Золотая молодежь Коктебеля

— Маргарита Сергеевна Макеева, — следователь произнёс моё имя с таким выражением лица, будто это было что-то невероятно сложное для его понимания. Он медленно, почти с усталостью, потер глаза и продолжил. — Сразу предупреждаю: во-первых, латте на кокосовом у нас нет. Про то, что не касается дела, прошу не говорить. Это будет рассматриваться как попытка запутать следствие. За дачу ложных показаний есть определенная статья. Всё ясно? Я села поудобнее, стараясь не заметить, как он тяжело вздыхает, и с улыбкой, которая, как мне казалось, должна была смягчить атмосферу, ответила:   — Конечно. Но если нет латте, может быть капучино на банановом молоке? Или, может, у вас есть органическое молоко?   Я заметила, как следователь, не сдержавшись, резко взглянул на карандаш в своей руке, который сломался под давлением его пальцев. Он бросил его на стол и перевёл взгляд на меня с лёгкой усталостью в глазах. — Что случилось ночью с шестого на седьмое февраля? — его голос стал холодным, а выражение лица — твёрдым.  Я несколько секунд молчала, собираясь с мыслями, и вдруг почувствовала, как живот сжался от переживаний.   — Честно говоря, я не могу точно вспомнить, — я приподняла плечи, сдерживая на лице лёгкую улыбку, но она едва сдерживала нервную дрожь внутри. — Перебрала с алкоголем, понимаете, это бывает.  Следователь нахмурился, но не сказал ничего. Я знала, что мои слова сейчас не звучат убедительно, но нужно было продолжать. — Будьте так любезны вспомнить и помочь следствию, ведь речь идет об убийстве человека, — его взгляд стал более проникающим, и я почувствовала, как он начинает давить. — Убийстве? — я на мгновение замолчала, прикрыв рот рукой, делая вид, что шокирована. Старалась максимально правдоподобно изобразить изумление.   — Маргарита Сергеевна, — следователь откинулся в кресле, отпив из стакана воды. Я успела заметить, как его лицо изменилось — видимо, он понимал, что приходится работать с кем-то более хитрым, чем он ожидал. — Вы понимаете, я в таком шоке, — мои слова вырвались, и я не сдержала слёз, хотя до этого старалась выглядеть спокойно. — Во всех таблоидах говорят, что это несчастный случай, и теперь вот… убийство?! Это же кошмар, мы ведь были знакомы, я не могу поверить... — я начала всхлипывать, а слёзы катились по щекам. Мой голос перешёл в почти истеричное состояние, но я делала это с полной уверенностью, помня, что адвокат мне сказал.  Следователь растерянно посмотрел на меня.   — Воды? — спросил он, явно ошарашен моей бурной реакцией.   Я едва смогла сдержать улыбку, но, в ответ на его вопрос, рыдала ещё сильнее.   — Да… да, воды… — прошептала я, ощущая, как манипуляции дают результат. — Я так напугана, я даже не понимаю, что происходит… Мы ведь с ним общались, как могло такое случиться? Это просто ужас… Он с сомнением посмотрел на меня, решая, стоит ли продолжать допрос в таком состоянии.   — Давайте мы с вами поговорим, когда вы немного приедете в себя, — сказал он, отодвигая чашку и делая несколько шагов к двери.

***

В комнате царила полумрак — единственным источником света был широкий экран телевизора, на котором стремительно развивалась видеоигра. Цветные блики пробегали по потолку, а в воздухе витал лёгкий запах табака, смешанный с нотками дорогого мужского парфюма. За окном лил дождь, его ритмичные удары по стеклу создавали фон для звуков сражений из игры. Киса расслабленно развалился в кресле, закинув ноги на стол и небрежно держа джойстик в руках. Видно было, что его совершенно ничего не могло выбить из равновесия. Почти ничего. Резкий звук хлопнувшей двери нарушил эту идиллию. В комнату буквально ворвалась Рита.  На её лице читался ужас, слёзы текли по щекам, но, несмотря на это, она старалась сохранить хоть крупицу своего обычного надменного вида. — Киса, срочно! Бросай всё! — её голос дрожал, будто каждое слово давалось ей с трудом. Следом ворвался запыхавшийся Константин, дворецкий, явно проигравший борьбу с Маргаритой.   — Иван, я не смог остановить Маргариту Сергеевну, — сухо отчитался он, взглянув на Риту с лёгкой укоризной. Киса, развалившийся в кресле с джойстиком в руках, даже не повернул голову, спокойно уничтожая врагов на экране.   — Всё нормально, Константин. Видимо, у Маргариты Сергеевны как обычно экстренная ситуация, раз она забыла о приличиях. — Киса, я в дерьме! — выкрикнула Рита, хватаясь за волосы.   — Видишь, какая веская причина у неё, - отозвался он, небрежно пожав плечами. — Накрыть вам в столовой? — невозмутимо уточнил Константин.   — Какая, к чёрту, столовая?! У меня жизнь под откос идёт! Киса, не отрываясь от игры, махнул рукой:   — Можешь идти. Если Рита начнёт орать, принеси валерьянку и ствол. Дворецкий остановился в дверях, чуть выгнув бровь в молчаливом вопросе. — Ладно, можешь просто ствол, — подытожил Киса с лёгкой усмешкой. Константин, зная своего юного хозяина уже не первый год, кивнул и, попрощавшись, вышел из комнаты. Дверь закрылась, и в комнате повисло напряжённое молчание. — Киса! Ты можешь хоть раз меня выслушать?! — Рита шагнула к дивану, опустилась на него и с размаху швырнула свою сумку на пол.   — Ритусь, у меня катка. Очень важная катка, - невозмутимо ответил он, по-прежнему сосредоточенный на игре. — Киса, меня спалил Сокол! Эти слова заставили его резко остановиться. Экран засветился надписью "Поражение", но Ваня даже не заметил. — Чё? — он повернулся к ней, явно пытаясь осмыслить услышанное. — Сокол видел, как я… трахаюсь с преподом, — прошептала она, потупив взгляд. — Так, мать твою, с этого и нужно было начинать! Похоже, реально нужна валерьянка. И ствол, - подскочил он с кресла. Рита без сил плюхнулась на диван, закрыв лицо руками. — Киса, если об этом узнает папа или Кир… Они его убьют! — Так, Ритусик, успокаивайся, — он подошёл к ней, взъерошив волосы. — Рассказывай всё по порядку. Чё этот упырь хочет? — Он сказал, что я должна помочь ему влюбить в себя Ренату, — прошептала она, едва сдерживая рыдания. — Говорит, что без ума от неё, а она его динамит. — Ахуеть, — выдохнул Киса, проходя по комнате туда-сюда. — Вот сученыш. А я тебе давно говорил: трахаться с преподом в школе — идея говно! — Ты был прав,— она закрыла лицо руками.   — Слышать это приятно, но не сейчас,— он усмехнулся, а затем, отбросив наигранную легкость, резко посерьёзнел. — Ладно, успокойся. Сейчас что-нибудь придумаем. Рита всхлипнула, нервно качая ногой, будто пыталась найти точку опоры в этом хаосе.   — Киса, я в заднице! Что мне делать?! Ваня, который, казалось, всегда был невозмутим, посмотрел на неё с едва заметной усмешкой. Но взгляд этот был внимательным, цепким — он видел, что Рита на грани.   Он вздохнул, не торопясь, вытащил телефон из кармана и сел напротив неё. Парень положил локти на колени, подался чуть вперёд, чтобы быть ближе, его взгляд стал стальным.   — Слушай сюда. Сейчас выпьешь чаю, приведёшь себя в порядок. Потом соглашаешься на его условия. Но каждое его слово, каждую мелочь — докладываешь мне. Мы всё это перевернём так, что он сам пожалеет, что к тебе подошёл. — Ты уверен? — её голос дрожал, и она смотрела на него, будто цепляясь за каждое слово.   — Что бы Иван Кислов и не был уверен? Ты чё. За кого ты меня принимаешь? Ещё и повод поднасрать Соколу. Она выдохнула, будто впервые за весь день почувствовала, что не одна.   — Спасибо… Киса, ты лучший. Он закатил глаза, но в уголках его губ мелькнула тень улыбки. Подняв её сумку с пола, он поставил её рядом с креслом.   — Я знаю. А теперь прекращай рыдать, бери второй джойстик, будем чай пить. И договоримся: никаких больше потрахушек с преподом. Согласна? Рита кивнула, вытирая слёзы ладонью.   — Хорошо,— пробормотала она, наконец позволяя себе немного расслабиться.   Иван вернулся к своему креслу, забросив ноги на стол, и вновь включил консоль.   — Вот блять, честно , что бы ты без меня делала, дура ты крашеная. Рита прищурилась, её губы дрогнули в слабой усмешке:   — Эй, вообще-то это мой натуральный цвет! Киса рассмеялся, бросив короткий взгляд на неё.   — Ну всё, Макеева, возвращаешься в колею. И да, если что, ты мне за эту катку должна. — Разнесём всех?— с любопытством спросила она, усаживаясь рядом с ним.   — А то блять.  В этот момент на столе перед ними появилась поднос с чаем и конфетами, который незаметно поставила горничная. Киса даже не повернул голову, но Рита, посмотрев на это, тихо рассмеялась.   — Чё смешного?— он бросил быстрый взгляд на неё.  — Вспомнила ахуевшее лицо препода, когда вас спалили? — Да ничего, вспомнила какой ты придурок.  Он хмыкнул, запуская игру.   — А по-другому я не умею. Так что смотри, как выигрывают профи, и учись, пока я добрый. Рита потянулась за чаем, улыбаясь уже искренне. Атмосфера комнаты постепенно смягчилась, и впервые за весь день она почувствовала, что всё будет в порядке.

