительно причинял одни неудобства. — Ладно.       Швея взглянула на него снова и треклятые мурашки пробежали вдоль всего тела. Буржуа непривычно уставился под ноги, даже не зная, хотелось ли ему стать полностью прозрачным или просто раствориться в этом мире. Наступило новое молчание, по ощущением значительно более тяжелое, нежели все, что было раньше. В поле зрения силуэт родного отеля начал обретать большую четкость.       Клод сглотнул. Еще несколько минут и он не увидит Маринетт до следующего дня и то, если брать в расчет хороший сценарий.       «Упущенные возможности…» — Мне просто непривычно. — Признал Буржуа неохотно, из чистого желания не создавать лишних недопониманий. — И вообще, я просто ищу свой стиль. Не напирай, Насекомое!       По правилам хорошего тона и законам логики Маринетт должна была удивиться, а после сказать, что Клод молодец и эта цветовая гамма добавляет ему взрослости или чего угодно, что можно было трактовать за комплимент, но реальность вышла иной. — А… Понятно. — Эй, ты вообще-то должна была сказать, что мне идет! — Ответ преподносился как шутка. Буржуа даже улыбнулся, пряча искреннее негодование напополам с растерянностью. — Мне кажется, что тебе в этом неудобно. — Заметила Маринетт. — А если вещь неудобная, то о ней такого сказать нельзя. — Ничего ты не понимаешь, а ведь швея! — Клод насупился и снисходительно покачал головой. — Это крой такой. Видишь?       Буржуа приподнял руки и взглянул на витрину, где плясали отражения. Чего у Одри было не отнять, так отменного вкуса. Не смотря на все неудобства, по ту сторону стекла Клод казался себе значительно взрослее и мужественнее. Маринетт, впрочем, восторга одноклассника не разделяла. Пальто действительно выглядело впечатляюще, но все же проигрывало вечным желтым курткам, оранжевым пуховикам и всем другим вещам нетипично-лимонным, цинково-желтым и прочим похожим оттенкам. Сдержанность в цветовой гамме Клоду шла слабо, да и его движения выглядели откровенно жалко. — Ну, как знаешь. — Маринетт пожала плечами. Ее мнения не спрашивали, поэтому швея держала язык за зубами. — Что значит «как знаешь»?! — Теперь действительно стало обидно. Клод сердито засопел. — Оно мне идет! — Да-да. — Маринетт ускорила шаг. Все же ей стоило молчать. — Конечно. — Эй, не пытайся от меня отвязаться! Что тебе не понравилось?! — Да все хорошо с тобой! — Врешь же!       Это могло продолжаться вечность, но вот отель «Гранд-Пари» прекратил казаться силуэтом и предстал перед кучкой школьников во всей своей красе. Маринетт замолкла и удивленно взглянула на здание, чья высота пусть и не могла посоперничать с легендарной Эйфелевой Башней, но тем не менее потрясала воображение. Причин находиться поблизости у Маринетт не было, поэтому Дюпэн-Чэн ощутила себя кем-то вроде туристки, что приехала на экскурсию. Клод хмыкнул. Чего-то удивительного в уже опостылевшем виде Буржуа обнаружить не смог, оттого чужое удивление прошло мимо его носа. — Ммм… Я думала, что это место будет помасштабнее… — Лила разочарованно цокнула языком. — Как-то бедненько. — Я только сейчас понял, что лучше умру от голода, чем попру вкалывать на Буржуа. — Шепнул Макс на ухо Киму. Спортсмен согласно кивнул. — Этот день пройдет впустую, если под матрасом в каком-нибудь номере мы не найдем тело мертвой женщины. — Сабин ткнул Нино под ребра. — Это слишком радикально. Можно ограничиться ведьмовским культом. — Нино тряхнул куртку, избавляясь от снежных излишков. — Или тайником с ценной картиной в стене. — И не надейтесь. — Клод мрачно усмехнулся. — Ничего интереснее близняшек в самом конце коридора вас все равно не ждет.

