Объявлено убийство

Реджина Миллс проснулась одна. Снова. Опять. Перечислять можно до бесконечности, но сути это не меняло, зато ее настроение было отвратительным с самого раннего утра. Пустая холодная половина постели, пустующая уже давно. Миллс помнила, что Камилле приснился плохой сон, и она собиралась уделить этому больше внимания, но настолько устала, что уснула сразу же как закрыла глаза. Но кто бы ей сказал, что девушка не собирается возвращаться?  Миллс встала с кровати, чувствуя неприятный осадок. Но, по прошествию часа, она с трудом прожевала это и проглотила. Нельзя ожидать от веками закрытой ото всех Камиллы непременных скорых изменений, пусть это и было что-то незначительное, как ночевка не в своем доме.  — Мам, а где Камилла? Почему она уехала вчера? — Генри недовольно буркнул, вяло дергая вилкой, чтобы зацепить горячий омлет.  Мальчик совершенно не хотел идти в школу, особенно после такого грандиозного праздника. Ему хотелось перепробовать все свои подарки, почитать эксклюзивные комиксы, покататься на машине.  — Почему Камилла должна ночевать здесь? Миллс напряглась, смотря на его опущенную голову, не понимая с чего бы ей, по его мнению, оставаться на ночь. Ведь настали такие прогрессивные времена, в которые дети знают слишком много. — М-м-м… — он протянул, делая глоток черного чая, и все так же с не оглядывал мать. — Было уже поздно, а потом она еще и убираться помогала. Вот я и подумал, что ты оставишь ее в гостевой комнате. Вы ведь не поссорились, да? — С чего вообще у тебя такие мысли? Генри, ради его же блага, был слишком умным. Иногда это доставляло проблемы, как сейчас, когда он задает вопросы с самого утра, будто конкретно нацеленные на выявление определенной информации. Миллс была в напряжении. Генри, конечно, обожал Камиллу, но женщина не могла знать как он отнесется к их отношениям, к тому же, все было так нестабильно, что было безопаснее держать это в секрете. — Ну… На моем дне рождения Камилле и Миттеру больше всех пришлось развлекать нас. Мне это нравилось, очень-очень, но когда я лег спать, подумал, что это было слишком. Ведь они даже ни разу не присели, и торт не ели, не болтали как остальные родители… Миллс глубоко выдохнула, слыша откровения от сына. Да, она и сама об этом задумывалась. Марвуды внесли невообразимый вклад в развитие детского праздника, и она действительно благодарна Камилле, за что и отблагодарила ее на втором этаже в порыве эмоций. Но ведь они могли в любой момент отказаться, так думала женщина. “Неудержимые” Марвуды за словом в карман не полезут и от скромности точно не страдают.  — Не переживай, Камилла и Миттер наслаждались каждой минутой твоего дня рождения, — видя как его лицо быстро расцвело, Миллс почувствовала приятное тепло в районе груди. — И подарки были замечательные, не так ли? — Да! Мне не терпится прочитать комиксы, которые мне подарил Миттер. Мама, ты даже не представляешь как это сложно… достать то, чего еще нет даже в продаже! А машина от Камиллы… это… это… — Я поняла, милый, ты всем доволен. Миллс усмехнулась, видя его перевозбуждение, если от которого он не в силах избавиться, то и говорить нормально не может, вечно запинается. Если рад он, то рада и она. Когда она отвезла мальчика в школу, то сразу же поехала в офис, садясь за кучу документов, обзванивая сотрудников.  Когда к вечеру ее усталость накопилась, а раздражение усилилось стократно, что прочувствовали все ближайшие работники, дрожа каждый раз, когда Миллс выходит из кабинета… в офис прибыл курьер с букетом миниатюрных, бледно-розовых роз вперемешку с насыщенно фиолетовыми фиалками. Почерк, в котором угловатые буквы, почти агрессивно заостренные, в записке выражали, удивительно, отнюдь не что-то злобное. “Я действительно не люблю спать, но мне нравишься ты”

