Исчезнувшая

Иво был таким же, каким Лу его помнила: высокий, весь в черном, длинные волосы, цепкий взгляд карих глаз, особенно выделяющихся на бледном лице. Псионичка заметила, что Мартен похудел, синяки под глазами стали более насыщенными. Взгляд Рид задержался на тонких, но довольно заметных шрамах, иссекающих скулы мужчины. И, конечно, перебинтованная правая ладонь. «Ранили. Не соврал. Крэп, а я ведь ни черта не помню. Что случилось тогда?» — пронеслось в голове у Лу. Девушка высказала всё Мартену сразу, без предисловий. Прямо и откровенно, как она привыкла. Лу видела, как дрогнули шрамы на скуле Мартена. Как мужчина задержал дыхание, пропуская вдох. Псионичка уставилась на него немигающим взглядом, ее сердце бешено стучало, дыхание перехватило. Воздух в одну секунду стал невероятно тяжелым, тягучим, в нем недоставало кислорода. Девушка чувствовала, как начинает кружиться голова, но лишь сильнее сжала левую ладонь, сжимающую стол. Она слушала. Внимала каждому его слову.

***

Мысли, до этого роившиеся в голове мужчины, мгновенно испарились. Едва он заглянул в ее невозмутимые, смелые голубые глаза, в сознании образовалась удивительная ясность и тишина. Сейчас. Иво должен все исправить сейчас. Мартен видел, как Лу пошатывает, видел, как стекает кровь по ее руке. Что она сделала, чтобы сейчас попасть к нему? С крыши, что ли, прыгала? Иво видел в ее глазах безграничную веру. Ему. Его слову. После всего случившегося, у нее все равно осталось к нему доверие? После всего, она все еще что-то к нему чувствует? Несколько дней назад Приор бы прыгал от радости от такой новости, но сейчас на душе было как никогда гадко: Мартен должен был соврать ей. Нагло, безбожно. Соврать этому совершенному, чистому ангелу. Ради ее же блага. Иво должен это закончить. Побороть свою слабость. Но сейчас он сделать это не мог, нужно подготовиться. Нужно отрепетировать роль злодея и подонка. — Боюсь, мадемуазель Рид, вы в не том состоянии, чтобы вести подобные разговоры. — подчеркнуто деловым тоном бросил Иво, внимательно следя за реакцией девушки. — Давайте, я распоряжусь, чтобы вас доставили в больницу, и, как только вам станет лучше, все обсудим? Лу вспыхнула мгновенно. Девушка сорвалась с места, обошла стол, сократив дистанцию между ними. Раздался громкий треск, в рубашку Иво воткнулся острый черный осколок — подаренная Лу кружка разлетелась на куски. — Я не для того сбегала из этой чертовой больницы, чтобы вы меня туда снова ссылали, месье Мартен. Иво не мог смотреть на девушку, ее предательски дрожащие губы кричали о бушующем урагане чувств внутри. Сердце Мартена обливалось кровью. Что же он с ней делает. — Вы скрылись от меня вначале, сбежали после. Имейте же мужество поговорить со мной сейчас, когда я пришла к вам сама. — на одном дыхании произнесла Лу. — Между нами был просто секс? Иво слабо усмехнулся, покачал головой. Инквизиторская маска давно трещала по швам, но сейчас она триумфально развалилась. Он с особой нежностью вынул осколок из ткани, сжал в кулаке, чудом не