***

Рената не заметила, куда делась Рита после уроков, и отправилась домой доделывать реферат перед тренировкой. Всё таки понедельник никогда не щадил. Несколько часов, проведённых за компьютером, оставили после себя лишь лёгкую усталость, но реферат был готов, и она спешила на выход. Однако, стоило ей лишь подойти к двери, как её остановила Светлана — управляющая, всегда строгая и официальная.   — Рената Аркадьевна, вы куда? Охрана в курсе? — спросила она тоном, не терпящим возражений.   — На тренировку, конечно. Я же всегда катаюсь без охраны, вы в курсе, — ответила Рената, невольно закатив глаза ответным тоном.  — Поступило распоряжение от Данила Аркадьевича, — Светлана невозмутимо сложила руки на груди, — с сегодняшнего дня вас сопровождает охрана.   Рената удивлённо приподняла бровь.   — Очень интересно. А где я успела провиниться?   — Охранники ожидают вас у выхода, — уточнила Светлана.   — Их ещё и двое? — Рената усмехнулась, глядя через окно на двух крепких мужчин в чёрных костюмах у входа.   — Таково распоряжение, — женщина говорила так, будто этот вопрос был закрыт и обсуждению не подлежал.   — Вот так значит... Сейчас мы это выясним, — быстро набрав номер брата, Рената поднесла телефон к уху. Пошли гудки, но спустя несколько секунд их сменило знакомое шаблонное сообщение, переводящее вызов на голосовую почту.   Слегка нахмурившись, она перешла к следующему номеру — отца. Однако попытка связаться с ним закончилась ещё быстрее: вместо звонка телефон сообщил, что абонент вне зоны доступа.   — Ну конечно, — пробормотала она себе под нос, прикусив губу.   Светлана, заметив это, чуть приподняла подбородок.   — Рената Аркадьевна, правила есть правила. Если Данил Аркадьевич что-то решил, вам следует подчиниться.   Рената смерила её взглядом и вздохнула.   — Ладно, — сказала она тоном, в котором сквозила лёгкая ирония, — скажите им, чтобы приготовили машину. Только предупреждаю: если я захочу сбежать от них на велике, вряд ли они догонят.   Светлана сдержанно улыбнулась.   — Им поручено быть всегда на шаг впереди, Рената Аркадьевна.   Рената фыркнула, но надела куртку и вышла. Охранники молча распахнули перед ней дверцу автомобиля, но она, на миг задержавшись, с теплотой и небольшой иронией сказала.  — Вам повезло, что мне больше не шестнадцать, а то пришлось бы славно попотеть. 

***

Тренировка шла своим чередом: мячи со свистом рассекали воздух, пот неприятно щипал глаза, а тренер словно нарочно увеличивал нагрузку, будто кто-то поспорил с ним, что его подопечные выложатся до предела.  — Рената, хорошо, хорошо! Уже лучше у сетки работаешь! — подбадривал тренер, хлопая в ладони.   — Да я вам говорю, эта сетка мой ночной кошмар, — тяжело дыша, ответила Фаркаш, отпивая глоток воды. Она знала своё слабое место, но не могла удержаться от саркастического комментария.   — Не хочешь сыграть с одной девочкой? — хитро прищурился тренер.   — Вы же знаете меня, я всегда за хорошую игру, — усмехнулась Рената, ощущая азарт.   — Марина, позови свою девочку. Пусть они с Ренатой сыграют под конец тренировки!   — Отличная идея! Анжел, подойди сюда! — отозвалась вторая тренер, повернувшись к лавкам.   Рената замерла на месте, как только услышала знакомое имя.   — Это что, Анжела Бабич? — прошептала она, покосившись на своего тренера.   Тот только усмехнулся и дружелюбно хлопнул её по спине.   — Не переживай, ты её порвёшь.   — Та я не по этому, — ответила Рената, едва сдерживая смешок. Она уже представляла, какие вопли и истерики последуют.   И как по заказу, едва Анжела подошла ближе, её громкий голос разорвал тишину зала.   — Фаркаш?! — завопила она, приподняв подбородок и уперев руки в бока. — Я отказываюсь с ней играть!   Рената кивнула тренеру с усталой улыбкой.   — А по этому.   — Анжел, ну хорош! — вмешалась Марина, раздражённо подбоченившись. — Это просто тренировка, никто тебе медаль за неё не вручит.   — Я сказала — нет! — топнула ногой Анжела, вызывая тихий смешок у Ренаты.   — Слушай, Бабич, — Рената наконец вмешалась, подходя ближе, — если ты боишься проиграть, так и скажи. Я же тебя не съем.   — Бояться? Тебя?! — Анжела надменно прищурилась. — Просто мне скучно играть с кем-то, кто не дотягивает до моего уровня.   — Давай не будем устраивать драму, — вздохнула Рената. — Или ты боишься, снова… — Так, девочки, хватит, — строго произнёс тренер останавливая. — Бабич, ты играешь. Если ты отказываешься, это штрафной за несоблюдение тренировочного графика.   Анжела вздохнула, но быстро сменила гнев на показное спокойствие.   — Ладно, играем. Но я предупредила — не обижайся, если проиграешь.   Рената лишь ухмыльнулась.   — Знаешь что с обиженными делают?  Игра началась. Уже с первых подач становилось ясно, что напряжение в воздухе можно было резать ножом.  Анжела начала с сильной подачи, вложив в удар столько силы, что мяч буквально свистел в воздухе. Рената ловко отбила его, заставив соперницу быстро перейти в оборону. — Ты сегодня слишком напряжена, Анжела, — спокойно заметила Рената, отбивая очередной мяч. — Может, это нервы? Или гарем рассыпался? Брюнетка, вопреки своему показному спокойствию, старалась выложиться на максимум, а Рената, напротив, играла легко, сдержанно, словно дразня соперницу.   — Меньше говори, больше играй! — Бабич бросилась вперёд, надеясь закончить розыгрыш быстрым ударом. Но оппонентка была готова. Она отразила мяч, направив его в самый угол площадки, заставив Анжелу растянуться в неудобной позе, чтобы достать его. Счёт: 5:3 в пользу Ренаты. Анжела начала злиться. Она ударяла сильнее, её движения становились резче, но это только играло на руку Ренате. Она ловко предугадывала каждый удар, превращая игру в настоящий спектакль. — Бабич, ты, кажется, больше в пол бьёшь, чем по мячу, — заметила Рената после особенно неудачного удара соперницы. — Замолчи! — Анжела сжала зубы, едва не ломая ракетку. Зал наполнился звуком ударов мяча, криков игроков и свистом судьи. Тренер стоял у края площадки, напряжённо наблюдая за происходящим. Даже те, кто закончил свои тренировки, остановились у стен, чтобы посмотреть на эту игру. Всё таки, чего греха таить, Анжела Бабич играла хорошо на профессиональном уровне и Фаркаш этого не отрицала.  — Ну что, Анжел, устала? — бросила Рената, мягко перебрасывая мяч через сетку.   — От тебя? Не дождёшься! — сквозь стиснутые зубы ответила та, но её очередной удар ушёл в аут.   Игра закончилась с разгромным счётом в пользу Ренаты.   — Спасибо за хорошую тренировку, Бабич, — Рената усмехнулась, хлопнув её по плечу.   Анжела лишь яростно фыркнула и ушла к лавке, не сказав ни слова.   — Что я тебе говорил? — тренер подошёл к Ренате, сияя от гордости. — Ещё немного, и ты будешь не только сетку, но и таких вот "звёздочек" побеждать одной левой!   — Ну, это была разминка, — отозвалась Рената с ухмылкой. — А теперь можно домой?   — Заслужила, — кивнул тренер. — Завтра жду с новыми силами.   Рената перекинула полотенце через плечо и направилась к выходу, чувствуя себя немного уставшей, но довольной. Её взгляд всё же скользнул в сторону Анжелы, которая яростно пинала мяч, оставаясь в зале.   С приятной истомой в теле Рената вышла из комплекса, наслаждаясь прохладным вечером. Лёгкий ветерок трепал её волосы, а воздух был наполнен слабым ароматом свежести после дождя. Два охранника, словно её тени, тут же оказались рядом. Один быстро распахнул перед ней дверь автомобиля, второй бесшумно поднял спортивную сумку и аккуратно положил её в багажник.  Рената уже собралась сесть в машину, когда позади раздался знакомый голос:   — Рената Фаркаш собственной персоной! Да ещё и с охраной! Оба мужчины мгновенно напряглись, один из них шагнул чуть ближе, прикрывая девушку.   — Рената Аркадьевна, убрать? — тихо спросил охранник, удерживая взгляд на подходящем молодом человеке.   Рената узнала голос и, закатив глаза, махнула рукой:   — Всё в порядке. Это просто мой одноклассник, — спокойно ответила она, хотя в голосе проскользнул лёгкий оттенок раздражения.   Михаил Левский , он же Булгаков, он же парень Анжелы, он же брат Ричарда, подошёл ближе, его шаг был неспешным, а в уголках губ играла самоуверенная улыбка. В тёмной куртке, с рукой в кармане, он выглядел так, будто полностью контролирует ситуацию.  Переодически затягиваясь сигаретой.  — Чудесно выглядишь, — сказал он, оглядывая её с головы до ног. — Ты после тренировки?   — Нет, Миш, с библиотеки вышла, — Рената слегка приподняла бровь, её голос был пропитан сарказмом. — Ты сюда за своей суженой пришёл?   — Суженой? — Миша фыркнул, как будто это была лучшая шутка за день. — Что ты, я же к тебе. Мы с Анжелой расстались.   — Мне стоит сказать, что мне жаль и что ты не должен расстраиваться? Или мы сразу обойдёмся без приличий и перейдём к делу? — она скрестила руки на груди, её голос был холоден, а взгляд колюч.   Миша, не обращая внимания на её тон, наклонил голову набок, с любопытством её разглядывая.   — Ладно, признаю, в тебе действительно есть что-то особенное.   — Левский, если ты хочешь поиграть в какие-то переговорки, то твоя подружка всё ещё на манеже. Можешь потренироваться с ней.   — Знаешь, а мне нравится твоя манера разговоров, — с наигранной задумчивостью произнёс он. — Но я здесь не для этого. Я по делу.   — Так бы сразу, — Рената чуть приподняла бровь. — Говори, пока я не передумала тебя слушать.   — Сделка выгодная для нас двоих, — начал он, глядя ей прямо в глаза.   — Пропускаем предисловие, - уже порядком недовольно махнула рукой блондинка.  — Мы начинаем встречаться. Я этим выбешиваю Анжелку, а ты Ричарда.   На секунду Рената даже опешила от его наглости, но тут же холодно рассмеялась.   — Левский, ты спятил? Никакой выгоды в этом бреде я не вижу.   — Не будь такой упрямой, Фаркаш, — Миша шагнул ближе, заглядывая ей в глаза. Его голос стал ниже, а улыбка — ещё шире.   — По-моему, это ты предлагаешь разыгрывать спектакль для человека, который для меня давно умер, — она с нажимом произнесла последнее слово, но Миша, похоже, не собирался отступать.   — А если я скажу, что он скоро вернётся?   Её лицо стало каменным.   — Тогда я так же скоро уеду.   — Фаркаш, детка, — Миша чуть наклонился к её уху, говоря почти шёпотом, — именно так он тебя называл, верно? Я знаю, что ты не выездная. Тебя держат здесь, как на цепи. Так что подумай над моим предложением. Рената глубоко вдохнула, сдерживая гнев, который поднимался в груди. — Знаешь, Миш, ты только что мне напомнил, почему я не в восторге от нашего общения. Рената повернулась к нему, едва сдерживая гнев.   — Подумай, — мягко, но с настойчивостью произнёс он, делая шаг назад. — Это выгодно. Обоим.   — Иди к чёрту, Левский, — бросила она, резко открывая дверь и садясь в машину.   — Что бы ты ни говорила, ты вернёшься к этому разговору, — подытожил он, когда автомобиль уже тронулся.   Рената смотрела на его самодовольное лицо в зеркале заднего вида, пока оно не исчезло из виду. Внутри неё кипела ярость, но она заставила себя глубоко вдохнуть.   — Всё хорошо? — спросил охранник, сидящий впереди.   — Отлично, — коротко ответила она.   Телефон в её руке мягко завибрировал, выведя на экран сообщение с незнакомого номера. Рената прищурилась, глядя на текст:

Привет, это Миша из кафе. Как насчёт кофе? Или ты всё ещё героически сражаешься с математикой?)

***

Почему-то руководство посчитало отличной идеей поставить литературу во вторник первыми уроками. Поэтому класс молча и не расторопно делал конспекты, было слышно лишь звуки клавиш, томные вздохи и голос преподавателя. Учительница закончив свою часть, присела на кресло и начала более свободную часть пары.  — Итак, кто готов поделиться своим мнением о финале романа? Гэтсби, Дейзи, их трагедия... Какие чувства вызывает эта история?   Егор, сидевший за последней партой, облокотился на стол и задумчиво пробежался пальцами по корешку книги.   — Это как попытка ухватить дым руками, — сказал он мягко, голос звучал чуть отстранённо. — Гэтсби гонится за мечтой, которая никогда не станет реальностью. Он так упорно строил свой мир, а Дейзи… она была просто частью этого мифа, не больше.   Рита тут же встрепенулась, стараясь уловить каждый его взгляд.   — Егор, ты так красиво сказал… И правда, Дейзи только пользовалась его чувствами. Она холодная и эгоистичная. Он любил идеал, а не её саму.   — Любил идеал, — повторил Егор, чуть улыбнувшись, будто для себя. — Но не все ли мы так делаем? Создаём образы, за которые готовы бороться, даже когда всё вокруг рушится?   Рита кивала так рьяно, что казалось, ещё чуть-чуть — и сорвётся с места.   — Конечно, именно это делает его таким трогательным… Он не сдавался, до самого конца.   