В чешуе форели

      Станнис старался. Ради невесты, ради братьев — не скрежетать зубами, не думать, куда было бы лучше пристроить потраченные на торжество деньги, не резать взглядом гостей, среди которых было слишком много недавних противников, не реагировать на все еще колкие шутки Роберта и восторженные вздохи Ренли, которого он бы предпочел оставить в безопасности Штормового Предела — он старался. Потому что пусть это и была его свадьба, это было первое торжество подобного размаха с момента воцарения новой династии, даже коронация Роберта и окончание войны праздновалось с меньшим шумом, потому как жизнь долго входила в прежнее русло.       Столы ломились от еды, залы от гостей, а его голова — от усталости, а ведь было еще только первое утро, только что закончился завтрак. У него есть немного времени отдохнуть перед самой церемонией. Подразумевалось, что он встретится с невестой, но леди Лиза пошла ему навстречу, прислав служанку с коротким письмом, где предлагала им обоим отдохнуть в своих покоях. Ничего удивительного, несмотря на свадьбу, что он, что Талли до позднего вечера сидели с лордом Мандерли, обсуждая, где и каким образом можно восполнить брешь в казне, организованную их браком по воле короля — организуя ставки на завтрашнем турнире, например.       Роберт и слышать ничего не хотел об избыточных расходах, и после разговоров с лордом Арреном и лордом Талли пришлось признать, что логика в транжирстве все же имеется. Новая династия должна была показать и свою силу, и свое богатство, пусть до Ланнистеров или Тиреллов им далеко, лорды Штормового Предела всегда обладали мощнейшим влиянием, не в последнюю очередь благодаря родственным связям с Таргариенами. А теперь, когда его брат король и вовсе о скупости нельзя заговаривать, только не сейчас. Леди Лиза тогда устало сказала, что им еще повезло, что это не свадьба его милости, где траты предвидятся феноменальные.       Дом Талли не остался в стороне, подготовив бесплатное угощение для горожан — что еще ожидать от «матери речных земель»? Изготовленное специально для простых людей, не объедки с королевского стола, которые, однако, непременно будут раздаваться, оно стоило приличную сумму, которую форели потратили из казны благодаря союзному договору. Когда Станнис впервые услышал, какую сумму Талли потребовали за участие в войне, он был уверен, что скрежетом сточит себе зубы на треть. Позже форели «по-родственному» скинули половину обещанного богатства с условием, что деньги будут потрачены на ремонт Королевского Тракта — основного наземного торгового пути. Уже с участием лорда Мандерли стороны подписали новый договор, в котором утверждался ремонт дороги и выплата долга по частям.       Хоть он и хмурился, мысленно не мог не восхититься ходом властителя Трезубца: сначала, когда было неизвестно, кто и как переживет войну, потребовать денег, а после уже милостиво простить часть долга королю, убедившись, что потрачены средства будут на пользу речным землям. Так как королевский тракт начинался от Штормового Предела, он мог лишь поддержать инициативу по восстановлению дороги, которую не трогали как бы ни со времен самого Джейхейриса Первого.       — Что ты вечно хмуришься! — Роберт был его посаженным отцом, а это значило, что терпеть его комментарии придется все свадебные дни. — Форель не так уж плоха, хотя конечно, ее сестра краше, помню я их с Недом свадьбу!       — Леди Лиза красивая! И добрая, — Ренли насупился как маленький, вот уж кто был рад свадьбе и тому, что леди Лиза вернется вместе с ним в Штормовой Предел.       Младший брат крутился возле них с самого приезда, наверстывая упущенное, но если им с Робертом надо было обсудить темы не для детских ушей, Лиза Талли забирала его в компанию детей лордов. После присяги Велариона большинство заложников вернулись домой, но тот же тирелловский мальчишка остался с отцом, как и парочка его ровесников. Станнису не нравилось, что брат проводит столько времени с сыновьями тех, кто держал их в осаде, но вскоре на свадьбу сестры приехал наследник Риверрана, Эдмар Талли, разбавив просторскую компанию и мгновенно перехватив в ней лидерство, даже неделю назад присоединившийся Ланнистер не смог его оспорить. Было ли это из-за его карликовости или склада характера, но в компанию львенок влился успешно и замок не устоял перед неугомонной стаей.       