___________________

— Да, я помню… — Камилла открыла дверь, активно жестикулируя. —  Что значит не получится? Почему? Агх… понятно. Печально. Слушай, я напишу позже, ко мне пришел брат и сейчас он активно заливает мой дорогой ковер. Пока. Миттер зашел, встряхнув головой. Холодные капли противно упали на лицо, стекая, куда-то в сторону глотки. Он старательно проигнорировал сарказм сестры, потому что на улице такой дикий ливень, что даже путь из машины до ее двери заставил его выглядеть, как мокрая собака.  — Сорвалось свидание, м? Он прошел вслед за Камиллой, обращая внимание как она нервно постукивает телефоном по бедру, идя в сторону гостиной.  — Да, сорвалось. Сопляк заболел прямо в день ужина.  — Сопляк… — Миттернахт претензионно усмехнулся, не верующе глядя на нее. — Знаешь, можно и помягче к нему. Парень тебе нравится. — Ну теперь он действительно сопляк, Реджина говорила что-то про текущий нос и кучу склизких соплей. — М-м, — Миттер презрительно нахмурился, устраиваясь на диване. После того, как он осмотрел Камиллу, на его лице появилась маленькая ухмылка. — Букет роз и фиалок, да? — Что? — Камилла дважды моргнула, не понимая когда они перевели тему. — А ты откуда знаешь?! Миттернахт рассмеялся из за ее насыщенного возмущением голоса. Видимо, никто в мире не должен знать, что грозная Камилла кому-то отправляет цветы. — Грэм рассказал, что видел у Мэра на журнальном столике букет. Я сложил 2+2. Признаюсь, выбор цветов меня удивил. Я ожидал бы от тебя что-то банальное и пошлое, вроде красных роз. — Ты так веришь в меня, брат, — Камилла закатила глаза, не собираясь признаваться, что первый букет, подаренный Реджине, был именно таким. — Да, это от меня цветы. Ясно? А Грэму ясно?  — Оу-оу, успокойся! — Миттер выставил ладони вперед, будто стараясь принизить пыл сестры. — Грэм просто сдавал отчеты. И вряд ли ясно, что это ты, никто ведь не догадывается даже о вас. — Он мне не нравится. — Тебе вообще мало кто нравится. — И кудряшки у него идиотские.  — Ты ревнуешь, Камилла? — Миттер удивленно приподнял брови, видя, что она прячется за бокалом с вином. — Я тебя совершенно не узнаю. — Я не ревную, да что вы оба заладили? — Камилла возмущенно взмахнула рукой, призывая его заткнуться. — И вообще, ты чего пришел-то? — Мне не нужен повод чтобы навестить тебя, сестра, — Миттер весело подмигнул ей, делая глоток чистого виски. — Букет просто так или ты опять накосячила?  — Опять?  — Ага?  — И да, и нет, — Камилла вымученно выдохнула, будто у нее что-то было на уме все это время, что не скрылось от внимания Миттера. — После дня рождения Реджина попросила меня остаться на ночь… — Нет! Я не хочу слушать про… — Да нет же, я не об этом. Дурак. — О, хорошо, извини. Продолжай. — И я вообще не хотела оставаться на ночь. Знаешь, когда на моей кровати кто-то валяется после секса, это одно. Я знаю, что человек исчезнет утром, я оплачу такси и мы больше не увидимся, вероятно. Ничего больше от меня не требуется. Но теперь… — Камилла поджала губы, пока оглядывала бордовое вино в бокале. — Это что-то другое, да? Делить с кем-то постель просто так. А как представлю, что утром начнутся эти посиделки за завтраком, общение с Генри, ответы на его вопросы, и, что страшнее, на вопросы Реджины тоже… Вся эта неловкость! И, к тому же, не в своем доме я чувствую себя не особо прелестно. Даже не в своей одежде. Слишком уязвимо. — Камилла, в этом нет ничего страшного… Вы же теперь встречаетесь, а? Ну, все как и прежде, но теперь вместо просто секса есть еще и чувственная составляющая. Остаться на ночь и спать вместе в обнимку - одна из них, — увидев, как губы сестры презрительно скрутились при словах о чувственности, он набрался терпения. — Так, и ты не осталась на ночь? За это извинилась перед ней букетом цветов? — Осталась.  Миттер недоуменно повел рукой. — Тогда в чем проблема?  — Она просила остаться до утра, но…  Миттер поверить не мог, но в ее глазах увидел самый настоящий… страх? — Что? Что такое, Камилла? — Миттер, мне приснился сон! — Она быстро выпалила, сразу же хватаясь за бокал с вином. — Какой еще сон? Нам же они не…  — Не снятся, я знаю!  — Может… Может, это из за того что ты теперь еще и оборотень?  — О, конечно, думаешь они много чем от нас отличаются? С чего бы их мозгу быть способным показывать сновидения, а нашему нет? — Я, конечно, никогда не думал об этом, но можно спросить у какого-нибудь из наших… Ах, у нас нет знакомых оборотней.  — Ага. У нас и друзей-то нет, о каких знакомых ты вообще говоришь. — Не драматизируй, — Миттер задумчиво уставился в одну точку, а потом посмотрел на сестру, выглядящую так, будто та сидит на иголках. — Полагаю, и сон был не особо приятный?  — Злая Королева оскорбляла меня, а потом что-то вырвала из моей груди. Сердце, наверное.  — Злая… Что, черт возьми? Тот образ Злой Королевы из книги?  — Да. И это было совершенно не смешно, — она сердито покосилась на его маленькую усмешку. — Она действительно меня напугала. Реджина меня напугала. Я чудовище, меня никто не полюбит, бла-бла-бла. При этом выглядела как чертово зло во плоти. Думаю, даже Сатана бы проснулся с криком от такого сна! Марвуд недовольно протерла переносицу, страдающую от постоянно нахмуренных бровей.  — Послушай, то, что тебе вообще приснился сон, напрягает гораздо сильнее, чем то, что говорила “Злая Королева”  — Это еще почему?  — Сны строятся на основе нашего мозга, не так ли? На твоей зацикленности. Видимо, ты часто думаешь о том, что Реджина считает тебя… чудовищем.  — Не смею обижаться, так оно и есть.  Миттер, не согласный, отрицательно помотал головой в ответ ее упертому взгляду.  — Про сны я поспрашиваю у кого-нибудь. И чего ты вообще здесь расселась? Едь к Реджине. Хватит прятаться за букетом с цветами.  — Что? Я не прячусь! — Почему тогда лично не вручила?  — Отвали. — Я серьезно. Генри же заболел? Ну вот. А ты приедь с чем-нибудь вкусным, пожалей бедного парня. В общем, помоги ей и покажи какая ты замечательная! Мне действительно кажется, что ты временами забываешь о том, что вы встречаетесь.  — Попробуй забудь о таком… Да ладно, что ты так на меня смотришь? Я и сама собиралась ехать.

