(Не)Спаси меня.

      При всем желании презирать Кима выходило крайне сложно. Как бы Клод не старался выдавить из себя хоть толику ненависти, все его старания шли прахом, стоило глазам натолкнуться на несчастное лицо Ле Тьена. Мальчишка, в сущности ребенок, дрожал от страха перед фантомной опасностью. Даже Каменное Сердце не внушал собой ужас так сильно, как цветастое нечто с недо-дредами на голове. Хотя, казалось бы, вероятность гибели под его стопами была значительно выше… — Оно… Оно… — Внутреннюю пластинку заело. Ким тряс руками, пытаясь хоть как-нибудь жестикулировать, но выходило неважно. Маринетт сочувствующе гладила спортсмена по плечу, время от времени поглядывая на Клода.       Озадаченный Буржуа на чужие попытки говорить внимания не обращал. Он, вроде, одним ухом следил за обстановкой коридора, а другим пытался уловить иные крики. Память подсказывала, что в кабинете Бюстье были люди и, по-хорошему счету, им нужна помощь, но обстоятельства упрямо препятствовали немедленному забегу в сторону этого самого кабинета. Дюпэн-Чэн и Ле Тьен воспринимались разумом как обузы и с ними идти было нельзя. Оставалось надеяться либо на сообразительность Канте. Уж он-то должен хоть окно открыть в попытке спастись от пасти чудовища. На Алью у Клода веры не было. Журналистка с самого начала зарекомендовала себя в качестве пропащей души, готовой на все, ради удачного кадра или сочной сплетни.       Внутренне Клод взвыл. Он бездарно тратил время, пока чудовище разгуливало по школе, пополняя свое брюхо новой добычей. В этой безрадостной ситуации радовало лишь одно — никто серьезно не пострадает. В прошлом такое случалось. Монстр пробудился, ЛедиБаг с Котом его победили, монстр уснул и все люди, до этого проглоченные, вернулись в целости и сохранности. Одержимые вообще по своей сути были довольно безобидными для посторонних. Чудовища, не смотря на это клеймо, не переходили некие границы в духе убийства. Но, с другой стороны, они несли разрушение. Смертей от прямого вмешательства зафиксировано не было, но сколько мелких материальных и духовных повреждений за собой несли эти обиженки! И ведь супершанс не в состоянии починить сломанную руку или, не дай некто свыше, свернутую шею!       Клод тряхнул волосами. Нет, так тянуть нельзя. Буржуа огляделся. Возвращаться в холл Клоду показалось неразумно, а ключей от запасных дверь бывший староста в своем распоряжении не имел. Бросить Маринетт и Кима на произвол судьбы Буржуа не мог, хотя от Ле Тьена он все-таки избавился бы с определенным удовольствием. Дюпэн-Чэн же все еще походила на некий святой Грааль, который треснет, стоит скверне Бражника оказаться слишком близко. Да и зачем лишний раз касаться старых шрамов не самого сладкого прошлого? — Я… Я… Я крик услышал… — Едва попадая зуб на зуб, сообщил Ким. Его могучие пальцы впились в левое запястье Маринетт так сильно, что швея была готова поспорить на появление синяков через несколько минут. Боль была терпимой, но Дюпэн-Чэн все же закусила губу. — Сразу понял — Лилс! Я к ней кинулся, а там… — Тихо-тихо-тихо-тихо… — Маринетт искренне попыталась звучать как можно более спокойно, но истерика подкрадывалась и к ней. Если бы не Ким, чье моральное состояние было еще хуже, Дюпэн-Чэн сама разревелась в голос. Швея мимолетно взглянула на замшевый сапожок с яркой желтой пряжкой, чуть припорошенный порошком и тут же дышать стало тяжело от страха неизвестности. — Все будет хор… — Не будет! — Страх отошел под действием ярости. Ким отпустил девичье запястье и всплеснул руками. — Я сам видел, как эта тварь ее… Я…       Ле Тьен снова забился в глухой истерике. Рассказать о том, как он