Маленький лорденыш — называть его иначе не получалось, пусть и мысленно — развел Роберта на представление для этой банды, где тот в красках расписал битву на Трезубце, лорда Мандерли на рассказ, почему его зовут Защитником обездоленных, а леди Лизу на экскурсию в лечебницу и лекцию о благоустройстве города. Ланнистера уговорили поделиться знаниями финансового дела, лорда Талли — о работе Малого Совета, а сам Станнис пояснял основные законы королевства. У него множество дел, ежедневно с утра до вечера, а потому то, что маленький прохвост не только нашел его не достаточно занятым, но и убедил поделиться знаниями с просторскими отпрысками, произвело впечатление на всех, от Ренли до Роберта.       Когда же Станнис сквозь зубы высказал лорду Талли о повышенной любознательности наследника, речной лорд беспомощно развел руки и сказал, что воспитанием этого ребенка занималась Лиза. Вопрос был исчерпан, с такой наставницей мальчишка наверняка научился вертеть окружающими раньше, чем связно заговорил.       — Смотрите на это с другой стороны, — примирительно говорил лорд Хостер. — Ваш младший брат вполне может освоить то же искусство, как и ваши дети.       Что вырастет из и без того непонятного для Станниса младшего брата под влиянием речной девицы, было страшно представить. Но если Ренли научится добиваться своего так же изящно, как это делают речные форели, то может оно и к лучшему, главное — приучить брата к правильным идеалам, остальное приложится.       — Пора!       Венчание в септе Бейлора было уделом королевской семьи, но как здраво напомнил ему лорд Талли, он брат короля, а потому имеет право. Тем более что Верховный септон сам предложил провести церемонию. Скажи ему об этом кто-нибудь год назад, он бы отослал собеседника к мейстерам, но тогда он, пожалуй, не так хорошо знал Талли. Его невеста одарила церковь щедрым пожертвованием, вкупе с просьбой неустанно напоминать народу, что король Роберт принес благо всему Вестеросу, свергнув Таргариенов, ведь прежние правители неоднократно попирали устои Семерых относительно браков между братом и сестрой.       Когда же Верховный септон попробовал заблеять что-то относительно доктрины Исключительности, леди Лиза мягко отклонила его слова, подсказав, что Вера может выставить себя в выгодном свете, если возвестит, что Праведным пришлось принять навязанную доктрину, дабы гнев драконов не обрушился на простой народ. Септон был пусть и жадным, но далеко не глупым человеком, и легко принял новые условия, а лорд Ланнистер поздравил Станниса с удачной помолвкой. Учитывая, что по планам до Харренхолла Лиза Талли должна была выйти за Джейме Ланнистера, лорд Баратеон мог лишь вообразить, насколько гордый лев недоволен, что человек с такой хваткой упущен для его семьи.       — Что за? — из размышлений его выдернул присвист Роберта, совершенно бескультурный и грубый.       Брат во все глаза пялился на его невесту, что должно было бы раздражать, если бы не предупреждение Лизы, что свадьба особенный день и любая невеста должна выглядеть так, чтобы от нее было глаз не отвести. Станнис помнил, как холодным тоном уведомил, что если он найдет внешний вид невесты непристойным, то закутает ее в плащ на все время празднования, и леди пообещала, что ее платье будет наглухо закрытым. Что ж, слово леди Лиза сдержала, белоснежное платье было полностью закрытым с воротником-стойкой и длинными рукавами, из украшений лишь вышивка серебряной нитью, да жемчуг. А еще оно подчеркивало фигуру так, что выглядело соблазнительнее, чем если бы было просто с вырезом и с открытыми плечами.       