___________________

— Камилла? Что ты тут делаешь? — Миллс от ветра запахнула шелковый серый халат, выглядывая за нее, куда-то в сторону угрюмого черного неба и темноты вокруг. — Не то чтобы я не рада, но… — Ты сказала, что Генри заболел. Я кое-что привезла ему. Миллс удивленно шагнула назад, смотря на плотный пакет в ее руках. Марвуд молча сняла обувь и скинула кожаную куртку, пока женщина тщательно оглядывала ее. Привезла болеющему Генри всяких вкусностей почти под ночь, хотя и не должна была. Реджина не могла сопротивляться той теплоте, которая растеклась в ее груди. И записка, которую она вчера получила, все еще отзывается в голове. “Но мне нравишься ты” Они прошли на кухню, где Камилла решила достать из черного полиэтиленового пакета Пандоры неизвестные составляющие, чтобы получить одобрение Миллс и убедиться, что все находящееся там действительно подходит.  — Апельсины, мандарины и лимоны.  Реджина сидела за столом, подперев рукой подбородок. Весело оглянув порядка тридцати цитрусовых, она подняла глаза на Камиллу, выглядящую как никогда серьезной. — В них витамин С и B, — она железно пояснила свое решение. — Хорошо, — Миллс усмехнулась, откинувшись на спинке стула. — Но зачем так много? — Еще я взяла мёд. И судя по тому как его расхваливали, он вполне способен превратить Генри в Иисуса.  — Камилла, ты очень мила. Генри любит мёд, — Реджина встала со своего места, смотря как девушка снова роется в пакете. Подойдя к ней, она мягко положила ей руку на плечо, слегка сжав.  — Еще гематоген. И конфеты. Так, для разнообразия.  Марвуд неважно махнула большой упаковкой в ее сторону. Миллс, не отрывая руки от ее плеча, другой взяла коробку, внимательно оглядывая. — Они с коньяком.  — Что? Да быть не может… — Марвуд выхватила их, и, через пару секунд сообразила, что начинка, вытекающая с конфеты, действительно похожа на коньяк. — О, теперь понятно почему на меня так странно смотрели в аптеке… Ну и ладно? Пусть горло погреет.  Миллс усмехнулась, с улыбкой мотая головой. Камилла пожала плечами и убрала конфеты, понимая, что не судьба пацану попробовать запретный плод. Чувствуя, что рука Реджины теперь гладит ее по пояснице, она сглотнула. В пакете больше ничего нет и отвлекаться не на что.  — Спасибо, Камилла. Твое внимание к Генри… действительно многое значит для меня.  Реджина легонько поцеловала ее в щеку, немного задержавшись на коже губами. Когда на лестнице раздались звуки и небольшой скрип, обе поспешно отошли друг от друга. — Ма-а-ам? Кто-то пришел?  Камилла поморщилась, услышав как его голос охрип, каждая буква дается будто с надрывом связок. Генри вышел, потирая глаза и тупо уставился на Марвуд. Через несколько секунд размышлений он все же улыбнулся и прошаркал вперед с улыбкой.  — Привет, Генри. Это все тебе.  — Мё-ё-ё-д! — он довольно прошептал, сразу садясь на стул. — Можно мне чаю с ним? Пожалуйста?  Миллс кивнула, но не двинулась с места. — Ничего Камилле сказать не хочешь? За все эти сладости?  — М-м-м… о, спасибо!  — Пожалуйста. Камилла фыркнула, садясь напротив него и думая о том, как болезненно выглядит пацан. Его лицо слегка зеленоватое, глаза покраснели и сильно слезятся, а маленький нос раскраснелся от постоянных прикосновений, и, вероятно, высмаркиваний. Волосы загрязнились и растрепаны, выглядя как полный беспорядок. — Чего смотришь, а? Камилла ухмыльнулась, видя, что детская игривость в нем все же осталась, даже несмотря на болезнь.  — Ты выглядишь, как… в общем, не очень.  Генри прыснул от смеха, видимо, понимая, что Камилла не смогла подобрать адекватного сравнения, но тут же закашлялся, хватаясь то за грудь, то за голову, при этом истошно застонав. Миллс сразу отскочила от кружки, которую не успела наполнить, и обхватила его лоб ладонями.  — У тебя опять поднялась температура! — она почти прорычала, ощупывая горящего Генри. — Пойдем. — Но Камилла… — Генри, она никуда не исчезнет.  Камилла молча оглядела и молящие глаза Генри, и взгляд Реджины. В глазах женщины была не мольба, но что-то похожее на просьбу. Пока она уводила мальчика на второй этаж в его комнату, Камилла решила налить чай. Зная, что для больного горла кипяток противопоказан, пусть многие заявляют обратное, она налила лишь половину, добавила щедрую порцию меда, размешала и разбавила. Взяв кружку, она дошла до комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Миллс склонилась над ним, что-то шепча ему на ухо и поглаживала по голове. Камилла тихо зашла, оглядывая их в темноте.  — Ах, чай, я совсем забыла. Поставь на тумбочку, — Реджина включила маленькую лампу в стороне, теперь комната была слабо освещена оранжевым светом. — Я схожу за таблетками. Марвуд поставила кружку, неловко засунув руки в карманы. Генри смотрел на нее в ответ, улыбнулся, почти натянуто, будто сдерживаясь от боли.  — Сядешь?  Камилла кивнула, присаживаясь на кровать. Увидев, что он пялится на кружку и облизывается, она усмехнулась, протянув ее к нему. Он обхватил ее обеими руками и быстрыми глотками выпил сразу все содержимое, удовлетворительно выдохнув. — Вкусно. И мед вкусный. Спасибо. Марвуд не ответила, просто кивнув, предпочитая вместо этого оглядывать его комнату, будто не видела прежде. — Ты останешься на ночь?  — Что? Это еще почему? — Ну уже поздно ведь, а у мамы есть целых две гостевых комнаты.  — Ах, ну, не знаю, Генри. Возможно.  — Утром я бы чувствовал себя лучше, обещаю. Мы бы смогли пообщаться… — мальчик прохрипел, с тяжестью сглатывая слюну. — Я не вынесу несколько дней с тетей Зелиной.  