тащил Лилу на себя за этот чертов сапог, спортсмен не мог. Это было стыдно, позорно и унизительно. Подумать только, он, один из сильнейших учеников Франсуа-Дюпон, позволил девушке мечты быть съеденной! Да, мертвые члены массивного клана Ле Тьенов наверняка краснели на небесах перед Богиней-Матерью, пока юный отпрыск так жутко лажал. Стыд за собственную беспомощность усилился. Хотелось взять и удавиться, чтобы смыть пятно позора. — Ты сделал все, что мог! — Но я должен был сделать больше! — Заметив, как Маринетт оторопела, Ле Тьен стыдливо покраснел. — Прости…       Извинение было принесено удивительно вовремя. Клод, искренне желавший ополоснуть одноклассника остатками порошка, замер с огнетушителем. — Вы — идиоты.       И да, Клоду за сказанное стыдно не было. Осмотрев коридор вновь, Буржуа вдруг нашел выход из сложившейся ситуации. Бегло окинув взглядом заметно полегчавший огнетушитель, староста многозначительно взглянул на окно. Первый этаж во всей своей красе встретил Клода унылым пейзажем школьного дворика. Снег покрывал собой разнообразные поверхности, отражая последние лучи уходящего солнца. — Я бы вправил тебе нос. — Прорычал Ле Тьен. — Скотина! — Хоть какое-то разнообразие. — Цокнув языком, Буржуа решительно направился к окну. Настроения на поиск аварийных входов не было, да и не факт, что огнетушитель мог их сломать, а вот стекло с пластиком выглядели достаточно привлекательно. Пару ударов и… — Что ты…?!       Вопрос швеи прервал звон стекла. Вновь собрав в себе силы, Клод удобнее ухватился за «язычок» огнетушителя и опять взмахнул им, на сей раз тараня саму раму. Та пошатнулась, но устояла. Ругнувшись, Буржуа проделал это действо снова и снова, до тех пор, пока одно из сомкнутых окон не вылетело под фундамент. Свежий воздух ворвался во зловещие коридоры, принося с собой завывание ветра. — Ты …? — Неприличное слово, брошенное спортсменом случайно, Клод пропустил мимо ушей.       Шмыгнув носом, Буржуа вытер проступивший пот и ткнул пальцем в сторону открывшегося прохода. — А теперь валите…       В себя Маринетт пришла быстрее, чем того ожидал Буржуа. Лихорадочный смех, больше похожий на кашель, вырвался из груди текущей старосты. Не веря своим глазам, швея на негнущихся ногах дошла до «портала в иной мир». Игнорируя острые куски стекла, торчащие из уцелевшей рамы, Маринетт шумно выдохнула, выпуская облачко дыма. — Ты это серьезно? — А у меня есть варианты? — Буржуа вздрогнул. Уличная погода слишком разительно контрастировала с коридорным климатом. — Э… Вы серьезно?! — Шестеренки в голове Кима завертелись быстрее, подгоняя тому объяснение увиденному. — Валите. Здесь делать нечего. — Для пущего намека Буржуа нахмурил брови. — Вам обоим, Насекомое.       Маринетт хотела спросить как же Клод, но едва ее язык оттолкнулся от неба и ударился в зубы, как память дала о себе знать. Да… Ее же одноклассник Кот Нуар. Герой. Тот, кто должен сражаться. И не то, чтобы сама Дюпэн-Чэн на что-то претендовала, но Маринетт стало обидно… Словно эта заварушка была и на ее душе. Вместо глупого вопроса швея задала иной: — А Макс и Алья? — Выживут. — Буржуа отмахнулся. — Куда им деваться? — Да за кого ты меня принимаешь?! — Теперь-то страх, ровно как и здравый смысл, пал под натиском юношеского максимализма. Ким подавил дрожь и стиснул кулаки, смерив одноклассника крайне тяжелым взглядом. — Что б я… и как крыса?!       «Ты и есть крыса».       