Что бы ни сделала с собой Лиза, она в корне отличалась от уже привычной женщины с усталой улыбкой, непримечательной лицом и всегда собранными волосами. Сейчас леди казалась освещенной золотистым ореолом из-за распущенных волос, голубые глаза горели, на лице ни следа ночных посиделок или усталости, олицетворение цветущей юности, что вкупе с платьем создавало дурманящий облик. Даже Роберт оценил, а уж в чем в чем, а в женщинах брат разбирался, его во всех борделях Вестероса узнают не по лицу.       — Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки!       Свадебный обряд прошел планово, к счастью никто не нарушил протокол, даже все еще малость обескураженный Роберт вел себя идеально. Или он был таким именно от удивления? При обмене плащами леди Лиза широко улыбнулась, видя невозможно гордые лица Эдмара и Ренли, подающих плащи. И когда септон наконец-то завершил церемонию, у Станниса еще оставались силы не хмуриться и выглядеть хотя бы немного приятнее. Как минимум для того, чтобы неистово орущая толпа, обожающая и боготворящая его отныне жену, не сочла, что он не ценит своего счастья, и не устроила погром.       — Милорд, я буду крайне признательна, если вы перестанете так беспокоиться, — леди Лиза заговорила тихо и серьезно. — Все знают вас как угрюмого и строгого мужчину, не пытайтесь быть тем, кем не являетесь. Отдохните хотя бы сегодня.       — А завтра снова «вершить великие дела»? — присказка Талли удачно осела в речи Малого Совета, ей открывали все заседания.       — Если пожелаете, — леди улыбалась ему, и этого хватило, чтобы приветствие толпы взлетело на новую высоту.       Хорошо, что перед пиром была возможность отдохнуть, и жаль, что братья не слишком вняли его желанию уединиться. Король был в восторге от облика невестки, в шутку спрашивал, не подменил ли ее какой-нибудь снарк за ночь, и в целом был доволен жизнью.       — Ничего, я посмотрю, как ты будешь веселиться на своей свадьбе, — он прекрасно понимал, что сейчас начнется старая песня о том, как был бы Роберт счастлив, стань его женой волчица, а не львица.       Он был прав, а с учетом Ренли — еще и прозорлив, все сочувствие и сопереживание Роберт прекрасно получил от младшего брата, пока Станнис отдыхал морально и физически. То, что при этом пришлось сбежать из собственных покоев, было малой платой, тем более что вскоре ему посчастливилось найти выход на балкон вдали от основных путей замка.       — Все в порядке, милорд? — а еще повезло, что нашел его сир Давос, а не Роберт.       — Разумеется, — он оглянулся, недоумевая, что могло выдать его состояние, когда он стоял спиной к собеседнику. К празднеству даже сир Давос изменил привычной простой одежде, и было очевидно, насколько ему в ней неуютно, он постоянно одергивал рукава и поправлял плащ. — А вот с вами, очевидно, не все хорошо.       — Прошу прощения, милорд, — силой опустил руки Давос и сцепил их за спиной. — Не могу привыкнуть к тканям.       — Отчего же тогда нарядились?       — Том был очень настойчив, проще было уступить. Я же теперь не простой контрабандист, а «присяжной рыцарь лорда Баратеона, верховного лорда Штормовых Земель, мастера над законами и брата короля», — спародировал чью-то напыщенную речь Давос. — Должен соответствовать.       — Глупости, — отрезал Станнис, поворачиваясь к рыцарю всем корпусом. — Мне нет дела до твоего внешнего вида, я жду от тебя честности и верной службы.       — Я знаю, милорд, — почтительно склонил голову Давос. — Но в словах Тома было много верного. Одно дело, если бывший преступник схватится за шанс и направит усилия на становление порядочным рыцарем-ленником, и другое — если так и останется оборванцем во всем кроме статуса. Конечно, я всегда буду для них человеком второго сорта, но чтобы моим сыновьям было легче устроиться в новом для них обществе, я должен подать им пример.       — Поэтому ты занялся своей речью? — изменения были существенные, и Станнис был приятно удивлен, как быстро тот выправил речь.       — А также чтением, письмом и историей, — почтительно перечислил сир Давос.       — Полезные знания, хотя история скорее нужна для общего развития. В той же торговле ты понимаешь лучше многих, считать деньги умеешь, да и законы должен хорошо знать, — пусть внешний вид был действительно неважен, но приобретение знаний было правильным ходом. — Хорошо, что ты нашел у кого выучиться.       — Милорд, — неожиданно смутился рыцарь, — Сэлем один из говорунов миледи.       — Говорунов? — недоуменно переспросил Станнис.       — Они так себя называют, говоруны, люди леди Лизы. Именно они пронесли еду в Штормовой Предел по земле, — кажется, сира Давоса удивило его незнание. — Они шпионы, гонцы, посыльные, исполнители разных поручений. Вы знаете некоторых из них, тот же лекарь Гарт — один из них.       — Вот как, — вот какой шпионской сетью пользуется лорд Талли. — Почему они тебе это рассказали?       — Потому что я ваш человек, милорд, а вы женитесь на их леди, — просто пояснил Давос. — И Том говорил, что возможно, вы поручите мне создать такую же сеть для личного пользования, потому что говоруны во многом остаются служить дому Талли, а дому Баратеонов нужны свои шпионы.       И сир Давос действительно лучший человек для создания такой сети. Контрабандист должен уметь разбираться в людях, добывать сведения, сливаться с толпой, находить лазейки, чтобы миновать внимание стражи — и все это наверняка умеют и шпионы леди Талли, теперь его жены. Но почему он раньше не задумывался над тем, откуда леди Лиза столько знает, и как она собрала столько людей с самыми разными умениями?       — Не думайте об этом сейчас, милорд, — сир Давос заметил его замешательство и мудро посоветовал оставить этот вопрос в сторону. — У вас свадьба, один-два дня можно позволить себе отдохнуть, даже если вы мастер над законами.       В самом деле, он может позволить себе короткую передышку, коли уж даже лорд Мандерли не заводит разговор о лишних тратах казны. Тем более что ему предстояла довольно сложная задача помимо того, чтобы вытерпеть все непотребство пира — избежать провожания. Леди Лиза поделилась своим страхом и нежеланием участвовать в этой традиции еще пару недель назад, и вместе они разработали пару планов, как его избежать. Главной проблемой, естественно, был брат: Роберт даже после истории с призраками детей принцессы Элии любил выпить, а пьяный вообще никого не слушал. И он единственный человек, который может приказывать Станнису.       — Я думаю, что его милость все же предпочтет красивую женщину провожанию младшего брата, — леди Лиза так равнодушно говорила о нанятых шлюхах, что даже его покоробило.       Благородной даме и слова такого знать не стоит, не то что якшаться с падшими женщинами, но за почти год он успел привыкнуть к странностям будущей жены. Слуги присмотрят за «жрицами любви», а те в свою очередь в нужный момент уведут Роберта с пира, в этой части он был уверен. А вот в той, где ему хватит авторитета остановить пьяную толпу словами — уже не очень.       — Даже если не получится — будет весело, — улыбалась Лиза, отпивая из чаши апельсиновый сок. Даже ради свадьбы они не стали изменять своим привычкам и ограничились одним кубком вина, несмотря на недовольное ворчание Роберта, каким бы шумным оно не было. — Будем убегать от толпы пьяных гостей по всему Красному замку.       — Мы не справимся с таким количеством, — хотя если они успеют заблокировать двери из Великого чертога, может быть, что-то и получится. О чем он вообще думает, чтобы лорд Баратеон бегал от пьяной толпы? — Даже напившись, они остаются воинами, да и сидим мы довольно далеко.       — Не попробуем — не узнаем! — лихо встряхнула гривой новоявленная леди Баратеон. — Наша свадьба войдет в городские легенды, а слуги будут шепотом передавать подробности побега из замка в замок. А лорды и леди будут вспоминать на старости лет, как однажды им пришлось ловить убегающих жениха и невесту, чтобы проводить к брачному ложу.       — Вы безумны, да? — чуть обреченно спросил Станнис, понимая, что с леди Лизы станется действительно побежать при попытке «проводить» ее согласно традиции.       