поранившись. Сейчас. Он должен это сделать сейчас. — Просто секс. — медленно, словно обдумывая каждое слово, сказал Иво, смотря в голубые глаза. Мартен на секунду прикрыл глаз, коротко выдохнул. — К черту. Иво шагнул к Лу, окатил ее своим тяжелым дыханием. Девушка не шелохнулась, не испугалась. — Лу Рид. Ты изменила мою жизнь. Ты научила меня любить. Мечтать. Ты дала мне веру в человека. Ты научила меня чувствовать. Я никогда не перестану восхищаться твоим характером, твоей стойкостью. Тобой. Я очень сожалею о том, что с тобой случилось. О той боли, которую я принес в твою жизнь. Больше всего на свете я хочу это исправить. — Иво упал перед девушкой на колени, словно она была иконой, а он — нечестивым грешником. Склонил голову. — Ты — самое прекрасное, что случилось со мной в жизни. Тысячу раз спасибо. Тысячу раз прости. Он не смог ей соврать. Не смог. У Иво не хватило сил сыграть бесчувственную сволочь до конца. Мужчина продолжал стоять на коленях, не поднимая головы. Женская рука легонько коснулась его плеча, провела по шее, затем выше. Осторожно обхватила подбородок, приподняла его. Иво послушно поднял голову. Лу улыбалась. С застывшими слезами в уголках глаз, но улыбалась. — Дурак. — тихо прошептала она. Лу пошатнулась. Взгляд девушки поплыл, потерял четкость, Иво тут же подскочил, обнял Лу, прижал к себе. Псионичка безвольно повисла у него на руках, уткнулась лбом в грудь. — Лу… — голос Иво дрожал, появление Лу, его искренность, ее реакция — все смешалось, огромный ком из эмоций накрыл его с головой. — Ангел мой, любимая, пожалуйста, позволь отвезти тебя в больницу. — мужчина зарылся в ее волосы, напряженно вдохнул. — Что хочешь можешь со мной делать… — ухмыляясь, очень тихо ответила девушка. — Только я не дойду… Иво не дал ей договорить, аккуратно поднял, взял на руки. «Какая легкая» — горько отметил Мартен. Иво открыл дверь в прихожую с ноги, чуть ли не выбивая ее. Даниэль, нервно смотрящая до этого на дверь, вздрогнула, а когда увидела полную картину — потеряла связь с реальностью окончательно. — Даниэль, срочно свяжись с Центральной больницей, вызови скорую, вызывай Жака. — пресекая любые вопросы, моментально приказал Иво, даже не глядя в сторону секретаря. Он аккуратно сел на диван, стараясь лишний раз не беспокоить Лу. Псионичка все еще была в сознании, слабо улыбалась. Услышав перепуганный до смерти голос Даниэль, договаривающуюся о машине, хмыкнула. — Я не при смерти, расслабьтесь. Оба. — взгляд снова уставился на Иво. — Иво… Мартен встрепенулся, когда услышал свое имя. Не обращая внимания на уставившуюся на них Даниэль, прижал Лу к себе, нежно коснулся губами лба. Бережно покачивает, словно убаюкивает, успокаивает. Как будто это ее нужно успокаивать. — Я здесь. — по-кошачьи потерся об ее лоб. — Я сейчас отрублюсь. — очень медленно, отдаленно протянула Лу, пытаясь сфокусироваться. — Пообещай, что больше не исчезнешь, не пропадешь… — Лу подняла окровавленную руку, коснулась исцарапанной щеки мужчины. — Больше никогда. Обещаю, я буду рядом. Что бы не случилось.