***

— М-маринетт Дю-дюпэн-Чен. Староста.       Если на экранах телевизора Андре Буржуа не производил особого впечатления, то вживую Маринетт с удивлением обнаружила, что этот мужчина подобен маленькому великану. Школьница едва-едва достигала мужского плеча, а аура странного величия вовсе придавала мэру еще большего объема. Его фигура высилась угрожающе на фоне и без того огромных помещений, заставляя Дюпэн-Чэн чувствовать себя совершенно крошечной.       Бледно-голубые глаза Андре внимательно смотрели на Маринетт и сердце девушки тревожно забилось. Противный страх сделать что-то не так, случайно сболтнуть лишнего и навлечь на свою семью пятно позора, плотно вцепился в девичье сознание. Вживую Андре Буржуа и Маринетт Дюпэн-Чэн встретились впервые, но только вот ощущалась эта встреча как-то иначе. Про себя Маринетт была готова поклясться, что Андре ей хоть поверхностно, но знаком. Знаком так, словно они уже пару раз пересекались и быть может, вели не особо длительные разговоры. — Так вот ты какая, Ма-ри-нетт.       Новоявленная староста и моргнуть не успела, как ее руки оказались зажаты меж очень крупных мужских ладоней. Андре тепло улыбнулся и перевел взгляд на сына, что побледнел сильнее бумаги. Дыхание Клода участилось. Пользуясь тем, что никто не видит, Младший Буржуа неистово замахал головой и руками, изо всех сил призывая родителя молчать. Вопросов было много. Почему отец не заседал в мэрии, как должен был?       Почему он торчал все утро в холле, терпеливо выжидая класс сына, почему, он черт побери, подозвал к себе Маринетт, девчонку в сущности незнакомую? Причина однозначно крылась не в списке возможных вакансий для школьников, что гулял по рукам старших сотрудников «Гранд-Пари». Все было утверждено значительно раньше и слово Дюпэн-Чэн значило чертовски мало. Точнее, оно не значило ни-че-го. — А! А вы меня знаете? — Сердце рухнуло под желудок. Еще никогда ранее Маринетт не чувствовала себя так неловко. — Хах, а как тебя не знать? — Андре добродушно засмеялся и прекратил сжимать чужие пальцы. Вместо этого мужчина по-приятельски стукнул Маринетт по плечу. — Ты же сместила моего сына. Впечатляющая хватка, мадемуазель Чэн.       Что он, черт побери, нес?! Клод был готов поклясться, что в этот самый момент земля уходит из-под его ног. Вспомнился ужин с матерью и те отвратительные слова, что подействовали на родительницу не хуже раскаленной кочерги. — Кстати, насчет концерта Джаггеда Стоуна. — Лейф стащил с себя шапку. — Парни, он дает выступление…       Плевать на Стоуна. Клод смотрел на отца, как охотник смотрит на жертву. Вот Андре улыбнулся, нагнулся чуть ближе и открыл рот, чтобы сказать нечто в теории опасное. Пятки обожгло. — Давай-ка потом?! — Рыкнул юный Буржуа, содрав с себя пальто. Кажется что-то порвалось, но сейчас это роли не играло. Нино что-то попытался сказать, но ком твидовой ткани оказался в руках Лейфа раньше. — Повесь, по-жа-луй-ста. — Эй, чел, я тебе вообще-то не веш…       Окончание пролетело мимо ушей. Не помня себя, Клод рванул вперед. В висках застучало от переполняющей злости и страха. Отец мало того, что не имел костей в языке, так еще и мнил себя великим шутником. Никто не мог сказать, что же выбросит Андре, особенно сейчас… Одри была если не потеряна, то отброшена очень далеко. Значило ли это, что у Маринетт была сходная участь? — Ох… Да что вы… — Дюпэн-Чэн потупила взгляд, чувствуя как паника впивается в глотку. Это был укор? Пассивная агрессия? Сарказм?       Маринетт не знала. Она вообще не знала как ей стоит реагировать на этого странного человека удивительно добродушным лицом. Даже это ощущение дежа вю не спасало. — Нет, это действительно впечатляюще. — Андре и не думал униматься. — Клод же столько лет выполнял обязанности старосты. Не ожидал, что у кого-то из его одноклассников хватка окажется сильнее. — Мне просто повезло. — Маринетт нервно хихикнула, искренне надеясь на пришествие Бюстье.       