Рената, напротив, выглядела сосредоточенной. Она поправила очки и резко вступила в разговор:   — Но зачем романтизировать его ошибки? Гэтсби не герой. Он вёл себя глупо, жертвуя всем ради человека, который даже не ценил его. Это не трагедия любви, а история саморазрушения.   Анжела тут же подняла голову, уловив момент поспорить.   — Ну конечно, Фаркаш, у тебя всегда всё разложено по полочкам. А ты не думаешь, что в его безрассудстве была красота? Что его жертва как раз и делает его героем?   — Жертва? — Рената повернулась к ней, сдерживая улыбку. — Дейзи была замужем. У неё был свой выбор, который она сделала ещё до встречи с Гэтсби. Он мог бы это принять и жить своей жизнью, но нет. Вместо этого он устроил цирк, привязав свою мечту к чужому человеку.   — Ты просто не понимаешь романтики, — Анжела фыркнула. — Не всё в жизни нужно объяснять логикой.   — О да, давайте тогда и Дейзи оправдаем, — Рената прищурилась. — Она ведь тоже "жертва" обстоятельств? Или это касается только мужчин, которые совершают глупости ради женщины?   Анжела собиралась ответить, но её опередил Егор.   — Может, вы обе правы, — спокойно сказал он, уставившись на окно. — Гэтсби — это не про героизм или глупость. Это про нас. Про то, как мы живём в своих иллюзиях, боясь признать правду.   Рита тут же подхватила:   — Да, и именно поэтому он такой близкий. Потому что все мы иногда хотим вернуть что-то, чего никогда не было на самом деле.   Рената вздохнула, но смягчилась.   — Хорошо, но ведь в этом и проблема. Привязываться к иллюзиям опасно. Если бы он смог отказаться от своей одержимости, он мог бы выжить.   Анжела закатила глаза:   — Но он был бы тогда никем. Просто ещё одним богачом, который женился бы на другой и всё. А так его помнят.   Егор тихо усмехнулся.   — Не думаю, что он сам хотел бы такой памяти.   В классе повисла тишина, и учительница, наблюдавшая за разговором, наконец вмешалась:   — Замечательно, молодцы. Видите, сколько точек зрения? А теперь запишите домашнее задание.   Рената ещё раз бросила взгляд на  одноклассников. Её собранность чуть поколебалась:   — Думаю, вы ребята романтики.   Егор взглянул на неё:   — А ты — реалист. Это тоже неплохо.   Рита проводила его взглядом, а потом тихо прошептала себе:   — Романтики тоже ничего... Рита не спеша шла к своему шкафчику, наслаждаясь тишиной коридоров между уроками. В голове роились мысли, но их сумбур был резко прерван, когда кто-то схватил её за локоть и втянул в пустой кабинет.   — Ритусик, ты помнишь наш уговор? — раздался низкий голос Данила Сокола, который склонился ближе, перекрывая ей путь к выходу.   Рита нахмурилась, выдернув руку.   — Сокол, отлично помню, какая ты мразь. Спасибо, что ещё раз напомнил.   Он ухмыльнулся, как хищник, играющий с добычей.   — Дочь олигарха Макеева и преподаватель итальянского. Запретная любовь? Или как это на итальянском будет, подскажешь? Неплохой заголовок для жёлтой прессы, правда?   — Ты отвратителен. — Её голос был низким, но полным ярости. — Что тебе нужно от Ренаты? Я не позволю, чтобы такая мразь, как ты, была рядом с моей подругой.   Сокол демонстративно приложил руку к сердцу.   — Ритуль, как не культурно, ты задела меня до глубины души. Но уговор есть уговор, ты же знаешь.   — Что тебе нужно? — процедила она сквозь зубы, пытаясь сдержаться.   — Какие мы свирепые, — усмехнулся он, отступив на шаг. — Узнай у неё по поводу... — Он не успел закончить, потому что дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Кирилл. — Рит, ты чё тут делаешь? — спросил он подозрительно, оглядывая Сокола, который с невозмутимым видом отступил в сторону.   — О, Кирилл, ты как всегда не вовремя, — Сокол улыбнулся, будто они лучшие друзья. — Просто хотел уточнить у Риты, как ей Монако на каникулах. Великолепное место, правда?  Увы, пора спешить на химию. Ещё поболтаем. С этими словами он подмигнул Рите и скрылся за дверью, оставив лёгкий аромат дорогого одеколона.   Кирилл посмотрел на сестру, его взгляд был настороженным.   — Рит, ты не хочешь мне ничего рассказать?   Рита тяжело вздохнула, стараясь взять себя в руки.   — Сокол совсем ебнулся. И это всё, что тебе нужно знать.   С этими словами она вышла из кабинета, оставив брата позади, задумчиво хмурящегося ей вслед.