Марвуд задрала бровь, услышав имя сестры Реджины.  — Почему именно в ее компании? — Мама не сможет оставаться дома больше одного дня, как сегодня. Она же мэр целого города, помнишь? Тетя Зелина хорошая, но не когда я болею. Она не оставляет меня одного ни на минуту! Но она единственная, кто сможет со мной… О! Камилла, быть может ты… — Нет, только не думай. Я не умею ухаживать за детьми. — Ничего сложного! И мне десять, я уже не ребенок.  — Ну конечно. И поэтому ты с этим спишь?  Генри претензионно нахмурился, покосившись на другую половину кровати, где лежала плюшевая игрушка, довольно потрепанная и старая.  — Это мама мне подсунула. — Верю, охотно верю. — Но Камилла, пожалуйста, не могла бы ты… Генри даже не успел закончить очередную мольбу о спасении от Зелины, как сразу же разразился сильный и хриплый кашель. Казалось, что в его легких нет ничего кроме вязкой и липкой мокроты. Марвуд сощурилась, почти чувствуя этот запах. Когда Генри схватился за больную грудь, выглядя совершенно ужасно, она рефлекторно прикоснулась к его предплечью, слегка сжав, и не зная что еще можно сделать.  Когда черные толстые линии появились на ее руке, проползая вверх, как змеи, она почувствовала, что теперь грудь болит у нее, а не у него. Камилла испуганно отдернула руку, видя, что теперь линии исчезли, а в голове какое-то неприятное жжение. Посмотрев на Генри, она поняла, что он даже ничего не заметил, но теперь выглядел совершенно спокойным, без признаков какой-либо боли или страданий. Остались лишь маленькие покашливания без сильного приступа. Может, это какие-то новые способности от гибридства? Да точно! Она готова поспорить на все свои деньги, что вампиры так не умеют. Реджина Миллс зашла в комнату, видя, что Камилла панически пялится то на свои ладони, то на предплечье.  — Генри, нужно выпить таблетку.  Марвуд дернулась, совершенно упустив момент ее появления и встала с кровати, наблюдая за тем, как Миллс озадаченно трогает его лоб и щеки.  — Ты ведь еще пару минут назад был горячий… — М-м-м, — он сонно и безразлично промычал.  — Ладно... Если проснешься ночью с температурой, я дам ее тебе. Спокойной ночи, милый. Миллс чмокнула сына, укрыла одеялом до груди и выключила лампу, выходя вслед за Камиллой. Они обе дошли до слабо освещенной гостиной, в которой Реджина указала рукой на диван. Даже не спрашивая, Миллс принесла два стакана с яблочным сидром, присаживаясь рядом с Камиллой.  — Понять не могу, неужели мне показалось?  Марвуд оглядела ее озадаченное хмурое лицо. Карие, и, заметно уставшие глаза, были устремлены в сторону потолка, поскольку женщина закинула затылок на спинку дивана.  — Кхм, не думаю. Наверное, это я сделала.  — Что? Ты сняла его температуру? Вампиры и такое умеют? — Я не собиралась снимать температуру, просто он так сильно раскашлялся, что я схватила его за руку, а потом что-то поползло по моей руке, какие-то черные линии под кожей. Видимо, я… забрала его боль?  Миллс приоткрыла рот, будто не веря в это информацию. Она с широко распахнутыми глазами проморгалась, делая щедрый глоток из стакана. — Такого раньше не было?  — Нет. Неудивительно, ведь мне не приходилось хватать больных детей за руку. — Если ты забрала его боль, значит… — голос Миллс опустился до шепота, — Эту боль пришлось чувствовать тебе вместо него? — Да, где-то в районе груди и головы. Но ничего, это было терпимо. Реджина перевела взгляд с бегающих зеленых глаз, и увидев ее губы, даже не собиралась сдерживать себя. Миллс потянулась вперед, мягко поцеловав ее, и, положив руку на холодную щеку, погладила большим пальцем угол ее челюсти.  — Спасибо. В который раз, — Миллс оторвалась, шепча ей в губы, видя слабую улыбку в ответ. — Пойдешь спать? Со мной.  Камилла посмотрела в темные карие глаза, смотрящие на нее с нескрываемой просьбой. — Теперь вместо просто секса есть еще и чувственная составляющая. Остаться на ночь и спать вместе в обнимку - одна из них. Марвуд поджала губы, слыша отголоски слов брата в голове, и медленно, неуверенно кивнула головой. Это было определенно правильное решение, ведь Реджина сразу же расцвела, теперь улыбаясь широкой, пусть и уставшей, улыбкой.  Когда они дошли до комнаты, Миллс ушла в душ, а Камилла начала переодеваться в пижаму, предоставленную ей хозяйкой дома, которая теперь подозрительно идеально сидит, будто это ее размер, а не Реджины. Неужели она купила ей пижаму?  Увидев на тумбочке около кровати букет в красивой вазе, Марвуд ухмыльнулась. Это ее цветы. Завалившись на кровать, Камилла укрылась одеялом, закинув левую руку за голову и уставилась в потолок. Реджина вышла из душа, поправляя слегка подсушенные волосы, проползла на кровать, как кошка, и выключив лампу, сразу же придвинулась к Камилле.  Склонившись над лицом Марвуд, она еще раз поцеловала ее, на этот раз слегка настойчивее, аккуратно проведя языком по губам, прежде чем прикусить их. Камилла выдохнула сквозь поцелуй, обхватив рукой влажные волосы, и когда в легких уже не осталось места, Миллс отстранилась с улыбкой, уткнувшись носом в ее.  — Спокойной ночи.  Реджина отвернулась, ложась на бок, видимо, ее излюбленная поза. Камилла пропялилась в потолок порядка десяти минут, стараясь не шевелиться, чтобы не мешать женщине спать. Еще через несколько минут она все же решилась сделать хоть что-то, поэтому повернулась в сторону Миллс, немного придвинулась к ней и положила руку на живот, слегка приобнимая. Реджина, почти спящая, слабо улыбнулась, одобрительно промычав что-то в подушку. 