Пришлось промолчать. Все же обиды прошлого как-то меркли перед зубастым настоящим. Клод цокнул языком. Стоило Ле Тьену сменить пластинку, как и некое подобие солидарности испарилось и желание поставить противного мальчишку на место вернулось с новой силой. Что ж, на это время найдется позже. — Хочешь остаться? — Действовать пришлось от противного. Клод надменно фыркнул. — Оставайся, но потом сразу прыгай чудовищу в пасть! — Я вытащу Лилс… И всех остальных!       Буржуа засмеялся. Нарочито громко, звонко и так, что дрожь пробрала Маринетт опять, но причиной тому был вовсе не холод. Швея поежилась. Примерно так когда-то Клод смеялся над ней, когда Дюпэн-Чэн спотыкалась с подносом в руках или опрокидывала на кого-то (чаще на себя) обед. — Как ты вытащишь ее, если о себе позаботиться не можешь, Ле Тьен? — Ядовито поинтересовался герой. — Тыкнешь монстра этой палкой? Почешешь ему… кхм… ей, пузо? Расскажешь шутку? Что ты сделаешь, Ким?       В одно мгновение Ле Тьен растерялся. Он не видел ничего, кроме двух глаз, что тусклыми огнями сверкали на фоне персиковой стены. Отчего-то Буржуа нагонял жути не меньше, чем та же розовая тварь. — Мы не справимся! — К делу подключилась Маринетт. — Нужен Пчелиный Король, или Кот Нуар, или Вольпина!       Вольпина… Клод мрачно усмехнулся и Маринетт поняла, что дело, вообще-то, плохо. Значительно хуже, чем это казалось ранее. Тупое упрямство спортсмена могло стоит дорого. — Ты ей сейчас не поможешь… — Прошептала Маринетт. — И я не помогу… И вообще, с ними все… — Сказать что-то в духе «хорошо» было лицемерной дрянью, а «нормально» вовсе напрашивалось на премию подруги года в кавычках. Пришлось отделываться чем-то из середины. — С ними все не так плохо. Их же не убили, верно?       Клод согласно кивнул, утаив одну маленькую деталь. Он не был уверен в том, что это безопасное состояние продлится долго.       Ким поджал губы, но Маринетт послушал. Было не совсем ясно, что именно заставило его услышать швею, но истина была одна — он сдался и полез в окно первым. Игнорируя ледяной ветер, спортсмен залез на подоконник и спрыгнул в сугроб, ловко минуя куски стекла под ногами. Снег захрустел. — Кстати, а зачем ты стекло выбил? — Вдруг спросил Ле Тьен. — Мы же могли через дверь, как все нормальные… — Не факт, что там этой бабайки нет. — Клод, подобно джентльмену, помог взобраться Маринетт, хотя та могла сделать это сама. — И вообще, идите прочь до ближайшей забегаловки или магазина. Согреетесь там.       Ким помог Маринетт миновать стекло. Клод завистливо шмыгнул носом, наблюдая за тем, как Ле Тьен переправил швею дальше от осколков, придерживая Маринетт за талию. Буржуа чувствовал себя придурком. Он себе такого не позволил, ограничившись детсадовским передерживанием за локоток.       «И все же тебя должны были сожрать!» — Ты эт, не мешкай! — И Ким протянул руку, заставив Буржуа замереть.       Они все еще были противниками, но то, как именно был преподнесён жест, несколько смутило Клода. Наверное, окажись сам Буржуа на месте Ле Тьена, он бы побрезговал или потянул время, чтобы условная бабайка все же имела фору. — Я остаюсь. — Ответ вырвался с некоторым трудом.       Подавленное, несколько обреченное лицо Кима исказилось под действием ярости. Ле Тьен прильнул к окну. — ЧЕГО?! Ты ж… Ты ж сам говорил, что нужно валить! — Ну да, вам нужно валить, а я остаюсь. — Хочешь забрать лавры себе? — Спортсмен схватился за подоконник, намереваясь влезть назад, но Маринетт вцепилась в красную толстовку. — Мари, отпусти меня!       «Назовешь ее еще раз Мари, и я вырву твои пальцы!» — Челюсть потянуло в сторону. Клод облизнул губы, сдерживая клокочущий гнев. Этот мальчишка зашел слишком далеко. — Он хочет вытянуть остальных! — Пропищала Дюпэн-Чэн, дрожа от холода. Что-что, а курточка ей нужна была как никогда. — Алья и Макс могут быть в опасности! — Так я помогу ему! — Веры в Киме не было. — Но ты не можешь! — А это еще почему?! Чем он лучше меня?!       «Всем.» — Клод самодовольно улыбнулся, а вот Маринетт напряглась. Она не могла сказать правду. Да и вообще, никто из посвященных не имел подобной возможности, однако Ким этого словно не понимал. Упорно требовал истину истин, даже не предполагая ее размер. — Он… Он… Он просто помощник старосты! — Швея с трудом отцепила одноклассника. — Он должен предупредить остальных!       «Я никому ничего не должен, но пусть будет так.»       Клод кивнул и Ким, казалось бы, остыл. Даже отошел на несколько шагов. Буржуа и Дюпэн-Чэн переглянулись, как бы понимая, что вот, пора расстаться. Буржуа уже повернулся, как Маринетт сама подошла к окну. — Эй, Клод! — Чего еще, Насекомое? — Береги себя.       Ладно, это сбивало с толку значительно сильнее, чем человеческое нутро Ле Тьена. Клод нервно улыбнулся. Смущенный и растерянный, Буржуа показалось, что его отправляют на войну, а не на битву с передовым монстром. Впрочем… На деле это и было войной, но только по ту сторону баррикад стоял кукловод в маске Фантомаса, а не обиженная недо-актрисулька.       Буржуа промолчал и медленно, словно неохотно, скинул пиджак. Маринетт не успела моргнуть, а цветастая приметная вещица легла на ее плечи. — Естественно со мной все будет хорошо, глупое Насекомое. — Сказал Клод вслух.       «Спасибо.» — Произнес он на самом деле.       Пождав губы, сын мэра развернулся и шагнул в самую глубь коридоров, четко выбивая каждый свой шаг. Маринетт поправила пиджак. На деле он оказался значительно теплее, нежели с виду. А быть может тепло это было иного толка?       Застряв в своих мыслях, Маринетт и не заметила как Ким пораженно заморгал. Сегодня до него дошло даже больше, чем ему хотелось бы.       Подумать только! Клод и…эта?! Ле Тьен присвистнул. Теперь самопожертвование новоявленного помощника старосты обрело больше смысла. Невольно вьетнамец даже зауважал неприятного одноклассника, который был обречен стать закуской.

***

Черт, да даже Аврора не вызывала такого огромного желания прикурить!       Клод взметнул ввысь, под самый потолок спортзала и огромное склизкое чудовище, больше похожее на слайм-переросток, потянулось за ним. Слишком тяжелое, что взлететь или подпрыгнуть, акуманизированная Милен пользовалась достоинствами новой формы в полную силу. Буржуа лично видел, как чудовище отрывает склизкие куски некого подобия плоти, а потом бросает их вверх, намереваясь подбить героя. Зрелище вышло зловещим. В одно мгновение Клод ощутил себя игрушкой на ярмарке, которая вот-вот отойдет в качестве приза какой-то девчонке.       Один из кусков слизи с противным чавканьем рухнул вниз, оставляя после себя след на огромном окне спортивного зала. Буржуа сглотнул. Как-то Сабин и Нино играли в лаву на полу, прыгая по подушкам в квартире Ренкомпри. Зрелище было странным, но Клод бы сейчас не отказался вернуться в тот вечер. Сейчас пол спортзала действительно походил на лаву не только цветом, но и консистенцией.       Жидкость внизу едва ли не пузырилась и, что самое главное, обладала некоторым подобием сознания. Было ли нечто подобное в прошлом? Клод не помнил, да и вспоминать не желал. Пчелиный Король сглотнул. Вражеская среда все разрасталась и разрасталась, пока герой не знал что с этим делать. Идея выбить окно была отброшена сразу. Уж лучше пусть склизкий кусок будет буянить в школе-коробке, чем на улицах. Но что было еще? Клод перепрыгнул на другую балку, ту, что была ближе к лампам, что противно гудели над головой акуманизированной. У Клода проскользнула мысль пустить ток, но тут же Буржуа признал этот план несостоятельным. Кто же знал, как поведет себя монстр, когда его огреют?       