***

Лу разбудил громкий шум. Крик, точнее. Кто-то крайне эмоционально высказывал свое мнение, ругался, в общем. Девушка сосредоточилась: звуки становились все громче, слова — отчетливее. — Я подниму вопрос о системе безопасности больницы: как можно допустить, чтобы пациент смог самовольно покинуть территорию и остаться незамеченным? Почему пожарные выходы были закрыты на нижних этажах, а лестница — неисправна? — чуть громче обычного звучал Иво, но все еще спокойно. — Что?! — окончательно взорвался Жак. «Полежу-ка я с закрытыми глазами, послушаю» — решила про себя Лу. — Ты совсем рехнулся, Мартен?! Обвинять больницу? — Лу никогда не слышала, чтобы Жак был так зол. — Жак, это никак не касается тебя или… — Да плевать мне на себя, Иво! — Лу чуть не вздрогнула, Гране стукнул по столу. — Она могла погибнуть! Лу, которую я лично вытаскивал с того света, потом собирал по кускам, реанимировал, мать его, каждую мышцу, лично подбирал реабилитацию, чудом не разбилась к чертям собачьим! Упала с пожарной лестницы, хвала единый, голова цела, и ничего не сломано! В ее-то состоянии. — Жак зашелся в кашле. — Жак… — теперь Иво звучал обеспокоенно. — Иво не при чем, это я виновата. — Лу не могла остаться в стороне. Открыла глаза. «Родная» палата. Рядом, на жутко неудобной табуретке, сидит Иво, держит ее за правую руку. Услышав голос Лу, Мартен мгновенно обернулся, обеспокоенно посмотрел на девушку. Та кивнула, мол, все в порядке. Красный, как рак, Жак, стоял в центре палаты, Лу заметила, как он быстрым движением затолкал платок в карман. Посмотрел на псионичку таким взглядом, что Лу захотелось впасть в кому. — Ну, конечно. Кто бы сомневался. — процедил врач. Гране еще раз посмотрел на Иво, словно говоря: «Мы еще не закончили», и молча вышел из палаты. Они остались одни. Иво с заметным облегчением выдохнул, потянулся куда-то в сторону, взял в руки планшет. Лу с недоумением уставилась на него. Что это значит? Иво молча включил его, развернул Лу, показал ей запись: Лу Рид, находящаяся на реабилитации после тяжелейших травм, кое-как, цепляясь покалеченной рукой за перекладины, буквально сползает вниз по лестнице, пока ее стопа не ловит пустоту вместо опоры, а сама девушка не повисает на левой руке. Через несколько секунд она уже летит вниз и приземляется прямо на спину, попутно ударяясь головой о землю. «Мда. Эффектно я» — Лу откинулась на подушки. — «Может, притвориться, что мне плохо стало, чтобы он меня не отчитывал?» Лу скосила взгляд в сторону Иво. Тот выглядел как обычно — то бишь фиг поймешь, что думает. Черт. — Злишься? — осторожно спросила девушка, и, сама того не замечая, потянулась к нему левой рукой, плотно обернутой в бинт. — Тебе нужен покой. — низким, глухим тоном ответил Иво, мягко возвращая руку обратно, не забывая оставить на ней поцелуй. — Не злюсь. — уставшие карие глаза с теплотой смотрели на девушку. — Признаться, я затрудняюсь сказать, что чувствую. Слишком много случилось ночью. Слишком много эмоций. — Хороших хотя бы? — хмыкнула Лу, попыталась пошевелить правой кистью, но безрезультатно. — Безумно хороших. — Иво легко улыбнулся. — Сколько я здесь лежу? — Несколько часов. Уже утро. — И ты все это время был здесь? — выгнула бровь Лу. — Да. — Зачем? — Я же обещал быть рядом. — спокойно напомнил Иво. — Не хотел пропустить твое пробуждение. — Ты с ума сошел. — Лу села в кровати. Оглядела мужчину. — Тебе самому нужен отдых, Иво. Сон хотя бы. — Я дремал. — Иво сменил позу, положил голову ей на колени. — На этой машине для пыток? — Лу запустила руку в его волосы, аккуратно расправила спутавшиеся локоны. — Я не хочу тебя мучить. Уверена, работа отлично и без меня справляется. — Прогоняешь? — шутливо-серьезным тоном спросил Мартен. — Да. Отдыхать и спать. Поэтому вечером не жду — хватит с тебя дежурств. — Лу легко коснулась его щеки, провела по шрамам, нахмурилась. Спросит потом, откуда они. Сейчас не время. — Сурово. — Иво положил голову на бок, открыто смотрел на нее. — Как скажешь. Лу легонько коснулась губами его лба, затем резко отпрянула, чтобы в следующую же секунду прислониться к его губам. Несмотря на очевидную усталость, мужчина отреагировал мгновенно, уверенно завладел ее ртом, затем языком. Лу задыхалась от нахлынувших эмоций, но ей было мало. Внезапно Мартен остановился, демонстративно отодвинулся, встал. — До завтра, тогда. — чрезмерно довольной, почти шаловливой улыбкой попрощался он. — Все-таки злишься. — бросила ему вслед Лу. Девушка не видела, но была уверена, что Иво улыбнулся.