___________________

Ночь прошла просто замечательно, ведь Камилла не сомкнула глаз даже на секунду, так что никакой дурной сон не смог бы вновь ее напугать, если такое вообще повторилось бы. Она не собиралась проверять. Но ничего не делать и не шевелиться 7 часов было довольно затруднительно и скучно. Из развлечений было лишь дыхание Реджины и подсчитывание ее пульса. Иногда она слушала хриплое дыхание Генри. К слову, Камилла насчитала около двадцати приступов мокрого кашля ночью. Марвуд осмотрела спящую женщину, вцепившуюся в нее так сильно, что выбраться было почти невозможно. Одно колено перекинуто через бедра Камиллы, рука просунута под поясницу, а сама женщина скатилась куда-то вниз, на уровень груди Марвуд. В комнату уже просачиваются лучи Солнца, поэтому лицо Реджины выглядит невероятно умиротворенным и светлым, никакой нахмуренности, привычной для ее мимики, как и поджатых губ. Полностью расслабленная, без макияжа и с растрепанными волосами, выглядящими довольно ужасно. Камилла сдержала смешок и аккуратно поправила прядь волос, лежащую прямо на лице, и вылезла из кровати, проходя на кухню совершенно бесшумно. Заглянув в холодильник, она проанализировала обстановку, вспоминая все тысячи рецептов, накопленные в голове. Она знает что можно приготовить, но совершенно не помнит когда она делала это в последний раз. Лет двести назад? Ночным гостям в ее постели готовить не приходилось. Что-ж, настали тяжелые времена, где нужно переступить через себя. Марвуд подумала, что больной Генри вряд ли захочет есть обычную еду, так что надо сделать что-то сладкое. Но Миллс не оценит сладкое на завтрак. Дилемма. Камилла обдумала, в итоге решив приготовить кашу и просто добавить туда голубику и банан, так что у Генри не будет не единого шанса отказаться.  На все у нее ушло около пятнадцати минут. Сварив кофе для Миллс и себя, а после налив чай для Генри, она расставила кружки на столе.  Когда со второго этажа спустились двое сонных Миллсов, удивительно, что оба потирали глаза, причем совершенно одинаково. У обоих на голове полный беспорядок, будто они крутились всю ночь напролет. Марвуд фыркнула, осматривая их, медленно идущих на кухню. Тут и ДНК тест не нужен. — О… Это… О, — Генри сонно выразил свое, видимо, одобрение насчет каши, смотря в тарелку, где поверх каши аккуратно порезанный банан и дугой выложены ягоды. — Это выглядит вкусно.  — Так и есть. Ешь. Камилла старательно игнорировала то, как Реджина озадаченно и, что страшнее, молча пялится на нее уже минуту. Но она все же села за стол, аккуратно, все еще ничего не понимая, пододвинув к себе тарелку с едой и кофе. Камилла же уселась лишь с одними конфетами с коньяком и кружкой кофе. Отличный завтрак для настроения на весь день. — Не знала, что ты умеешь готовить, — Миллс смущенно сказала, теперь поглядывая на сына. — Да, спасибо! Очень вкусно получилось. Но почему ты не ешь? Разве конфеты на завтрак - полезно? — М-м-м… — Марвуд посмотрела на Реджину, увидев ее недовольно задранную бровь. — Я уже съела свою порцию каши.  — Ладно. Генри прищурился, будто не совсем веря, но потом отвлекся на еду. — Тебе лучше, соплячок?  — Да, намного. И сама такая! Камилла фыркнула, особенно забавляясь тем, что слышалось неодобрительное цоканье Реджины. Точно закатила глаза. — А можно и мне конфетку? — Генри спросил. — Конечно можно… Через 8 лет хоть всю коробку. Камилла не была против какой-то там конфеты, очевидно, доза коньяка настолько ничтожна, что даже прочувствовать тяжеловато. Но она почувствовала тяжесть взгляда Миллс, поэтому отказала. — Почему через 8? — Они с алкоголем. — Фу-у-у! Как ты можешь есть эту гадость? Горько ведь!  Марвуд безразлично пожала плечами, закидывая в рот уже пятую конфету.  Спустя пятнадцать минут неспешного поедания и питья напитков, они закончили. Реджина сразу же забрала посуду, собираясь помыть ее. Проходя мимо Камиллы, она оглядела сына, который смотрит в сторону гостиной, и незаметно провела ладонью по ее спине. Генри убежал к дивану, перед этим выпив сироп и какие-то таблетки, полностью увлеченный показом фильма. Реджина, закончив с посудой, подошла к ней сзади, и положив обе руки на плечи, наклонилась, чтобы чмокнуть в щеку. — Спасибо за завтрак. Миллс прошептала, тут же отходя прочь, и ушла на второй этаж, видимо, чтобы начать собираться на работу. Камилла увалилась на диване рядом с Генри, смотря на Человека-Паука, борющегося с преступностью. Младший Миллс постоянно дергался, слишком погруженный и эмоционально напряженный от сцен с драками, подергивая ногой каждый раз, когда наносился удар. Камилла весело закатила глаза. Дети. Такие впечатлительные. Когда Миллс вышла в гостиную при полном параде, как и обычно во всем строгом, ее аура будто сразу изменилась на “Мадам Мэра”, как и выражение лица, ведь она разговаривала по телефону с кем-то из офиса, вышагивая вперед и назад в своих строгих прямых штанах, не забывая беспричинно и слегка раздраженно поправлять серый приталенный пиджак.  — Я же сказала, что я скоро буду, но немного задержусь. Нет, не надо ничего отменять. В своем уме? Ты слышишь что я тебе говорю?! Пусть ждут, мне плевать! Если я так сказала, значит так и будет. Хоть до заката, но все обязаны ждать меня. Камилла прислушалась к ее голосу на кухне, навострив оба уха. Миллс вышла через пару минут с нескрываемом раздражением, переводя взгляд на сына. — Камилла, куда тебя отвести? Или ты на машине? — Реджина отвела телефон от уха, прикрыв его ладонью. — Генри, можешь написать Зелине смс, чтобы она… — Нет! За мной присмотрит Камилла! Мы с ней уже договорились вчера. Да, Камилла? Марвуд вскинула брови, осмотрев весьма уверенного в своих словах Генри. Да уж, только они ни о чем не договаривались. Камилла неуверенно кивнула Реджине, лицо которой было весьма озадаченным. Она выставила указательный палец, приказывая им ждать пока закончится телефонный разговор, что и случилось через пару минут, когда она вновь вернулась в гостиную. — Что значит вы договорились? Когда успели?  — Вчера, когда ты искала таблетки, — Генри непринужденно заявил. — Иногда мне кажется, что вы и войну можете успеть начать за моей спиной, — Миллс задрала бровь, оглядывая сидящую парочку на диване. — Камилла, ты… Это действительно нелегко. Он может быть капризным, когда болеет. И он точно таким будет. — Что? Это неправда! — Генри пнул ногой по полу, шмыгнув носом, совершенно не замечая собственных действий.  — Ничего, я его быстро успокою. — Только не с помощью конфет с коньяком,— Миллс пробурчала, вновь скидывая звонок трещащего телефона. — Ты уверена?  — Ага.  — Проводи меня.  Камилла прошла вслед за Реджиной в прихожую, молча смотря как она накидывает короткое пальто.  — Он тебя заставил, не так ли? — Миллс тихо усмехнулась, но в этом смешке чувствовалась нервозность.  — Меня никто не сможет заставить недобровольно сидеть с ребенком. Полагаю, это было мое решение… — Камилла выглянула в сторону гостиной, высунув голову за стену, и повернувшись обратно, прошептала. — На самом деле, у него действительно есть пистолет. Извини, что не поверила тебе в прошлый раз, когда ты говорила об этом. Чертов калибр с мой палец. Миллс громко и бархатно рассмеялась, широко улыбаясь, и весело помотала головой, тихо подходя к Камилле. Тогда улыбка сменилась ухмылкой. Резко притянув ее к себе за ворот пижамной рубашки, Миллс сразу обхватила голову, целуя так страстно, будто они не виделись месяц. Камилла удивленно промычала, за что получила легкий щипок за шею, ей точно приказали заткнуться. Когда Реджина еще и обхватила ее задницу, с силой ощупывая, мозг Марвуд почти расплавился, но женщина тут же отстранилась. — Вот почему я не накрасила их, как делаю обычно утром, —  она протянула пальцы к своим губам с дерзкой усмешкой. — На кухонном столе я оставила подробную инструкцию что и сколько раз давать. И, пожалуйста, не потакай его капризам, Камилла. Он может быть очень хорошим актером, которому резко поплохеет, если ты откажешься во что-то играть, погулять, или предложишь съесть что-то, по его мнению, невкусное. Не верь ни на секунду.  Камилла на выдохе усмехнулась, все еще пытаясь восстановить дыхание. — Понятно. Все сделаю, мадам мэр, — увидев, как странно она ее оглядела, Марвуд пожала плечами. — Сейчас ты мадам мэр, а не Реджина.  — Мне пора. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Удачи. Пока, милый! Миллс напоследок улыбнулась, но все веселье с лица пропало, когда телефон вновь зазвонил. Когда Марвуд закрывала дверь, слышала, что Миллс уже совершенно не сдерживается в выражениях и произносит весьма неприличные слова.  Вернувшись в гостиную, она посмотрела на Генри, который медленно потирал ладони с усмешкой. — Ну и во что мы будем играть?