Супруга лукаво улыбнулась, подтверждая его опасения, и Баратеон неожиданно подумал, что помимо выгодного и равного союза он создал множество проблем для будущего: вряд ли дети леди Лизы будут отличаться от нее самой. Он почти видел такую же лукавую усмешку на лице девочки — или мальчика, но скорее девочки — с черными волосами и синими глазами Баратеонов. Рядом громко закашлялись, вырывая его из мыслей: Роберт бил себя кулаком по груди, отбросив кубок, вином из которого, очевидно, подавился. Придя на помощь брату, Станнис был вознагражден круглыми как монеты глазами и странным вопросом:       — Ты точно Станнис? — он лишь подивился тому, как старший брат успел за короткое время напиться так, что перестал узнавать. — Ты улыбался!       — Ага, я тоже видел! — выскочил как из ниоткуда Ренли. — Я никогда не видел, как ты улыбаешься!       — Ты не видел? Я не помню, чтобы видел его улыбающимся! — возмущенно заревел Роберт, привлекая еще больше внимания. Станнис обреченно сжал переносицу, пока леди Лиза смеялась, опираясь о его плечо.       Пир шел своим чередом, пару раз они сподобились потанцевать, все же этому он научился, как и любой другой высокородный мужчина, но гораздо увереннее чувствовал себя с мечом. Лиза к танцам была равнодушна, хоть и участвовала гораздо больше Баратеона, упомянув, что физическая активность поддерживает в правильном настроении ум и дух — и Станнис отметил это на будущее, в основном для Роберта. Брат давно не тренировался в полную силу, предпочитая пить и отлеживать бока, что явно не шло ему на пользу как воину. Но что важнее — он представил Лизу всем их вассалам, что сумели приехать.       — Мне нужно как можно скорее вникнуть в проблемы послевоенного периода, но не могу же я просто написать им письма? — он не стал говорить, что в Штормовых Землях все справляются с проблемами своими силами. Зная Талли, у лордов нет и шанса, и он уверен, что Лизу заинтересует общение с Мери Мертинс, леди Туманного леса. Вдова управляла домом от имени несовершеннолетнего сына уже пятый год и была верным союзником дому Баратеонов.       — Я рассчитываю на вас, — только и ответил Станнис, потому что, а как иначе? Он будет большую часть времени проводить в Королевской Гавани, помогая брату, как мастер над законами, а Лиза в это время будет управлять Штормовым Пределом и их землями от его имени.       Первая часть плана по побегу прошла идеально, Станнис сам не заметил, в какой момент рядом с Робертом начала кружиться слишком наглая служанка, буквально притирающаяся к королю. Брат, уже изрядно навеселе, не устоял перед чарами опытной шлюхи и как привязанный ушел за ней. Из присутствующих уход короля заметили единицы: едва пригубивший вина лорд Ланнистер, лорд Талли, тесть и верный соратник даже в таких глупых эскападах, лорд и леди Эстермонт, не одобряющие поведение племянника, да королевские гвардейцы, из которых двое ушли охранять короля.       — Пришла пора молодым удалиться! — специально сделав акцент на самостоятельности супругов, лорд Талли подал сигнал начала второй части побега. Если им придется буквально бежать, то стоит поспешить, он уже вспомнил, что дверь можно будет закрыть с помощью подсвечника возле входа. Баратеон мысленно вздохнул: общение с Талли плохо сказывается на его здравомыслии.       — Провожания не будет, — максимально отчетливо и громко возвестил Станнис, вставая, как раз когда музыканты начали играть «снял король корону».       Музыка предупрежденных исполнителей смолкла мгновенно, привставшие лорды и леди тоже замерли, сначала обескураженные тишиной, а под его взглядом и вовсе садившиеся обратно. Лорд Талли также усмирил своих вассалов одним строгим взглядом, лорды Штормовых земель и вовсе не пошевелились, зная его характер. Они с Лизой ступали как можно спокойнее, но сам себе Станнис напоминал натянутую тетиву, чуть что — выстрелит. И только выйдя за дверь, он позволил себе выдохнуть, а услышав поблизости симметричный вздох, повернулся к супруге. Лиза оглянулась на набирающий обороты шум в зале — кажется, некоторые гости пришли в себя и были возмущены их бегством — и, подхватив подол, действительно побежала, не оставляя ему другого выбора.       — Все, можно идти спокойно, — пробежав какой-то коридор, леди остановилась. — Там Том договорился, поставят на пути то ли комод, то ли что, вроде как случайное препятствие.       — Очень хорошо, — только и выдохнул он в ответ.       Идя по просторным коридорам Красного замка и слушая шум вдали, Станнис не мог поверить, что только что и правда сбежал от толпы пьяных гостей. Так недостойно для лорда Штормовых земель! И так странно, его даже не слишком заботит, что это был удар по чести и достоинству — потому что быть раздетым пьяными девицами благородного происхождения не менее, а то и более унизительно. Потому что про провожания известно всем доподлинно, а в их побег попробуй, поверь! Роберт завтра замучает его расспросами, как только проспится — и эта мысль тоже слегка веселила.       — У нас получилось! — леди Лиза закружилась в их покоях, будто вовсе не волнуясь о том, что здесь будет происходить. — Милорд, я и не ожидала, что вы правда от них побежите!       — А вы оставили мне выбор? — приподнял бровь Станнис и благоразумно запер двери изнутри. Вдруг кто-то из лордов проявит немыслимую настойчивость.       — Муж и жена — одна сатана! — возвестила та в ответ и рухнула на кровать как была в платье с туфлями. — Я так устала! Как будто ящики разгружала, а ведь сидела, считай, весь день за исключением венчания в септе.       Станнис не стал уточнять, разгружала ли леди Лиза когда-либо ящики, потому что подозревал положительный ответ, слышать который совершенно не хотелось. Как и думать о том, что он перед первой брачной ночью волнуется гораздо больше девицы, что совершенно неприемлемо. Так как провожания они избежали, очевидно, что раздеваться им придется самим, и если Станнису отсутствие помощи не мешало, то насчет супруги он не был уверен.       — Как думаете, эти шпильки стоит продать и отдать деньги на благотворительность или сохранить и передать нашей дочери перед свадьбой?       И чего он ожидал? Разумеется, леди Лиза с легкостью разделась до нижней туники без всякой помощи, как и разобралась с волосами, и теперь задумчиво рассматривала серебряные и золотые заколки для волос, украшенные форелями и оленями. Зачем они вообще были нужны, если у нее волосы были распущены, вроде бы, он не знал и не собирался узнавать — это все женские заморочки. Станнис лишь мимолетом отметил легкое покалывание в груди, когда Лиза ровным, естественным тоном предположила наличие взрослой, готовой к замужеству дочери в будущем.       — Оставь на будущее, — хрипло ответил он. — Вы не кажетесь взволнованной, леди Лиза. Вам совершенно все равно, что вы в одной комнате с обнаженным мужчиной?       — Вы в штанах, милорд, — обернулась к нему супруга, отложив украшения на столик. — Мне не все равно по той простой причине, что вы не какой-то обнаженный мужчина, а мой муж перед богом и людьми. В любого другого уже полетел бы кувшин или ваза, будьте уверены.       — Мне повезло, — он не сомневался, что Лиза может стукнуть кого-нибудь вазой или вообще чем угодно, что подвернется под руку. — А могло повезти Ланнистеру.       — Не могло, — фыркнула рыжая и приблизилась еще на шаг. — Милорд, вы же не думаете, что дикий огонь был найден тогда, когда отец об этом сообщил? К тому моменту его уже успели вывезти из Красного Замка.       Она замолчала, ожидая, пока он сделает выводы, не поверит, перепроверит и слегка опешит. Талли знали о диком огне, они же и предложили его как удачный предлог освободить Джейме Ланнистера от присяги королевского гвардейца. Они же и выждали достаточно, чтобы успеть заключить новую помолвку и объявить о ней, потому что освобождение льва могло возобновить предыдущие соглашения, а Талли, очевидно, этого не хотели. Потому что лорд Хостер предпочел в качестве зятя его. Потому что Лиза выбрала в качестве мужа его.       — И вообще, это наша первая брачная ночь, а мы Ланнистера обсуждаем. Милорд, вам не стыдно?       Не отвечая, Станнис притянул жену к себе.