***

— Что, совсем ничего? — удивленно переспросил Жак, заполняя карту Лу. — Неа. Ничего из того, что ты перечислил. — Повезло. — искренне улыбнулся хилер. — Ни ПТСР, ни болей, зрение восстановилось. Ну ты живчик. — Память тоже не вернулась. — недовольно заметила псионичка, пытаясь застегнуть кофту одной рукой. — И так и буду однорукой. Лу выписывали. Ну, как выписывали — Бонт и Гране согласились не держать ее круглые сутки в больнице, только при условии сохранения довольно жесткого графика реабилитационных курсов, тщательного соблюдения приема лекарств, длинный список которых чуть свалил псионичку в обморок, и консультаций с врачами — каждые три дня с Гране, с Бонт, к удивлению Лу, реже. «Отпахала» — довольно подумала Лу. Хотя, признаться, разговоры с Элис ей очень даже зашли. Естественно, выполнение выдвинутых условий означало превращение жизни Лу в каторгу — как она те же курсы реабилитации будет посещать, находясь у себя? Каждый день мотаться в больницу? Так себе долгожданная свобода. — Сегодня ты довольно задумчива. Я помешал? — вежливо спросил Иво, навещая Лу. Он приходил почти каждый день, сигареты, правда, на этот раз не приносил, но Лу и без них впускала. Было, о чем поговорить. — Все в порядке. — Лу терла виски, сидя на кровати. Воспроизводила в голове весь список препаратов и время их приема, поняла, что в первый же день задолбается. Крэп. Она в ловушке. Иво внимательно смотрел на нее, но дальше трогать не стал, молча сел рядом, псионичка положила голову ему на плечо, вдохнула аромат его парфюма. Еще же эти курсы реабилитации… и анализы сдавать. Нет, она так весь день только и будет делать, что по больницам ездить. Смысл такой свободы? — Я буду здесь еще два месяца. Ну, месяц. Если повезет. — обреченно произнесла псионичка. — Знала бы об этом, попросила бы тебя увезти меня за Периметр, спрятать от Гране и Бонт. Иво усмехнулся, легонько поглаживая ее по коленке. — Жак же согласился тебя освободить. — приподнял уголки губ Мартен. — Ты видел его условия?! — возмутилась Лу. — Одни лекарства чего стоят! Неужели в меня здесь столько вкалывают, что мне обязательно по пять разных таблеток в разное время суток пить, еще и во время еды? Да я не ем столько! — псионичка поднялась, принялась шагать по комнате. — А оздоровительные занятия? Ближайший от меня подходящий тренировочный центр… — В Инквизиции. — закончил за нее Иво, так же наблюдая. — Каждый день ездить. Я еще и без мотоцикла. Не вариант. — Тебе необязательно ездить. — как бы невзначай сказал мужчина. Карие глаза засветились подозрительным огоньком. — Поселиться в Инквизиции? Комната охраны хороша, но клетку на клетку менять не хочется. — Лу продолжала нервно ходить. — Ты можешь остановиться у меня. Пожить у меня. Со мной. Нужно было хорошо знать Мартена, чтобы понять — он сейчас