___________________

— Давай построим крепость! Камилла поперхнулась кофе и вздрогнула, кажется, в тысячный раз. У парня была привычка залетать в комнату с криком, сразу же предлагая какую-то идею. После многочисленных игр в догонялки, прятки и рисования, видимо, появилась еще одна. Прошло уже около семи часов неутолимого веселья. Марвуд даже начинало казаться, что пацан вовсе не болеет, иначе откуда столько радости и энергии? Но его кашель и сопли не были актерской игрой, так что он видимо просто хотел поиграть с Камиллой.  — Хорошо, но из чего? Мне сбегать в строительный магазин за кирпичами?  — Да нет же! — Генри фыркнул, на ходу поправляя непослушные волосы. — Из предметов. — Хорошо, давай возьмем эти подушки. Генри швырнул подушку на пол, как будто это был огромный валун. — Нет, нам нужно играть по-крупному! Мы должны использовать и шторы! — В его голосе слышалось волнение и нетерпение, когда он быстро подбежал к большим окнам и с радостной самозабвенностью резко сдернул их.  Камилла усмехнулась, позволив импульсивной натуре захлестнуть его. — Но если мы будем использовать их, надо убедиться, что сможем вернуть все на свои места до того как твоя мама вернется. Я не хочу чтобы она завернула меня в эти шторы и выкинула на мусорку. Генри громко расхохотался, несколько раз прокашлявшись, и махнул на нее рукой. — Она никогда не узнает! Ну давай же, помогай мне! Пока он хватал шторы и подушки, Марвуд огляделась по сторонам. Легким движением ноги она отодвинула угловой диван от стены, где было слишком много украшений и предметов интерьера, и начала расставлять плотные высокие подушки вокруг, как в домино, где-то подперла маленькими табуретками. Убедившись, что ничего не падает, она посмотрела на Генри, размышляющего с открытым ртом, будто от этой крепости зависит их жизнь. Марвуд фыркнула, и схватив его, оторвала от земли и поставила по ту сторону подушек.  — Расстояния достаточно чтобы выползти? Не надо подвинуть?  Генри пробно высунулся на половину и тут же заполз обратно. — Супер! Она притащила два высоких стула с кухни, и поставив их параллельно друг другу на разных сторонах дивана, сверху накинула шторы, прикрыв все что нужно. Когда голова Генри высунулась из прохода, Марвуд усмехнулась, оглядев со стороны их крепость. Куча подушек и сорванные шторы. Стулья на диване. Да уж, надежно, как швейцарские часы, и как психика Реджины, которая может увидеть это. Камилла быстро достала телефон, сфоткав высовывающуюся голову Генри, который затаился, как бегемот под водой, тихо хихикая, но его смех приглушался из за подушек. Он начал корчить рожи, еще сильнее забавляя Камиллу, но когда послышалось какое-то ворочание в замке, они оба ошарашенно открыли рты, смотря на друг друга так, будто они какие-то воры и стоят посреди комнаты с золотом, а круглая дверь сзади начинает открываться. — Ой, ой, ой… плохи твои дела. — Только ли мои?! — она прошипела, смотря, как он непринужденно и с улыбкой исчезает в темноте крепости. — Да конечно! А ну подвинься, или я скажу, что ты съел конфеты с коньяком!  Игнорируя его хихиканье, она еле-еле пролезла в крепость, чудом не разрушив постройку из подушек, прикрывающих их, и тоже затаилась. Тут было очень темно, не для нее конечно, но она понимала это. Они оба тихо высматривали в сторону прихожей, несколько раз стукнувшись головами. — Камилла? Генри?  Оба переглянулись, услышав снисходительный голос Реджины.  — Как думаешь, каков шанс того, что она не заметит огромную кучу чуши посреди гостиной? — Камилла прошептала, смотря, как Генри волнительно прикрыл рот рукой. — Мама любую соринку заметит. Может, если мы припугнем ее, выскочив отсюда, она не сразу поймет что к чему и будет время чтобы сбежать. Камилла закатила глаза на его идею. — Конечно, она ведь не поймет что мы именно тут и сидим.  — Вообще, мама довольно милая. Она просто прячет это за суровой внешностью. Нам ничего не будет. Камилла покосилась на Генри, совершенно не уверенная в данном заявлении именно сейчас. — Вы где… Это что еще за… Что, во имя дипломатии, здесь происходит? Вопросительный голос Реджины раздался в опасной близости где-то сверху. Когда штора резко слетела с "крыши" крепости, они прищурились от яркого света, как слепые кроты, прикрываясь руками, пытаясь посмотреть в ответ на Миллс, скрестившую руки на груди. — Привет, мама... А мне уже намного лучше! И Камилла поэтому предложила построить крепость. — Да неужели? — Миллс усмехнулась, переводя глаза с Генри на Камиллу, непонятно как поместившуюся в таком узком пространстве, и сидящую с поджатыми коленями. — Что на это скажет Камилла?  — Лишь то, что никто из нас не ожидал что ты вернешься так не вовремя, как и то, что крыша нашей крепости была такой ненадежной. Марвуд пожала плечами, переглядываясь с Генри, который тихонько то ли хихикал в кулак, то ли кашлял. Реджина недовольно оглядела стулья, стоящие прямо на диване и помотала головой с непонятной эмоцией. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и она действительно была рада, что они нашли себе развлечение и что ее сын выглядит таким довольным. Именно такие моменты приносили ей радость среди хаоса ее напряженной работы. Но женщина не могла давать им спуску. — Весело было?  — Да! — Генри ни о чем, очевидно, не жалел. — А теперь вы двое начинаете уборку. У вас есть пятнадцать минут пока я разогреваю ужин. После я должна забыть о том, что тут был такой бардак. Пока Генри недовольно стонал, оглядывая все вокруг, Камилла ткнула его пальцем в плечо с задранной бровью. — Мы легко отделались, так что не ной, пацан. 