***

В лаборатории царила привычная суета: вспышки горелок освещали столы, в воздухе витал лёгкий химический запах, а ученики переговаривались, создавая общий гул. Учитель химии ходил между рядами, проверяя, как ученики справляются с экспериментом. За одним из столов трио соседей было занято приготовлением раствора. Командой их можно было назвать лишь условно. — Фаркаш, сеточка идеальная, — пробормотал Киса, одобрительно глядя на результаты её замеров. — Может, пора уже тебе Нобелевку вручить? — Пока не лей, — спокойно, но твёрдо остановила его Рената, не обратив внимания на подколку, откидывая выбившуюся прядь блондинистых волос с лица. — Я ещё не измерила точное количество. — Так точно, капитан,  — с усмешкой отозвался Киса, но отложил пипетку. — Но всё же, Фаркаш, — Киса нагнулся чуть ближе и улыбнулся, — может, ты подтянешь меня в химии? Наедине. У тебя, так сказать, дар объяснять. — А у тебя — талант мешать и юзать, — парировала она, всё ещё сосредоточенно работая.  — Эй, Сокол, кислоту подай, - закончив писать наблюдение сказал Кислов.  Данил, стоявший с другой стороны стола, поднял на него слегка насмешливый взгляд, медленно потянувшись за бутылкой:   — У тебя руки не короткие. Сам справишься.   — Может, тебе ещё голову заодно подать? А то твоя, похоже, не в работе. — Киса скривился, глядя на него с вызовом. — Остынь, — вставила Рената, не отрываясь от своих замеров. — Мне нужен гидроксид натрия. Даня, можешь, пожалуйста, передать это?   — Для тебя — всё, — с ленивой усмешкой отозвался Сокол, взял с полки бутылку и поставил её перед ней. — Держи, Рената.   Девушка, сосредоточенная на процессе, не заметила его хитрой усмешки. Взяв бутылку, она осторожно добавила содержимое в пробирку. Секунда тишины, и раствор внезапно забурлил, зашипел, а из пробирки начал подниматься густой дым.   — Это что за? — удивилась Рената, но тут же отшатнулась, когда смесь вспыхнула с громким хлопком.   Киса мгновенно среагировал, резко дёрнув её за плечи и заслонив собой.   — Назад! — выкрикнул он, едва успев отвести её от взрыва.   Колба разлетелась, выпуская клубы чёрной копоти. Киса, стоявший ближе всех, оказался в эпицентре — его лицо покрылось сажей, а халат выглядел так, будто побывал в поле боя.   — Нахуй, — только и выдохнула Рената, пытаясь прийти в себя.   Киса, вытирая копоть с лица, медленно обернулся к Соколу, его глаза горели праведным гневом:   — Ты долбоеб, блять? Ты ей дал нитрат серебра!   Сокол, скрестив руки на груди, лениво привалился к столу.   — Ну да, дал. Ты же хотел героем побыть. Вот, держи шанс, - лениво подмигнул парень.  — Шанс?! — Киса схватил бутылку, демонстративно показывая ему яркую надпись. — Ты читать вообще умеешь, философ хренов?   — Вижу, ты не прочитал. — Сокол ухмыльнулся. — Я просто даю людям возможность раскрыться.   — Если бы я не успел, она бы тут всех поджарила, — зло фыркнул Киса, смахивая копоть с волос.   — Ты чего, переживаешь? — Данил подался чуть вперёд, его взгляд стал холоднее. — Распетушился тут, как будто спустили вторую Хиросиму Нагасаки.  — Переживаю? — Киса шагнул ближе, намеренно заступая ему путь. — В отличие от тебя, я думаю, прежде чем ляпнуть или сделать что-то.   — Кис, ты ободобался, - хохотнул Сокол.  — Успокойтесь оба, — разрезала воздух твёрдая фраза Ренаты. Её взгляд был ледяным, но губы чуть тронула тень улыбки. — Спасибо, Кис. Но давайте уже блять закончим.  — Да мне не жалко, — буркнул Киса, смутившись под её вниманием. — Что я, позволю тебе тут сгореть?  Киса стряхнул сажу с рукава и мазнул её на халат Данила, оставляя грязное пятно.   Сокол, не потеряв самообладания, медленно повернул голову и прищурился:   — Пытаешься оставить на мне свой след? Хотел бы я сказать, что это трогательно.   — Это единственное, что ты заслужил, — огрызнулся Киса, но Рената остановила его взглядом.   — Если вы оба не успокоитесь, я вам обоим мышьяка подсыплю в обед. — Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась сталь.   Оба замолчали.   Когда учитель подошёл, его взгляд упал на стол с пятнами копоти и остатками взорвавшейся пробирки.   — Команда мечты, — протянул он с тяжёлым вздохом. — Что у вас на этот раз?   Рената спокойно выпрямилась:   — Небольшой инцидент. Мы уже разобрались.   Учитель перевёл взгляд на Кису и Сокола, затем на её сосредоточенное лицо.   — Ладно. Но если ещё один взрыв — мой кабинет превращается в вашу уборочную.   Когда он ушёл, напряжение в воздухе слегка спало.   — Попробуете хотя бы не мешать? — спокойно бросила Рената, возвращаясь к работе.   — Это ты намекаешь, что без меня всё будет лучше? — Данил склонил голову, его усмешка была чуть вызовущей.   — Я не намекаю, я прямо говорю, — отрезала Рената, не отрываясь от пробирок.   Киса ухмыльнулся, похлопав Сокола по плечу:   — Слышал? Ты тут, оказывается, массовка. Хотя и не слишком полезная.   — Кис, можешь тоже составить ему компанию, - легко отмахнулись Рената.  Урок продолжался, но напряжение за их столом явно не спадало. Киса, несмотря на свой заляпанный вид, выглядел вполне довольным, Сокол продолжал делать вид, что всё под контролем, а Рената, нахмурившись, пыталась довести эксперимент до конца. Когда эксперимент наконец завершился, голубоватый свет раствора показал, что всё сделано идеально. — Молодец, Фаркаш, — не удержался Киса, на этот раз искренне. — Хоть кто-то здесь не разочаровывает.   — Вот видишь, а ты нервничала, — добавил Данил, слегка склонив голову, его голос прозвучал мягче. 

