Песок, который не удержать

      — Кайт, — вдумчиво произносит Акаи в сигаретном дыму, разглядывая Саву, стоящую возле закрытого окна-слайдера.       Перед ним большие голубые глаза. Она смотрит на него, но не хочет касаться его мыслей — всё, что он делает и говорит, разумно только для него. Ему, в свою очередь, нравится смотреть на Саву, любоваться её бёдрами, косами-крендельками и открытым взглядом, потом представлять их после, в одиночестве. Иногда он воображает, как Сава сама о нём думает.       Взгляд детектива падает на настенные часы. Ему нужно идти в душ, чтобы успеть в участок.       — Эти глаза… — щурится, поднося сигарету к себе. — Что они видят? — интересуется Акаи. Оставляет окурок в пепельнице и встаёт с дивана, внушительно увеличиваясь во всю длину обнажённого тела.       Сава на фоне белой оконной рамы выглядит иконой. Когда он вспоминает об изуродованных телах, которые остаются после её разрывных пуль, его воображение будоражится, а сердце ускоряется — обстановка возбуждает его нервы, и ему хочется представлять, что он будет делать с ней после работы, будучи очень уставшим.       Сава слегка улыбается, привлекая мужчину и желая отвлечь от дум. Смотрит на него испытывающе, думает, рассказывать или нет.       — Они видят прошлое, Акаи.       Ничего более не прозвучало. Акаи подозревает, что она знает, на что он пошёл.              Акаи заглядывает в окно-слайдер, ища что-то неопределённое — то, за что цепляется зачарованный взгляд Савы после их совместных вечеров. Он поднимает створку и выглядывает в бетонный двор, внимательно оглядываясь, но ничего не находит. Слышит битьё мяча об асфальт и крики детей, бросок. Улавливает пронзительный звук выстрела.       Он обращает задумчивый взор к густому красному небу, вбирающему в себя облака пыли и смога городских кирпичных заводов. Мужчина уходит ни с чем.       Она на́скоро заворачивает тело в шёлковый халат и следует к окну-слайдеру в гостиной. Болезненно морщась, облокачивается побитыми локтями о подоконник и размышляет, вспоминает, ворошит улей беспорядочных мыслей в голове.       Кайт. Кайт. Когда он узнал?       Они не продвигаются в поисках убийцы. Сава хочет поговорить с Акаи, но не решается. Что ещё она может сделать для него, чтобы, если не продвинуть их дело, хотя бы облегчить? Девочкам в подпольном мире, созданном мальчиками для мальчиков, трудно одним, и потому Сава методично выполняет всё, что от неё требуется, пёрышком закручиваясь в безудержно холодном, металлическом вихре возмездия. Она лишь надеется, что время обернётся вспять и сотрёт всю кровь с тела, а родители снова прикоснутся к ней и пригладят волосы, побеспокоенные только прохладным летним ветром.       Сава завязывает «крендельки» по памяти, изредка поглядывая на отражение в оконном стекле. Она старается не смотреть на себя вообще, и даже сейчас её взгляд устремлён на мерцающие при дневном свете серьги, а ум сосредоточен на красном воздушном змее за окном с колышущимся двойным хвостом, с рассекающим небесное полотно леером. Она завороженно смотрит на чистое небо, на кайт, который препятствует тёплому ветру и летит сквозь женский смех, и не может отвести голубых глаз. Вид в них двоится и приносит отголосок памяти, несколько лет утерянной, потому горькой.

***

      — Как тебе? — вдумчиво произносит Акаи в сигаретном дыму, разглядывая обнажённую Саву, стоящую возле закрытого окна-слайдера.       Взгляд детектива падает на окно — туда, куда обычно направлено внимание девушки. Ему нужно идти в душ, чтобы успеть в участок. Но сначала он спрашивает:       — Эти глаза… — щурится, поднося сигарету к себе. — Что они видят? — хрипло интересуется Акаи.       Стоя к нему спиной, Сава молчит, а когда поворачивается, ровно произносит:       — Они видят прошлое, Акаи.       Ничего более не прозвучало.