волнуется. Внимательно смотрит на Лу, ждет ее реакции. — Пожить у тебя. С тобой. — тупо повторила Лу. Иво кивнул. Девушка застыла на месте. Ощутила, как наливаются румянцем щеки. Крэп, только этого не хватало, и так неловко! Что ответить? Они жили вместе до этого? Не просто остаться на жаркую ночь, а именно жить. Лу же ни черта не помнит. Мозг удивительнейшим образом сохранил воспоминания о страстных ночах и не менее страстных на опасность приемах, нет бы что-то полезное помнить. А как она будет с ним жить? Она же ни с кем не жила до этого. Вдруг окажется, что Иво жуткий педант до чистоты, и Лу для него — свинья полная. А что она друзьям скажет? Крэп, крэп… — Лу? — с едва уловимыми нотками тревоги прервал ее мысли Мартен. — Я кгхм… не знаю. — девушка отвернулась к окну. Посмотрела на свободу. Манит. — Я пойму отказ и не стану настаивать. — спокойно ответил Иво. «Что там Бонт говорила? Разговаривать, не замыкаться?» — Я просто… — собираясь с мыслями, начала Лу. Девушка снова подняла глаза на мужчину. — Я ничего не помню. Совершенно. Так и не вспомнила ничего, кроме каких-то мелких кусочков. И я боюсь все испортить. — на выдохе, быстро протараторила девушка. — Что испортить? — Мартен изогнул бровь. — То, что между нами… — Отношения. — улыбнулся Иво. — Отношения. — словно смакуя, повторила Лу. — Я боюсь их испортить, похерить все… И апартаменты… Разобью что-то, сломаю. Еще вспышки телекинеза, заново учиться контролировать. Как-то в присутствии Жака Лу взгрустнула, что она больше не псионик, пока-пока телекинез, на что хилер покрутил пальцем у виска, предположив, что головой Лу, все же, ударилась сильно. «Телекинез требует большой физической нагрузки и выносливости, безусловно, но это не значит, что с маломобильной рукой ты не сможешь им пользоваться. Просто нужно привыкнуть. Ах, да, совсем забыл сказать, там после одного препарата побочка — возможные вспышки пси. Но это ничего…» — сказал тогда Гране. — Можешь крушить там все. Мне не жалко. — какой-то ребяческой, простой улыбкой ответил на это Иво. Мужчина подошел к ней, коснулся покалеченной руки. — И, да, это еще… — Лу вздохнула. Жить с одной рукой она так и не научилась. — Я не хочу мешать, Иво… Ты — Приор, у тебя работа, буду загружать своими проблемами… — Ты не мешаешь. — перебил ее Иво. В его глазах на секунду проступил привычный должности холод, но тут же отступил, снова теплота и забота. — И можешь обратиться ко мне по любому вопросу. Любому. Для меня ты — наивысший приоритет. Лу обещала подумать над его предложением. — В Инквизицию, Гектор. — очень довольным тоном распорядился Мартен. — Негусто. — пошутил он, оглядев «узелок» с вещами, с которым Лу села в машину. Девушка демонстративно закатила глаза, на что Приор усмехнулся, затем приветственно чмокнул в щеку. Они ехали к нему.