***

Я ковырял вилкой еду на тарелке, избегая встречаться взглядом с отцом, который сидел напротив. Весь вечер обволакивала тяжёлая тишина, словно стальная петля на шее. После ситуации на химии настроение было дерьмовым, я чувствовал себя мудаком. Вроде бы выпал шанс — и я его просрал.   — Данил, как прошёл ваш ужин с Ренатой? — неожиданно раздался ровный, почти безэмоциональный голос отца. Он не спеша резал стейк, даже не поднимая головы.   — Ты знаешь, чудесно. — Я криво усмехнулся, стараясь не показать раздражения. — Я понял, что я ей не интересен настолько же, насколько и она мне.   Отец остановился, положил нож и вилку аккуратно на тарелку. Его взгляд был ледяным, прямым и обжигающим.   — Неправильный ответ. Ты должен сделать так, чтобы ты стал ей интересен.   — Отец... — Я попытался начать оправдываться, но он резко перебил.   — Я не хочу слышать оправданий, Данил. У тебя был чёткий план, и ты его провалил. — Он тяжело вздохнул, но в его голосе не было ни капли разочарования — только раздражение, будто я был очередной неудачной сделкой.   — Я пытаюсь... — начал я, но его следующий вопрос был уже о другом.   — Как дела с баскетболом? Ты уже капитан?   Я сцепил зубы, ненавидя этот разговор и себя за то, что всё ещё сидел здесь.   — Ещё нет. Я в процессе, — бросил я, с трудом скрывая злость.   Он откинулся на спинку стула, его взгляд был бескомпромиссным.   — Сплошное разочарование, а не мальчишка.   Эти слова задели сильнее, чем мне хотелось бы. Грудь сдавило от злости, но я не дал себе вспылить. Он не заслуживал моей реакции. Я молча уставился в свою тарелку, слушая, как он продолжает пережёвывать свой чёртов стейк, будто ничего не произошло.   Внутри всё кипело. Мне хотелось бросить вилку на стол, сказать ему, что он не имеет права так со мной разговаривать. Но вместо этого я выдохнул, собрав себя в кулак. Если он хотел результата — я его добьюсь. Закончив ужин — потому что выйти из-за стола без разрешения означало навлечь ещё большее разочарование отца — я поднялся к себе в комнату. Моя спина была прямой, но внутри всё горело от злости и обиды. Запер дверь, включил тусклый свет у кровати и вышел на балкон, наконец позволил себе выдохнуть.  Ночь была тихой, прохладный ветерок играл с занавесками, которые я оставил слегка приоткрытыми. Иронично, но вид с моего балкона открывался прямо на участок Фаркашей. Даже их дом казался каким-то другим — утопающим в безупречности, аккуратности.  Я посмотрел в пустоту, пытаясь разобрать свои мысли.   А потом заметил движение. Её машина остановилась у ворот, и Ренате открыли дверь. Из салона она вышла легко и уверенно, за ней — два охранника, молчаливые, как тени. Она весело говорила по телефону, её голос доносился до меня приглушённым эхом. Даже в такой ситуации она выглядела беззаботной, будто весь мир вокруг был создан исключительно для неё.   Рената Фаркаш... Она не была плохой девчонкой. Наоборот. Я впервые поймал себя на мысли, что, возможно, в другом времени и месте я мог бы по-настоящему в неё влюбиться. Она была яркой, словно огонь, который обжигает, но к которому хочется тянуться. Харизматичная, умная, красивая. И не только внешне — в ней была эта редкая смесь уверенности и уязвимости, которая притягивала.   Может, она действительно была правильным человеком. Для меня. Возможно, мы могли бы выстроить что-то настоящее, даже счастливое. Брак с ней выглядел бы идеальным: сила и власть в равновесии, взаимопонимание, страсть. Но проблема была не в ней.   Проблема была во мне. В моих мотивах, в обстоятельствах, которые слишком тесно сковывали мою жизнь. Всё это делало любую возможность чего-то настоящего просто нереальной. Я не мог позволить себе видеть в ней просто человека, потому что каждый мой шаг оценивался как часть какого-то бесконечного плана.   Я отвёл взгляд, чувствуя, как внутри всё снова скручивается узлом. Не время. Не место. И не я.