Дело и выглядело дурно, и пахло мерзкой вишневой жвачкой. Клод ощетинился и увернулся от очередного склизкого шара, что летел снизу. Этот снаряд быстро попал в другой остаток слизи. Послышался звук вроде похожий на чавканье, но при этом не имеющий к этому никакого отношения.       «Нужно валить!»       Но куда?       С этим дело было сложнее. Да и вообще, как можно бежать, когда чудовище разрослось так вот? Клод не знал и знать не желал. Идея атаковать в лоб, не прибегая к особым изыскам, показалась если не самой логичной, то вполне осуществимой. Дело было лишь за малым. Клод метнулся на другую балку, укорачиваясь от серии атак. Взглянув на Милен, Буржуа попытался найти хоть что-нибудь отдаленно похожее на вместилище акумы. Клод и не заметил, что именно творилось внутри огромной туши чудовища.       Ее трясло. От страха, напряжения, стыда… Сидя в окружении мерзкой желеподобной слизи, Милен искренне не знала, что же ей делать и как быть. Огромная темная комната без единого окошка высилась до небес, но при этом чувствовалась не лучше клетки. Посторонний мужской голос звучал со всех сторон, ругаясь и требуя какие-то камни чудес.       Милен и была бы рада помочь, но никакого Кота она не видела, ровно как и не наблюдала девушки в костюме божьей коровки. Перед глазами Апрэль маячил Пчелиный Король, чей костюм лишь слегка изменился.       «Пожалуйста, забери меня отсюда!» — Прихлопни уже этого выродка.       Милен не хотела. Правда, она очень не хотела делать этого, но вдоль ее тела прошел электрический разряд. Стало больно. Больно так сильно, что лапы (называть это руками Миэль не могла) сами вцепились в слизневую оболочку. Герой под потолком не мог бегать вечно. Постепенно исчезали балки под слизневым слоем, стены обрастали слизневой поверхностью, даже окна и те прекращали быть подобием надежды. — Ты знала, на что шла.       Да, знала. Но знала не все. Да и согласилась с горяча, когда живот в зеркале сделался совсем уж страшным. Милен всхлипнула. С каждой минутой ее положение становилось все хуже и хуже. Даже съев Лилу, Апрэль не почувствовала и подобия удовлетворения. Поедание прочих вовсе не несло за собой ничего, кроме мерзкого чувства сытости.       «Я не хочу! Я не хочу продолжать!» — Договор уже заключен. — Бесстрастно сообщил голос, вызывая новые волны боли. — Я свою часть сделки выполнил, теперь очередь за тобой.       Милен не знала Пчелиного Короля лично, но ей было жаль. Очень сильно. Не отдавая себе отчета, массивное тело дернулось. Огромная рука сбила героя в полете и Буржуа рухнул в слизь. Целостность его костей была сохранена лишь благодаря магии и то, Клод не был в этом полностью уверен. В любом случае, пошевелиться не вышло. Слизь сгустилась и Буржуа вдруг осознал, что он застрял, как мухи вязнут в янтаре. Каждое движение блокировалось еще в зародыше. Между ног, в области запястий, у шеи возникли уплотнения, слишком твердые для обычной слизи, но мягче условного железа.       Милен, сама того не желая, медленно приблизилась к подбитому герою и подняла того за голову, словно игрушку. Слизь так просто Клода не отпустила, поэтому пришлось постараться. Большие желтые глаза чудовища уставились на Пчелиного Короля. Еще никогда ранее Милен не видела героя так близко, да и, честно говоря, не видела бы и дальше. Цена подобного зрелища неприятно удивляла. Клод попытался дернуться, но пользы с этого не вышло.       Ловушка.       «Кто-нибудь, прошу Вас, я не хочу эт… БОЛЬНО!».       Буржуа оторопел, когда острый наконечник белой лисьей флейты пробил верхнюю губу чудовища.