***

Он спускался в подвал. Было темно, Иво шел на звук голосов — мужской, явно радостный, и женский, как будто плачущий. Мартен нахмурился, ускорился. Впереди металлическая дверь, говорившие — за ней. Он открывает дверь, замирает на пороге. Ганс Гюлер заливается смехом, чиркая перочинным ножом по бледной женской коже. Кожи Лу. Девушка была привязана к огромному деревянному кресту, синяки и кровоподтёки покрывали все ее тело, не оставляя живого места. Только лицо осталось нетронутым. Голубые глаза с мольбой смотрели на Иво. — Иво, ты же обещал… Узкой коридор, черный вход в Храм Единства. Иво, прикрываемый Кеем и Лу, уверенно шагает внутрь. Жан-Франсуа там, дальше, всего лишь один боец с ним. Иво сможет его поймать. Ничто не сможет его остановить. Человек в белой рясе прижат к стене. Лицо искажает гримаса злобы. Иво успел подумать, что не видит бойца. Затем раздался выстрел. И еще один. Затаившись в укрытии, подгоняемый пси-эмпатией, боец, совсем юный, выстрелил в Приора. Пуля Кея настигла его только через секунду. Иво задержал дыхание, приготовился к боли, но ее не последовало. Глухой звук падающего тела — это Лу. Иво застыл, не в силах пошевелиться. Он смотрел, как на светлой футболке растекается огромное красное пятно. Как Лу бьется в судорогах, маска смерти медленно застывает на лице любимого человека. Иво падает на колени, подносит ладонь к уже ледяному лицу. — Лу, ангел мой, пожалуйста, посмотри на меня. Лу. Слушай меня, слушай мой голос. Девушка склонила голову набок, разошлась в кашле. Струйки крови лились из ее рта, голубые глаза вцепились в Иво. — Сколько еще раз я должна умереть, чтобы ты добился своего? — Иво! Проснись! Иво! Мужчина открыл глаза, тут же щурясь от яркого света. Он был в своей кровати, взмокшие прядки волос неприятно облипали лицо. А Лу? Лу в порядке? — Лу… — как в трансе, произнес Мартен, испуганно осматривая комнату. — Я здесь. Все хорошо. Это был просто кошмар. — псионичка ласково дотронулась до шрамов на щеке Приора. Иво окончательно пришел в себя. Выдохнул. Извинился за потревоженный сон, поднялся с кровати, направился в душ. Лу жила у него уже неделю. И эта была лучшая неделя в жизни Иво. Мужчина снова показал ей апартаменты (хотя расположение спальни она знала прекрасно), выделил ей целый шкаф для вещей, который Лу забила едва ли на треть. Он контролировал прием всех лекарств, лично следил за питанием Лу — псионичка сильно похудела, и, несмотря на все старания, вес никак не приходил в норму, что беспокоило и Жака, и Иво. Девушка же отвечала просто: «Я не хочу есть. Тошнит уже». Иво было в радость заботиться о Лу — наконец-то он может проявить себя как партнер, наконец-то он может хоть как-то сгладить свои ошибки. Но, если Лу была везунчиком, которого не мучили болезненные воспоминания о Площади, о Гюлере, то кошмары Мартена никуда не делись — каждую ночь, он видел, как Лу умирает у него на руках. Каждую ночь он видел ее смерть, сменялись лишь декорации. Холодный душ смыл остатки ночи. Иво сжал губы. Сегодня первый раз, когда он разбудил своим кошмаром Лу. И должен быть последний. Она должна отдыхать, а не смотреть, как он здесь среди ночи вздрагивает. Иво вышел из ванны, тихо проскользнул в гостиную. Его встретил аромат свежесваренного кофе и круассан, программу для которого они с Лу недавно изучили. Холодное дуновение ветерка неприятно похолодило распаренную кожу, Лу вышла на балкон, не закрыла до конца дверь, оставляя в комнате сквозняк. — Заболеешь. — обеспокоенно сказал ей Иво, обнимая сзади за плечи. — Я-то? — девушка выразительно подняла бровь, оглядывая фактически обнаженного Мартена. Оба молча зашли внутрь, Лу привычно устроилась на излюбленном диване, наблюдая, как Мартен совершает свою утреннюю рутину. — Спасибо. — тепло сказал он, выпивая уже остывший кофе. — Почему не спишь? — Не хочу. — Лу вытянулась на диване, довольно оглядывая мужчину. — Тогда почему не завтракаешь? — уже более серьезно спросил он. — Иво, перестань. — Лу закатила глаза. — Я не маленькая девочка, разберусь сама, что и когда мне есть. Сегодня много работы? — после небольшой паузы спросила она. — Да. — с нескрываемым сожалением ответил Приор. Дело по наркотикам в Термитнике ни капли не продвинулось. — Очень много работы.