___________________

Ближе к ночи у Генри вновь поднялась температура, поэтому он лег спать раньше, выпив кучу таблеток. Марвуд сидела в гостиной на диване, и, заметив Реджину, перевела все внимание с телевизора. — Уснул?  — Да, — женщина устало села на диван, рассеянно потирая ноющий затылок, — Небольшая температура, но таблетка быстро подействует. Спасибо, что согласилась посидеть с ним… Господи, за сутки я сказала это слово столько раз, сколько не говорила за всю жизнь. Камилла с усмешкой кивнула, оглядывая часы. Уже десять вечера.  — Мне пора, так что я пойду.  — Уверена? Ты можешь… остаться, — Миллс открыла один глаз, прищурившись с каким-то недовольством, и оторвалась от спинки дивана. — Голова болит? — Ах, да, опять мигрень. Эта кучка идиотов научилась выпрашивать деньги под любым многочасовым оправданием, но делать дела - нет.  Камилла хмыкнула, оглядев как она сжимает виски. Неуверенно протянув руку, подумала, что может сделать тоже самое, что и с Генри. Только как пока что не понимала. Взяв Реджину за руку, чем была награждена удивленным взглядом, Марвуд закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Когда она почувствовала острую колющую боль в голове, с кряхтением оскалилась, ожидая пока это закончится. Реджина ошарашенно смотрела, как по руке Камиллы плывут какие-то устрашающие темные линии, почти сразу исчезая, будто впиваясь внутрь, под кожу. Беспокойно оглядев скорченное лицо Марвуд, Миллс почувствовала, что ее собственная голова больше не болит.  — Вот и все, — Камилла потерла свой затылок, через силу улыбнувшись, и тут же встала с дивана, уходя в сторону прихожей. — Камилла, тебе не обязательно… — Реджина шла прямо позади нее. — Успокойся, Реджина, мне не больно. Уже нет. Увидимся.  Миллс в ответ на ее слова поджала губы, недовольно смотря как она одевается и открывает дверь. Реджина быстро чмокнула ее в губы, не позволяя поцелую, происходящему с открытой дверью, задержаться дольше нужного. Осмотрев как Камилла быстро уходит с территории и садится в машину, женщина захлопнула дверь.

___________________

Беззаботное времяпрепровождение продолжалось около пяти месяцев, и Камилла, пусть не признается, не могла нарадоваться. Она постоянно виделась и с Генри, и Реджиной. У них стало обыденностью ужинать вместе по пятницам. Они часто ходили в кино, парк аттракционов, на который Реджину пришлось уговаривать несколько суток, и просто гуляли по городу. Один раз Камилла позволила Генри вести ее Порш, сидя на ее коленях, и, конечно, под пристальным взором Реджины и постоянными заявлениями “Не давай ему жать на газ! Я знаю твою машину, мы взлетим, как самолет!” Камилла, конечно, слушалась, но время от времени все же давала ему нажимать на заветную педаль, пока Миллс не видит. В полицейском участке на них стали смотреть как-то подозрительно, на Реджину с недоуменностью, сразу опуская глаза в пол, а на Камиллу с какой-то усмешкой, причем гордой. Миттер на их вопросы лишь фыркнул, и ответил, что, возможно, им не стоило разгуливать по городу вместе, если хотят держать отношения в секрете. Еще он заявил, что абсолютно никто не был удивлен, что они сошлись, сказав, что кто-то еще и выкинул поговорку про "Муж и жена - одна Сатана", что его весьма позабавило, но кто именно это сказал Миттер говорить отказался. Но, в общем-то, им было плевать, и они время от времени все равно ходили гулять все вместе. Генри, к слову, был все время непринужденным, принимая Камиллу за слишком хорошего друга семьи. До одного из дней. — Почему ты вышла из комнаты моей мамы? Марвуд озадаченно выпучила глаза, повернув голову вправо, быстро попыталась поправить взлохмаченные волосы и мятую рубашку с расстегнутыми тремя пуговицами. Хорошо, что пацану десять лет, а не шестнадцать, иначе он бы точно все понял. — Я… — Ты ночевала там?  — Что? Нет. Конечно нет. Я просто искала расческу.  — Генри скептически оглядел ее беспорядочно раскинутые волосы, вынуждая ее ответить на немой вопрос. — Да, расческу не нашла, как видишь.  Генри пожал плечами и ускакал на кухню, топая по ступенькам, как слон, и Марвуд выдохнула. Позже она рассказала об этом Реджине, которая выглядела невероятно взволнованной, но они обе решили, что пока он, наверное, не догадался, то все в порядке. Наверное.  В один из дней, когда они устроили совместный просмотр кино дома, после его окончания, Генри устало протер глаза. — Милый, иди спать. Ты еще и после тренировки, так что нужно лечь пораньше.  — М-м, — он одобрительно промычал, вновь зевнув, и оглядел Камиллу. — О, Камилла, ты можешь остаться, все равно уже поздно. Ты, конечно, помнишь где у нас гостевая комната, — Миллс заявила отрепетированным голосом. — Да, я помню. Спасибо. Генри повернулся к ним спиной, уходя в сторону лестницы, мотая головой, и напоследок заявил: — Камилла вряд ли знает где у нас гостевые комнаты, потому что всегда ночует в твоей, мама. Нужно ли говорить, что и Реджина, и Камилла были в шоке с его неожиданного заявления? Даже какое-то время Марвуд действительно спала в гостевой комнате. Но, к счастью обеих, он не высказывал какого-либо недовольства. Казалось, что это невозможно, учитывая как он обожает Камиллу.  И действительно все шло очень хорошо. Даже слишком, что постоянно напрягало Камиллу, ведь она была твердо убеждена до сих пор, что после белой полосы, непонятно как появившейся в ее жизни, начнется черная. Но она все не начиналась и она выдыхала со спокойствием. Все хорошо. Наконец-то! Неужели все ее грехи просто смылись и ни о какой карме речи не идет? 