***

      То, что Буржуа нашел в себе силы, чтобы провести воспитательную беседу с этой мерзкой девчонкой, Лила посчитала чем-то средним между идиотизмом и слабоумием. Милен не заслужила. И вообще, если бы не Вольпина, что лезла вдоль глотки чудища, ничего бы не закончилось. Флейта, частично перемазанная подобием крови, испускала удушливый химический запах сладостей.       Бр! Мерзость! — Вы были великолепны! — Мирэй, вроде бы тоже звезда, мечтательно вздохнула. — Эта сила… Эта целеустремленность! Вы можете дать автограф?!       Что ж, как бы сильно Лила не ненавидела эту девчонку, но и комплементы слышать от нее было более чем приятно. Росси даже немного покраснела, но не столько от смущения, сколько от самого факта признания со стороны соперницы. — О! О! Автограф?! А можно мне? — Неизвестная девочка из класса младше заерзала на месте.       Ее восклицание подхватила и детвора. А за детворой были и прочие школьники, которым не повезло быть съеденными. — Это действительно было сильно!       Лила помрачнела, стоило девчонке в клетчатой рубашке пропихнуться вперед самым варварским способом, а именно растолкав всех, кто был впереди. Вольпина оскалилась, но вежливо, с намеком на улыбку. — Благодарю, мадемуазель.       Среди всей той толпы поклонников журналистка выглядела самым обыкновенным образом, хотя, казалось бы, Лила имела прямое отношение к освобождению Сезер. Вместо того, чтобы восхищенно смотреть на новоявленного кумира, Алья скорее присматривалась, старалась взглядом выцепить что-то, что другим видеть было не дано. Это раздражало. — Подумать только, ты ведь атаковала изнутри!       «Мы с тобой на «ты» не переходили!». — Ага, ага… — Мальчишка пятиклассник восторженно шмыгнул носом. — Прямо как Джеймс Бартли. Правда, учитель?! — Не совсем верно, но сравнение неплохое. Поставлю «отлично». — Неизвестная преподавательница улыбнулась. — И раз такое дело, мадемуазель Вольпина, не дадите автограф и мне?       Люди так сильно сфокусировались на Вольпине, что даже и не заметили Пчелиного Короля рядом с одной из учениц. Милен убито смотрела под ноги, пока герой не менее убито молчал. На беседу это тянуло едва ли, но отчего-то становилось легче. Апрэль нечего было сказать, Королю уж тем более. Осознание вероятности проигрыша испортило вроде бы не самое дурное настроение. Время от времени поглядывая на толпы людей, циркулирующие вокруг героини дня, Апрэль все сильнее грустила. Могли ли иные одержимые похвастаться таким количеством пострадавших на один квадратный метр? Нет, наверное, нет. Вольпина в окружении поклонников выглядела просто божественно. Высокая сама по себе, лисица возвышалась над многочисленными макушками, больше походя на этакую богиню, случайно зашедшую в бренный мир. — А к вам они не подошли. — Вдруг произнесла Милен и тут же замолчала.       Король пожал плечами. В последнее время все эти воздыхатели в нем восторга не вызывали, да и Лила, справедливости ради, заслужила свою минуту славы. — Оно мне и не нужно. — Знаю… Я не имею право это говорить, но я ваша фанатка. — Признаваться в этом сейчас было сродни тому, что плясать на могиле убитого человека, но Милен не сдержалась. — И мне жаль, что все так получилось. — Если жаль, то хорошо запомни все произошедшее. — Клод нахмурился и ткнул пальцем в свою губу, как бы намекая. — В следующий раз тебя тем более жалеть не будут. — Я не специально. — Что ж, Король к ней оказался благосклонен чуть сильнее, чем к Айвану. Кстати… Милен оглянулась. Среди пострадавших ее молодого человека не было. — Не знаю, кто именно тебя обидел, но они того не стоят.       «Никто не стоит этого геморроя…» — Клод безрадостно уставился в белое-белое окно, искренне не догадываясь, что на втором краю Парижа буянит новый монстр, порождённый самым искренним желанием помочь. — Прошу прощения за наглость, но вы не можете дать автограф? — Вдруг спросила Апрэль и протянула ручку.