Отчего-то Дюпэн-Чэн казалось, что в этот самый момент ее бренное тело находится под своеобразным микроскопом. Андре ее рассматривал, как-то странно изучал на свой манер, что не могло не напрягать. Швея чувствовала себя провинившейся девочкой, хотя, в сущности чего-то плохого Маринетт не совершила, чтобы этот человек уделял ей внимания значительно больше, нежели мадам Бюстье. — ОТЕЦ!       Клод появился неожиданно, но очень вовремя. Маринетт была готова вот-вот превратиться в горку пепла, лишь бы больше не открывать рот в присутствии этого человека. — КАК ЖЕ Я РАД ТЕБЯ ВИДЕТЬ. — Юный Буржуа как-то странно хихикнул и намертво вцепился в руку родителя. — ПОЙДЕМ-КА, ПОГОВОРИМ.       «Что это было?»       Маринетт удивленно посмотрела вслед удаляющимся родственникам. Клод мог поклясться, что чувствовал на себе ее взгляд. Он собирался где-то на пояснице, осторожно пробивался чуть выше, затрагивая ребра, скользя вдоль позвонков. Юношеские пальцы намертво вцепились в рукав пиджака. — Еще немного и ты его порвешь. — Прошептал Андре, лукаво улыбаясь.       Теплые мурашки сменились ледяными. Этот человек что-то точно задумал! Движимый гневом, Клод, не долго думая, уволок отца за ближайший угол. Андре отшатнулся, но не столько от страха, сколько от неожиданности и Клод не упустил возможности зажать отца в угол. Отчаянно пыжась, Клод вцепился в ворот отцовской рубашки. — Ты что такое творишь?! — От гнева стучало в висках. Клод мог и старался привыкнуть ко многому бардаку в этом мире, но выходки Андре не вписывались ни в какие рамки. — Почему ты вообще здесь?!       Стоило злополучному вопросу сорваться с губ, как Клод обомлел. Черт, а ведь нечто подобное стоит спросить и у мамы. В прошлый раз она приехала значительно позже, как раз в тот момент когда… Не важно! Юноша тряхнул волосами, прогоняя зарождающийся клубок сумбурных мыслей. С проблемами стоит возиться по мере их поступлений. — Как что? — Андре либо косил под дурачка, либо действительно был таковым. — Я работаю. Видишь? Помогаю приобщать молодежь к тяжелой культуре каждодневного труда! — Ты. Должен. Сидеть. В. Мэрии. — Не переживай, — явно не понимая всей опасности, Андре потрепал сына по щеке, прямо как несмышлёного ребенка! — Один день они могут справиться и без меня. В конце концов, обязанности мэра — это не тюрьма. Иногда у меня бывают выходные.       Хороша была лапша. Навариста, да только уши Клода для нее не годились. Юный Буржуа тут же вспомнил многочисленные дни рождения в компании кого угодно, но только не Андре, все те школьные мероприятия, где предполагалось родительское присутствие и противные взгляды жалости со стороны прочих семей. Жан-Люк, что время от времени заявлялся на день «отца», человеком был безусловно хорошим, но… Тц, да кому какая вообще разница?! Хватка Клода усилилась. — Ты так порвешь мне рубашку. — Миролюбиво прошептал Андре. — Не ври… Зачем ты тут?! — Говорю же, хочу поучаствовать в правом деле. — Андре выглянул из-за угла и Клод, словно по команде, посмотрел в ту же сторону. В холле все еще копошились одноклассники, старшие работники и случайные постояльцы. — Среди этих ребят есть те, кто однажды придет сюда устраиваться на постоянную основу и мой долг, как хорошего работодателя, приметить… — Я же сказал: говори правду!       Андре закатил глаза. Вроде упорство было отличным качеством, что изрядно помогало в карьере, а вроде Клод тратил его не совсем по назначению. В любом случае, аккуратно, почти бережно, Андре Буржуа оттолкнул сына. — Ладно-ладно, раскусил. Просто сегодня отличный день, чтобы посмотреть на твое окружение поближе, мой милый маленький принц. — Эй! Не смей меня звать так на людях!       Страх за то, что исключительно домашнее прозвище станет достоянием общественности, немедленно дал о себе знать. От стыда щеки Клода покраснели. — Не говоря о том, что мне очень интересна та девушка, которую ты каждый год просишь отправить в твой класс.       Черт.