___________________

— Что, прямо на этом узком диване, а? — Реджина почти промурчала, чувствуя, как ее шею покусывают. — Ты такая невежливая хозяйка. — Совсем чуть-чуть, — призналась Камилла и ее глаза игриво заблестели, когда Реджина пошевелилась под ней. — Особенно когда тут такая красотка, тогда хоть в прихожей. Реджина усмехнулась, и ее сердце почему-то растаяло от слов Камиллы. В очередной раз. Она в последнее время стала замечать, что на многое реагирует ярче, чем нужно. Именно это обаяние, слишком сильное, когда это нужно, эта способность острить и говорить то, что смешит ее, несомненно сблизили Реджину с ней. И хотя их миры были совершенно разными, но все же это никогда не казалось неправильным.  Однажды тихим вечером, они оказались прижатыми друг к другу на диване в доме Марвуд. Сердце Реджины бешено заколотилось, пока они медленно и лениво целовались, не стремясь к чему-то большему. Тени танцевали по комнате, создавая атмосферу интимности, и, словно ведомая инстинктом, она поддалась, не в силах держать язык за зубами, когда видит эти светящиеся зеленые глаза.  Она чувствовала, что Камилла начинает покрывать поцелуями ее кожу все ниже и ниже, спускаясь к декольте, чтобы расстегнуть его, и ныряет к ложбинке груди, облизывая ее, заставляя женщину громко втянуть воздух носом. — Камилла… — она протянула руку и положила ее на затылок девушки, чтобы та подняла глаза, но Марвуд не желала отрываться. — Что, красавица? — она промычала в перерыве между поцелуями. Реджина облизала губы, смотря, как она задирает ее тонкую кофту, чтобы облизать подтянутый живот прямо до пояса брюк.  — Поцелуй меня.  Камилла тут же двинулась вперед, утягивая ее в страстный поцелуй, и когда он закончился, Миллс тут же обхватила ее щеки, нервозно оглядывая ее глаза. — Камилла, — начала Реджина мягким, но в то же время встревоженным голосом. — Я думаю… То есть, мне кажется, что… Я люблю тебя.  Мгновение застыло. Она видела, что глаза Камиллы заблестели еще сильнее, заметно расширившись и превратившись в омут неуверенности. У Реджины перехватило дыхание и она чувствовала, что пальцы начинают слегка дрожать. Что, если она сейчас уйдет? Может, это было слишком? Почему она молчит?  Но Камилла, захваченная вихрем момента, хранила молчание, размышляя над словами. Вместо ответа она вновь придвинулась к Реджине с непонятными эмоциями на лице. Их губы встретились, и между ними вспыхнула искра взаимного напряжения, но такого сладкого и волнующего, что отказаться было невозможно. Как только поцелуй стал более страстным, их прервал пронзительный звонок в дверь. Атмосфера резко изменилась - тепло их близости погасло, как свеча, задутая ветром. Камилла неодобрительно зарычала, смотря куда-то в сторону выхода.  — Кто бы это ни был, я убью его. Ты все равно мэр, так что плевать на закон! Реджина поспешно отстранилась, пытаясь успеть за быстрым шагом девушки, а Камилла вернулась к своему несдержанному поведению, уже сжимая кулаки. Миллс уже прекрасно знала на что она способна когда злится. — Камилла, успокойся. Без глупостей, ладно?  Марвуд стиснула челюсть, оглянувшись на нее и еле заметно кивнула. Когда дверь распахнулась, за ней показался Миттер, внушительно окутанный темнотой ночи. Его голубые глаза сверкали смесью отчаяния и ярости, когда он нервно смотрел на обеих. — Извиняюсь за беспокойство, — сказал он несвойственно ему грубым голосом, когда молния пробилась сквозь темное небо. — Похоже, наш маленький секрет не так надежен, как мы думали, Камилла. — Что? О чем это вы двое говорите?  Реджина недоуменно спросила и шагнула в сторону, видя как Миттер быстро закрывает дверь на замок, а Камилла, к ее возмущению, выглядит так, будто догадывается о чем говорит брат. Все кроме нее понимают. Как всегда! Когда оба переглянулись, после осмотрев Миллс, она сердито усмехнулась, уперевшись руками в бедра, и агрессивно воскликнула. — Даже не надейтесь сплавить меня в другую комнату, Марвуды!  Миттер спокойно моргнул, несколько секунд оглядывая пол, а потом сестру. Увидев ее недовольный кивок, он поджал губы. — Камилла, помнишь фанатичную банду вампиров, которые так восхваляют наши убийственные времена?  — Да, и… что? — Только что в моем доме шарилась куча вампиров. Вероятно, они знают, что мы с тобой живы и здоровы. Так тщательно рыться в моем доме, при этом ничего не воруя и не разрушая, так что других причин не вижу. Камилла раздраженно зарычала, начиная ходить туда-обратно. — Какого хрена им надо? Как?! Миттер лишь пожал плечами, судорожно выдохнув. — Может, увидеть излюбленных “кровавых” Марвудов в деле? Надеюсь, что я ошибаюсь. У Реджины перехватило дыхание. Волна страха и нервозности прокатилась по ее телу, она почувствовала, как легкость сменилась тяжестью, резко ударив по голове. Пальцы Камиллы ободряюще сжались на ее запястье.  Вот она - черная полоса. И как и всегда она подкралась незаметно.