***

      Ладно, Клод был готов взять все свои слова назад. Шутником Андре был восхитительным, иначе как можно было объяснить особо тесное соседство Росси и Сезер? — Но синьор, я не могу идти на кухню! — Лила растерянно закивала головой, явно стараясь найти среди одноклассников поддержку. Самый долгий и преданный взгляд предназначался Дюпэн-Чэн. — Я-я-я-я не умею готовить! — Можете не беспокоиться мадемуазель! — Андре снисходительно улыбнулся. — К ножам и вилкам вас все равно никто не подпустит! Сегодня особенный день, поэтому ваш вклад особенно ценен.       Последняя часть предложения арестовывалась всем школьникам, что получили список обязанностей. Никто толком не понял о какой именно важности шла речь, но при этом каждый хранил молчание. Аура Андре чудесным образом подавляла всякий бунт со стороны. — Но синьор…! — Лила. — Мадам Бюстье неодобрительно шикнула. — Тебя не будут заставлять готовить. Не переживай. — Эй, но я тоже не хочу быть с ней в паре! — Возмутилась Алья, которой хватило воображения обратиться непосредственно к классной руководительнице. — Придется.       Не смотря на внешнюю мягкость, Бюстье оставалась непреклонной. Она поочередно взглянула на обеих девушек, чьей участью на сегодня было мытье посуды и, быть может, легкая работа в ресторане. — Но я ее не выдержу! — Лила топнула ногой. — Не выдержу, слышите! В прошлый раз она меня чуть не задушила! — КОГДА ТАКОЕ БЫЛО?! — Мгновенно Сезер вспыхнула. Мелкая тряска пронзила девичье тело. — Хм… Юные леди, соблюдайте тишину. — Прошипел старший дворецкий, что стоял неподалеку. — Если вы обе будете срывать дисциплину, я зачислю вас на позиции горничных.       Сезер и Росси переглянулись друг с другом, но замолчали. Адриан, чье место было на ресепшене, стыдливо потупил взгляд. Ему было стыдно. Не смотря на все попытки, месье Андре не дал Агресту работать рядом с Альей.       И чем эта Лила вообще была его лучше?!       Не в правилах Адриана было обижаться так просто на людей, но сначала Росси забрала себе Клода, который в последнее время фигурировал в жизни Агреста номинально, теперь вот перекинулась на подругу. Подбитое во время снежной битвы бедро противно заболело. Вот, еще один подарок итальянки. Досада впилась в горло. Юноша, который должен был стоять рядом, плохим человеком не казался, но все же Сезер не был. — Я… Я пойму, если ты захочешь отказаться и… — Тихо-тихо прошептал Натаниэль, опираясь на костыль. — Все нормально. — Мрачные мысли тут же исчезли. Адриан улыбнулся. — И я не верю сплетням. — Эм… Спасибо.       Впрочем, выбор этих социальных инвалидов на роль своеобразных «лиц» отеля Клод посчитал спорным. Оставалось лишь уповать, что в один день все туристы мира не хлынут в центральное детище Андре Буржуа, предпочтя «Гранд-Пари» какие-нибудь клоповники с окраины. В таком случае репутация сильно не пострадает. — Весь персонал знает, что вы стажируетесь, поэтому не стесняйтесь просить помощи, если вам что-то непонятно. — Андре задорно подмигнул. — И помните, нечто подобное ждет вас всю оставшуюся взрослую жизнь. Самое время начать привыкать!       То, что веселило мэра, явно нагнало тоски на всех остальных. Клод про себя хрюкнул. Ладно, вот это было действительно смешно и отец явно заслужил похвалу. — Тогда я к тебе в кабинет? — Юный Буржуа успел смягчиться. Отец наверняка основательно подготовился к этому дню, вывалив на свой стол какие-нибудь праздничные программы или скучные отчеты, в коих Клод был в силах разобраться.       Слова касательно каждодневного труда до самой гробовой доски всколыхнули в душе сына Андре нечто, что просто не могло не радовать. Пока собравшееся большинство действительно было обречено прозевать большую часть своей жизни на низкооплачиваемых должностях средних работ, судьба самого Клода крылась в большем. В управлении. И пусть «Гранд-Пари» и близко не тянуло на пост мэра, однако это место служило лишь первой ступенью.       Забавно, учитывая, что раньше Клод бежал от мысли как от огня, а теперь его самолюбие трепетало от одной только перспективы завладеть всем. — В мой кабинет? — Андре искренне удивился. — Зачем тебе в мой кабинет? — Эм… Чтобы залезть в твою шкуру, нет? — Мою шкуру трогать не надо. — Андре хихикнул. — Лучше займись со своей подругой своими прямыми обязанностями. Месье Стоун, наверное, заждался. — Чт…       Возмутиться или просто переспросить Клод не успел, ведь шапочка консьержа приземлилась на его голову раньше.